Попова А., Яворская Е. Творцы Истории (общий)

— Мы пришли, ваше высочество, — оторвал Аню от размышлений голос Роннара. — Я могу быть чем-то вам полезен?

— Нет, благодарю вас, — в тон ему ответила принцесса Эниола.

Роннар галантно раскрыл перед ней дверь.

Аня опустилась на кровать, не столько усталая, столько сбитая с толку обилием новых впечатлений. Должно быть, у принцесс не принято сидеть на кровати, о чем госпожа Миора не преминула бы сообщить. Но, несмотря на бесконечные "высочества", преследовавшие Аню весь день, несмотря на изумительное платье, которому бы обзавидовались... кто? Анины библиотечные сослуживицы?... да и вообще, несмотря на всю обстановочку вокруг, не могла Аня проникнуться мыслью о том, что она — принцесса. "На горошине," — про себя хмыкнула она. Принцесса — значит, в какой-то мере хозяйка дворцового великолепия, имеющая полное право здесь жить, любоваться... и даже пользоваться этой дорогущей красотой...

Нет, уж скорее она — неловкая и самой себе противная приживалка, по ошибке занесенная в тридевятое королевство, ничем пока не заслужившая почтительных обращений, спальни класса "люкс" и таких нарядов, в которых не то что сидеть — ходить страшно! Приживалка и есть — вокруг ничего своего, вся Анина собственность — черная кожаная сумочка, почтительно кем-то помещенная на столик у кровати как бесценная принцессина вещь! А в сумочке — такие же бесценные сокровища: паспорт, расческа, читательский билет... И зеркальце.

А, кстати о библиотеке. Чем тут принцессы в свободное время занимаются? Что касается Ани, она бы с удовольствием почитала: все-таки привычное занятие, да и мысли приходят в порядок. Тут у них такая библиотека!.. Завтра же надо будет спросить насчет книжек и набрать побольше, притащить прямо в комнату, чтобы каждый раз не носиться через весь дворец. Наверно, ей не откажут. Принцесса она или кто? Или тут принцесс в библиотеку записывают?

Рядом с нелепо громоздившейся на столе сумкой тускло поблескивал серебряный колокольчик. Ах, да, Тилера! Аня уже успела забыть о ее существовании.

Другая жизнь, всё — другое. Подумать только, еще вчера она вернулась домой от Ленки, сидела с Валентиной на кухне, пила чай, потом Аня ушла читать "Сагу о Форсайтах"... ой, мамочки!

А ведь нечто похожее Аня уже когда-то испытывала! Еще в детстве Ане было так же трудно увязать пространство и время, когда Валя взяла ее в Москву: ездила на свадьбу к какой-то двоюродной сестре, а ребенка оставить не с кем: на любимого папочку надежды никакой. И ехать-то в столицу — половина суток, ночь в поезде, а дни не воспринимаются как вчера, сегодня и завтра... Пространство и время, подумать только, философская проблема, еще в институте учили!

Кстати о времени. Здесь у них весна, причем не ранняя, судя видам из окон. Травка зеленеет, солнышко блестит... Хотя, может быть, в этом странном государстве весна круглый год?

Что-то тинькнуло у двери.

— Пожалуйста, прошу вас, — на всякий случай вежливо отозвалась Аня и поспешно вскочила с кровати, виновато разглаживая сморщившееся покрывало.

Госпожа Миора уверенно отворила дверь.

— Прошу меня извинить, что побеспокоила вас. Вы, наверно, отдыхали. Однако, я думаю, наше посещение будет безусловно приятным, — Аня с неожиданным для себя удовольствием вслушивалась в уверенные интонации женственно звучного голоса. — Я счастлива представить вам, ваше высочество... — госпожа Миора, знаток дворцового этикета, вдруг споткнулась на полуслове, неловко скомкав фразу, — ...представить ее высочество принцессу Тейю Лорад.

Да уж, весело ей теперь будет выкручиваться, во дворце теперь — две принцессы, и представлять одно высочество другому высочеству...

Наверно, они отрепетировали эту сцену, или, во всяком случае, договорились заранее. Миора не случайно появилась первой, и только после ее представления в комнату вошла девушка Аниных лет... или нет, правильнее сказать, вплыла — изящно, невесомо, как солнечный лучик...

"Вот это да! Мне бы так научиться!" — про себя ахнула новоявленная принцесса. Аня не завидовала, нет, только с восхищением, как на произведение искусства, неотрывно смотрела на незнакомку. "И зачем вам еще какая-то принцесса? — чуть не закричала Аня. — Вот же она, перед вами, чего вам еще не хватает!"

— Ее высочество принцесса Эниола Лорад. Ее высочество принцесса Тейя Лорад, — прокатилось по комнате глубокое контральто старшей придворной дамы. Аня так и не поняла, послышалась ли ей едва заметная нотка гордости в имени Тейи: вот, дескать, какие у нас принцессы! Если и послышалась, то госпожу Миору вполне можно понять: наверняка она была наставницей девушки и с детства шлифовала ее манеры.

— Счастлива познакомиться с вами, ваше высочество, — мелодично прозвенел мягкий голос Тейи, грациозно склонившейся в реверансе — том самом пресловутом реверансе из романов, который Ане довелось увидеть на самом деле. В исполнении Тейи реверанс не показался Ане ни вычурно старомодным, ни нарочитым, ни показушно-парадным. Он был совершенно естественным. На какую-то долю секунды Ане подумалось: а неплохо бы, если бы все знакомые девушки не бросали друг другу короткое "привет!", а почтительно склонялись в изящном полупоклоне.

Две принцессы смотрели друг на друга.

Принцесса Тейя — одного с Аней роста, такая же тоненькая, каштановые волосы полукругом возвышаются над чистым открытым лбом, и густая, колечком закрученная прядь шелково спадает на плечо. Простое, без всяких бантиков и рюшечек, светло-коричневое платье очень ей шло — и Анин наряд, гораздо более яркий и помпезный, показалось ей незаслуженно роскошным и даже каким-то нескромным. А может, все дело в светлом, зеленовато-лучистом взгляде, больше подходящем не принцессе, а самой обычной, милой и застенчивой девушке. Если бы Аню спросили — какая она, принцесса Тейя? — Аня бы, наверно, не стала вдаваться в описания внешности и назвала бы только первые, неоформленные и ничем не подкрепленные ощущения: спокойствие, мягкость, какая-то скрытая глубина...

"Интересно, а она — как она меня находит? — грустно подумалось Ане. — Ведь она тоже меня впервые видит и делает свои недалекие от истины выводы".

Принцесса Эниола — да какая там принцесса? Вчерашняя рядовая служащая библиотеки, расположившаяся, словно самозванка, в дворцовых покоях, выряженная в драгоценный наряд, в общем, ворона в павлиньих перьях. Вот глупая, еще восторгалась собой в зеркале! Правильно говорят: платье — это еще не всё, к нему человек полагается!..

Госпожа Миора требовательно взглянула на Аню.

— Я тоже очень рада познакомиться с вами, ваше высочество, — опомнившись, отмерла Аня. Прозвучало это, прямо скажем, не лучшим образом, голос Ани дрогнул, из него исчезли естественные модуляции, и звучал он тускло. Тоже мне, "рада познакомится" — да таким голосом только на похоронах... Правильно госпожа Миора выразительно поглядывает: учить меня еще и учить!

— Оставляю вас побеседовать, ваши высочества, — как ни в чем не бывало, попрощалась госпожа Миора. — Ваше высочество, если вы не возражаете, я зайду проведаю снадобья, — она взглянула на Тейю, чтобы девушкам было понятно, кому адресована ее речь. Хотя Аня с безнадежной ясностью почувствовала это и так.

— О, благодарю, госпожа Миора, — глаза принцессы Тейи оживленно засветились, — я и сама подумала... Но ничего, не перестоят, через два часа будут в самый раз.

Госпожа Миора сделала прощальный реверанс (ох уж эти реверансы, и как им люди учатся?) и вышла.

Девушки остались вдвоем. Ни та, ни другая не знали, как начать разговор. Несколько секунд прошло в тяжелом и неуклюжем молчании, только часы тихонько отбивали такт, и с каждой секундой заговорить становилось все труднее. Наконец вышколенная дворцовым этикетом принцесса Тейя подала первую реплику:

— Вы, наверно, хотели бы узнать, о каких снадобьях говорила госпожа Миора. Я немного занимаюсь лекарственными травами, даже выращиваю некоторые из них, у меня есть оранжерея, и если вам интересно, мы обязательно посмотрим, — немного сбивчиво объяснила Тейя.

"Да она же извиняется! — дошло до Ани. — Ей просто неудобно от того, что они с Миорой заговорили о неизвестных для меня вещах! Вот это принцесса! Как она там сказала — "вы, наверно, хотели бы узнать..."? Могла бы и по-другому заявить, поставить меня на место: вы, мол, понятия не имеете, о каких снадобьях идет речь! Потому что вы, дорогая Эниола Лорад, в этом дворце — без году неделя!

— Я с удовольствием, — благодарно кивнула Аня и на всякий случай вставила, — ваше высочество. Правда, мои познания в ботанике оставляют желать лучшего и я не сумею должным образом оценить вашу работу.

Аня попыталась перейти на дворцовые фразы, круглые, как клубки, на которые медленно наматывается длинная нить. Так, чему там еще она сегодня научилась?

— Прошу садиться... — пригласила Аня, вспомнив, как ей было неудобно перед магом Темилом.

Девушки расположились на креслах возле столика. Разговор снова остановился на полуслове. И опять Тейя попыталась хоть как-то его направить.

— Если я правильно поняла, вы приехали издалека, повидали земли, о которых я, честно говоря, даже не слышала. Так сказал господин Роннар, — Аня отметила, как легко прозвучало имя Наместника: так говорят о близких, давно знакомых людях. — Не покажется ли вам нескромным мое любопытство, если я попрошу рассказать о вашей стране?

Аня замялась: ну как объяснить этой учтивой принцессе, что в том, покинутом мире все было совершенно по-другому: дома, одежда, семья, да само течение дня, его распорядок, работа, занятия?! Тейя неверно истолковала возникшую паузу.

— О, конечно, я не подумала, вам, должно быть, грустно вспоминать. Ваши родные, друзья... Пожалуйста, извините... — и Тейя поспешила добавить, как будто общий опыт разлуки мог бы загладить ее неловкость, — вы знаете, когда я — единственный раз в жизни! — путешествовала по нашей стране, я тоже очень скучала, особенно по господину Роннару.

— Вы давно с ним знакомы? — спросила Аня. Может, и зря спросила, но любопытство пересилило.

— Очень давно! — с жаром подхватила Тейя. — Можно сказать, с самого моего рождения! Говорят, он носил меня на руках, когда я была совсем маленькая. А когда я подросла, он учил меня лучше всяких учителей, его уроки были самыми интересными!

— А чему он вас учил?

Тейя улыбнулась — застенчиво и немножко виновато.

— Он учил меня магии. Правда, ученица оказалась недостойной учителя. Господин Роннар — величайший маг! — почтительно произнесла Тейя и вновь смущенно улыбнулась. — А вот у меня нет магических способностей. Совсем нет. Но мне все равно было очень интересно, я столько всего узнала! — как примерная отличница, воскликнула Тейя.

— А чем вы еще увлекаетесь... кроме ботаники?

Что и говорить, вопрос не отличался оригинальностью — так, стандартный вопрос газетного репортера, пытающегося составить мнение о новом человеке. Но, как показалось Ане, так будет проще вести беседу: она, Аня, спрашивает, а эта милая принцесса любезно отвечает. Тейе шло торжественное слово из детских книжек — "принцесса", и Аня никак не могла осознать, что ее собеседница — обычная девушка из плоти и крови, ее ровесница, и познакомься они не в дворцовой обстановке, разговаривать им, наверно, было бы проще.

— Я люблю рисовать, — добросовестно перечисляла Тейя. — У меня лучше всего цветы получаются. Хотя мне нравится рисовать лица, я уже почти всем портреты сделала. И вас тоже обязательно нарисую! Только, конечно, это нельзя назвать рисованием. Я просто срисовываю. Наверно, у меня совсем нет фантазии... — и Тейя вновь смущенно улыбнулась. — Что еще? Играю немножко. На лютне — правда, это старомодно, но мне нравится. Вышивать люблю. Иногда пытаюсь сочинять сказки для детей. В общем, — словно в насмешку над своими увлечениями, подытожила Тейя, — занимаюсь всем понемножку и ничем — хорошо.

Аня ждала закономерного вопроса: а вы? Чем вы сами увлекаетесь, принцесса Эниола? И что рассказывать? После такого перечня талантов... Не читать же, в самом деле, неуклюжие полудетские стихи о любви, явное подражание Ахматовой... Но Тейя ничего не спросила.

— Во дворце много портретов, — продолжая размышлять в связи с Тейиными талантами, сказала Аня. — Конечно, мне еще предстоит узнать, кто на них изображен. Особенно мне понравился один, который в зале, — молодая девушка на троне... Ой! Вы знаете, а она чем-то на вас похожа!

И как Аня раньше не заметила? У Тейи тот же овал лица — только смягченный, не столь решительный, и разрез глаз похож, только цвет другой: у девушки с портрета — карие, у Тейи — светло-зеленые, и что-то в обеих есть неуловимое, не поддающееся описанию... может быть, то, о чем говорят — порода?

— Это не она на меня, а я на нее похожа, — серьезно объяснила Тейя. — Это мама, королева Траит Лорад.

— Да, господин Темил и господин Роннар Аданор сегодня говорили... простите, пожалуйста... — заливаясь краской, пробормотала Аня, кляня себя за вопиющую бестактность: это же та самая королева, имя которой Ане понравилось! Как хорошо, что она выбрала "Эниолу", иначе Тейе пришлось бы слышать мамино имя каждый день! Тейя — сирота, выросла без мамы... интересно, хотя бы папа имеется? И ведь не спросишь, даже не потому, что бестактно, а просто побоишься наткнуться на еще одну дворцовую трагедию...

— Ничего... вы же не знали... — успокаивающе выдавила Тейя.

Ладно, если уж сморозила глупость, надо выпутываться из неловкой ситуации. И Аня неожиданно для себя сказала:

— А меня вырастила мачеха. Маму я не помню, а папа с нами не жил.

Зеленые глаза Тейи потрясенно распахнулись навстречу.

— Как... не жил? — пролепетала она.

— Ну, вот так, — спокойно объяснила Аня, — ушел от мачехи, стал жить отдельно. Приходил иногда.

Лицо Тейи изменилось.

— Нельзя же так... собственного ребенка... — пробормотала Тейя и вдруг, с проступившим в голосе гневом, повторила, — нет, так нельзя!

И в эту минуту что-то вдруг изменилось между ними, Аня словно почувствовала себя старшей рядом с этой принцессочкой, которая казалась такой беззащитной и наивной, несмотря на все свои дворцовые познания, накрепко усвоенные с помощью Миоры, Роннара и прочих учителей жизни.

— Оказалось, можно, — медленно произнесла Аня со снисходительной издевкой над любимым папой Сережей, который показывался у Вальки раз в месяц, навещая родное чадо. Ане было и горько, и приятно, и немного стыдно — от размягчающей жалости к себе и оттого, что принцесса Тейя, которую она сегодня впервые видит, тоже ее пожалела.

— Ничего, — Тейя чуть прикусила нижнюю губку, о чем-то сосредоточенно размышляя. — Здесь вам будет тоже очень хорошо!

"Тоже..." Ничего-то она не знает...

— Вы не будете чувствовать себя одинокой, честное слово! — горячо втолковывала Тейя, подавшись вперед навстречу Ане. — Вот господин Роннар... он, знаете, какой! Он очень добрый! А госпожа Миора — она только с виду строгая, а потом понимаешь, что так надо для твоей же пользы! Вот я тоже... у меня тоже нет ни мамы, ни папы... как и у вас... — отчаянно преодолевая неловкость, торопливо заговорила девушка, — и что ж? Я никогда не чувствовала себя одинокой! И у вас так же будет! Только вот подруг у меня не было... — и вдруг, пораженная внезапно промелькнувшей догадкой, Тейя умолкла на полуслове.