Веер разума [ментальный маг]

Сколько времени потребовалось доползти до огромного ваула он не мог сосчитать только боль что нарастала и затягивала. Сознание путалось и медленно терялось. Привалившись к камню одним боком, тяжело дышал. Воздух с трудом проходил через легкие. Собравшись с силами, сцепив зубы отчего легкий стон сорвался и улетел в небо к кружащим падальщикам, перевернулся на спину. От боли почувствовал железный привкус во рту, и алая струйка крови заскользила по подбородку, соленая как море что билось рядом.

Здоровой рукой он сжал какой-то подвернувшийся камешек, крик так и не сорвался с плотно сжатых губ. Боль как будто отступила, судороги что прокатывались по телу быстро прошли, лишь усилилось кровотечение из ран. Бессильно откинутая голова и закрывшаяся глаза. Холод тянул его вниз. Силы медленно уходили куда-то в землю, бешено бившаяся сердца в груди готово было разорваться на кусочки: " Вот и все..." мелькнула мысль его, она была будто материально и колыхнула воздух над скалой, море накатилось огромной волной на скалу и отступило. Падальщики победно закричали и спикировали вниз. Сознание поглотилось тьмой.

* * *

*

Деревня Крин

— Рав, Старик Рав! скажи нам Гаф! — весело смеющаяся ребятня сновала вокруг старика что печально смотрел в море. Он лишь усмехнулся и попытался дать затрещину пробегающему рядом мальчишки.

— Сейчас я вам такой Гаф скажу, что сидеть не сможете!— угрожающее посмотрел он на орущую ребятню. Те притихли и кинулись в рассыпную.

— Рав, — Охотник Хрейс осуждающее покачал головой смотря на ораву что неслась вдоль берега. — дети какие. Не какого уважения к старшим.

и не говори.

— Ты как то мягко с ними сегодня. Ладно, пойдем чер пить дружище. _ охотник встал с песка, несколько секунд пытался отряхнуться от налипших на штаны комья, а потом лишь махнул рукой. Вот уже с утра он разделывал тушку фарзана пойманную на рассвете. И Внушительные куски мяса теперь покоились в тазике на берегу. Жена и дети охотника уже суетилась перетаскивая их в дом.

— Старик Рав улыбнулся, мимолетно взглянув на поднимающиеся к полудню небо, задумчива почесал нос. Старость уже наложила на него свою печать, он был дряхл и болезненно слаб. Создавалось ощущение, что его могло сдуть ветром, настолько болезненно худ он был. Ряса, замызганная и серая весела на нем как мешок. А видь он служитель Храма Мары. Богине добродетельници.

— Спасибо Хрейс, но тороплюсь я. Хочу сходить к малому Храму. Надо проверить что там падальщики снуют. — Старик кряхтя указал на скалу что была недалеко. Малым Храмом он важно называл ваулы на краю скалы куда каждый вечер в закат приносил подношение богине Мары.

— Да, надо проверить, они там чуть ли не с утра. Может зверь какой сдох, кхе, может малышня опять...

— Ой устрою я им — старик нахмурился. В их поселки порой случались неприятности. Мелкие шкодники уже не рас таскали в малый Храм тушки убитых зайцев, печушек, и приносили "подношения". Ох и устраивал им Рав тогда. Десятка плетей от радетелей он получали. Да и служитель из Храма Воды, богине Морферии не оставался в долгу. Хулиганы не раз отрабатывали за любую повинность в яме с рыбой. Чистя потроха.

Как Ни будь позже заходи. Угощу чем смогу. — Хрейс улыбнулся добродушной деревенской улыбкой, погладил широкую рыжую бороду. Вальяжно потянувшись, охотник бережно сложил в сумку ножи какими вспарывал фарзана инструменты. Их еще предстояло почистить и вымыть, но он собирался поручить это своей старшой дочке. Она уже крутилась рядом и радостно приняла у отца сумку, убежала в сторону дома. Дом охотника стоял в непосредственной близости от моря, но был хорошо защищен от ураганного ветра скалой и навалами камней у берега. Да и до леса было идти пару секунд. Лишь только до деревни надо было идти по узкой тропинки .

— Посмотрим. — Старик удивился чему то своему разглядывая охотника, хмыкнул чему то своему и сложил на груди руки в знаке Мары. — Может и навещу.— В выцветших глазах служителя можно было различить блески явный интерес.

— Особенно если угостишь той бутылочкой рома что прячешь на чердаке от жены.

— Ах ты пройдоха, — Хрейс гортанно рассмеялся и лопнул себя по колену — ну хорошо, хорошо — дружище. Найду я такую. приходи вечерком поговорим, а то я все с бабами да с бабами разговариваю! Эх! А видь так нужно мужское общество и бутылочка рома. — Снова рассмеявшись охотник развернулся и легкой поступью направился к дому — Буду ждать старина.

Старик кивнул и неспешна, двинулся по едва заметной среди песка протоптанной тропки. Золотистые облачка, с темными гребешками наверху, ползли вокруг Адора — дымкой, кутерьмой. Рав шел насвистывая не хитрую мелодию, его седые волосы были стянуты на затылки в узел, и порой он останавливался рассматривая что то в небе. обогнув скалы, он несколько минут легко для своего почтенного возраста взбирался наверх. Ветер и уже разогретое солнышко пекли его макушку. Поднявшись старик застыл. Прекрасный вид открывался отсюда. Лишь шум и клекот, падальщиков недалеко мешала но это было ему не значительно. Вдохнув утренний бриз, Рав прислушался к рокоту Лазурного моря. Безмятежнее ударило вокруг. Хотя, всего лишь прошлой ночью в небе и море разыгралась битва стихии. Магическая буря всколыхнула море, заставила подняться к небу смерчи из воды и воздуха. Напугав до ужаса селян, которые всю ночь провели в храме. В темном небе сверкали рыжее росчерки молний. И главное не было не грома не дождя. Лишь жуткий ветер и молнии. Вокруг когда ветер затихал висела не естественная тишина. Гулко задрожала земля и полопались стеклянные росписи на конах храмов под конец, когда грянул гром. От его силы сотрясалось все и в душах обычных людей поселялся страх. Но потом все стихло. Настала обычная ночь.

Рав хмурил брови припоминая ночную грозу, — Очень не хорошая она была, настолько что он не мог уснуть до утра, молясь перед алтарем богине. И гоняя внученьку проверять цели ли клетки с мелкими водными духами. Ночью несколько из них сбежало, но это было не главное они все были очень напуганы. Настолько что с ними было не возможно работать. Приглушенный и неуловимый стон донеся до него. Увидев кто ни будь из селян его сейчас то слишком сильно бы удивились. Куда делся немощный старик. Собранный и готовый ко всему бывший магистр. Но неожиданно он расслабился и мелкими шажками посеменил к скалам.

**

Через два стана.

Шестой континент, на подъезде к Деревня Серитен.

Деревню уже укутала ночь. Солнышко окунулось за горизонт, и лишь на западном краю горы грела своими лучами. Две сестры выплывали из за шпилей гор. Небольшая деревня расположенная у подножия скалистого Холма в двенадцати километрах от города Тйкаль. Через село проходила река Райак. Вечно бурная и быстрая, в которой водилась множество живностей, крабов и питательных водных червей. Через петляя вдоль холмов и изгибов мелких речушек, проложили дорогу соединяющую села Крин и Новок, вообще же Серитен, старинное поселение и является центром местного уезда поэтому в поселение проживает шериф и самое страшное его жена. В Серитене есть больница, пара лавок и ратуша, порой исполняющая место культурного центра.

Территория с ограниченная Холмом с другой стороны границей являешься берег реки. Эти ландшафтные особенности образовала деревеньку вдоль Холма, в виде вытянутой линии.

По рассказам стружил, — к коим относился нищий старик, вечно одетый в тряпки и ночующий в холода в складах около шахт, а так попрошайничающий на улочках днем, — Деревенька возникла в середине правления Красного Императора, еще до образования Солнечной республике, состояла из 4 домиков, но позже за счет открывшихся залежей руды медленно увеличивался. Несколько раз их разоряли то разбойники то сборщики налогов, особенно во время Железной болезни с трудом удалось восстановить деревню, куда начали из за построенного тракта съезжаться на постой торговце. Потом поселилась небольшая община лортов, славившихся своим кузнечным делом, которые позже открыли небольшую мастерскую, клепая оружия и сельские инструменты. Из за частого применение маги, земля под мастерскими побелела, и стала похожа на снег.

Древняя медленно но уверенно расширялось, и только из за отсутствия каменных стен, администрация чиновников до сих пор не признала их городом.

Приехавшей маг, из столице тут обосновался, но был нелюдим и сотрудничал только с лортами . Даже подрядился к ним на службу. Хотя в других селах всем было наоборот. Малышня в теплое время любила сбегаться и посмотреть как на одном из склонов Холма маг тренировался.

Древня была пропитана уже каким то живым духом и стала хорошим пристанищем не только для торговцев но и многим странникам что прельстившись красотами окружающий пейзажа оставались тут. Особенно теперь когда всего в километре от Серитена строилась станция телепорта, и оттуда обычно на запряженных ящеров в Тйкаль тянулись обозы.

Все это рассказывал Ксане, болтливый селянин, а по совместительству и житель Серитена. Она мерно покачивалась в телеге. По шипения ящеров, и клекот скотины, что тянулась с поля, Несколько детишек спали напротив нее. Ксан слабо улыбнулась, уже рефлекторна кивая на монолог селянина, ежилась. Было прохладно, и да же плащ ей не помогал. Она уже как два аеша выбралась на тракт, но достаточно долго шла пешком, скоро должен был наступить рассвет. Прикрыв рот ладошкой, девушка прикрыла глаза и задремала. До деревне еще было долго.

Тракт был оживлен да же ночью, что вызвало у нее удивление. Но после коротенького вопроса, коренастому мужичку, что седел на козлах и изредка похлестывал ящеров, что бы они уже совсем не встали, привел ее к еще одной лекции. Услышав только что днем слишком сильная жара в этом месяце, Ксан пожала плечами и задремал, под бубнеш жителя. Ей слишком хотелось спать.

Глава шестая.

Ксана проснулась от голосов.

— ЧТО ТО МУРИК ХРОМАТЬ НАЧАЛ УСТАЛ, И ШИСТИЛАПИК. И ЗАЧЕМ Я НА СТАРОСТИ ЛЕТ ВЗЯЛСЯ ВОДИТЬ ЭТИ ОБОЗЫ, ЖЕНА И ТАК ПРОТИВ, ЧТО ЖЕ МНЕ СОВСЕМ ЭТИМ ДЕЛАТЬ,ЭХ КВАСТНУТЬ БЫ ЧЕРА СЕЙЧАС, ДА УЖЕ ПОЧТИ ПРИЕХАЛИ, НУЖНО ЕЩЕ РАЗОБРАТЬСЯ СО ВСЕМИ ПРОБЛЕМАМИ, ГУНОВ РАЗВОДИТЬ,ОЙ КАК НЕВЫГОДНО, ХОРОШО ХОТЬ КЛИНСА СМОГ ВЫБИТЬ ПОБОЛЬШЕ ДЕНЕГ КОГДА ПОЕДЕМ В ГОРОД ЭТИХ ГОСТЕЙ ВЕ... — казался кто то не прекращаемого говорил и говорил ей в голову.

Ксана застонала, и чуть дернулась. Голос тут же пропал. И только после приходить вязкое и странное понимание, звуков голоса она не слышала. Лишь скрип телеги, дрыньканье камней под колесами, да хрипы ящеров. Рядом кто то сопел, и мягкие утренние лучи касались ее кожи.

Ксана вздрогнула очередной гул настойчивый, совсем рядом. Девушка поспешно вскочила и вздрогнула. Житель, мерно понюхивал длинную трубку с какой-то травой, и погонял палочкой ящеров. Рядом спали и дремали люди. Разношерстно, порой бедно одетые, дети были завернуты в какие-то тряпки, толи подобия одеялов, и дремали на руках у усталых матерей. Позади тянулась закрытая вереница телег.

— А проснулась, мы подъезжаем, еще поворот и выйдем на деревню — извозчик повернулся к ней, он был немного горбат, в клетчатом плаще, с длинной шляпой, в свободной руке сжимал поводья и тростинку в другой дымящеюся деревянную палочку. — Уже чуть чуть, кхе — кхе, и все. Там вас определим в постоялый двор. И завтра двинемся в город. Но это за отдельную плату девочка. Туда как никак целый стан пути.

— Я понимаю, — девушка растерянно кивнула, теребя застежки плаща. Извозчик искоса на нее поглядывал и вздыхал. Красивая девочка, молоденькая правда, и нет той холодности айданов. Что он повидал. Да и не выглядела она как они. Не такая немного, даже внешне. Кожа чуть загорелей, немного более удлиненное лицо чем у летающих, и нет таких глаз у айданов. Этот народ очень внимательно блюдет чистоту корней.

Даже он деревенщина знал такое. А глазки у двоечки то серебристые, серенькие. Таких можно встретить в империи. Полукровки, правда, обычно они имели другой цвет волос. Зеленоватый или темный. А не длинные белые кудри что были у девушки, к сожалению фигуры извозчик разглядел мельком. Только белый подол мелькал из под теплого имперского плаща. Мужичек снова поглядел на занятую девушку, она что то искал у себя в сумки. Примостив на коленях чехол с мечем. Тот был замотан в тряпки, и только белая простенькая рукоять была видна.

Мужичек пожал плечами и снова подогнал ящера. Один из упряжки чуть встал. Это могло задержать обоз.

Телеги одна за одной скрипя поднимались по разбитой дороги наверх, после дождя песок размыло. И многие в сердцах жаловались, на тряску. Почти все проснулись, и теперь стоял небольшой гвалт и шум. Телега взобралась на холм, и Ксана разглядела впереди раскинутые поля, скакимето незнакомыми ей зерновыми, цвета солнышка, только высокими, настолько что походили на качающиеся деревья.

Впереди дорога петляла и сквозь ряды колосьев маячили верхушки домов. Рассвет мерно освещал поля, огороженные аккуратненькими деревянными заборчиками. В небе к кучерявым облачкам наперегонки устремлялись белые струйки дыма. Улочки, телега поскрипывая въехала в деревню. Тут уже просыпалась жизнь. А как только первый обоз въехал, чистой горный звук разнесся по деревеньки. Началось утро. Они остановились на достаточно большой площади. Около какого-то бело-синего храма. Расписного, с серебристыми куполами. С другой стороны полукругом высились деревянные добротные дома. И самый большой раскинулся на целых шесть этажей, почти сравнявшись с куполами храма, расписная вывеска гласила "Гостиный двор". Ксана, поблагодарив извозчика звонкой монетой, подхватила вещи, и спрыгнула на обложенную камешками мостовую. Где то в сторону горы звенели горны, слышался отдаленный звук молота. Но затих, и утонул в гомоне людей. Девушка вздрогнула, гул голосов возобновился.

Каждый кто проходил мимо нее что то да думал. Девушка поморщилась, и задержала дыхания, начав считать детскую считалочку. Это помогло еще с извозчиком, но ненадолго. Голова начинала гудеть в такт гомону как говорю людей так и их мыслей.

Перехватив под мышку меч, девушка поспешно отошла, извозчик подхлестнул ящеров и освободил место. Быстро вбежав на широкие ступеньки гостиного двора, Ксана прижалась чуть к стене, разглядывая копошащихся на площади людей. И только сейчас понимая какой обоз был большой. Она уже за пару минут насчитала 20 теле, а по дороги все тянулись и тянулись.

Ночью, когда она вышла на шум и скрип обоза, она не обратила на это внимания. Просто увидела веерницу телег. И не думая о последствиях окрикнула первую. Перед ней остановились и подобрали. За пару тактов они с извозчиком сторговались на монеты что ее довезут до деревушки, после чего она и уснула, под его говор.

Двух дневным переход через болота ее вымотал, Ксан чувствовала до сих пор затаенную усталость в теле. Как она не заблудилась за эти два стана, было чудом. И чудо сейчас лежало у нее в сумки. Не плохая карта. А еще теперь ее мучили мысли. Чужие мысли.

Отодвинувшись с лесенки, девушка заглянула в зал, придерживая дверь для двух здоровых мужиков, явно деревенских в таких же как у извозчика плаща в клетку, что тащили внутрь огромный сундук. Нерешительно оглянувшись назад, девушка увидела что на подходе еще одна группа юркнула в зал. Он был огромен, казалось занимал весь немаленький первый этаж. И всем тут командовала одетая в белый накрахмаленный фартук, приземистая грудастая баба. Она покрикивала на грузчиков, здоровалась с гостями, отдавал команды, и размахивала порой руками, когда снующие вокруг нее девочки лет 12, в таких же форменных белый фартуках, что то делали медленно. Служанки носились как угорелые, сбивая себе ноги. Провожая гостей в комнаты, накрывая на большие столы. Рассаживая приезжих. Около длинной похожей на барную стойку, кафедры, сновали богато и бедно разодетые люди. Что то говорили четырем мальчишкам эш так 16 -17, те кивали записывали на бумагах скрепя перьями. Выдавали ключи, или билетики, забирали звонкие монеты.