— Я должен перед тобой извиниться, — начал он, прикрывая за собой дверь и опуская глаза, — Конечно, надо было спросить разрешения. Но, откровенно говоря, я не думал, что он тебе сразу все выложит. Я просто просчитался.

Хор отложил журнальчик, который пролистывал и уселся на кровати, поджав ноги.

— Долго ты копался у меня в мозгах? — спросил он, закусывая губу.

— Нет. Я хотел показать ему что-нибудь серьезное, встряхнуть его как следует, выбить из него иллюзии по поводу другой стороны. И себя выставить в более менее объективном свете. Та ночь была первым, что пришло мне в голову. И попадание оказалось стопроцентным. Ты мне веришь?

Мантикр подумал, побарабанил пальцами по колену и произнес:

— Не-а.

— Ладно. Я не знаю, как тебе доказать.

— Вот уж не предполагал, что для тебя это важно, — Хор усмехнулся одним уголком рта.

Голос его звучал ровно, но за внешним спокойствием угадывалось не то, чтобы презрение, но что-то похожее.

Мэрлин еще мог отступить. Формально он свою ошибку исправил, а оправдываться по поводу собственной силы его никто не заставлял. Но предпочел раскрыть карты.

— Я не хочу, чтобы ты считал меня кретином. То, что я сделал — против всяких правил. Хорошо. Мне стыдно. Ты доволен?

— Не понял..., — Хор изумленно уставился на демона.

— Когда я увидел все это твоими глазами, мне стало стыдно. Остановить процесс передачи я уже не мог, но как только нужный кусок закончился, я захлопнул твою память. И обещаю, что больше никогда не полезу туда без твоего согласия. В качестве компенсации могу предложить любое мое собственное воспоминание. На выбор. Кроме тех, что разорвут тебя на части. Все-таки у нас разная природа.

Мантикр не поверил ушам.

— Ты серьезно?

— Разумеется.

— Знаешь, я бы сразу отказался. Но уж больно велико искушение. Мастер ты на такие штуки, — Хор улыбнулся так лукаво, что стало непонятно, кто здесь демон, — Я поймаю тебя на слове. А попользуюсь как-нибудь потом, при случае. Идет?

Мэрлин кивнул.

— Будем считать, я тебе должен.

— Отлично. А насчет конкретного эпизода... Не могу сказать, что эта гадость так уж мне дорога. Так что, если ты не против, давай, наконец, о ней забудем, — Хор протянул демону руку.

Повелитель вздохнул с облегчением. Правда, он не любил оставаться в долгу. Но не потерять уважение в данном случае для него было гораздо важнее.

На кухню демон вернулся удовлетворенным, и без всякого вступления предложил:

— Варвара, давай подготовим его к четвергу.

Ведьма ошарашено глянула на Мэрлина, потом на Михаила и протянула:

— По-моему, он еще не все вспомнил.

— Потом довспоминает. Нечего резину тянуть.

Девушка пожала плечами, мол, хозяин — барин, но вдруг округлила глаза, пораженная внезапной мыслью.

— Но он ведь ничего не знает! Совсем! — выпалила она.

— На черта ему знать? Разыграется воображение раньше времени, — Повелитель был непреклонен, — Тут недалеко место подходящее есть. Прямо у восточных Ворот. Представляешь? Сейчас и поедем.

Варвара посмотрела на бизнесмена с жалостью, гадая, выдержит ли он еще один стресс. Впрочем, его вообще никто не спрашивал. Демон уже все решил, плотно взяв его в оборот. Ведьме же выпала сомнительная честь подводить почву под его действия.

— Видишь ли, — начала она объяснять Михаилу, — чтобы ты сам мог проходить Порталы, необходимо провести посвящение. Хотя бы первую ступень. Мы, люди, принадлежим этому миру. И чтобы нас без проблем впустила другая сторона, нужно представиться силам, которые всем управляют. Инициация не простая, подготовка длиться три дня. И на эти три дня нам придется тебя запереть. В тихом месте, подальше от суеты.

— Что я там буду делать? — спросил Михаил недоуменно.

— Ничего. Думать будешь.

— О чем?

— Да о чем угодно, — девушка состроила подозрительно кислую физиономию, — Но имей в виду, тебе придется трое суток ничего не есть. Мы оставим только воду. Полный пост — непременное условие.

— А обязательно ехать сегодня? — бизнесмен не пришел в восторг от перспективы. Но, в конце концов, он сам под всем подписался. Так что спорить было не с руки.

— Понимаешь, мне и торопить тебя, вроде, не хочется, — расщедрился на пояснения Мэрлин, — Но ритуал можно проводить лишь в строго определенное время. Очередной подходящий момент как раз на этой неделе, в четверг. А следующий — через месяц. Опять же, сейчас я относительно свободен, а там мало ли, что...

— Хорошо, — смирился Михаил, — делайте, как надо.

— У тебя есть полчаса на сборы, — напоследок порадовал демон.

Место оказалось, и впрямь, тихим. Через час зеленая "Нива" затормозила у старого кладбища в пятнадцати километрах от города. Черные силуэты деревьев скрывали покосившиеся кресты и замшелые плиты надгробий. В тусклом свете единственного фонаря вырисовывались очертания облезлого храма и довольно высокой колокольни.

Михаил вышел из машины, обозрел пейзаж и поежился.

— Не бойся. Это все сказки, насчет вампиров и скелетов, которые бродят между могил и бряцают костями, — Варвара взяла бизнесмена за руку, — Тут ничего такого нет. Разве что собака какая-нибудь завоет.

— Вы меня в церкви оставите? — попытался бизнесмен прояснить свою дальнейшую судьбу. Лучше бы он этого не делал.

— Нет. В склепе. Пойдемте быстрей, почти полночь, — ответил Повелитель, завернулся в плащ и двинулся по тропинке вглубь кладбища.

Михаил порадовался, что было так темно. По крайней мере, Варвара не могла разглядеть выражения его лица. А противный холодок, иногда пробегающий по спине, внешне никак его не выдавал.

Обещанный склеп располагался на противоположном конце погоста. Это было чудом сохранившееся монументальное сооружение из белого камня, за полтора века своего существования прочно вросшее в землю. Мэрлин открыл дверь, судя по виду, неоднократно менявшуюся и в данный момент сколоченную из плотно пригнанных струганных досок. Сделав шаг, он исчез внутри.

— Осторожно, там ступеньки вниз ведут, — предупредила Варвара, пропуская Михаила вперед и легонько подталкивая его в спину.

Мэрлин уже успел извлечь откуда-то факел и даже его зажечь. Так как его действия никакими звуками, кроме звонкого щелчка, не сопровождались, напрашивался вывод, что демон древний осветительный прибор попросту наколдовал. И пусть тот коптил, но по крайней мере, гармонировал с возрастом постройки.

— Тут немного сыровато, зато спокойно, — отрекомендовал Мэрлин ее достоинства.

"Как в гробу", — сострил про себя бизнесмен, оглядывая изнутри посеревшие стены, кое-где затянутые паутиной.

— Ну да, — вслух подтвердил Повелитель, — Кстати, на надгробье очень удобно спать.

Он указал на возвышающуюся над полом толстенную мраморную плиту с истертой надписью, выбитой старославянскими буквами.

Что демон прочитал его мысль, Михаил не заметил. Он оцепенел. Идея провести в этом дивном местечке трое суток его совершенно не вдохновляла. Но деваться было некуда. Не кричать же: "Выпустите меня отсюда!". Да и перед девчонкой малодушие демонстрировать не хотелось.

— Мэрлин, он тут от холода околеет, — посетовала Варвара зябко передернув плечами. Ее рыжие волосы в свете пламени казались огненными.

— Я оставлю ему свой плащ. Если ему удастся в нем замерзнуть, с меня бутылка, честное слово. А через пять часов солнце взойдет, — Повелитель расстегнул круглую серебряную пряжку и протянул бизнесмену накидку, — Ну что, осмотрелся?

Михаил обреченно кивнул.

— Ну и отлично. Пойдем Варвара, уже без пяти двенадцать, — Мэрлин щелкнул пальцами и факел погас. А может, исчез. Бизнесмен не успел разглядеть. Его обступила кромешная тьма. Последнее, что он запомнил, перед тем, как закрылась дверь — прикосновение волос к щеке и шепот ведьмы в самое ухо:

— Не волнуйся. Все будет хорошо.

В первую ночь Михаил спал, как убитый. И никаких снов ему не снилось. То ли демон решил пощадить его психику, и без того перегруженную впечатлениями, то ли он сам уже не способен был ничего воспринимать. Раза три обойдя место своего заточения, он споткнулся о мраморную плиту, улегся, завернувшись в выданный плащ и мгновенно отключился, провалившись в темноту.

С утра, а бизнесмен считал, что это утро, он ощутил прилив бодрости. Из под двери пробивалась узкая полоска отраженного света, превращая черноту внутри склепа в густые сумерки. Освещения было как раз достаточно для того, чтобы не натыкаясь на стены добраться до угла. Там в некогда отполированном, а сейчас щербатом и по швам проросшем мхом каменном полу не хватало одного фрагмента. Кто-то, возможно тот, кто сидел в гробнице до Михаила, не поленился вынуть его и отволочь в сторону. В назначении образовавшейся ямы у бизнесмена не было сомнений. Бессовестно отлив в угол, он задумался. И спустя пять минут тихонько рассмеялся, представив себя на месте "оскорбленных предков". Если бы его похоронили тут лет сто пятьдесят назад, на то, писает ли кто нибудь на его могилу, ему было бы глубоко наплевать. Мало того, его бы совершенно не задело, случись это прямо сейчас на Рогожском кладбище. И не важно, что под табличкой с его именем покоились чужие останки. Михаил отметил с удовлетворением, что к вопросу собственной смерти теперь относился значительно легче.

Да и ко многому другому тоже. Ему вдруг стало безразлично, что происходит во внешнем мире. Хоть вселенский потоп. Границы его существования, как границы склепа, уходили в темноту, исчезали там, создавая иллюзию бескрайнего пространства. В нем терялись мысли, растворялись эмоции. Захваченный необычными переживаниями, Михаил довольно долго пребывал в состоянии блаженного покоя, которого ему так не хватало в последние недели. И очнулся внезапно, осознав, что зверски хочет есть.

Запивать голод водой оказалось занятием непродуктивным. Первое время это еще помогало, но к ночи бизнесмена начало подташнивать. А покой сменился сначала неприятной тяжестью, а после стремительно растущей тревогой. Где-то в отдалении залаяла собака. Ей ответила другая. Невольно слушая их диалог, Михаил почувствовал, что дрожит. На ощупь дойдя до двери, он подергал за проржавевшую ручку, чуть не развалившуюся у него в руках. Дверь даже не шелохнулась. Словно превратилась в бетонный монолит. Бизнесмену пришло в голову, что если о нем забудут, он так и сдохнет тут, в тщетных попытках сломать наведенный магический барьер. Оставалось позавидовать собакам, продолжавшим беспардонно трепаться, нарушая священную ночную тишину. Им, по крайней мере, не грозило одиночество.

Следующие двое суток так же не отличались разнообразием событий. Чувство голода, не дававшее Михаилу уснуть, оставило его на исходе второго дня. Но он все равно лишь изредка уходил в дремоту. Тогда перед ним проносились бессвязные образы, лица, тени. В единственном осмысленном сне, очень коротком, Варвара чертила пентаграмму, выводя над каждым лучом по символу. Но прежде чем бизнесмен успел что либо разобрать, он почти проснулся. Картинка, какое-то время еще поплавав у него перед глазами, рассеялась. Остались только символы, до странности знакомые. Михаил рассматривал их, то вместе, то порознь, силясь вспомнить, что они собой олицетворяют. Пока не вздрогнул, окончательно вырванный из грез звуком заскрипевших петель.

— Миш, ты спишь? — раздался от двери тихий голос Варвары.

— Нет,— так же полушепотом ответил бизнесмен, — У меня наметилась тенденция к хронической бессоннице.

— Это хорошо. Обостряет восприятие, — девушка остановилась на пороге, — Пойдем, все готово.

Снаружи оказалось весьма прохладно. Набрав полную грудь свежего воздуха, Михаил посмотрел на небо. Чистое, без единого облачка, все усеянное звездами.

— "Среди миров, в мерцании светил, одной звезды я повторяю имя...", — продекламировал он всплывшую в памяти строку.

— Сейчас тебе будет не до романтики, — пообещала ведьма, дергая его за рукав, — Слушай внимательно и запоминай. Во-первых, не пытайся встать. Все равно не получится, но чувствовать себя будешь еще более беспомощным. Глаза старайся не закрывать. Когда начнет кружиться голова, найди какую-нибудь точку наверху и сосредоточься на ней. Не сопротивляйся — экономь силы, — Варвара вздохнула и добавила, — И ничего не бойся.

Михаилу показалось, что последнее замечание прозвучало как-то не совсем уверенно, но расспрашивать он не решился. Тем более, за кустами уже возник темный силуэт Повелителя. Демон что-то бормотал, склонившись над высоким резным надгробьем из черного гранита. Услышав голос ведьмы, он выпрямился, помахал бизнесмену и провел рукой по гладкой поверхности, стирая пыль.

— Как самочувствие? — обратился он к Михаилу, плотоядно ухмыляясь.

— Как после пьянки, — признался бизнесмен, — Башка пустая и в ушах звенит.

— Отлично. То, что надо, — Мэрлин вернул себе плащ, тут же надел его и похвалился, — Смотри, какой я тебе славный алтарь прикопал.

— Ты собираешься принести меня в жертву?

— Ага. Потом разрежу на порционные куски и съем, — Повелитель расхохотался.

— Мэрлин, прекрати немедленно! — разозлилась Варвара, — Ему и так страшно, а ты еще всякие глупости говоришь.

— Ладно, ладно. Больше не буду. Не слушай меня, Миш, — Мэрлин стал серьезным, и обратив внимание, как подрагивает огонек сигареты в Варвариных пальцах, спросил изумленно, — Ты-то чего дергаешься?

— Не знаю. За компанию, наверное. И потом, он ведь вообще не в курсе, — объяснила девушка причину своего беспокойства.

— Хорошо, ты была в курсе. Сильно тебе это помогло?

— Не-а, — ведьма задумалась, — Даже, скорее, наоборот.

— Вот видишь. Как говорится, меньше знаешь — крепче спишь. Правда? — Повелитель подмигнул бизнесмену.

— Это точно, — отозвался Михаил, — Я бы прямо сейчас отрубился часиков на десять.

— Скоро тебе такая возможность представится. Обещаю. Эта процедура много времени не займет, — Мэрлин вытер руки о край плаща, — Ну что, готов?

Бизнесмен кивнул.

— Тогда укладывайся сверху поудобней. И дыши глубже.

Михаил залез на высокий помост и растянулся на надгробье. Через тонкую рубашку он ощутил холод каменной плиты. С неба на него равнодушно взирали далекие звезды.

Повелитель встал слева, по хозяйски оглядел лежащего бизнесмена и расстегнул ему еще одну пуговицу у ворота.

— Все о'кей. Сейчас я начну читать заклинание и ты слегка поплывешь. Не пугайся, так и должно быть. Если хочешь, можешь считать про себя до ста.

Михаил не успел досчитать не то, что до ста, даже до десяти. Монотонное бормотание демона очень скоро перестало различаться. Так же незаметно перестал чувствоваться спиной холод камня, исчезли все звуки, исчезло время. Остались только искорки звезд где-то в вышине. Перед бизнесменом струилась вечность...

Из оцепенения его вывела едва ощутимая вибрация алтаря. Проснувшийся ум тут же выдал версию: нечто похожее бывало, если в непосредственной близости проходила ветка метро. Но какое, к черту, метро в пятнадцати километрах от города? Пока Михаил думал, дрожание усилилось, сменилось нешуточной тряской и вдруг рассыпало в прах еще так недавно казавшуюся незыблемой опору. Бизнесмен упал спиной вниз, не успев сменить позу. Но не ушибся о землю, а продолжал проваливаться сквозь нее, теперь медленно, но неуклонно. В ноздри ударил характерный запах перепрелой травы. А земляные стены вокруг все росли, выстраивая глубокую могилу. Михаил забеспокоился, несколько раз моргнул в надежде отогнать видение и не добившись результата, с трудом сжал пальцы в кулак. Усилие привело к тому, что он стал счастливым обладателем целой горсти рыхлой, сырой глины. Или несчастным, судя по тому, какую реакцию это вызвало. Михаил похолодел от ужаса. Реальность происходящего больше не получалось подвергнуть сомнению. Его попросту хоронили заживо, и первый ком земли, свалившийся на грудь, стал дополнительным аргументом в пользу страшной догадки.