Имперские амбиции

— В посольство. Бегом, марш! — И сам припустил, наплевав на дипломатический протокол и этикет.

Он думал об одном, успеть... успеть... Как сказал Рэдрик? Через час вручат? За час можно успеть многое... там в середине посольства сидит маг-телепат, шифровальшик. Один. Другого нет. Он не покидает посольства. Его стерегут пуще глаза... Сейчас, добежать, составить шифрограммы и он должен их немедленно передать в министерство...

С треском распахнулась калитка в стене посольского особняка. Посланник вместе с охраной вбежал в тенистый двор. На пороге посольства лежал маг-шифровальщик и из его левой глазницы торчала короткая арбалетная стрела.

Забыв обо всем, посланник упал на колени рядом с трупом и отчаянно закричал. А на память пришла ироническая улыбка Рэдрика и слова " А вам еще нужно подготовиться к похоронам...".

9:51 Южный Ханут борт дирижабля

"Повелитель ветров"

Локерт ловил чутьем реактивный поток. У мага воздуха особые отношения с этой субстанцией. Он ощущает свойства воздуха, как свой организм, поэтому движущийся со скоростью до 300 км в час ветер на высоте 6000 метров, он ощущал как натянутую вибрирующую струну...

Он аккуратно подводил дирижабль, понимая, что на границе воздушных потоков неминуемы завихрения и болтанка.

— Грид! Добавь давление, подними до максимума... и потихоньку добавляй оборотов... я иду вдоль потока. — на штурвале застыли руки и побелели костяшки... Локерт видел внутренним зрением облачные "водовороты" на границе реактивного потока... вот он заметил светлый участок, лишенный вихрей и крикнул: — Давай на максимум! Выжимай!!! — и начал бешено вращать штурвал влево, направляя воздушное судно в самое сердце стремительной воздушной реки.

Эмоции переполняли и Локерт запел гимн академии:

Нам нет преград ни в море ни на суше,

Нам не страшны, ни льды, ни облака.

Пламя души своей, знамя страны своей

Мы пронесем через миры и века.

Нам ли стоять на месте?

В своих дерзаниях всегда мы правы.

Труд наш есть дело чести,

Есть дело доблести и подвиг славы.

Нам нет преград ни в море ни на суше,

Нам не страшны, ни льды, ни облака.

Пламя души своей, знамя страны своей

Мы пронесем через миры и века.

Создан наш мир на славу,

За годы сделаны дела столетий.

Счастье берем по праву

И жарко любим, и поем как дети.

Нам нет преград ни в море ни на суше,

Нам не страшны, ни льды, ни облака.

Пламя души своей, знамя страны своей

Мы пронесем через миры и века.

В моторном отсеке Грид слышал лишь обрывки фраз, принимая их за команду поднять давление, и словно оглаживая ладонями котел, ходил вокруг кожуха, в котором гудела ярость перегретого пара.

Внизу далеко под брюхом небесного корабля горные вершины рассекали облака, искрились в солнечных лучах. Локерт всматривался в южный восьмитысячник — пик Ганумбы, его предстояло обойти вместе с реактивным потоком,

Черные скалы, изумрудный лед и белый снег, тени синие от нагромождений, южная стена пика — вертикальная, кажется гладкая, солнце на нее падает, но не отражается, будто камень впитывает солнечные лучи. Сквозь снег и лед Локерту почудились очертания зданий и дворцов вырастающих сквозь снежные наносы. Он потряс головой, стараясь избавиться от наваждения. Трясущимися руками сотворил систему линз — все верно. Дома, крыши и оконные проемы. Он крикнул:

— Грид! Иди — посмотри! Ты знаешь что это? — спросил Локерт на ухо, застывшему в изумлении от увиденного, напарнику.

— Ума не приложу. Мы же на высоте 6000, откуда здесь город? — Грид висел локтями на створках люка моторного отсека. — Может это просто игра ветров? Или резвились маги древности? Я слышал, в старину были лихие ребята. Погодой повелевали и могли море до дна осушить. Пока им по рукам жрецы не шлепнули.

— Осушить можно только до дна, — ворчливо сказал Локерт, — отрывая взгляд от игры теней в проплывающем под днищем гондолы городе. — Там следов нет — явно — это мертвый город. — Он прислушался к ощущениям. — Хотя, погоди.

Внизу что-то происходило. Иголочка боли кольнула мозг. Внизу был маг. И он видел дирижабль. И не испытывал добрых чувств к нему. Локерт закрыл глаза, в темном поле пульсировала звездочка. Локерт постарался запомнить ее положение и медленно открыл глаза, стремясь понять, где в странном городе источник магии. Он почти успел определить это место, и даже, на всякий случай, начал плести заклинание воздушного щита между кораблем и городом...

Грид по прежнему висел на дверцах люка, рассматривая город. Он вдруг поднял глаза на Локерта.

— Боевая тревога, Лок! Напряженность поля под нами десять в девятой, класс магии — воздух. Ты чувствуешь?

— Да, Поднимай температуру в оболочке, нам нужно выше залезть.

— Не успеем, может жахнуть?

— Я не могу его локализовать. — раздраженно отозвался Локерт. Куда и чем ты жахнешь?

— Давай как на экзамене по военке, помнишь? Антимат.... Ты локализуешь газ, я его поджигаю. Вакуумная бомба. А?

— Из чего я возьму столько водорода? Ты Инкату забыл, нужен он, чтоб расщепить воду... а так это я полдня буду собирать свободный водород. — Грид криво усмехнулся. Вообще на военной кафедре их отряд состоял из четверых магов по классам: вода, земля, воздух и огонь. Водник — Инката и почвеник — Хиланор остались на Раавене, а их тут очень не хватало. Еще во время учебы в университете они разработали особый принцип атаки: Инката расщеплял водяные пары на составные части, Локерт концентрировал водород до уровня гремучей смеси, а Грид поджигал этот концентрат — смесь воздуха и водорода. Полученный эффект поразил не только все цели, приготовленные для курса, а еще смел и зачетную комиссию. К счастью без жертв, но напугали сильно. На все про все у троицы выходило чуть больше пяти минут. За это изобретение им даже выдали премию и зачли как курсовую работу. Позже Инката предложил использовать не водород а природный газ, залежи которого Хиланор легко находил в земле и обеспечивал его выход на поверхность. Локерт его легко концентрировал в определенном месте. Результаты подрыва природного газа оказались еще сокрушительнее. Несчастный островок, отданный под полигон, просто испарился. Друзья около часа наблюдали, как Хиланор восстанавливает из рифов и щельфа испарившийся грунт. Это тоже было красиво: наблюдать, как прямо из моря поднимается суша. Да, нанести превентивный удар по вероятному противнику было бы неплохо.

Внизу, похоже, слышали эти идеи, потому что искорка в мозгу Локерта уже пульсировала, сообщая, что через мгновение на дирижабль обрушится атака с земли. Он сунул карту за отворот кителя, И схватил ничего не понимающего Грида за плечи. В этот момент раздался жуткий грохот. Грида швырнуло на Локерта и обоих отнесло в дальний угол гондолы. Кругом засвистело. Локерт выгнул шею и понял. Удар пришелся по моторному отсеку. Взрыв выкинул Грида в рубку, и он мешком лежал на друге. Локерт расстегнул ремень, обхватив им худую талию напарника, накрепко пристегнул к себе. Попытавшись перевернуться в остатках гондолы летевшей к ощерившемуся мертвыми окнами злому городу, он сплел первое, что пришло в голову "осенний лист" и гондола мягко заскользила на воздушной подушке, раскачиваясь, подобно падающему листу. Теперь появилось время на размышления и планы. Кто их сбил и зачем? Судя по координатам, дирижабль уже пересек границу Лиды... и хотя эти высоты и горы вряд ли кому нужны, что в Лиде, что в Хануте, кто-то ж явно обитал тут. И этому кому-то явно не по душе был пролетавший дирижабль империи. Встречаться с атаковавшим магом не хотелось. Локерт сплел заклинание — "Парусник", гондола еще опускалась, но уже не раскачивалась, ее несло дальше по курсу дирижабля. Локерт напряженно контролировал высоту. На подъем у него сил не хватит, а вот не врезаться в черные зубчатые скалы... Он поманил ветерок и тот послушно двинул в левую скулу гондолы, поворот. Еще ниже.

Грид застонал. Локерт обрадовался и на мгновение потерял контроль высоты. Гондола сразу просела на сотню метров. Они перевалили через щербатые пики камней. Локерт на замечал холода и ледяного ветра, возбуждение еще согревало его. Опуская гондолу на склон, Локерт положил ее на снег, отметив, однако, что за ними понеслись предвестники лавины. Он принялся снова плести заклинание "воздушной подушки" и постарался загнать на нее гондолу, пропуская при этом снежную массу. Удалось. Импровизированные прозрачные сани, вися в воздухе над клубящимся снегом, опускались все ниже по восточному склону Южного рипенского хребта. Грид пошевелил руками.

— Лок, я ног не чувствую. Стараясь не выпускать из виду курс скольжения, чтоб не улететь в провал или пропасть, Локерт, отстегнул друга от себя, положил его лицом вниз и приподнял куртку вместе с рубашкой. Спина Грида представляла один багровый синяк. Локерт вспомнил, что Грид стоял спиной к котлу, взрыв, его бросило вперед... тогда Локерт думал, что друга швырнуло волной..., а сейчас он догадался, по спине ударила круглая торцевая крышка котла. Неизвестный маг атаковал воздушной стрелой с земли, он хорошо, видимо, представлял устройство дирижабля и метил точно в котел. Если бы Грид был в моторном отсеке, его не пришлось бы даже собирать. Однако и сейчас дело было не лучше. Удар стального щитка, похоже, перебил позвоночник. Отсюда и нечувствительность ног. По изменившемуся лицу друга Грид понял — дело дрянь.

Гондола подпрыгнула на ледяном трамплине, плюхнулась опять и, останавливаясь, доползла до округлого снежного валуна и встала.

— Приехали, — сказал Локерт. — Полежи пока, я осмотрюсь, что тут и как. — Грид кивнул. А что ему оставалось делать?

10:30. Первого дня правления Эрика шестого.

Остров Руин, полигон 9, база морской пехоты

Империи Эленсааров

Корабль генерала Саббата оказался новейшим паровым сторожевиком. Мальчик-маг и сопровождавший его старый солдат Джигурда, не ожидали увидеть это чудо морской военной техники. Джигурда восхищенно цокал языком, мальчик крутил головой, но конвойные довольно деликатно рыкнули, спустили обоих в недра корабля и заперли по каютам.

Номер эм восемьдесят девять ноль шесть присел на кушетку и стал смотреть в иллюминатор, тогда как Джигурда, стоило только двери в каюту захлопнуться за конвойными, принялся тщательно осматривать помещение. Словно хорек он вынюхивал каждый милиметр стен, койки, борта с круглым, задраенным снаружи иллюминатором. Осмотрел откидной столик. Обнаружил стенной шкаф, в нем пустые вешалки, скрученные из стальной проволоки. Старый воин изучал замок в двери, примериваясь как бы это вешалкой отомкнуть его. Корабль вдруг мелко завибрировал. Джигурда, уже плававший на паровых транспортах ждал привычного чуханья паровой машины, однако вибрация нарастала, потом пошла на убыль послышался гудящий звук, сперва басовый, берег отодвинулся, стал смещаться к корме, и вдруг резкий толчок швырнул Джигурду на пол. В недрах кораблика что-то взревело дурным голосом. Пол под ногами поднялся от кормы к носу, и только глухие удары в днище сообщали, что судно буквально летит над морем, ударяясь об волны.

Джигурда улегся на койку, это положение позволяло не получать ежеминутно удары по заднице, да и постоянные броски, то вверх, то вниз не так утомляли. Морская болезнь — редкое явление среди жителей империи.

Мальчик маг тоже лег. Он думал о предстоящем задании и реабилитации. Он верил генералу, как верят взрослым мальчишки и девчонки, когда им плохо, а добрый человек вдруг протягивает руку помощи. Этому, явно не простому дядьке в штатском с костистым хищным лицом и цепкими глазами хотелось верить. В его голосе не было фальши.

В каюту вошел матрос, положил на столик сложенную одежду.

— Подъем, юнга! Примерь форму, если велика, сам подошьешь?

Мальчик кивнул.

— Не слышу ответа, матрос, — нахмурился каптер.

— Да. Подошью.

— Не да, а так точно... отставить сухопутные словечки.

— Так точно, отставлю, — впервые улыбнулся мальчик-маг.

— Не так точно, а есть. Доступно?

— Так точно. Спросить можно?

— Можно. — Матрос смотрел не улыбаясь, но беззлобно.

— А как плывет этот корабль? Я не понимаю.

— Много будешь знать, скоро состаришься, юнга.

— Я чувствую магию здесь, мою магию. Огненную. Выходит что судно — паровое? А звука паровой машины нет.

— Во-первых, корабль не плывет, плавает знаешь что? — он наклонился к уху мальчика, шепнул, тот хихикнул, — корабль идет, запомни. И ходит наш рейдер действительно на пару. Это ты верно заметил. Но вместо паровой машины с шатунами и клапанами стоит турбина. Знаешь, что это такое? — мальчик покачал головой. — Мельницу ветряную видел? — мальчик кивнул, и поправился:

— Так точно!

— В турбине на валу насажено много-много винтов как у мельницы, и все это помещено в трубу. Представляешь? Так вот разогретый до сумасшедшего давления пар прогоняется через эту турбину и крутит вал, а от того уже идет сила на гребные винты. Потому и идем — как летим.

— Здорово!

— А то! Давай — переодевайся. Если буду нужен — стучи, приду.

Матрос вышел и запер опять за собой дверь.

Джигурда лег на койке, заложил руки за голову и принялся смотреть в потолок каюты. Он сопоставлял данные. Генерал Саббат явился на каторгу за мальчиком — магом огня. Единственный, прошедший девятый уровень(2) и плавящий камни. Таких высоких температур достигают редкие маги. В принципе, при той выработке, что давал мальчик и прилежании, срок ему бы скостили раза в три. Это очевидно. Однако генерал ему об этом не сказал. Он ему явно сделал какое-то иное предложение, скорее всего — послужить империи. Такие случаи известны, но о них стараются не болтать. Зачем Саббату маг огня да еще такой силы? С другой стороны, мага такой силы можно найти в академиях на Саармэ или на Раавене, и не преступника малолетнего, а законного дипломированного мага. Так ведь нет, Саббату нужен именно этот доходяга. И нужен не открыто, иначе он не взял бы с собой Джигурду. А зачем он меня взял? Нельзя исключить, что только во избежание утечки информации. То есть, не исключено, что меня в ближайшее время могут просто выкинуть за борт, предварительно прикончив.

Джигурда вновь принялся осматривать дверь. Стальные замки не имели секретов и щелей.

В двери щелкнуло, старый вояка птичкой вернулся на койку и принял невиннейшее выражение лица. Вошел Саббат. Он секунду стоял в дверях, глядя на лежащего, и наконец сказал:

— Нарушаете устав, сержант. Как положено приветствовать старшего по званию, когда тот входит в расположение?

— А разве я у вас служу? — Джигурда сел на койке. — Я пока заключенный — эф семнадцать двадцать пять.

Саббат достал из портфеля две бумаги и положил на столик перед Джигурдой. Тот сразу узнал обе: Одна — приказ о производстве в следующее звание, подписанный императором Хуором первым, а вторая — похоронное свидетельство на заключенного Эф семнадцать двадцать пять. Приказ был "Чистым" графа имени — пустая.