Вестник Cмерти

— У меня есть серьёзные связи, — произнёс он оскорблённым тоном, — я могу добиться, чтобы вы лишились службы, которой так дорожите...

Эти слова рассмешили меня, стоило больших трудов, чтобы не расхохотаться. Я вопросительно посмотрел на светского болтуна, который опустил взор. Он попытался взять чашку, чтобы сделать глоток кофе, но дрожь в руках не позволила ему. Журавлёв испугался, не знаю — за свою жизнь, или за возможность стать отверженным высшим светом.

Журавлёв бросил на меня очередной гордый взгляд, плотно сжав напомаженные губы. Никак не могу понять, почему некоторым дамам и барышням нравятся подобные... субъекты...

Продолжать беседу далее не имело смысла.

Другим объектом моего любопытства стала чета Заловых. Замечу, не только мне показался подозрительным тот факт, что богатая невеста господина Залова скоропостижно скончалась, успев отписать жениху немалую долю своего состояния. А его внезапная женитьба на другой только усилила подозрение. Мне вспомнилось, как Суханов напомнил Залову о его покойной невесте, похоже, это напоминание не вызвало у юноши тёплых чувств.

Чета Заловых старалась выразить печаль о кончине полковника Суханова.

— Он был таким милым, — вздохнула госпожа Залова.

— Да, он не заслужил подобной участи, — согласился её супруг, — я даже не могу предположить, кто мог совершить подобное злодейство.

— Позвольте спросить, где вы были в утро смерти полковника? — спросил я.

— Мы отправились на прогулку, с нами в компании были госпожа Енская и её младшая сестра, — ответил Залов.

— Вы проезжали мимо места убийства... — но я не успел закончить речь.

— Мы не встретили полковника, — ответила госпожа Залова.

— Увы, мы не заметили ничего, что могло бы помочь вам, — согласился её супруг.

Вместе они очень напоминали двух заговорщиков.

— Вы были знакомы с господином Енским? — поинтересовался я.

— Да, я была знакома с ним, — ответила Залова, — он был очень приятным человеком, разве что слишком серьёзным...

— Серьёзность, скорее, добродетель, чем недостаток, — заметил её муж, — мне бы это качество не помешало...

Он будто бы задумался.

— Енской заботился не только о супруге, но и о её взбалмошной сестре, — продолжала Залова, — эта барышня едва не стала супругой карточного шулера. Вы можете представить, какой бы это был позор? Барышня Каверина невыносима, сестре очень тяжело уследить за ней...

Мне тоже нрав упомянутой барышни показался слишком взбалмошным.

— Аннет Каверина могла стать женой картёжника? — удивился я. — Она не производит впечатление наивной романтической особы...

— Он был знатен и богат, — ответила Залова, — если бы не Енской, никто не узнал о его карточных обманах. Какой позор для родовитого дворянина! Единственное, что он смог сделать, достойно уйти из жизни...

Поскольку я ничего не знал о случившемся несчастье, то не спешил разделить мнение госпожи Заловой.

— Простите за навязчивость, когда вы познакомились с вашей супругой? — поинтересовался я.

Госпожа Залова хотела ответить, но супруг прервал её.

— Буду честен! — твёрдо произнёс Залов. — Мы были знакомы очень давно, но ни у меня, ни у моей возлюбленной не было денег... От отчаяния я решился оказать знаки внимания богатой даме старше меня, госпоже К*...

— Я ревновала, — призналась его супруга, — она была очень красива... Мне не хотелось делить моего возлюбленного ни с кем, даже ради денег для нашего возможного счастья...

— В обмен на помолвку я выпросил у неё целое состояние, — продолжал Залов, — удивительно, что К* так легко согласилась... Потом я узнал, что дама смертельно больна, она решилась на этот шаг, чтобы после её смерти родственники не могли оспорить завещания, поэтому одарила меня при жизни...

— К* всё знала про нас, — вздохнула Залова, — перед смертью она пригласила меня к себе и искренне пожелала нам счастья... Я до сих пор чувствую себя виноватой перед ней...

Из журнала Александры

Сегодня день похорон полковника Суханова. Ольга настояла на том, чтобы я осталась дома, её беспокойство за моё душевное самочувствие вполне объяснимо.

Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, я взяла один из модных глупых романов, и удобно устроилась в креслах гостиной. Чтение быстро наскучило мне, и я не заметила, как задремала.

И снова сон... возможно, не сон, а маленькое путешествие... Я оказалась на местном кладбище, где увидела похоронную процессию возле вырытой могилы, в которую опускали гроб с телом. Вскоре я догадалась, что присутствую на похоронах Суханова.

Неподалёку я увидела молодого офицера, наблюдавшего за действом. Присмотревшись, я узнала полковника.

— Я рад, что мне обеспечили достойные похороны! — гордо воскликнул он. — Никогда бы не подумал, что подобное будет волновать меня после смерти! С нетерпением жду салют в свою честь!

Прогремели выстрелы погребального салюта. Призрак улыбнулся, окинув взглядов открывающийся ландшафт.

— Быть похороненным среди гор Кавказа! Великолепно! — воскликнул он.

Я вздрогнула, услышав звук открывшейся двери. Сон-путешествие прервалось. В комнату вошла наша горничная, доложившая о визите князя Долгорукого. Находясь под впечатлением встречи с призраком, я не задумалась о том, что держу в руках глупый роман. Я сообразила о своём промахе лишь тогда, когда увидела удивлённый взгляд князя, упавший на книгу в моих руках.

— Какой вздор пишут! — сконфуженно пробормотала я, быстро откладывая книгу в сторону, — я почувствовала, что краснею.

Князь с улыбкой упивался моим смущением.

— Я не смел предположить, что вы любите подобные романы, — произнёс он, перелистывая книгу.

Он с наслаждением принялся насмехаться над романтическими эпизодами, попутно поддразнивая меня. Я уже успела привыкнуть к его пристрастию иногда по-доброму подшучивать надо мной. Долгоруков прекрасно понимал, что я не любитель подобного чтения, и поэтому продолжал насмехаться.

— Князь, если вы не прекратите упражняться в остроумии, — прервала я его насмешки, — я не расскажу вам свой мистический сон.

Мне стоило больших трудов состроить гримасу обиды, от чего я сама рассмеялась.

Приступив к подробному пересказу своего путешествия, я надеялась, что под впечатлением князь забудет о проклятом романе. К моей величайшей удаче, мне это удалось.

* * *

Вечером к моему удивлению меня навестила Аннет Каверина. Я не подозревала, что могу стать интересным собеседником для барышни подобного склада характера.

— Я хочу поговорить с тобой, как с мистиком, — обратилась она ко мне, — прошу тебя, чтобы наш разговор остался в тайне...

Надменная Аннет держалась со мной легко и непринуждённо, и сразу же перешла на "ты".

— Да, я обещаю, — честно ответила я.

— Один очень близкий мне человек получил по завещанию от своего умершего приятеля колоду карт... До сего момента мой друг был равнодушен к картам, но получив эту странную колоду, он стал одержим игрой... Меня это не беспокоило, потому что он играл ради игры... и всегда выигрывал... любопытно, правда?

Она вопросительно взглянула на меня, пытаясь понять, заинтересовала ли её моя история.

— Ты единственная, с кем я могу поделиться, — заметила Каверина, — боюсь, другие не поймут... Прости, но мне нужно высказаться, иначе я сочту себя безумной...

— Продолжай, — попросила я, — как ты знаешь, я серьёзно отношусь к мистике...

— Эта колода карт была заговорённая, или ещё хуже... — моя собеседница не осмелилась произнести второе предположение, — мой друг признался, что находится под властью этих карт, он хотел передать их другому, но не успел...

— Что случилось? — спросила я.

— Не столь важно... Поразительно то, что в письме от петербургской приятельницы я узнала, что эта заговорённая колода снова в игре... и, похоже, всё гораздо ужаснее...

— Как колода оказалась в игре? — я решила помочь Кавериной высказаться.

— Колода оказалась в руках одного из приятелей моего друга, он долго не вспоминал о ней... Пока однажды в компании друзей, разгорячённых шампанским, он предложил сыграть этими картами... Я предупреждала его, что от этой колоды лучше избавиться, но, похоже, он не принял мои слова всерьёз...

— Что произошло потом? — мне стало, действительно, интересно.

— Через три дня проигравший скончался, — ответила Аннет, — казалось, совпадение... Однако, один из партнёров по игре вдруг обнаружил эту колоду у себя...

— Который сыграл с ним в тот вечер? — попыталась предположить я.

— В том-то и дело, он играл с ним достаточно давно — неделю назад... Этот человек тоже умер... Потом колода оказалась у одного из его партнёров по игре... И он тоже погиб... Среди картёжников началась паника... Каждый, кто хотя бы однажды был партнёром по игре намеченной жертвы, мог стать следующим...

Цепь смертей ужаснула меня. Похоже, люди столкнулись с непреодолимой мистической силой. Я не могла ничего предположить.

— Могу допустить, что карты ищут хозяина... они что-то требуют от игрока, но я не могу понять, что именно... Одного твоего рассказа мало...

Я рассеяно пожала плечами.

— Я понимаю, — Аннет печально улыбнулась, — спасибо, что выслушала, мне недоставало только понимания...

Она ушла, оставив мне тревожные размышления. Особенно больно, когда ничего не можешь сделать. Я надеялась, что кто-то найдёт способ избавиться от заговорённых карт.

* * *

Константин собрал подозреваемых в зале ресторации, дабы назвать имя убийцы. Представители водяного общества были немало раздосадованы, что их не пустили лицезреть сей волнующий момент.

— Я не буду томить вас долгими умозаключениями, — произнёс Константин.

— Тем самым вы нам сделаете большое одолжение, — ответил Журавлёв наигранно надменным тоном.

Его слова не получили никакого внимания сыщика.

Вдруг, с грохотом распахнув окно, налетел ветер. Пламя свечей, беспомощно заметавшись, погасло. Зал погрузился в тишину, никто не смел шелохнуться.

— Он здесь! — произнесла я уверенно.

Одна из свечей вдруг вспыхнула, озарив комнату мягким светом.

— Госпожа Каверина, — голос Константина звучал сурово, — вы совершили убийство полковника Суханова и господина Енского!

Новый порыв мистического ветерка резко захлопнул окно. Каверина вздрогнула, испугано озираясь по сторонам. Её руки дрожали, из глаз потекли слёзы. Былая взбалмошность и надменность исчезли без следа. Возможно, убийца почувствовала присутствие призрака.

Сосредоточившись, я снова увидела офицера Суханова. Он стоял напротив Кавериной, скрестив руки на груди, на его лице не было ни тени гнева — только вопрос: зачем?

— Зачем вы убили меня? — повторил он. — Никогда бы не подумал!

В его голосе звучало лишь изумление.

— Кажется, я понимаю, вы убили Енского, потому что он подверг публичному унижению шулера, опозорившего своё имя дворянина... — произнёс полковник. — Бедняге оставалось только покончить жизнь самоубийством!

— Нет... нет... — прошептала Каверина. — Зачем мне было это делать?

— Енской преследовал карточных шулеров, среди которых оказался ваш возлюбленный. Енской опозорил его в свете, что стало причиной самоубийства... — я почти повторила слова призрака.

— Да, вы были невестой картёжника, покончившего жизнь самоубийством, — подтвердил Константин.

— Всё верно, — вздохнула Каверина, — я этого не скрывала. Странно вышло, старик и после смерти выдал меня... Да, я отравила Енского, это было нетрудно...

— Разумеется, когда живёшь с предполагаемой жертвой в одном доме, каждый день возможно добавить ему яд в еду или питьё, инсценируя естественную смерть. Это могли сделать только люди, живущие с жертвой в одном доме, — сказал Константин, — вы убивали его два месяца...

— Я не сожалею о содеянном, мой любимый страдал сильнее! Вы представляете насколько страшен публичный позор? — Аннет закрыла лицо руками.

— Ваш пылкий нрав, указал на то, что вы способны мстить за любимого, — продолжал Константин. — Вы также оговорили мне Енского, сказав, что он тиранил вашу сестру.

— Аннет, зачем так злословить? — произнесла вдова с отчаянием, — Зачем ты это придумала? Мой супруг был добр ко мне!

— Я желала, чтобы у сыщика создалось о нём неприятное впечатление, — ответила Каверина. — Допустим, Енской не был тираном, но он был скучным занудой и злодеем. Он причинил страдания ни в чём неповинному пред ним человеку. Он разрушил наше возможное счастье. Чем Енскому не нравился мой жених? Он был богат и знатен!

Её слова выражали презрение к своей жертве.

— Суханов догадался, что вы отравили Енского? — спросил Константин.

— Нет, — уверенно ответила Каверина, — он пришёл ко мне, чтобы поделиться подозрениями. Его беспокоила странная смерть Енского, он предположил, что его могли отравить. Он не подозревал меня, но я испугалась, что болтливый старик расскажет о своих подозрениях, и тогда водяное общество сразу же заподозрит меня или сестру. Увидев привязанную лошадь, я сообразила, что это лошадь полковника. Подобные прогулки любили совершать только свояченица сыщика и Суханов... но у Александры лошадь тёмно-серая...

Она замолчала, чтобы перевести дыхание.

— Отстать от кавалькады и подняться на скалу было нетрудно, — закончил Константин.

— Да, они плелись так медленно, что я могла трижды совершить убийство! — ответила Каверина с насмешкой. — Полковник стоял на краю, он погрузился в свои раздумья, и даже не услышал, как я подошла к нему... Я не планировала убийства заранее, и решилась только когда увидела его лошадь у скал...

Не знаю почему, но мне стало жаль несчастную влюблённую девушку. Нет, я не находила оправдания её злодействам, но это безумие от потери возлюбленного вызывало искреннюю жалость. Я представила, как она ждала свадьбы со своим женихом, и как ранила её новость о его разоблачении... и насколько мучительной оказалась весть о его самоубийстве...

— Я должна была отомстить Енскому! — гордо произнесла Каверина. — Иначе бы я не смогла жить спокойно! Разве возможен покой под одной крышей с убийцей своего любимого? Да, моя милая сестра, я считаю твоего дорогого супруга убийцей своего мужа, поскольку он виновен в его смерти!

Она замолчала, окинув надменным взором изумлённые лица.

— Но мой отец, — робко начала Сонечка.

— Если бы у тебя было побольше ума, чтобы полюбить по-настоящему, ты бы думала иначе! — прервала её Каверина. — Арестуйте меня, чего вы ждёте?

Я не могла победить свою жалость к влюблённой убийце. Зачем ей позор людского суда? Пусть суд божий решает её судьбу в вечности!

Каверина шагнула навстречу жандармам, собравшимся надеть на неё наручники. Вдруг она пошатнулась и опустилась на пол, схватившись за сердце. Через мгновение я увидела её душу, изумлённо взиравшую на суету возле её мертвого тела.