Неправда

Ребята моментально выставили четыре "зеркала", и начали неумолимо сдвигать их.

Вампир поморщился вначале, а затем засмеялся:

— Чудики, вы белые! Я же человек!

Лешка пожал плечами:

— Ну и что? Чем ты от беса отличаешься? Такой же, только пока в теле.

— Ну чудики... Вам же не убить меня!

— Думаешь не сообразим как инфаркт тебе обеспечить?

— Это МЫ вам можем инфаркты делать. А вам нельзя. Для вас это смертный грех, а для нас это великая заслуга перед Отцом.

— Ты прав, черный. Жаль, что война идет пока втайне от людей...

— Я не черный, я черная, идиоты.

И точно. Вампир оказался молодой, и, весьма привлекательной девчонкой. В астрале она выглядела как классическая нежить из романа Брэма Стокера — длинные распущенные волосы иссиня-черного цвета, матово-бледная кожа, кроваво-красные губы и в цвет прическе черные ногти. Интересно, скользнула у Лешки мысль, какая она в реальности? Вампиресса на это только усмехнулась:

— Ну давай выйдем, покурим в тамбуре, если так хочешь...

Лешка снова моргнул и вернулся в мир людей, вагона и стука колес.

На том месте, где только что сидела девчонка, протирала глаза толстая бабища с нелепым раздерганным шиньоном. Самое поразительное в ее облике было то, что ее жирные ноги были обтянуты цветастыми, аляповатыми лосинами. Прямо над ней, забив до потолка багажную полку, лежали огромной кучей свернутые в рулон, клетчатые китайские сумки.

— Челночница — шепнула на ухо Оля.

Лешка согласно кивнул. Мол, сам вижу. И тихо сказал Мишке:

— Посиди пока. Мы с Анькой вместе в тамбур сходим. Покурим, так сказать...

Мишка кивнул, сосредоточенно глядя куда-то внутрь. Он продолжал сканировать пространство вокруг. На всякий случай.

Лешка с Аней протиснулись в тамбур. "Челночница" шла за ними как ледокол, раздвигая мощными плечами волны людей. Когда кто-то из пассажиров возмутился было беспардонным толчком в спину, она просто и коротко послала его на три яркие буквы. И так повела плечом, что возмутившийся едва не свалился на колени более удачливых, потому что сидящих соседей.

В тамбуре народу было поменьше, зато до безумия накурено. Анька тут же прикрыла нос ладонью.

— Можно огонька? — сунулся к "челночнице-вампирше" Лешка.

Она молча сунула ему под нос зажигалку и тут же отвернулась необъятной спиной. Все остальное тоже было как из анекдота про муравья и слониху.

Лешка несколько удивился.

Набравшись смелости, он вежливо постучал дамочку по плечу:

— Простите, вы не подскажете, какая следующая остановка?

Монумент ледяного презрения ко всему миру медленно повернулся и оглядел ханурика-студента как уцененный товар.

— Я чё, справочное бюро или чё? — ожиданным чесночно-табачным басом дыхнула на него бабища. И также презрительно медленно отвернулась.

Анька и Лешка недоуменно переглянулись и почти синхронно пожали плечами.

— Дурь какая-то... шепнул Лешка. И, в три быстрых глубоких затяжки добив неподатливую "Балканку", запихал окурок в междверную щель. — Пошли!

— Леш, а какой кайф в курении? — спросила вдруг Анюта, когда они вернулись на место.

— Случай подвернется — покажу. Так не объяснить. — Ответил Лешка.

— Ну как поговорили? — нетерпеливо полюбопытствовала Оля.

— А никак. Миш, ты чего видел?

— Да все нормально. Она встала и пошла вслед за вами. Причем так ловко, скользит зараза между людей, как угорь. По-моему, даже умудрилась никого не задеть. — ответил Мишка.

— Интересно девки пляшут... — задумчиво произнес Лешка.

— ... по четыре штуки в ряд. — Закончила древнюю поговорку Аня. — Иди-ка парень в астрал, пообщайся с ней снова.

— Да чего-то не хочется. Но придется. — Ответил командир и снова нырнул в полумглистое разноцветье астрала.

Девица явно поджидала его. Причем без агрессивных намерений. Она явно понимала что к чему, к чему, а к драке белый готов. И настроена была весьма миролюбиво, хотя это и странно для вампира, пускай и энергетического:

— Ну чего, налюбовался?

— Красавица, ничего не скажешь... Что, комплекс неполноценности замучил, что ты такой готической принцессой здесь выряжаешься?

Вампиресса поняла подколку, но не обиделась, а засмеялась, и засмеялась пренебрежительно:

— Ты что, еще не встречался с нами в астрале? О-о-о, да ты еще новичок совсем...

— С чего ты взяла?

— А с чего ты взял, что я это она? — поигрывая каким-то амулетом улыбалась черная.

— Так ты что подселенец, что ли? — пренебрежительно ухмыльнулся Лешка.

— Вай, как не стыдно! — покачала головой вампиресса. — Принял меня за мелкого беса. Имя мое настоящее знать тебе не надо, потому буду для тебя... ну Геллой, что ли?

Ее прямые длинные волосы стремительно укоротились, завились и заблистали огненно-рыжим цветом. Черный комбинезон то же претерпел метаморфозу. Он превратился в полупрозрачный передник, под которым легко угадывалась соблазнительная тяжелая грудь. Она явно читала Булгакова, впрочем Алексей тоже. И служанка-ведьмочка Гелла в десятом классе была тайной и мучительной фантазией, приходившей по ночам, и оставлявшей после себя мокрые простыни. Лешка быстро отвел глаза. Терять самоконтроль ему никак нельзя было терять.

Гелла захохотала:

— Ишь, какой застенчивый. Лапать девок, так он не стесняется! А тут вдруг святошу решил покорчить! — и в наглую потянулась так, что соски ее едва не порвали тонкий шифон.

Она переигрывала его в разговоре, вовсю пользуясь древним женским оружием. Лешка с тоской посмотрел на бледные тени друзей, похоже их магическая защита ставилась все легче и легче. Ауры уже не видно, Ольга вот еще просвечивает, надо с ней еще позаниматься по защитам. Эти мысли как-то отвлекли студента.

— Эй, уснул что ли? Вот все вы мужики одинаковые, как только для дела доходит, сразу в кусты... Ну ладно, так и быть. — Вампиресса снисходительно смилостивилась и вернула себе прежний облик. — Больше не буду!

Лешка тяжело вздохнул, подумав о том, что над контролем эмоций ему еще работать и работать.

— Так кто ты, Гелла?

— Я Тень. Ее Тень. Понимаешь?

— Не совсем.

— Вот блин, какие нынче белые маги безграмотные пошли... И чему вас только учат? Ты что, Юнга не читал?

— Юнга? Нет, прости за безграмотность, а кто это? — Гелла продолжала издеваться над студентом пользуясь теперь невежеством начинающего оккультиста:

— Офигеть... Юнг, это знаменитейший психиатр, описал структуру личности человека в терминах алхимии и других оккультных практик. В наших кругах почитается как великий черный мастер, Ипсиссимус тридцатого градуса посвящения. Впрочем, некоторые считают, что он всего лишь неудачливый ученик, Теоретикус, сошедший в самом начале Великого Левого Пути. Вам, мистер, до этого начала еще расти и расти. Так вот. Тень это второе "Я" человека. Как говорится "Альтер эго". Тень абсолютно противоположна личности человека. Аб-со-лют-но! — повторила она четко выговаривая каждый слог. — То есть, если человек от рождения или воспитания добр, Тень — зла, человек щедр — она жадна, умен — она глупа. Человек стремится к свету — тень тащит его во тьму. И, наоборот. Дело не в этических ориентирах, а в направленности. "Я" и "Тень" всегда противоположны. Еще раз повторю для неграмотных, абсолютно. Эй, тебе интересно?

— Ну да. А если мне интересна магия, например, моей Тени это будет интересно?

— Твоей Тени это тоже интересно. Может быть только в этом мы совпадаем. Ведь магия — это путь к воссоединению Тени и личности, а значит рождение нового сверхчеловека. Кстати, маг-недоучка, тебя-то как зовут?

— А... — и тут Лешка запнулся. Может быть тоже не стоит называть свое настоящее имя? — Ну пусть будет, Бегемот, что ли...

— Тише ты, — Гелла вдруг втянула голову в шею как черепаха. — Вызовешь Настоящего еще... Давай лучше Крокодилом Геной тебя звать буду.

— Зови. — Равнодушно пожал плечами Лешка. — А почему Крокодилом Геной? Впрочем, хоть горшком зови, только в печь не ставь! Какая разница...

— Как сказать... Видимо ты еще совсем мал и глуп. А "крокодил Гена", потому что ты очень уж добрый весь, и зеленый совсем. Понял, дурашка?

И тут в голове Лешки совершенно не к месту всплыла отцовская присказка: "Мал и глуп как бабий пуп!". И после этого воспоминание о передничке из тонкого шифона улетучилось из его памяти.

— Фиг с ним. Глуп, так глуп, ты дальше рассказывай.

— Ишь ты! А что мне за это будет?

— Отпустим. — Уже твердо сказал Лешка.

— Отпустим. Ха-ха. Если я вас отпущу. — Ухмыльнулась Гелла.

— Нас четверо. — Напомнил ей Лешка.

— Слышь, Крокодил Гена, вас четырех мне на один мизинец. Песню помнишь: "Четыре трупа возле танка"? Смотри как бы не получилось в точности по тексту.

Песню Лешка не слышал. Но кивнул Гелле.

— Ладно так и быть. — Вампиресса была так уверена в своих силах, что могла позволить себе играть как ей заблагорассудится. — Так вот. Продолжаем лекцию. Тень стремится полностью овладеть человеком. Иногда это получается, и тогда того самого человека подменяют на глазах. У него полностью меняются характер, мысли, мотивы. Иногда носитель может даже попасть в психиатричку.

— Носитель — это человек?

— Человек. Вернее, его тело. А иногда такое тело заканчивает жизнь самоубийством, и тогда тень становится свободной.

— Самоубийством? Это еще почему?

— Ты свое тело любишь? — вопросом на вопрос ответила Геллочка.

— Не знаю... — неуверенно ответил Лешка. Он и впрямь этим вопросом никогда не задавался. К телу он привык, да и вообще, тело — это же он сам? По крайней мере, так он думал всегда, до последних недель увлечения экстрасенсорикой. А к другому мнению, что тело это еще не все — он пока не привык.

— Ну ты же его кормишь, поишь, спать укладываешь, в туалет водишь, самок добываешь? Значит любишь?

— Наверное...

— Значит любишь. А Тень, априори, свое тело ненавидит. И захватив его, пытается уничтожить. Система и антисистема несовместимы. По крайней мере, так чаще всего получается.

— Почему же у тебя, у вас обоих так не получилось? — Лешке действительно было интересно, вот только в голове вертелась та навязчивая строчка "Четыре трупа возле танка, четыре трупа возле танка, четыре трупа возле танка..."

— Потому что она, мой носитель, полная дура. А я, соответственно... То, что человеку не нужно, непонятно, опасно, неинтересно, он все это скидывает в Тень. А мне это может быть ну очень полезно! Черт ее знает, где эта дура слово "априори" подцепила? И ведь не поняла ни фига! Выкинула из памяти как не нужный хлам! И я прекрасно понимаю, ЧТО может произойти, если эта дурища с ума свихнется.

— А что? Попадет в психушку, тебе же там интереснее будет!

— Ни фига! Она страдать перестанет, я ее знаю, будет лежать тупым огурцом и все. А здесь сытно, весело и интересно. Ее все ненавидят за хамство и грубость, она всех ненавидит за ненависть к себе, а мне только этого и надо...

"...четыре трупа возле танка, четыре трупа возле танка..."

— ...Вот я и выработала такой симбиоз. Я получаю ее ненависть и ненависть окружающих, а сама ей подсказываю кое-какие уловки в бизнесе, где купить подешевле, где продать половчее, кому обхитрить, кому на лапу сунуть, а кого и на... послать! От ее удачливости неприязнь окружающих еще сильнее становится. Видишь, как все хорошо у нас! Ей зеленые фантики с портретами президентов-масонов, а мне пища. Ну чем расплачиваться за лекцию будешь?

"...четыре трупа возле танка... танка... Танка!"

— Слышь, Танька, да ты же просто паразит! — у Лешки аж горло сдавило от волнения. Угадал ли? Прочитал ли имя? Совсем недавно Учитель прочитал им целую лекцию о значении тайных имен, и главное, что вынес Лешка тогда, что у каждого существа на этой земле есть свое настоящее имя, отражающее его сущность. И знание этого тайного имени дает возможность власти над человеком ли, животным ли, духом ли.

— Как? Как ты меня назвал? — растерялась вампиресса, явно не ожидавшая такой прыти от наивного на первый взгляд новичка белой магии.

— Паразит. Рыба-прилипала. А с чем не согласна, Танечка?

— Ссуукаа! Как узнал имя мое? — зашипела от злости и растерянности Таня-Гелла.

— Не глумись над слабым, дура. За внешним может что-то спрятаться. Уж тебе ли не знать, тень по имени Таня? А теперь изыди, откуда пришла! — И "Крокодил Гена" показал ей древнюю как мир, мудру Силы. Жест, почему-то считающийся неприличным — вытянутый средний палец и сжатые в кулак остальные. От мудры ли, а может еще почему, вампиресса-тень схлопнулась куда-то внутрь себя. Но Лешку тоже вдруг выкинуло в реальный мир какой-то мягкой, но абсолютно непреодолимой силой.

Он открыл глаза в тот момент, когда мимо проходил к выходу абсолютно неприметный, если бы не длинная лохматая борода, мужик. Заворочавшись, открыла глаза и баба-челночница.

— Ну чего, чего? Рассказывай! — набросились на него друзья. Лешка не обращая внимания на них и недавнюю собеседницу наклонился к окну. Сквозь грязное стекло, он увидел как мужик, выйдя на перрон, размашисто перекрестился на виднеющуюся за домами какой-то неизвестной деревни луковку церкви. Потом он сделал несколько шагов, зевнул, остановился и мелким крестом зачеркнул открытый рот. А потом, помахивая пакетом пошел дальше.

Что-то странное показалось Лешке в облике бородатого, но что, он так и не понял.

— Ну чего завис, расскажи, нам же интересно?

— Расскажи, расскажи... Вот привязались... — задумчиво произнес Лешка, продолжая глядеть в спину удаляющегося мужика. Он подумал было послать в спину тому дротик, но что-то остановило его. Может быть, какой-то непонятный, незнакомый дотоле страх и благоговение перед той силищей, которая так легко и без каких-либо последствий выдернула его из астрала?

— Долгий разговор, — вздохнул Алексей, когда сел на освободившееся место. Народ потихонечку выходил, и уже можно было не только стоять и дышать, но и сидеть. А кое-где даже и лежать. — Но делать нам все равно нечего, так что слушайте...

— Интересно... Только что это за мужик был? — задумчиво произнесла после рассказа Аня, изредка поглядывая на угрюмую "челночницу".

— Не знаю. Только что-то странное в нем было, а что понять не могу. Может быть это кто-то из наших?

— Может. А может быть перекусим? А то когда еще пожрать удастся? Я в Макдональдс не пойду. Дорого и невкусно. — Сказал всегда голодный Мишка.

6. Вторник 3 мая 1994 года. Москва.

И они разложили свою нехитрую снедь. Действительно, какой гамбургер может быть вкуснее свежего черного хлеба с тушенкой, да если еще закусывать луковицей и запивать свежим квасом, который они взяли еще во Владимире, на привокзальной площади?

Так потихонечку, за перекусом да разговорами они въезжали в Москву. Сначала пошли бесконечные ряды дач, кучи мусора за гаражами, дикие бестолковые надписи на бетонных стенах, вот уже и дома, вот первый круг транспортных колец, вот второй, вот и Ярославский вокзал.

Москва встретила как обычно — нагловато оценивающими носильщиками, толстыми мужиками, крутящими ключи на пальцах, провинциалами с растерянными глазами и неистребимым коктейлем запахов шашлыка, перегара и бензина.