"Я живой" (отредактировано и дополнено)

Небывалый куш: три АКСУ, восемь рожков (три "склейки" и два обычных), две кожаные кобуры и пистолет. Целое состояние. С таким арсеналом можно было и в "Село" податься — молодые, здоровые, при оружии. Могли и принять. Но с таким же успехом могли и порешить прямо на КПП, да забрать все добро. Тут уж как повезет.

— Ну что, сначала в "Оплот" двинем, — спросил Дима, когда парни вылезли из микроавтобуса.

— Да, один "огрызок" сразу Деду загоним...

— А почему не Бомжуле?

— Да ну его на х... Дед сто пудов больше даст, — Арсен почесал заросшую щетиной шею. — У него "калаши" можно по пальцам одной руки посчитать. А Бомжуля все равно ему потом бы дороже загнал. Так что, лучше сразу Деду. И уважение проявим, и срубим побольше.

С вершины склона, по которому поднимались искатели, скатились несколько мелких камешков. Дима и Арсен, не сговариваясь, направили в сторону потенциального источника опасности ружья — автоматы парни сложили в рюкзаки, отсоединив рожки. Пролежали они под мостом больше семи лет, так что не факт, что без реставрации будут стрелять.

Наверху никого не было.

— Братан, у меня такое ощущение, что нас кто-то пасет, — сказал Арсен, озираясь по сторонам. Полукилометровый мост, соединявший центральный район Некрополя с промзоной был пуст, как и дорога, ведущая к нему. До ближайших строений не меньше километра. Если бы здесь были мертвяки — они бы давно уже себя проявили. С другой стороны, это могли быть и конкуренты — Косой не торговал "эксклюзивом".

— Арс, будь начеку. Жопой чую, здесь кто-то есть.

Арсен не ответил. Прилетевший откуда-то кусок железа, оказавшийся автомобильной дверью, сбил парня с ног. Что-то хрустнуло, искатель закричал.

— Моя рука! Бл...дь, она сломана! Дима, стреляй!

— Куда, бл..? — растерянный парень водил стволом "вертикалки" из стороны в сторону. Разлетевшийся по крови адреналин заставил сердце колотиться о грудную клетку, руки искателя дрожали. Дверь прилетела со стороны моста, где сиротливо стояли несколько брошенных автомобилей.

Парень не успел уловить момент, когда из-за одной из машин вылетело нечто. Оно было похоже на человека, но двигалось с фантастической скоростью, делая молниеносные рывки из стороны в стороны.

— Сука-а-а-а! — крикнул искатель и нажал на спусковой крючок. Громыхнул выстрел, но пуля не нашла цели.

Расстояние между странным, страшным существом и парнем сокращалось с чудовищной скоростью. Дима прицелился и, когда до твари осталось всего несколько метров, выстрелил снова.

Пуля вырвала из плеча существа кусок плоти, но оно даже не остановилось. Тварь на ходу сместилась влево, пригнулась и рукой подсекла ногу искателя, отчего парня буквально перевернуло и он, врезавшись лицом в асфальт, потерял сознание...

Когда Дима пришел в себя, солнце уже скрылось за горизонтом, в быстро темнеющем небе проявилась луна. Парень попытался встать, но его тут же схватили за рукав куртки.

— Дим, не рыпайся. — Арсен прижимал к груди сломанную руку, другой удерживая товарища. — Он хотел поговорить с тобой...

— Что? Да какого хрена, Арс...

— Заткнись! — крикнул искатель, но тут же взял себя в руки. — Послушай, он дает тебе сделать выбор. Либо ты умрешь, либо он тебя обратит...

— Арсен, ты спятил? О чем ты говоришь? — Дима оглянулся по сторонам — искатели находились под мостом, прямо у перевернутой полицейской "Газели", которую недавно обчистили — и снова попытался подняться, но друг опять вцепился в его куртку.

— У тебя нет выбора, — сорвался на крик Арсен. — Либо умрешь на коленях, либо будешь жить... но по-другому...

— Послушай своего друга, Дима.

Голос говорившего был похож на рычание голодного пса — с булькающими, клокочущими нотками. Из-за перевернутой машины вышел... нет, вышло то самое человекообразное чудовище, тот монстр, что легко сбил Диму с ног. Теперь молодой искатель смог его разглядеть... И не смог сдержать крика.

Серега.

Второе свидание.

Когда пришел Зевс, мы с Василием играли в нарды. Вообще, несмотря на угрюмую физиономию и привычку чесать за ухом здоровенным тесаком, мой сосед оказался отличным парнем.

— Вася, ты мухлюешь, — сказал я после второго подряд "шестого куша". В том, что я проиграю, сомнений не было — теперь я просто старался избежать "марса".

— Ты мои пальцы видел? — парировал Вася, потрясая здоровенными ручищами. — Да я ими еле-еле зарики удерживаю! Ты че, в натуре думаешь, что я ими могу камни подкручивать?

— Вот-вот, и оправдания, как у обычного каталы с Девятки! — усмехнулся я.

— А обычный катала может тебе руку из плеча вырвать и ей же отх...рить? — Вася состряпал свирепую рожу.

— Обычный нет... Ладно, Вась, ты — необычный катала.

— Вот то-то же...

— То есть, ты признаешь, что ты катала! — выпалил я и засмеялся.

— Да бросай уже, сморчок.

Когда партия была закончена ("Марса" избежать не удалось), Зевс отвел меня в сторонку и сказал:

— Я говорил с Доком... Короче, ему удалось законсервировать вирус... Ну, или что-то типа того, я в их терминах не шарю. Он даже сказал, что ты сегодня можешь увидеть Катю.

Это была замечательная новость. Просто великолепная. Катя поправляется, ей уже лучше — Док даже разрешил мне увидеться с ней. Жизнь налаживается.

Зевс объяснил мне, что Максим — один из подопытных Дока. Ему было введены те же самые препараты, что и другим уберам, и он должен был стать одним из защитников Лабы, но был инфицирован. Вирус не убил его — какое-то время Максим был мертв и его мозг получил определенные повреждения, но убер выжил.

Вирус в его организме мутировал — некоторые симптомы, такие как немотивированные приступы агрессии, преобладание животных инстинктов над человеческими, постоянная потребность в пище, остались, но зараза перестала быть смертельной... Она не превращала носителя в ходячего мертвеца — неповоротливого и тупого.

Мутировавший вирус теперь мог превратить человека в убера, хоть и неуравновешенного. А это намного страшнее ставших привычными мертвяков.

Откуда у Зевса такая информация, я не знал. Но послушать его было интересно. Зевс вообще был отличным собеседником.

В лаборатории меня встретил убер в белом халате, который представился Игнатом.

— Вижу, вы удивлены, — халат на нем не был застегнут. Да что там, он еле сходился на могучей груди здоровяка. — Наверное, не ожидали увидеть здесь громилу вроде меня.

— Э-э-э... — да он буквально прочитал мои мысли, с языка снял. — Ну что вы, я ожидал чего-то подобного.

Игнат улыбнулся и жестом остановил слабенький поток неуклюжего вранья.

— Не стоит, Сергей. Я же понимаю — мы не похожи на тех, кто работает в лаборатории и знает что-то помимо разнообразных способов убийства... По большей части, так и обстоит дело, но обычных людей на базе почти нет. Только на ферме — но их там немного. Даже наших женщин Док... кхм... подготовил... В общем, Валентину Петровичу тоже нужно отдыхать, а значит, ему нужны помощники, которые умеют думать.

Умная, правильная речь, хорошая дикция. Я присмотрелся к Игнату — от обычного человека его отличала только комплекция. Лицо интеллигентное, умное, с правильными, хоть и крупными чертами. Такой человек мог бы родиться на свет и без экспериментов — два с половиной метра ростом, килограмм под двести весом. Я в какой-то книжке читал, что великаны рождались во все времена... Вот только двигался он нормально — у обычного человека суставы бы не смогли выдержать таких нагрузок.

— И давно вы помогаете Доку? — спросил я, когда мы шли по длинному коридору, ведущему, как я понял, к помещению, в котором находилась Катя.

— С самого начала, — ответил Игнат. — Я был его лаборантом — он сам меня выбрал. Когда я попросился в подопытную группу, он долго не соглашался, говорил, что я ему как сын, что рисковать нет смысла...

— Разумные слова, — согласился я с доводами Дока.

— Возможно. Но почему тогда можно рисковать солдатами? У них ведь тоже есть родители...

— И он согласился?

— Нет. Просто я сделал одному из подопытных витаминную инъекцию, а У-вакцину вколол себе самостоятельно, без ведома Дока.

— Дела... — пробормотал я.

Игнат улыбнулся чему-то, затем указав в сторону, где, должно быть, находилась Катя.

— Она ждет вас.

— Тебя, — улыбнулся я и протянул уберу руку. — Игнат, давай на "ты".

Здоровяк на секунду отвел глаза — не думал, что он такой сентиментальный — и пожал мне руку.

— До скорого, Сергей, — ответил он перед тем, как открыть передо мной массивную железную дверь.

Твою мать! Ну ведь мог же догадаться — зачем кому-то держать молодую девушку за тяжеленной металлической дверью?

Как только я вошел в темный, освещаемый тусклыми лампами, расположенными вдоль стен, коридор, размерами два на два, за мной тут же захлопнулась дверь. Я просто тупо стоял и слушал, как ключ щелкает, поворачиваясь, сначала в одном замке, потом в другом.

— Игнат, че за дела? — закричал я, заглядывая в замочную скважину.

— Простите, Сергей! Мне правда жаль, — через дверь было слышно хреново, так что понять по интонации, правда ли Игнату было жалко, было проблематично.

— Ганд...н ты, Игнат! — крикнул я, и несколько раз долбанул кулаком о металл. — Сука, открой дверь! Су-у-ука!

Что происходило, я не понимал, но то, что я вляпался в дерьмовую историю, было очевидно. Точнее, меня "вляпали". Постояв у двери несколько минут и потеряв всякую надежду на то, что её вот-вот откроют и все окажется глупым розыгрышем, я побрел вглубь квадратного коридора. Слабенькие лампочки в простеньких грязных плафонах горели через три-четыре, экономно разбрасывая тусклый электрический свет.

В детстве, до пандемии, я читал в какой-то книжке о расстрельных коридорах. Приговоренных к смерти преступников выводили под каким-то предлогом из камеры и долго водили по запутанной системе ходов. А потом, без предупреждения, стреляли в затылок. Хорошо, что у меня за спиной никого нет... Знать бы еще, что там впереди.

А впереди меня ждала еще одна металлическая дверь, в которую я и уперся, метров через триста, повернув раза два. Дверь была не заперта. Хотя, какой смысл обрекать меня на голодную смерть в темном коридоре, когда можно было по-тихому свернуть шею и выбросить за заборчик, на радость местным мертвякам.

Собравшись с духом, я дернул ручку на себя...

Камера, а это, безусловно, камера, хоть и огромная, была очень странной. Вместо решеток — толстые стеклянные стены. Прозрачные, чистые — Док, видимо, не хотел пропустить что-нибудь интересное.

Прикрученная к полу койка; параша, похожая на те, что были в отечественных школах — с ребристыми площадками для ног; миска с сырым мясом на полу возле кровати — вот и все убогое убранство по-медицински чистой камеры...

За пределами прозрачной клетки было намного темнее, чем внутри — под потолком палаты ярко горели две люминесцентные лампы, поэтому разглядеть хоть что-то сквозь стекло я не смог. Но я знал. Знал, что этот больной ублюдок сейчас наблюдает за мной. Возможно, у него даже встал от предвкушения интересного опыта... Чертов психопат.

На казенном ложе, спиной ко мне, лежала девушка в больничной пижаме. Лица её я не видел, но понял, что это Катя. Было даже слышно, как она дышит — часто, громко и хрипло.

Значит, Зевс врал. Катю не вылечили. А меня, по всей видимости, съедят...

Я потихоньку начал пятиться к двери, стараясь не то, что не шуметь — не дышать...

Громкий электрический сигнал, который, казалось, заполнил всю камеру, совпал с щелчком позади меня. Когда я подбежал к двери, то понял, что это был звук магнитного замка...

"Я заперт", — подумал я и обернулся.

Катя стояла на расстоянии вытянутой руки от меня... Она не была похожа на мертвяка или на мутанта Максима. Но взгляд у нее был... Она смотрела на меня как... как на кусок мяса.

— Катя, это я, Сергей...

Шнырь.

Дети — цветы жизни...

Детишкам было плохо. Дима еще держался, а Арсена постоянно рвало, из носа шла кровь. Парень уснул только к утру.

Дима же наоборот — спал почти все время. Шнырь уже, было, подумал, что парнишка помер и проверил свою гипотезу, пнув его в ребра, но, услышав жалобный стон, понял, что тот в порядке.

Уже несколько дней Шнырь со своими подопечными жил в заброшенном продуктовом магазине с выбитыми стеклами, в комнатке для персонала. Местных мертвяков он перебил, чтобы не пытались сожрать еще слабеньких парней, пока мутант охотился.

В основном он таскал неофитам крыс и голубей, но в этот раз "детишек" ожидал поистине королевский пир.

— Налетай, молодежь, — прорычал Шнырь и бросил на пыльную клеенку, прибитую к видавшему виды столу, две собачьи туши. Арсен уже пришел в себя — он первым почувствовал запах свежей крови и, бросившись к мертвой псине, начал рвать её тело руками, зубами вгрызаясь в еще теплую плоть. Вскоре к нему присоединился и Дима.

Шнырь смотрел на разрывающих собачьи туши парней и испытывал чувства, сродни отцовским.

"Сейчас эти двое — голодные звери, — подумал "папа". — Точнее, щенки. Думают инстинктами, тело требует пищи... Совсем как я недавно. Но ничего, я о них позабочусь".

— Дима, отстань от брата! Жри свою псину!

Шнырь, впервые в своей жизни, по-настоящему заботился о ком-то...

Серега.

В некоторых девушек лучше не влюбляться.

— Катя, это я, Сергей...

Я проклял все — и то, что спас девчонку от мертвяков в "Континенте", и то, что поперся вызволять её из лап любвеобильного мутанта, и то, что уговорил-таки Бера разрешить мне идти вместе с его группой.

Да, мысли, не достойные мужика... Но мне было очень страшно.

Жуткий взгляд пустых стеклянных глаз пригвоздил меня к холодному металлу запертой двери. Девушка часто и шумно дышала, время от времени втягивая воздух ноздрями, как будто принюхиваясь.

— Катенька... Пожалуйста, не надо, — жалобно промямлил я, когда девушка подошла ближе, одновременно прикидывая, каковы шансы вырубить её одним ударом.

Лоб девушки перечеркнула напряженная морщинка — она задумчиво свела брови. Задумчиво... Это хорошо.

— Катя, это я — Сергей, — я старался говорить медленно и дружелюбно, но голос все еще дрожал от страха, и получалось нечто похожее на козлиное блеянье. — Вспомни: "Континент", Оплот, тебя похитил Максим.

Девушка отшатнулась, так, как будто её ударили по лицу. Она попятилась назад, упала на пол и стала быстро пятиться, пока не уперлась в кровать, под которую и забилась. Через секунду девушка начала плакать, всхлипывать, бормотать что-то неразборчивое.

"Да что он с ней сделал?", — подумал я. Страх потихоньку начинал уступать место жалости.

— Катя, я убил его! — сказал я, подходя к кровати. — Он больше тебя не обидит. Никогда. Ты в безопасности.

Но девушка не слушала меня. Она продолжала плакать и тихо причитать.

Раздавшийся позади сигнал и последовавший за ним щелчок магнитного замка оповестил о том, что дверь открыта. Я секунду помедлил, но все-таки вышел из камеры.