Последнюю фразу герцог произнес с какими-то брезгливыми нотками в голосе, и вне-запно Ланс осознал всю пропасть между его поколением и поколением дяди. Казалось бы, более мягкий, сдержанный, не допускающий ни пошлости, ни соленого юмора, этот ста-рик, тем не менее, мог бы дать фору молодежи по части цинизма и целеустремленности. В отличие от ровесников Ланса, он не прятался за маской иронии, зубоскальства, нигилизма, но, как только что понял Ланс, мог пойти на любой шаг ради достижения цели. Лансу по-казалось, что он начинает понимать, что имел в виду старик, когда говорил, что он делает только то, что должен. И не более. И еще он понял, что объединяет герцога с покойным королем. Это были люди другого времени. Страшные и смертельно опасные люди.
— О чем задумался, племянник?
Голос герцога вывел его из оцепенения.
— О смерти генерала Туура. Насколько мне известно, Вы лично ведете это дело?
— Верно.
Сейчас герцог настолько расслабился, во всяком случае, зрительно, что казалось, будто он расплылся в кресле. Ланс ждал продолжения, но дядя молча смотрел на него. Тогда он по-шел напролом.
— У генерала были сведения, изобличающие убийцу Лоуна. Вы обнаружили их?
— В доме генерала, нет.
— А в лавке Латиниуса? — быстро спросил Ланс.
— Нет. Забавно, что ты связал эти события.
Герцог что-то скрывал и Ланс лихорадочно соображал, что это может быть.
— Это один из нас?
— Ну-у, Ланс, ты глубоко копаешь!
Он почувствовал раздражение.
— Почему, дядя? Ведь это соответствует последним нашим соглашениям. Я узнаю имя убийцы, сообщаю его остальным и делу конец. Все просто.
— Согласен, просто. Именно поэтому ты мне не поверишь.
Ланс перевел дух.
— Не понимаю.... Ну, хорошо, я буду молчать, давай вдвоем все сделаем.
— Нет, — отказался герцог. — Да и не будешь ты молчать.
Он был прав.
— Не знаю, чего ты добиваешься, но ты играешь с огнем.
— Я люблю играть с огнем.
"Вот и сказал бы это отцу в свое время", — злобно подумал Ланс.
— Между прочим, от кого ты узнал все эти подробности?
Вместо ответа Ланс одарил родственника ироничным взглядом
— Света ради, я не собираюсь ничего из тебя вытягивать. Просто я подумал, что одним из твоих источников мог быть виконт Морант.
— Морант? — переспросил Ланс. — Почему именно Морант? Он что, пятое колесо в теле-ге? Или остальные могут служить образцами дисциплины и служебного рвения?
— Ты немного не угадал. Сегодня утром рыбаки выловили тело виконта в заливе.
— Не может быть! — воскликнул Ланс. — Вы связываете эту смерть с остальными убий-ствами?
Герцог слабо пошевелился под пледом.
— А что мне остается делать? И еще, не знаю, известно ли тебе, но сегодня также был найден мертвым доктор Треви. Как ты знаешь, именно он исследовал все трупы, проходя-щие по этим делам.
Сказать Лансу было нечего, и он лишь глупо смотрел на собеседника.
— Как они были убиты? — наконец, негромко спросил он.
— Никаких излишеств.
Герцог поморщился, отпив из стакана половину, и пояснил:
— Виконт получил удар ножом сзади. Это было не трудно сделать, судя по всему, он был изрядно в подпитии. Доктор также был убит ударом ножа, только под слегка другим ракурсом. Тут вообще у убийцы не могло быть проблем. Доктор, он доктор и есть.
Ланс вздохнул.
— Больше вы ничего мне не скажете?
— Нет. Пойми, Ланс, еще не пришло время. Но обещаю...
— Ладно, — сердито прервал Ланс. — Эмилия во Дворце?
Герцог озабоченно пожевал губу и немного подался вперед.
— Да, в своих покоях. Мне очень жаль, Ланселот, что мы не поняли друг друга.
— Думаю, мы поняли друг друга.
Ланс встал под внимательным взглядом дяди.
— Надеюсь, мы останемся друзьями несмотря ни на что, племянник.
— До свидания, дядя.
— Всего хорошего, Ланс.
Герцог откинулся назад, плед, словно утратив тело, его носящее, стал обвисать и по-крываться складками. Голова и кисти рук, не покрытые материей, побледнели и стали та-ять в воздухе. Сквозь них проступили очертания мягкой спинки и подлокотников. Прошло несколько секунд, и старик исчез. Последними пропали его пронзительные, сверкающие глаза. В кресле остался лишь небрежно брошенный плед.
Выходя, Ланс сильно хлопнул дверью.
Покинув покои дяди, он быстрым шагом направился к широкой парадной лестнице. Спустился на первый этаж и вышел в Тронный Зал. Всю траурную драпировку уже убра-ли, с окон сняли тяжелые портьеры, и зал ярко освещался резким весенним светом. О трауре напоминала лишь установленная на месте, где стоял гроб, свеча, высотой с челове-ческий рост. Рядом неподвижно замер гвардеец. Больше в зале никого не было. У дальней стены торчали строительные козлы.
Ланс пересек зал и вошёл в незаметную узкую дверцу за тронным возвышением. Пройдя с полдюжины узких полутемных коридоров, он попал в боковое крыло, где его настигли запахи из кухни. Покрутив носом, принц задумчиво постоял и решительно на-правился к их источнику.
Из кухни он вышел с объемистым пакетом в руке. Задумчиво постояв у дверей, он, наконец, поднялся на второй этаж, и пошел по коридору мимо апартаментов, в которых еще недавно жили его братья. Изредка ему встречались слуги, большинство которых носи-ло одежды Дома Герцога Кардигана. Никого из них он не знал.
Апартаменты Эмилии состояли из восьми комнат и находились чуть в стороне от ос-тальных. У ее дверей не было часовых, и это было плохо. Ланс постучал, уже не веря, что ему откроют. И ему не открыли. Он подождал с полминуты и медленно отошел. Выглянул наружу через высокое окно в коридоре.
Он увидел часть балкона Эмилии и даже рассмотрел золотую пуговицу на мраморном полу, но все равно, что-то подсказывало, что сестры во Дворце нет.
Он присел на подоконник и развернул пакет. Из окна открывался вид на Южный сад, голый и унылый. Ещё дальше возвышался флигель прислуги. Флаг, венчавший флигель, был приспущен, многие окна раскрыты настежь, и сквозь них можно было наблюдать за жильцами. На скамейке у входа сидели несколько мужчин в небрежно расстегнутых лив-реях, а чуть в стороне копались ребятишки. И сами дети, и их одежда были обильно изма-заны грязью. А за зубчатыми стенами Дворца, виднелась скрытая в легкой дымке, столица. Сверкали на солнце золотые купола храмов, над крышами вились дымки из очагов, в плотной массе строений угадывались громады особняков и дворцов.
... Ланс извлёк из пакета бутылку вина, и прежде чем раскупорить её несколько минут задумчиво разглядывал. Запечатанный сургучом тёмно-зелёный сосуд литровой ёмкости, сам по себе, ничем примечателен не был. Не заинтересовала принца и изображённая на броской этикетке девица в восточных одеяниях. Ланс не понимал беззвучной речи окру-жающих её витиеватых арабесок, но и без того знал название этого напитка. "Принцесса Изиль" — если верить поварам, любимое вино старого герцога Кардигана. Всего несколько глотков именно этого вина хватило, чтоб убить его брата Лоуна.
... И город, и Королевский Холм с трех сторон окружали бескрайние поля. Под паля-щим весенним солнцем снег во многих местах сошел, и на грязно-белом фоне образова-лись частые черные проплешины. А с четвёртой раскинулось море, где-то у далёкого гори-зонта почти незримо сливающееся с небом.
Ланс откупорил бутылку "Принцессы" и сделал большой глоток прямо из горлышка. Вино показалось ему приторным и излишне густым, и оставалось только посочувствовать вкусу герцога. Он взял очередной бутерброд.
Мимо прошло несколько слуг и, в ответ на приветствия, он кивнул, продолжая смот-реть в окно. Расхлябанный часовой на стене с интересом заглядывал в одно из раскрытых окон флигеля прислуги. Из-за угла вышел патруль из трёх человек и солдат поспешно принял бравый вид. Какая-то женщина пыталась увести в дом детей. Они упирались, и ей пришлось одного отшлёпать. Лансу даже показалось, что он слышит нахальный детский рёв.
Наблюдая за жизнью Дворца, Ланс доел последний бутерброд и, оставив после себя крошки и смятую бумагу, отошёл от окна. Початую бутылку он взял с собой.
... И вторая попытка встретиться с сестрой завершилась неудачей. Потоптавшись у двери, он расстроено пошёл прочь. Проходя мимо окна, он заметил, что следы его одино-кого пиршества уже убраны. Подоконник и пол под ним влажно блестели.
Насколько он раздражён, Ланс понял только когда обнаружил, что совершенно бессоз-нательно забрёл в нежилую часть Дворца. В этих тёмных коридорах всё дышало ветхостью и запустением. Таким оно было и во времена его детства и таким останется ещё долгие столетия. Эти коридоры и залы казались похожими друг на друга, и для любого посторон-него, забреди он сюда, были бы неодолимым лабиринтом. Но Ланс уверенно шёл вперёд. Как и всегда, его всё больше охватывало чувство ностальгии по ушедшему детству. Запы-ленное, замусоренное пространство заговорило голосами его родных.
Ланс шёл по коридору, совершенно не осознавая, что смотрит на мир сквозь призму колдовского зрения.
... — Нашёл? — шёпотом спросил Винсент, склонившись над ним.
Он не ответил и продолжил простукивание грязных плит. На удары костяшек его пальцев они отзывались тихим приглушённым стуком, и это мерное "тук-тук" понемногу заворожило мальчиков. Винсент дышал ему в самое ухо, и от него приятно пахло цветоч-ным мылом.
— Ну, где же он? — не выдержал брат.
— Не знаю, — растерянно ответил он, — должна быть здесь.
Винсент насмешливо посмотрел на него.
Но Ланселот уже отыскал нужное место, и теперь пытался выковырнуть плитку из по-ла. Когда это ему удалось, он поднёс к полу свечу. В её неверном свете сверкнуло толстое бутылочное стекло, и две детские фигурки ещё ниже склонились над ним. Под стеклом лежал блестящий длинный стилет без ручки, обложенный со всех сторон диковинными заморскими монетами мелкого достоинства. В одном из углов устроился круглый чоп от пивного бочонка с изображённым на нём рыцарским щитом и какой-то непонятной надпи-сью
Они долго разглядывали секрет.
— Подумаешь, — произнёс, наконец, Винсент, — тоже мне.
Он замолчал, подбирая обидное слово. Лансу же секрет очень понравился, но он ни за что не признался бы в этом старшему брату.
— Ерунда, — согласился он.
За дверью, в коридоре послышались звуки шагов, и они оба испуганно вздрогнули. Шаги приближались, становясь всё громче, братья переглянулись. У самой двери шаги стихли, дверь заскрипела...
И Ланс очнулся. Сердце отчаянно колотилось, а сам он, оказывается, сидел, присло-нившись к стене. Он отёр влажный лоб и попытался успокоить тяжёлое порывистое дыха-ние. Затем вскочил на ноги и прислушался.
Кто-то осторожно крался по коридору, Он прикрыл глаза, сосредотачиваясь, и вот уже перед его внутренним взором заплясало огненное Древо Сил. Коридор взорвался во вспышке света, и его тьма перестала быть непроглядной и пугающей. Преследователь был всего в одном пролёте коридора, и явно не принадлежал к тому типу людей, которых сле-дует опасаться. Худой, как дистрофик, сутулый и невысокий, он был, к тому же, и безору-жен. Маленький, незаметный человечек. Но двигался он тихо, и в каждом его движении чувствовалась профессиональная сноровка филера.
Ланс усмехнулся и тихо произнес одно из простейших, усвоенных ещё в детстве, за-клинаний. Оно называлось Демоновой Мутью, и вызывало чисто зрительный эффект кро-мешной тьмы. Попадавший внутрь оказывался беспомощным и подавленным мраком и действием сопутствующих побочных эффектов. Если, конечно, сам не был колдуном. Ланс локализовал границы темной зоны и замер за углом.
Филер, видимо, перестав слышать его шаги, настороженно застыл на месте и Ланс, уловив его тревогу, навел необходимый морок. Человек пошел снова и, как только из-за угла высунуть его напряженная физиономия, принц схватил его за шиворот и толкнул в центр Мути.
Человечек заверещал и беспорядочно замахал руками. Изловчившись, Ланс отвесил ему оплеуху, и тот отлетел к стене.
— Зачем ты преследуешь меня? — стараясь сдержать смех, как можно суровее спросил принц.
Тот, прижавшись к стене и дико вращая глазами, что-то прохрипел в ответ. Забыв-шись, Ланс замахнулся, и шпион, словно заметив это, сжался в комок. "У страха глаза ве-лики" подумалось Лансу, и он схватил врага за горло. Тот не стал сопротивляться, а зака-тил глаза и стал медленно оседать на пол. Ланс поспешно убрал руки и отошел на несколь-ко шагов. И тут его соглядатай прямо с пола порскнул в сторону и, натыкаясь на стены, понесся прочь. Ланс остолбенел в первые секунды, а потом не выдержал и расхохотался. Его смех, многократно отразившись в узких коридорах, подстегнул беглеца, и последний развил совсем уже невероятную скорость. Здраво рассудив, что с людьми в подобном со-стоянии ничего плохого не случиться не может, принц не стал его направлять к выходу, а просто снял все заклинания и пошел дальше.
Комнату из своих воспоминаний он нашел легко. Она нисколько не изменилась, если не считать того, что входная дверь сорвалась с петель и теперь валялась на пороге. Перед глазами встали две склонившиеся над полом детские головы, и он раздраженно отогнал воспоминание. Затем он вынул ту самую плитку.
Стекло потускнело еще больше, и всё под ним было не так. Исчезли и стилет, и монет-ки, а вместо них лежал небольшой, свернутый квадратом листок бумаги. Он поднял стек-ло, взял записку и развернул ее.
"Брат, ты непозволительно плохо защищен и расслаблен, поэтому, оставляя это посла-ние, я не сомневаюсь, что ты прочитаешь его, и прочтешь в нужное время. Хотя особой нужды в нем нет, для меня это крайне важно по чисто эстетическим (или, если угодно, эгоистическим) соображениям! Просто, мне не терпится сообщить тебе, что ты будешь следующим. Следующим ЗА КЕМ, скоро и сам узнаешь. До встречи на твоих похоронах".
Подписи не было. Нехорошее предчувствие охватило Ланса — первое, что он вспомнил, это свои недавние бесплодные попытки встретиться с Эмилией. Руки его обожгло, и он отбросил мгновенно испепелившуюся записку. Он должен был предвидеть и это, но вре-мени на самобичевание уже не оставалось. Принц выскочил из комнаты и бегом направил-ся назад. По пути он встретил своего неумелого сопровождающего. Тот лежал, вцепив-шись скрюченными пальцами в пол, и из его спины торчала стрела.
Опомнился он только в жилых покоях...и растерянно остановился. Все это могло быть и розыгрышем — вполне в семейном духе. Наконец, взяв себя в руки, он пошёл в сторону апартаментов герцога.
В проходной комнате, между покоями дяди и сквозным коридором не должно было быть того, что он увидел. Ланс почему-то воровато оглянулся через плечо и быстро зашел внутрь, плотно закрыв за собой дверь. Здесь находилось шесть человек личной охраны герцога, и все шестеро уже ничем не могли послужить своему господину. Кому-то оказа-лось вполне по силам проникнуть сюда и бесшумно их прирезать. В следующей комнате он нашел самого герцога. Если смерть бывает достойной или красивой, или благородной, то именно такая и выпала на долю дяди. Старик умер в своем кресле, и лицо его было спо-койным и задумчивым. Казалось, он просто ушел в себя, и только рукоятка ножа, выгля-дывающая из груди в области сердца, говорила о том, что герцог уже никогда самостоя-тельно не покинет этого кресла. Ребристая костная рукоять большого охотничьего ножа. То, что нож большой Ланс знал наверняка. Это был один из его ножей, который в данную минуту должен был быть вовсе не здесь, в груди старика, а среди нескольких десятков своих собратьев запертых в сундуке в его покоях.
