И стали они...-1: Как спасти царевну

Иванушка вскрикнул, извернулся, но громадная зловонная разлагающаяся туша повалила его на траву, накрыла и стала душить и пытаться загрызть одновременно.

Может, чудовище было не слишком опытным. Может, в его образовании был пробел в том, что касалось народной лукоморской мудрости насчет погони за двумя зайцами. Так как если бы оно взялось за что-нибудь одно, наше повествование обрывалось бы еще на этой странице.

Но оно захотело все и сразу.

И по этой простой причине у ошеломленного, ошарашенного Агафона нашлось несколько секунд, за которые он успел даже не прийти — заскочить в себя по дороге от ужаса к панике, подхватить свою бутыль, подпрыгнуть и со всего маху огреть ей страшилище по голове, или, по крайней мере, по верхнему полукруглому выступу туловища.

От удара бутылкой выступ вколотился в плечи и издал смачный звук арбуза, уроненного на мостовую.

Бутыль разбилась, и жидкость из нее окатила замеревшее в шоке чудище с головы до ног.

— Вода! — горестно всхлипнул чародей, с отчаянием в увлажнившихся очах глядя на продолговатое зазубренной горлышко, оставшееся в его руке. — Это была вода!.. Этот урод лишил меня... нас последней воды!!!.. Ненавижу!!!

И он как молотком долбанул горлышком обмякшее и недвижимое более чудовище еще раз.

Усилием, утроенным оскорбленными обонянием и осязанием, а также мыслью о том, что теперь чистой еще полминуты назад одежде стирка вряд ли поможет, Иванушка отшвырнул вонючую тушу от себя, а сам откатился в другую сторону.

Волшебник, все еще сжимая осколок бутыли, подбежал к нему и упал рядом на колени.

— Ты ранен? Ты цел? Ты жив? — тревожно оглядывал он царевича, не решаясь все же к нему прикоснуться.

— Бр-р-р-р... — Иванушку передернуло — то ли от воспоминаний, то ли от амбре. Он отвернулся и брезгливо сплюнул. — Кошмар среди бела дня. Это опять твои штучки, Агафон?

— В смысле? — не понял, но обиделся волшебник.

— Н-ну... — Ивану не хотелось лишний раз бередить рану приятеля, но пришлось. — Я имею ввиду, может, ты попытался вызвать дождь, или...

— Нет, — сухо отрезал Агафон.

— А что это тогда было?

— Я думал — ты знаешь, — пожал плечами тот и отвернулся, сморщив нос. — Ну и несет от тебя теперь Иван, не сочти за грубость...

— Что значит — я знаю, — возмутился царевич, зажал пальцами одной руки себе нос и при помощи оставшейся руки попробовал приподняться. — Кто у нас тут какой-никакой, а специалист по волшебным наукам? Если бы я на какой-нибудь картинке своего учебника видел такое страшилище, я бы его никогда не забыл!

И Агафон и Иван одновременно повернулись, чтобы рассмотреть поверженного монстра поподробнее.

Но он пропал.

На его месте лежал маленький худенький седой старичок с длинными волосами и бородой, в белой чистой рубахе без опояски, зеленых штанах и черных поношенных, но начищенных до блеска сапогах.

Приятели переглянулись, чтобы по лицам друг друга увидеть, одно ли и то же они сейчас видят, и снова вперились не верящими сами себе глазами в необъяснимое явление.

— А это кто? — почему-то шепотом спросил Иван чародея.

— Оно же? — высказал предположение Агафон. — Притворяется?

— Давай поближе посмотрим? — предложил царевич. — Может, ему помощь нужна?

Агафон поглядел на Иванушку как на сумасшедшего и, как любому сумасшедшему, не стал перечить.

— Давай. Посмотри поближе. Хорошая идея.

Иван быстро поднялся и поспешил к старику.

— Дедушка? А, дедушка? Что с вами? Вы кто? Как здесь оказались? Что вы здесь делаете?

— Ты еще не забудь спросить его, откуда он родом, чем занимается, где жена и есть ли у него кошка, — фыркнул волшебник.

— Зачем? — озадаченно остановился Иван. — При чем тут кошка?

— Ты хоть меч наизготовку возьми! — отбросив свои иронические изыски, нервно рявкнул волшебник. — Сейчас как вскочит, как накинется! А у меня второй... то есть, третьей бутылки нет!

— Какой еще бутылки? — не понял Иван.

— А той самой! Которой я чудовищу, что на тебя напало, по башке звезданул! Если бы не она — не знаю, что бы тут от тебя осталось! И от меня, самое главное. Я же говорил, что эта бутылка на что-нибудь, да... да... Сгодится.

Поток словоизлияния Агафона налетел на дамбу озарения и рассыпался в пыль.

— Сгодится. Послушай, Иван, куда ты выбросил свою бутылку? — кинулся он к царевичу.

— Ты чего? При чем тут моя бутылка? Какая разница?

— Большая разница!

— Да откуда я помню, — отмахнулся от него Иванушка, осторожно склоняясь над стариком и заглядывая ему в лицо.

Это оказало эффект третьей бутылки — на этот раз с нашатырем.

Дедок вздрогнул, отшатнулся, не открывая глаз, и простонал:

— Ф-фу...

— Большая разница! — с нажимом, как бы впечатывая каждое слово, проговорил чародей и юркнул в кусты.

— Ах... ох... ох-х-х-х... — слабо заохал старичок и зашевелился.

— С вами все в порядке, дедушка? — Иванушка, не обращая внимание на производимое его приближением воздействие, обычно ассоциируемое с однополюсными магнитами, все пытался наклониться поближе к старичку.

Запаниковавшее обоняние того, тем временем, перебудило и все остальные системы его организма, в том числе, отвечающие за задавание вопросов.

— Чем... так... воняет... Где... я... — и, немного подумав, тут же: — Кто... я...

— А где чудовище? — задал зачем-то вопрос Иван, абсолютно не надеясь ни на ответ, ни на такую реакцию.

— ГДЕ???!!!

Старичка как пружиной подбросило. Глаза его мгновенно вытаращились, волосы взъерошились, борода встопорщилась.

— Где чудовище???!!

— Не бойтесь, дедушка, сейчас найдем, — раздался у него из-за спины довольный голос Агафона.

— Не надо!

— Да я же сказал, не бойтесь! — покровительственно заверил их волшебник, вылезая из кустов. В руках его поблескивала грязными капельками граненая синяя бутылка.

— Когда с вами путешествует специалист по волшебным наукам, загадок и опасностей не существует! — самодовольно заявил он, размахивая на ходу посудиной в такт словам.

— Что это значит?

— Это значит, что все произошло так, как я предполагал! Содержимое этой бутылки действительно нельзя было пить! Посмотри, что нацарапано на стенке! — и он сунул бутыль Ивану под самый нос.

— Не вижу так, — чуть не вывихнул он глаза. — Дай в руки посмотреть.

— Гляди! Тут написано "Вода мертвая"! "Одна и пять литра"!

— Да? — вежливо удивился Иванушка. — И что?

— А то, что если побрызгать такой водой на раны умершего человека, то они затянутся! Обрати внимание, царевич — "побрызгать"! Твоя же счастливая звезда висит в зените — ты сел передохнуть там, где, судя по всему, был похоронен какой-то бедолага и не побрызгал — полил его мертвой водой!

— И поэтому...

Маг нетерпеливо махнул рукой, призывая не перебивать его речь.

— Мертвая вода в лавках магических припасов продается не бутылками — миллилитрами! Эта старуха Яга была просто богачкой, имея столько мертвой воды! Но и она, готов спорить на свой балахон, не собиралась ни на кого ее ВЫЛИВАТЬ! Никто и никогда в магическом мире не проводил таких экспериментов, царевич Иван! Никто! Ты знаешь, что можно из этого сделать? Не какую-то занюханную курсовую, переписанную из не читаемых никем глупых книг — диплом! Диссертацию! На степень магистра! Не меньше!

Настала очередь Ивана проявлять нетерпение.

— Ну, и что с того?

— Как это что! Меня не выгонят из школы раньше времени, и этот ужасный человек не заберет меня к себе! Что тут непо...

— Я говорю, что с того, что я вылил на чьи-то останки мертвую воду, ваше будущее магистрство!

— А-а... Это... По-моему, дальше все и так понятно. Раны и следы разложения на трупе от такого количества мертвой воды не успели затянуться — он просто ожил раньше! Но как зомби. Или вурдалак? Или вампир?.. Кхм... Короче, он двигался, проявлял агрессивность, но был неживой. Но когда я разбил о его голову вторую бутылку, и ее содержимое полностью облило кровожадного монстра, преобразования продолжились! Потому что в бутылке была не менее, а то и более дорогая живая вода, которую в таких количествах на ва... вур... зо... на нежить никто и никогда не выливал! И свершилось чудо — существо превратилось в того, кого сколько-то времени назад убили и закопали здесь! И даже его одежда восстановилась! Это отдельная докторская! Я профессор! Я магистр!.. Я гений магии и волшебства!..

Старик и царевич с вытаращенными от изумления глазами наблюдали, как во время своей пылкой речи чародей оторвался от земли и стал медленно, но неуклонно подниматься все выше и выше с каждым словом.

— Агафон? — наконец нерешительно проговорил Иван, справедливо опасаясь, что такими темпами его спутник может скоро превратиться в спутник Земли.

— Что? — с неохотой прервал он свои мечтания вслух.

— Ты... хорошо себя чувствуешь? — осторожно задал вопрос лукоморец.

— Да, а что? — подъем прекратился метрах в четырех от них.

— Ты... летаешь.

— Че... ой!..

Рыхлый муравейник предотвратил встречу изумленного мага с матерью-Землей, и растревоженные красные насекомые искрами брызнули в разные стороны.

— Ой-ой-ой-ой-ой!!! — продолжил волшебник и, мгновенно вскочив, кинулся бежать прочь, отряхивая с себя рассвирепевших рыжих хозяев лесного домика, вероломно и мгновенно лишенных своего жилья.

Проводив неотрывным взглядом быстро удаляющегося мага, старичок вымолвил с благоговением:

— Вот человек — не богат, да славен: тот же боярин! В умной беседе быть — ума прикупить, а в глупой — и свой растерять. Он, верно, самый великий волшебник на всем Белом Свете будет?

— Он-то? — переспросил Иванушка, честность которого вступила в борьбу с нежеланием говорить не слишком лестные слова о ближнем своем в его, ближнего, отсутствие. — Н-ну... Бывают и лучше... Наверное... А вы кто, дедушка? Как звать вас — величать?

— Я... Я... Меня звать... Я...

Растерянность, испуг, ужас, отчаяние по очереди отразились на лице старичка.

— Я не помню! Вот, не спавши, да горе наспал! Беда приспела — наперед не сказалась!.. — запричитал дедок, хлопая себя руками по бокам.

При слове "беда" Иванушку слегка передернуло, но старик не обратил на это никакого внимания.

— Вот, летела муха-горюха — попала к мизгирю в тенета! Сам в свое голове — да не хозяин!..

Иванушка заслушался старика — склонил голову.

— А вы, дедушка, случайно не по творческой части будете?

— Чево баешь? — прервал причитания старик.

— Больно уж чуднО разговариваете вы. Складно да ладно — как по писанному. У меня книжка такая была — "Пословицы и поговорки лукоморского народа". Как вы писали. Может, вы и впрямь писатель какой-нибудь, или поэт, или сказитель...

— Не знаю, сынок, не знаю... — чуть не плача развел руками старик. — И как звать-величать — не помню!.. Ох, беда, беда! От одной беды избавился — другая в окно лезет!

Царевич подумал, что заставить старичка не упоминать это злосчастное слово на букву "бэ" можно только одним способом — отвлечь его чем-нибудь.

— Не расстраивайтесь, дедушка. Я думаю, вы все потом вспомните. Мировая литература знала немало примеров, когда после травмы головы человек терял память, а потом она возвращалась. Давайте, мы ваше имя угадать попробуем. Я вот читал об одном сказителе, например, так его звали Баян.

— Гармошка такая, что ли? — прозвучало из-за плеча Ивана. Не оборачиваясь, он понял, что вернулся Агафон.

— Это ты не подумавши молвил, — с улыбкой отозвался старик, и его бледно-голубые глаза ожили на худом морщинистом лице и залучились смехом . — Баян — от старинного лукоморского слова "баять" — говорить, значит. Для волшебника — потеха, а для сказителя — самое подходящее имя. Лебедь — по поднебесью, мотылек — над землей: всякому свой путь. Да только не отзывается мое сердце — не то, значит...

— Ну, тогда... Порфирий?

— Никанор?

— Илья?

— Семен?

— Аристарх?

— Святослав?

— Захарий?

— Епи...

— Стой! — старичок замигал глазами на Агафона. — Как ты последнее сказал?

— Последнее? — наморщил лоб Агафон. — Не помню... На "З", по-моему, что-то... Зоил? Зосима? Зиновий? Зенон?.. А, Зах..

— Вспомнил! — расцвел старик. — Вспомнил. Меня называли "Дед Зимарь".

— Зимарь? — озадаченно переспросил маг. — Зимарь? Никогда не слышал такого имени. Это от слова "зима", что ли?

— Может, это не имя, а прозвище? — догадался Иван.

— Может, и прозвище, — задумавшись, согласился дед. — Но лучше уж маленькая сушка, чем дырка от большого бублика. Хоть что-то вспомнили — и то хорошо. А имя... глядишь, и оно придет. Со временем.

— Будем надеяться... — вздохнул чародей, но тут же весело добавил: — А, кстати, я речку нашел — иди, умойся, царевич лукоморский, а то я рядом с тобой дальше не пойду!

Умыться — это максимум, на что согласился Иванушка. Стирать одежду в холодной воде и потом ждать, пока она высохнет на бледном октябрьском солнышке, или, тем более, надевать ее сырой, он отказался наотрез. Да его никто об этом и не просил.

Правда, возникла было идея вернуться в избушку Бабы-Яги, но за отсутствием клубка, который указал бы дорогу обратно, долго она не прожила.

— Баба-Яга? — нахмурил брови дед Зимарь. — Помнится мне — была такая в этих краях чуть не с незапамятных времен. Не столько злая, сколько вредная. Но народ ее уважал, — поспешно добавил он, быстро оглянувшись по сторонам, как будто опасаясь, не подслушивает ли его эта Яга в ближайших кустах или обернувшись белкой. — Вы от нее идете?

— От ее избушки, если быть точным, — ответил Иван, с трудом выбирая участок воды, свободный от камышей и приступая к водным процедурам.

— Саму ее дома не застали, — уточнил Агафон.

— Вернется — серчать будет, — покачал головой старик. — Еще вдогонку бросится, чего доброго.

— Вряд ли. Судя по следам, в последний раз она была дома лет пять назад.

— Пять лет? — схватился за голову дед. — Пять лет?! Так сколько же это я мертвяком недвижимым здесь под листочками-грибочками пролежал-то, а?!..

— А ты помер — какой год был?

— Не помню... Ничего про себя больше не помню, сынки... Ни-че-го...

— Ну, а местный ты или нет, помнишь? Места эти помнишь? — не унимался чародей.

— Не знаю... То кажется, что знакомые места... А то — что в первый раз вижу... Если б заметку какую — горку приметную, или плес, или поле — а то лес кругом, и лес...

Старик расстроенно замолчал.

Подул легкий ветерок — и зашуршали, заходили камыши, как будто большая рыбина приплыла и стала тереться о стебли.

— Ну, ладно, — отбросив подальше пучок сухой травы, которой он чистил свой кафтан, кивнул Иванушка. — Нам дальше пора. Сейчас Агафон наш клубок путеводный запустит, а мы его попросим, чтобы он его попридержал — и пойдем за ним. Агафон, ты клубок-то взял, не оставил там?

— Взял, взял.

— Маленькое, кругленькое, а за хвост не поднимешь, — вдруг хитро улыбнулся старичок.

— Что? — не понял Агафон.

— Это ты должен сказать, что. Это же загадка такая, — засмеялся Зимарь.