| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Не имею понятия! — так же тихо ответил принц. — Слушай, как тебе здесь? — спросил он и что-то такое было в его голосе, что вызвало тревогу у Ареса.
— Жуть! — сознался он. — Кругом пустота. Будто все умерли, и остались только мы.
— В каком-то смысле так оно и есть. Не в смысле, что все умерли, а в смысле, что здесь только мы вдвоём.
— А! — протянул Арес, его не оставляло подозрение, что он только что вляпался в очередную неприятность.
— Слушай, а почему мы разговариваем шёпотом? — поинтересовался Николс.
— Не знаю, ваше высочество. А вы не знаете, почему здесь так темно? Так же не бывает, чтобы на добрую сотню световых лет не было ни фотона этого самого света.
— Вот чёрт! Совсем забыл! Надо же сказать коронную фразу творцов.
— Причём здесь творцы? — насторожился Арес.
— При том, братец, что это первозданная вселенная и мы только что её создали, — наконец признался Николс.
— Это всё вы, ваше высочество! Я здесь ни при чём!
— Что? Струсил, кошак? Боишься, что старик узнает, что ты со мной заодно, и развеет тебя пеплом? — воскликнул принц яростным шёпотом.
Оскорблённый бог-убийца потянулся было к оружию, но передумал.
— Ваше высочество! Я ничего не боюсь.
— Ну и чёрт с тобой! Не хочешь быть творцом, не надо!
Арес хотел было сказать, что он не из тех, кто присваивает чужие заслуги, — ведь он ничего не понимает в строительстве вселенных, но принц не дал ему времени на объяснения.
— Да будет свет! — рявкнул Николс во весь голос и одна за другой стали вспыхивать звезды.
Одна из них загорелась совсем близко и её свет высветил фигуру принца. Заметив, что Арес смотрит на него, он смахнул слёзы и смущённо улыбнулся.
— Глупо, да? Дело в том, братец, что я с детства мечтал произнести эту фразу.
— Поздравляю, ваше высочество...
— Погоди, это ещё не всё! Процесс нужно завершить.
Фигуру принца окутало яркое сияние, и когда оно потускнело, глазам изумленного Ареса предстал дракон. Зеркально-чёрная шкура громадного змея переливалась радужными всполохами, а его голову венчал алмазный ритом сложнейшей конфигурации, что говорило о безграничной силе новоявленного творца.
— Вот теперь можешь поздравлять... Ну, как я тебе?
Подрастерявшийся Арес кивнул.
— Внушительно. Вам идёт форма творца.
— Думаешь? — засомневался Николс и, оглядывая себя, закрутил длинной шеей. — Ну да, вроде ничего. Жаль только матушка со своей радужнокрылостью малость подкузьмила. Из-за неё я выгляжу так, будто искупался в нефтяной луже. Ну да ладно. Думаю, никто не собирается втыкать мне в задницу горящий фитиль, так что переживём.
Драконья морда приблизилась к лицу Ареса, и бог-убийца уставился в бирюзовые глаза принца, хотя их размеры были таковы, что немногие не стушевались бы на его месте.
— Не знаю, братец, как тебе, а лично мне уже до надоело бегать к старику на поклон. Давай-ка поработаем над собственными источниками магической силы. Не возражаешь?
— Как скажете, ваше высочество!.. Вы правы, иначе это будет липовая независимость.
— Соображаешь! Молодец, — похвалил дракон Ареса и из его пасти вырвалась огненная плазма, из которой сформировалась небольшая звездочка с целой гирляндой планет.
— Вот незадача! Удалась только одна планета! Так всегда бывает, когда спешишь, — посетовал дракон, но быстро утешился. — Ну и ладно! Пусть одна, зато какая красавица.
И в самом деле планета удалась на славу. На чёрном бархате космоса сияла жемчужина сине-зеленого цвета, прекрасная уже тем, что она была жива, в отличие от своих мёртвых товарок.
— Ваше высочество, вы настоящий мастер. У вас получилось великолепное яйцо жизни.
Сделав вид, будто он хочет рассмотреть поближе дурацкую планету, Арес попятился прочь от дракона. Внутренняя сирена надрывалась, предупреждая его об опасности, но бежать от того, кого он должен охранять, это уже не лезло ни в какие ворота. Тем более что принц был само дружелюбие.
Будто не заметив манёвр бога-убийцы, Николс снова подался к нему.
— Хвали меня, братец, хвали! Это действительно не каждому творцу под силу, — самодовольно проговорил он и его драконьи глаза ярко блеснули. — Правда, кое-что меня беспокоит. Моя вселенная синхронизировалась с остальным континуумом, а там скоро Большой взрыв, так что времени осталось совсем мало. Чтобы яйцо жизни успело вызреть и породило высшую форму жизни, нужен катализатор. Ведь ты мне поможешь?
— Д-да, ваше высочество, — пробормотал бог-убийца и в тот же миг его поглотил зев открывшегося портала.
Принц Хаоса, по-прежнему пребывая в облике дракона, поплавал вокруг светящейся дыры. Конечно, он выманил согласие у Ареса, но вряд ли тот знал, на что подписался. 'Если мальчишка разозлится, то сгоряча может таких дел натворить, что потом чёрта с два разберёшься, что там вывелось. С другой стороны, кто не помнит, тот не бредит. Если Арес позабудет о легионерской дрессировке и поживёт как нормальный бог, то это пойдёт ему только на пользу. Сияющему двору одного палача лорда Ваатора хватает за глаза и за уши, совсем ни к чему плодить его последователей'. С лапы дракона сорвался магический посланник и понёсся вдогонку богу-убийце.
* * *
Юный бог плавно опустился на глянцевую поверхность океана. Вдоволь накупавшись, он лёг на спину и его взгляд устремился к безмятежно-синему небу, с которого на него смотрело сияющее золотое око. 'Да будет свет?' — бог наморщил лоб, но так и не вспомнил, кто это сказал. Он ещё немного поплавал, но удовольствия от этого не получил. Снедаемый беспокойством, он прошёлся по водной поверхности и, просияв, хлопнул себя по лбу. 'Точно! Свет и тьма есть, небо и вода есть, а твердь позабыл! Вот халтурщик!.. Это я о ком? — удивился бог, но ему не терпелось исправить ошибку в акте творения и он, отвлёкшись, позабыл о своём вопросе.
Когда из воды поднялась твердь, юный бог опустился на ближайший островок и, поскользнувшись, витиевато выругался. Поскольку это был экспромт, то, ломая каменную поверхность, наружу полезло такое, что у него самого полезли глаза на лоб. 'Да что б вас!' Твари мгновенно ускользнули в воду — правда, повезло не всем. Бог взял за хвост пойманного гада и поднёс его к глазам, чем тот не замедлил воспользоваться и плюнул ему в лицо. 'Ах ты, скотина!' — разозлился он. Слюна у твари оказалась жутко ядовитая и на время его лицо превратилось в неподвижную маску.
В результате божественной мести на свет появилось такое существо, что люди до сих пор ему удивляются.
Бог глянул на дело рук своих и, устыдившись, спрятал их за спину. 'Ну, ты того... иди, немножечко поплавай, а я пока займусь другими... Нет, вот только не надо смотреть на меня как на последнего изверга, ты сам виноват... Всё, катись! Я кому сказал?!.. Твою ж мать! Нет, с колёсами это совсем уж перебор! Кыш! Сил моих нет смотреть на тебя!'
Утконос печально глянул на своего создателя и неуклюже переваливаясь на ходу, заковылял к воде. Когда злосчастный зверь отплыл от берега, бог с опаской глянул на небо. Отчего-то ему казалось, что оттуда следят за его действиями.
Целый день юный бог работал как проклятый, ударными темпами создавая растительный и животный мир. Когда на небе вызвездило, он сел на подсохший камень и смахнул пот со лба. 'Фу! Вроде ничего не забыл. Во всяком случае, в учебнике для творцов было только это'. Кто подкинул ему инструкцию по обустройству миров, у него почему-то не возникло вопроса.
Приближающийся грозный гул заставил его вскочить на ноги. В его направлении летела стая громадных комаров. 'Бой кровопийцам!' — вскричал бог и в его руке появился меч возмездия.
Отведя душу, он хлопнул в ладони и уцелевшие комары, основательно потерявшие в размерах, обиженно запищали. 'Ничего, у всех случаются промашки', — утешил себя бог, когда выяснил, что летучие кровопийцы успели прикончить большую часть созданных им теплокровных зверей. На всякий случай он выдал всем вновь созданным существам бронебойную шкуру и основательно увеличил их в размерах. Впоследствии учёные обозвали этот нежизнеспособный зверинец динозаврами.
В полном изнеможении бог растянулся на камне, чья поверхность уже покрылась нежной зеленью. 'Всё! Спать! — приказал он себе. — Насколько я припоминаю, после трудов праведных творцу положен день отдыха'.
Вот только будить его было некому, и когда он проснулся, то вокруг него уже стеной стояли зелёные джунгли, кишевшие живностью, которая страшно плодилась и пожирала друг друга, а затем снова плодилась и снова пожирала. В общем, флора и фауна развивались в нужном направлении и ему оставалось только ждать, когда возникнет разумная жизнь.
Одолеваемый скукой, юный бог бродил по созданному миру. Его душа рвалась к звёздам, но неведомая сила держала его на земле. С неясной тоской на сердце он смотрел ввысь, на бархатную тьму небосвода и пытался поймать музыку небесных сфер. Порой ему казалось, что звёзды тоже смотрят на него и что-то ему говорят, но смысл их речей ускользал от него.
Как-то, засмотревшись на небо, Арес (к тому времени он вспомнил своё имя) свалился в яму. С досады он вырвал провинившийся континент и вышвырнул его вон. Вот так на небе появилась луна, и ночь, наполненная её таинственным светом, приобрела для него неожиданное очарование. С той поры он всё чаще принимал облик ягуара и охотился на им же созданных чудовищ.
Время шло и его терпение было вознаграждено.
Однажды в ночи загорелись костры и ритмично застучали тамтамы. Это были они, дети Неба. Наконец-то, они появились. Прекрасные и кровожадные они принесли новый смысл в его жизнь. С той поры даже звёзды не так тянули его к себе, как эти великолепные хищники. Аресу нравилось в них всё: их громкий смех и гортанные выкрики, их сумасшедшие пляски у костра и страстные вздохи в ночи, их дерзкие мечты и упорное стремление к неведомому. А ещё он чувствовал кровное родство с ними.
Сложное переплетение чувств, замешанное на том, что дети Неба называли любовью, его удивляло и забавляло. Ради любви они были готовы предать близких друзей и выбрасывали на улицу родителей, которых до этого почитали, как святыню. Иногда Арес понимал их, иногда нет. В общем, любовь оставалась для него загадкой, хотя иногда что-то теплилось в его груди. Он часто бродил среди детей Неба, прикинувшись одним из них, и почти все девушки, которых он одаривал своим вниманием, заболевали этой странной болезнью, называемой любовью. Заметив, что его избранницы теряют вкус к жизни, Арес с той поры стирал им память и они забывали о встрече с ним. Но даже так бедные девушки отчего-то чахли и умирали. Как впоследствии мудро заметила Лотиэль — богиня весны, созданная детьми Неба, — можно отобрать воспоминания о любви, но нельзя отобрать саму любовь.
С той поры, как появились дети Неба, время для Ареса летело необычайно быстро. Казалось, совсем недавно он охотился вместе с ними, и они восторженно орали, когда он с одного удара убивал могучего зверя. Вместе с ними он пил тёплую кровь, а затем с помощью танца рассказывал, какой он великий охотник. Потом он воевал вместе с ними и на этот раз добычей, чью кровь они пили, были уже воины побеждённого племени. И вот уже на смену простоте и сердечности пришли высокомерие и заносчивость. Дети Неба увлеклись интригами и придумали множество способов, как, не убивая, испортить жизнь друг другу. Единственно, чего они не утеряли, это пристрастие к вкусу крови. Уж такими они уродились — кровожадными и воинственными, совсем как те великаны-комары, с которыми Арес воевал на заре мироздания.
И всё же, несмотря на постоянные раздоры, дети Неба сумели найти общий язык. Прошло всего несколько тысячелетий, и они захватили всю землю и переделали её под себя. К небу рвались стрелы высотных зданий и множество машин верно служили своим хозяевам. Неблагодарные позабыли о Священном Ягуаре и если упоминали его, то только в разделе мифов и легенд, и что самое обидное, в качестве второстепенного божка. Правда, это не помешало им назвать планету его именем, что несколько утешило его самолюбие.
В общем, Арес многое терпел от своих созданий, пока эрейцы, так дети Неба называли сами себя, не вознамерились лететь к недоступным ему звёздам, — ведь он по-прежнему оставался пленником планеты. С той поры будущее рисовалось ему исключительно в чёрных красках. Арес видел, как брошенный всеми, он неприкаянным призраком бродит по одряхлевшей планете и это сводило его с ума. Ненавидя звездолёты, он всячески мешал их постройке — у бога есть много возможностей помешать тому, что ему не нравится — вот только эрейцы не сдавались и упорно шли вперёд. И тогда он решился на крайние меры.
Хвостатая странница, услышав его зов, свернула со своей траектории и направилась к Арее. Он не хотел их убивать, — ведь это были его дети. Он хотел лишь одного, чтобы они подольше оставались с ним. Он даже успел закрыть планету защитным куполом, но удар был так силён, что тот не выдержал. По континентам Ареи прокатилась ударная волна, а затем пронеслись огонь и вода, убивая всё живое на своём пути. Что не прикончили они, то убил холод, вызванный долгой тьмой.
Обессиленный бог в изнеможении повалился на землю. И тут наконец-то подал голос его тюремщик. Он настойчиво звал его по имени и в чём-то пытался убедить, но Арес его не слушал. 'Идите к крейду, ваше высочество!' — пробормотал он, после чего превратился в Ледяного дракона и намертво сросся с покровом планеты. Предательство того, кто звал его братом, оказалось последней каплей. Чтобы избавиться от боли, рвущей сердце на части, он смежил веки и уснул вековечным сном.
Но даже в стране Морфея ему не было покоя. Одиночество, которого так боялся Арес, всё же настигло его. Он понял, что такое любовь, но было уже поздно, — ведь мёртвые не возвращаются и даже бог здесь бессилен.
Милосердное время сгладило боль потери и обиду за обман. А ещё оно воскресило остатки жизни, которая выжила после катастрофы. Флора и фауна ещё не раз стояли на грани, но всё же жизнь уцелела. Правда, это были уже совсем другие люди, такие далёкие от задуманного, что Арес не хотел иметь с ними ничего общего.
Может быть, он и дальше пребывал бы в неведении, не свались ему на голову необычный народец. Уж слишком много в них было от его детей Неба. Боясь, что принимает желаемое за действительное — а такое уже бывало и не раз — он решил проверить пришельцев. И тут случилось чудо: на древний зов откликнулось настоящее дитя Неба, и он стряхнул с себя сонную одурь.
— Слава создателю! Ну что, скопище печали, как настроение? Проспался, наконец? По-прежнему дуешься на меня или как? — как ни в чём ни бывало спросил Николс.
— Шли бы вы, ваше высочество, на ... и не возвращались! — без капли почтения отозвался Арес, и в полярном небе заметались всполохи северного сияния. — Смешно вам, да? Надеюсь, мы оба посмеёмся, когда лорд Хаоса узнает про наши дела.
— Не трусь, братишка! Где наша не пропадала! Как-нибудь да отбояримся.
— Вы, может, и отбояритесь, а вот я — навряд ли, — вздохнул бог-убийца и выскользнул из шкуры Ледяного дракона.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
