Внезапный. Беспощадный. Поцелуй...

Первым, кого она видит затуманенным взглядом, это её прошлое.

-Игорь... Ещё... Не останавливайся! Пожалуйста...

Её умоляющий шепот, полный не удовлетворённого желания и какой-то странной муки, лишь ещё больше его отрезвляют. Он ослабевшими пальцами освобождает её лицо из плена, и откатывается в сторону.

Ложится на спину, и уставившись в потолок, пытается осознать, кто и когда ещё так уязвлял его мужское самолюбие. Ответ...

Никто?

-Не уходи... — её голос полон обиды. -Почему ты перестал?..

Инна даже не заметила, что назвала имя из другого мужчины. Ей было так хорошо, что она словно впала в прострацию, в эйфорию. Позволила рассудку взять отпуск, и полностью погрузилась в ощущения. И вдруг, она замерла. Застыла на выдохе.

Она поняла, что сделала.

Игорь... Она назвала его Игорь...

Пытаясь убежать от воспоминаний, наоборот погрузилась в них. И даже хуже... Пыталась воскресить их лёжа с другим мужчиной. Представила на его месте этого ублюдка.

Нехватка кислорода вынудило её вдохнуть, и вдохнуть полной грудью.

Что она за дура?!!

Идиотка!! Как можно было бежать от него, и к нему же прийти?! Зачем?!! Ну почему? ....

Сжала руки в кулаки. Отрезвляюще подействовала боль, изгоняя остатки тумана.

Что она делает?! Обещает себе, что все забыто, что она умная девушка, и у неё все впереди. Что она со всем справилась, и все забыла. Что она больше не сделает такой глупой ошибки, что она изменилась. И вместо этого...

Сделала ещё хуже. Самое худшее что она могла сделать. Она его не забыла. Она его все ещё хотела. И возможно, что она его все ещё любила.

Инна взвыла раненой тигрицей. Её плотно сжатые губы высвободили лишь тихое шипение, больше похожий на плач.

Чёрт... Чёрт... Чёрт тебя побери мразь! Чтоб ты сдох!

Она присела на кровати, и отвернувшись от лежащего рядом мужчины спустила свои гладкие ноги на холодный пол.

Разве могла она совершить большей ошибки в жизни?!! Все ещё любить мужчину, которого ненавидела всей душой и презирала. Как она могла?!!

-Дерьмо! — коротко и эмоционально воскликнула она, и стала искать свои вещи.

-Ты даже не представляешь какое. — холодный голос мужчины отвлёк её лишь на миг, и она снова вернулась к поискам обуви, которую успел снять с неё этот псевдо-Игорь.

"-Я не могу его все еще любить! "— яростно думала она. " Он в прошлом. Эта мразь не достойна такого чувства. Даже злости!"

Она нашла от брошенное платье рядом с дверью, и подойдя к стулу, стала одевать обувь, положив платье на спинку. Слёзы застилали глаза, а пальцы неловкие и не складные не могли застегнуть застежку.

-Чччёрт! — её злой голос вывел из себя мужчину, который до этого лежал как каменный истукан.

-Это должен говорить я! — его ощутимый гнев прорезался сквозь самобичевание девушки.

Она недоуменно поморгала, пытаясь убрать с глаз пелену слез.

-Что ты сказал?!

-И это тоже должен сказать я! — в темноте комнаты было плохо видно выражение его лица, но Инна безошибочно предположила бешенство.

-Да пошёл ты! — её голос, бывший совсем недавно таким тягуче страстным и хриплым до дрожи, теперь отрезвлял не хуже клинка.

Мужчина угрожающе прищурился. Инна этого не видела, но смело предположила, что это предложение не нашло положительного ответа.

Тут он дёрнул какую-то веревку, и спальню залил мягкий свет.

Инна оглянулась, и наконец то заметив сумочку, пошла за ней.

Псевдо-Игорь прожигал её злым взглядом. Он давно успел сесть, и теперь яростно наблюдал за длинноногой красоткой, которая, не стыдясь своего почти обнаженного тела, наклонилась за ней, выставив свою красивую попку.

-Ты даже не знаешь, как меня зовут! — едко бросил он.

Инна развернулась, пылая от гнева.

-Так сказать надо было, идиот! Даже это не удосужился сделать!

Парня аж перекосило от ярости.

-Что же я ещё не удосужился сделать?!— прошипел он, пытаясь содержаться, и не завалить обратно на кровать эту заноза, которая вместо отвращения, вызывала у него лишь похоть и безумно, почти ослепляющее желание заставить произнести не Игорь, а ЕГО имя.

Инна замолкла. Не нашла ответа.

По крайней мере сразу.

-Не предложил мне виски, козёл!

-Мало того, что меня обозвали Игорем, так ты меня козлом обзываешь!

-Это синонимы! — отрезала девушка, и стала натягивать платье.

-Дура! — коротко и емко, а если быть правдивым, то в сердцах бросил раздасованный мужчина.

-Слепая курица! — его распирал гнев и одновременно, такое извращенное желание.

Как можно желать женщину, которая тебя даже не хочет, было для него не понятно, и слишком унизительным для его эго, и тем не менее в эту секунду он желал эту сумасшедшую воительницу.

Подозрительное молчание. Инна оделась, и теперь рассматривала сломанную молнию платья.

Подозрительное молчание. Инна оделась, и теперь рассматривала сломанную молнию платья.

Мирная пауза как ни странно, не успокаивала его в эту минуту. Он настороженно следил за девушкой, которая чуть ли не с нежностью смотрела на него, и пришла к своим выводам.

-Ты.Разорвал.Моё.Платье?..

Последнее она чуть пропела, он даже слегка расслабился, пока не встретился с ней взглядами.

Жажда убийства. Желание причинить всевозможные муки, и провести его через все пытки. Желание разорвать, и расцарапать. Один бог знает, что у неё было на уме, но он ее основную мысль понял.

Непроизвольно сжался, готовый к её прыжку.

-Платье, купленное в фирменном магазине Шанель. Последняя мода...

-Последний писк... — дёрнул кто-то его сказать.

-Ты! ... — её бешеные глаза приводили в состояние близкое к панике. Парень аж забеспокоился за здоровье блондинки.

-Ублюдок! Мерзавец! Да я тебя сама до писка доведу! Гонд*н! Чтобы тебе всю жизнь заниматься пассивной

некрофилией! Болван! Да тебя в детстве роняли до потери пульса, чтоб ты сдох! Пельмень контуженный! Чтоб тебе по телевизору одна реклама шла! Лох!! Кретин!! Подонок недоделанный!!!

Мужчина отшатнулся на мгновение, чтобы не попасть под обстрел предметами, если эта фурия вдруг на это додумается. Она и додумалась.

-Скотина!

Кинула в него портрет в рамке, со столика.

Тот пролетел мимо.

-Подлец!

Флакон духов. Упало на подушку. Не разбилось.

-Стерлядь!

-Это про тебя вообще-то!

Расчёска. Долетела. Пострадала конечность.

-Буйная, уймись ты!

-Уебок!

Его часы.

-Только не они!!!

Разбились. За его спиной.

Он повернулся в её сторону, готовый убивать и ещё раз убивать.

-Ты... — голос не предвещал ничего хорошего. -Угробила... Мои часы... За 10 штук...

-Дебил! Ты моё платье за 20!

-Долларов... — его злой шепот мог заморозить ад. Но не эту заразу.

— А мне пофиг!!!— взревела она, и широким шагом направилась направо, к шкафу.

-Не смей! — он попытался её остановить, но вскоре должен был ретироваться за кровать, потому что она взмахнула рукой с ножом. Как он там оказался, мозг парня отказывался вспоминать, работая лишь на исцеление хозяина. Успел лишь отойти к стене, и невольно зажмурил глаза, услышав свист.

Рядом с головой что-то вонзилось в стену. Он недоверчиво прислушался к телу. Вроде бы нигде не было больно...

Инна открыла шкаф, и стала там рыться.

-Ирод!.. Проклятущий!.. Чтоб ты вечно пил Виагру, и мимо!

Достала мужской, короткий плащ, надев который, она чуть не утонула.

-Урод моральный!

Мужчина же, не слышал ничего, рассматривая широко распахнутыми глазами своё отражение в широком лезвии ножа.

-Имбицил!

Затянув пояс громоздкого на практике плаща, она развернулась и грозно выдала в ошалелые глаза парня.

-Это диагноз! На всю твою жизнь! — развернулась, и вышла, прихватив сумочку.

-Ты ж меня чуть не убила... — прохрипел он.

-Очень жаль, что промахнулась! Помнишь про жизнь? Так вот, она у тебя никчемная! Я сделала бы лишь одолжение, убрав с лица земли такое недоразумение как ты!

Инна не хотела объяснять мужчине, что умеет много чего, в том числе метать и ножи. Она хотела лишь выйти побыстрее на воздух, потому что чувствовала, что её распирает от эмоций. Вот-вот, и она взорвётся. Расплачется!

Голос девушки становился все глуше, пока она искала выход, а потом шаги стихли, и тишину квартиры разорвал её звонкий голос:

-Импотент! Не смог работу до конца доделать...

Наступившую секундную тишину разорвал стук захлопнувшейся двери.

А потом рычание. Настоящее. Кое кто смог разбудить в этом человеке настолько тёмное и дикое, что он даже сам не заметил этот момент.

Когда он размеренными, но очень тяжёлыми шагами дошёл до двери, он понял, что если выйдет за ней, то точно ничего хорошего не получится. Или он убьет её. Или изнасилует. Первое вероятнее всего и.... Предпочтительнее!

Смог удержаться. Не вышел. Значит... Остаётся второе!

* * *

Инна вышла из подъезда, с замиранием сердца прислушиваясь к тишине, и очень опасаясь, что этот, жестоко разочарованный ею мужчина, придёт требовать справедливость и компенсацию. Она была не права. Инна знала это. Но в то же время, она не могла ничего с собой поделать... Она так тщательно закрывала глаза на правду, что сегодня, когда пришлось ей взглянуть в глаза, она поняла, что беспомощна, как новорожденный котёнок. Она как самый жалкий трус бежала от правды.

Похоже, она ещё не переболела им. Похоже, что ей не стоило так унизительно падать, осознавая свою ничтожность при свидетелях. Ей надо было все рассказать подруге, все вытащить, выставить в самом неприглядном свете, чтобы вдоволь настрадавшись, отмыться от этой грязи раз и навсегда. А она копила это все дерьмо в себе. И вот... Вылилось это наружу, стоило только увидеть его. Зацепило невиновного парня.

А она не могла... Не могла справиться одна! Он ей был нужен как прикрытие, чтобы Он увидел, что ей хорошо и с другим. Что она счастлива...

Она такая эгоистичная стерлядь!.. Обиделась человека, (хотя он тоже хорош!), скрывала все от подруги, и к тому же умудрились все это нести в себе. Ну что ж.. Придётся принимать серьёзные шаги!

Размышляя о глобальных переменах в своей жизни, которые ей предстояло сделать в ближайшее время, она вышла на улицу, и поразмыслив, решила, что ей надо прогуляться, проветрить мозги. Такси не хотелось. Хотелось свежего воздуха.

Она прогуливалась почти до рассвета, когда к ней пристал... Полицейский. Пришлось ему врать, что она ни в коем случае не бродяжка, а всего лишь уставшая и отчаявшаяся девушка, которой предстоит рассказать своей близкой подруге, очень важный секрет. Нет! Конечно не то, что она девушка лёгкого поведения! Она не такая! И ждёт трамвая! Честно! Ну и что, что шпильки?.. Она... Одолжила свою обувь подружке, честно... А сама на этих! Как он не верит?! Так, как зовут такого исполнительного защитника моральных устоев общества?! Разозленная девушка вытащила телефон, и позвонила кое куда. Через несколько минут, уже дозвонились до стража порядка, который вел шатающуюся от усталости девушку, подозревая в алкоголизме и наркомании. После ответа на звонок, румяный толстяк побелел как-то весь, сдулся, и с такой тоской посмотрел на суровую и до чертиков злую девушку, что мог только угукать и такточничать. После разговора с начальником, полисмен рьяно решил поменять профессию, и заделаться таксистом. Нет, ей не надо до дома, он на метро или трамвае поедет. Нет!.. Ну ладно... Так и быть, везите до метро!

У станции метро она великодушно разрешила себя довести до поручней, и там отпустив их с милостивым жестом, направилась к дверям. Еле успела заскочить в вагон, и заодно порылась в кармансах плаща. Нащупала мусор, и заодно карандаш и еще чего-то. Извлекать на свет божий все чудеса и сюрпризы благоразумно не стала, лишь направилась к сиденью, и угрюмо засунув наушники, стала слушать музыку. Не заметила, как уснула, пропустила она этот момент.

Зато пробуждение было просто незабываемым.

Первое что увидела Инна, открыв глаза, было вдруг заполнившееся купе, полное людей с жадным любопытством рассматривающее ее и кого-то рядом, кто умудрялся пихать в бок, и перекрикивать ор любимой группы Рамштайн (!).

Она слегка повернула голову, и словно в замедленной съемке увидела жирное лоснящееся лицо женщины, которое как в замедленной съемке тряслось своим двойным, тройным подбородком туда-сюда, и брызжа во все стороны слюной, видимо что-то мягко ей вещала. Стоило только не выспавшейся девушке снять из ха наушник, как она стала слушать, наверно, как и весь салон до этого момента, очень умную и полную великой морали, речь.

-... как, шалава! Разлеглась на мне, пьянь подзаборная, потаскуха!..

Инна почувствовала удивление, когда услышала столь интересные высказывания, которые скорее всего, предназначались ей. Подождала еще некоторое время, чтобы убедиться в своих догадках, и поняв, что это все-таки пришли по ее душу, она почувствовала уже гнев, и решила проучить жирную тетку.

Сперва она хотела заткнуть ее, благо опыта, лексикона и наглости, вкупе с яростной злостью от недосыпа и облома ее планов, да и вообще, всего хорошего, но подумав, решила идти другим путем. Ее, тетку эту, следовало проучить.

Она ровно присела, и опустила взгляд, а потом вынула из ушей второй наушник, и запахнувшись в плащ, приступила наконец к исполнению своего плана. Все эти действия совершались лишь с одной целью — привлечь к себе внимание, а заодно и приготовиться к концерту.

Когда она подняла голову, все кто мог ее видеть, увидели, как на ангельски нежном личике борются чувства, основное которое поняли все. Это была такая детская обида, незаслуженно наказанного ребенка.

-Тетенька... — подражая выбранному персонажу, решила подлить огонька тетке в одно место ангелочек. — Почему вы так со мной?..

Ее глаза как по команде заполнились слезами. Вспоминая свой несостоявшийся вечер, и самое ужасное — разорванное платье, которое незакрытой своей молнией холодило кожу девушки, привели ее в нужное состояние, когда наверно даже Станиславский сказал бы глядя на ее игру — 'Верю!', и лицо дрогнуло в мученической гримасе.

-Да как почему?!! Ты себя видела в зеркале?! Штукатурка то у тебя сползла, воняешь за милю сивухой, да еще одета как бомжиха! Если бы ты сидела, меня не трогала, я бы тебя и во век не хотела бы увидеть!..

Младшее поколение лишь покачала головой на грубости и гадости, и отвернулось от скандалистки.

Старшее поколение с укором и осуждением в глазах посмотрело на побитого жизнью 'ангелочка'.

Но тот вовсе не хотел сдаваться так быстро и так легко.

Она посмотрела на эту жирную тетку, и ломающимся от смеха пополам со слезами голосом, ответила.

-Да как вы можете так... Ничего не знаете, а так обзываете...

Ее подборок очень красноречиво вздрогнул, и глядя прямо на жертву своей игры, она продолжила, наслаждаясь предвкушением ее поражения.

-У меня отец умер... Это не штукатурка... Я дежурила в реанимации... У него была онкология, последняя стадия... Я его сегодня ночью потеряла... Вы говорите спирт... Так я же обтирала его раны! — девушка так душераздирающе зарыдала, что все сердца в купе вздрогнули от ужаса и того осознания, что невинную девушку так оклеветали. — Вы меня шлюхой называете... Потаскухой... Бьете меня... — после последних ее слов в вагоне вдруг словно бомба взорвалась.