Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мое благодушное состояние нарушил отряд всадников, выехавший мне навстречу. Его командир, оценив мой внушающий доверие вид, обратился ко мне с вопросом:
-Скажите уважаемый путник, вам не попадался по дороге один лысый старец, одетый в белый хитон, верхом на осле?
-Нет. Ни стариков, ни ослов не видел,— ответил я и сам не понимаю, что на меня нашло, но мне захотелось подтрунить над ними — с издевкой спросил:
-Неужели старик, которого вы разыскиваете, столь опасен, что для его поимки требуется десять вооруженных мужчин?
Любезность начальника отряда мгновенно рассеялась:
-Шутить на дорогах — вот, что опасно,— мрачно процедил он, и резко скомандовав своим людям, помчался дальше.
Я же продолжал свой путь, но безмятежно доехать до Сафиры мне так и не удалось — всему виной проклятый осел — я услышал возле рощи его пронзительные крики. Я свернул с дороги, направив своего коня на зов противного животного. Осел запутался в веревке, которой был привязан к дереву, совсем недалеко от дороги. Можно лишь чудом объяснить то, что всадники не услышали столь энергичные крики. Я распутал ноги осла и привязал его к другому дереву, так как у старого не оказалось ни травинки. Скотина благодарно взглянула на меня и занялась свежим завтраком.
А я подошел к белому, как зима, старцу, борода которого служила ему чем-то вроде одеяла, а вот голова его могла лишь мечтать о такой растительности — она сверкала, как начищенный котелок.
Ему было явно не до шуток. Он постанывал и держался за поясницу.
-Что с вами приключилось, почтенный старец? Почему вы один, в лесу, лежите на сырой земле?— ваши кости не вынесут такого обращения.
-Увы, добрый человек, ваше предупреждение запоздало. Мои кости уже пострадали и не от сырой земли, а от недельной тряски на строптивом осле. Не для моего возраста такие путешествия. Злая немочь вселилась в мое тело — я прилег на землю и силы оставили меня. В боку стреляет, а ноги отнялись. Совсем немного я не добрался до цели своей поездки.
-Какая забота погнала вас в путь?— удивился я.
Старик не ответил.
-Скажите, какую помощь я могу вам оказать?
-Вы никого не встретили на дороге?— обеспокоенно спросил старик.
-Меня спрашивали о том же совсем недавно десять вооруженных людей. Кажется, они искали человека похожего на вас.
-Значит они рядом!— воскликнул старик и погрузился в тяжкие раздумья.
-Простите, почтенный старец, я вызвался вам помочь, но вы не ответили мне.
-Да, да...Добрый человек. Я очень благодарен вам за внимание, но я буду честен с вами: ваша доброта может вам повредить. В настоящее время я опасен для тех, кто обо мне заботится.
-Вы хотите сказать, что я должен бросить вас одного, неподвижно лежащего в лесу, чтобы вы умерли от голода, и холода. Неужели я похож на человека способного на такое? Впрочем, я и сам не верю в свое бескорыстие. Я предлагаю вам свою помощь в обмен на некоторую порцию правды. Согласитесь: я должен знать в какую историю впутываюсь.
-Это справедливо,— кивнул старик.— Я готов поделиться с вами рассказом, хотя опасаюсь, что он отпугнет вас от меня, как от заразной болезни.
-У меня лицо человека, умирающего от страха?
Старик наконец-то улыбнулся.
-Почему за вами охотятся и кто эти люди?
-Люди, разыскивающие меня, принадлежат Дому Фендуко — одному из самых влиятельных кланов Гэродо. А вот для того, чтобы сказать вам: почему они охотятся за мной — придется рассказать всю историю. Но мне бы тоже хотелось задать вам несколько вопросов: кто вы и как вас зовут, откуда держите путь?
-Зовут меня Льен Жарра, я служу у герцога Брэда и еду по его делам в Сафиру.
-Герцог Брэд — это неплохо,— задумчиво сказал старец.
-А ваше имя, почтенный человек, я могу узнать?
-Я — Пентамон, слуга Лесных Духов из братства Синего Клена, еще несколько месяцев назад был жрецом в Лесном Храме, неподалеку от Сафиры.
-Что же произошло?
-Пренеприятнейшая история, — тяжко вздохнул человек. В голосе его звучала смертельная усталость. — Новая история о старых как мир вещах: корысть, опасное честолюбие, предательство и лжесвидетельство. И я, самым постыдным образом, оказался замешанным в это дело.
-Что случилось с вами?
-В нашем городе, замечательном прекрасном городе, полном самых лучших из богатств: человеческими талантами, мастерством искусных ремесленников, гостеприимством и радушием, не поделили власть люди, именующие себя его отцами. Но что хуже всего: они впутали в свои игры священнослужителей, столкнули лбами представителей двух вероучений. А ведь раньше мы мирно уживались рядом.
Вкратце поведав мне о предстоящих выборах и политических распрях, о которых я уже сообщил, лесной жрец стал рассказывать о себе:
-Видите ли, молодой человек, в Сафире официальной религией стала общая с Ларотумом, вера в Верховного Бога Дарбо.
Я же — представитель старой исконной религии Лесных Духов, которая существовала на землях Гэродо с незапамятных времен. Но, увы, люди отвернулись от нашего вероучения. Их увлекли красивыми рассказами новомодные священники. И наши храмы стали пустеть, утратив былое влияние. Что ж, это испытание для слуг истинной веры. У братьев Синего Клена осталось несколько храмов, один из которых находится в городе, и два небольших монастыря, где они, уединившись от мирских забот, жили своей замкнутой общиной, не вторгаясь в мирские дела.
Братья Синего Клена — искусные врачеватели, и теперь я начинаю подозревать, что только это помогло нам просуществовать спокойно некоторое время до недавних гонений.
Фендуко было необходимо втравить нас в свои интриги. Для расправы с кэллом Атикейро, он изготовил поддельное письмо.
Будто оно было написано королем Тамелием к графу. Но Совету все надо было представить так, чтобы не возникло никаких сомнений. Поэтому он не поленился и разыграл целую партию.
Ему было необходимо чье-то серьезное свидетельство: братья Синего Клена в данном случае вызывали доверие. Получить нашу помощь он мог только в одном случае: если мы будем решительно настроены против Атикейро. Он подстроил несколько вещей, которые показывали полное нерасположение графа к нашей вере.
В свое время, уже давно, у графа умерла любимая дочка, и он винил наших жрецов в том, что они не смогли ее спасти. Он не захотел принять фатум-судьбу, и много страдал. Но этот крепкий человек справился с горем — у него появилось много других дочерей. И все же, у него были основания относиться к нам более чем прохладно. Граф поддерживал новых жрецов, считая их учение более прогрессивным.
Фендуко договорился с нами, что у нас, в лесном монастыре, расположенном близ Серебряной дороги, вы ведь знаете ее направление, не так ли, — она ведет в столицу Мэриэг — некоторое время пробудет для излечения от какой-то загадочной хвори один молодой человек. Обычно, мы не берем больных из города, предпочитая помогать путникам и бедному люду из окрестных сел, но кэлл Фендуко был любезен, и он нередко оказывал нам услуги — отец храма не мог ему отказать.
На мой взгляд, здоровье у того человека было железное, но он усердно изображал из себя больного: громко охал и стонал, чем чрезвычайно надоел. Он не был человеком из Дома Фендуко. Что их связывало — я тогда не мог понять. Он был орудием, таким же, как и мы.
Фендуко нужно было представить дело так, будто письмо перехватили у посланца короля Тамелия.
Жаль мне этого юношу: непонятно как — он пострадал от злого умысла, ибо все, как я уверен теперь, было подстроено. Его скинула лошадь: вполне надежная и спокойная с виду, она вдруг взбесилась.
И произошло это неподалеку от нашего монастыря. Юношу привезли к нам проезжие крестьяне. Голова его была разбита в кровь. Он не двигался, был бездыханен, а жизнь в нем угасала с каждой минутой. Крестьяне сказали, что лошадь его умчалась в поля. Позже, наши люди выловили ее, и она не внушала никаких опасений.
Юноша, несмотря на наши старания, отошел в мир иной, но при нем оказалась почта. И мы дерзнули посмотреть. Найдя, кроме прочих, письмо короля к Атикейро. Но теперь мне кажется, что оно попало туда уже в монастыре. Возле нашего раненного и его вещей все время крутился тот человек Умальфих, страдающий выдуманными хворями. Я предполагаю, что каким-то образом ему удалось засунуть письмо в сумку. Мы с отцом Лесного Храма Гедеторисом перебирали почту и думали: кого бы отправить по указанным адресам, как вдруг, мой уважаемый собрат, словно был околдован бесами — по-другому я объяснить то, что случилось, не могу: он схватил письмо короля и взломал печать!
-Что вы делаете?— закричал я, но было поздно, — отец Гедеторис читал письмо, и оно дрожало в его руках.
-Вы должны прочитать это,— обратился он ко мне.
-Я не могу. Вы не должны просить меня об этом.
-Вы не понимаете! В нем говорится об ужасных вещах. И вы должны знать о них. Я требую от вас послушания.
Я прочел. И маска недоумения застыла на моем лице.
-Немедленно отвезите это письмо к кэллу Фендуко, в нем говорится об измене,— сказал он Умальфиху, который уже был наготове.
-Когда Умальфих уехал, мы посовещались, но к единому мнению не пришли: отец храма Гедеторис твердо был уверен в виновности Атикейро, меня же смущали некоторые вещи.
Фендуко придумал подлейшую вещь: он состряпал поддельное письмо, якобы написанное графу королем, не утратившим надежду завладеть Сафирой. Для Тамелия наш город имеет большое политическое значение. Он сам хочет контролировать торговые пути, которые идут через Сафиру. Письмо было составлено таким образом, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что между королем и графом заключена сделка: Атикейро обещал сдать город со всеми потрохами. Граф дал слово, что в урочный час опустит подъемные мосты, откроет городские ворота для королевской армии и поможет устроить расправу с верхушкой городской знати, естественно, членов клана Фендуко вырежут одними из первых, а все поместья и замки его конфискуют. Атикейро получат герцогство Гэродо и станут его полноправными
правителями, лояльными к королевской власти. Письмо выглядело как ответ короля, подтверждающий его согласие с условиями предложенными Атикейро.
-Духи наших лесов подтолкнули мои руки,— улыбнулся отец храма Гедеторис.
Но я так не думал. Мы похоронили королевского гонца.
Фендуко встретив Умальфиха, созвал Совет — и письмо огласили для всех. Мастерски подделанная печать и почерк короля не оставляли никаких сомнений в подлинности письма. Оно произвело на Совет ужасающее впечатление. С каменными лицами слушали уважаемые люди о предательстве человека, на которого они возлагали свои надежды.
А самым досадным было то, что обвиняемый отсутствовал в тот день, не только на Совете, но и в городе. С большим количеством приближенных людей Атикейро уехал в загородный замок. Я думаю, Фендуко и это предусмотрел, учитывая, что Атикейро не сможет прийти на Совет и немедленно оправдаться.
Наиболее горячие головы из Совета хотели тотчас расправиться с Атикейро, на что, видимо, рассчитывал Фендуко, но скорой расправы не произошло. Мудрые старейшины в большинстве своем оказались настроены менее дерзко. Атикейро был настолько влиятельным человеком, что они не решились предпринять против него какие-либо насильственные действия.
Для того, чтобы не обострять ситуацию, которая могла спровоцировать резню и беспорядки, они выбрали иной способ устранить Атикейро.
Узнав, когда он возвращается в Сафиру, они выслали навстречу ему посланцев. Двое из них сами входили в Совет.
Гонцы объявили ошеломленному графу и его свите, что всем уже известно о готовящейся измене. Они предложили ему согласиться на следующие условия: Атикейро отстраняется от участия в выборах в консулы, преданного ему начальника городской стражи лишают должности, а его люди не должны находиться в городе в количестве более тридцати человек одновременно.
В противном случае — Совет будет вынужден пойти на крайние меры и привлечь Атикейро к суду, что может привести к самым непредсказуемым результатам для обеих сторон. Такой ход событий может повлечь военные выступления, город потрясут междоусобицы, и прольется немало крови.
А еще они не советовали ему появляться в городе в ближайшее время, чтобы страсти остыли, так как нет уверенности, что горожане не взбунтуются, увидев его: каким-то непостижимым образом — я то догадываюсь каким — сведения об измене Атикейро просочились с заседания Совета и стали достоянием толпы.
Потрясение кэлла Атикейро было трудно представить. Его спутники — молодые, горячие люди чуть не растерзали послов. В отряде слышался ропот и призывы к нападению на город. Но кэлл Атикейро нашел в себе силы сдержаться и принять правильное решение. Вы ведь сами знаете, друг мой, как трудно бывает порой, в пылу гнева, суметь сохранить спокойствие и невозмутимость. Но кэлл Атикейро — исключительный человек, несмотря на мои сожаления о его отступничестве от нашей веры, я отдаю ему должное — он умеет подавлять свои страсти, в чем все имели случай убедится. Наверное, поэтому люди охотно подчиняются ему. Люди ведь — былины на ветру: им нужна скала, чтобы к ней приникнуть. Успокоив своих воинов, граф дотошно расспросил удивленных послов, о чем шла речь в скверном письме. Недоверчиво встретив его неведение, они кратко пересказали суть послания. Грозное лицо кэлла исказила горькая складка: за долгую жизнь он привык ко многим человеческим порокам, они уже не ранили его так, как в юности, и почти всегда был готов встретиться с ними в разных проявлениях, но все же велика изобретательность человеческого ума в устройстве подлых дел!
Вот вы, мой юный благодетель, проявивший заботу о незнакомом старике, как считаете: что было бы, если бы люди тратили свои силы не на придумывание разных гадостей друг другу, а на достижение каких-то более высоких красивых целей? Каким бы тогда мог стать наш мир? А? Как вы считаете?
-Это философский вопрос, отец. Я не забиваю пока себе голову философией. Но, наверное, вы правы.
-О! Вот то-то же. Но вернемся к нашей истории. Атикейро спросил: кто и как доставил письмо, и еще узнал много разных подробностей. Он долго расспрашивал озадаченных послов: они ожидали чего угодно — только не царственного достоинства и спокойствия, которыми был преисполнен граф. Да и вел он себя как-то странно — непохоже на предателя. Скорее — он пытался что-то выяснить, разобраться в деле.
Одним словом, в головы этих людей запало некоторое сомнение в причастности Атикейро ко всей этой грязной истории.
Граф испытал недоумение, узнав что посланец и свидетель Умальфих не был приспешником Фендуко, как раз наоборот— у него имелись основания держать зуб на него: он почти разорил его семейство, жившее на своих землях. Вероятно, он чем-то купил его. У Фендуко хватило проницательности использовать в этой игре человека нерасположенного к себе. Тонкий ход.
-Что было дальше? Что предпринял Атикейро ?
-Дальше... Дальше было то, что он поехал в один из своих загородных замков. Он отправил посланца к королю Ларотума с письмом, содержащим определенные вопросы. Я думаю, что он предпринял еще много других полезных действий. Граф — деятельный человек, непривыкший сидеть, сложа руки.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |