Василиса и Серый волк

Только когда пушистое несчастье осталось за закрытой дверью, мужчина спокойно вздохнул.

Возбуждение немного сникло, что было даже кстати. Хоть какая-то польза от сражения. А спина... Ну черт с ней, со спиной, перетерпит.

— Ты как? — спросил он у Василисы, сам не зная, какой ответ хочет услышать.

— Неожиданно, но... — она сама стянула с себя трусики. — Все, хватит! Пора заняться делом.

— О, понял! — как по мановению волшебной палочки даже боль от царапин утихла.

Спустя одну минуту все продолжилось. Василиса вновь жадно отвечала на поцелуи. Тонкие женские пальцы гладили спину, спускались к пояснице и бедрам. Когда одна рука пробралась между телами и сжала пульсирующий член, любовник чуть не зарычал. Ждать больше сил не было. Но только два пальца проникли в девушку, как послышался громкий удар. Котенок лбом с разбега раскрыл дверь.

Киру хотелось плакать! Впервые за всю свою жизнь, скупые мужские слезы стояли в глазах.

Василиса, откинувшись на подушку, дрожа от смеха. Первый секс за два года и то ... С оказией. Оказия тем временем уже пробралась на кровать и заинтересованно рассматривала любовников.

Пришлось Пивоварову в который раз топать в коридор и расправляться с рыжим хищником. Через несколько секунд, в комнате, забаррикадированной стулом, их осталось лишь двое.

Никакой живности!

— Так, на чем мы остановились? — с надеждой спросил Кир.

— Боюсь, придется начинать с самого начала, — поджимая ноги, ответила девушка. — Или подождем минут пять? Что он еще придумает...

Кир смиренно присел на кровать и обнял девушку. Вся напряженная, она даже на поцелуи начала отвечать не сразу. Будто ожидала нового сюрприза. Лаская друг друга губами и руками, оба периодически поглядывали на дверь. Ждали.

Оказалось, что не зря. Не прошло и минуты, как начался еще один акт трагедии.

Стул оказался хорошей защитой, но рыжий нашел другой способ мучить хозяев. Уткнув мордочку в узкую щель под дверью, он принялся истошно и протяжно мяукать. Длинные усыы дергались в тонкой прорехе, а от писклявого "мяв" кровь в жилах закипала.

— Кир, а давай его впустим... — неожиданно предложила Василиса. — Он ведь нам покоя не даст!

— Ладно, хрен с ним! — ответит тот и грустно глянул на свое " павшее достоинство". — Хуже уже точно не будет!

Стоило лишь слегка приоткрыть дверь, как рыжая тень незаметно сиганула прямо под кровать.

Десять минут они, тесно обнявшись, пролежали на кровати в полной тишине. Все ждали-ждали...

Ничего не происходило. Маленькое проклятие, будто бы истратило заряд подлости на сегодня. Ни шороха, ни звука.

В этот раз первой начала Василиса. Рука девушки медленно прошлась по широкой мужской груди и опустились к бедрам. Под неспешное поглаживание мир ожил яркими красками. Кир, откликнулся. Как во сне, позволил ей опуститься на себя сверху и зажмурился. Неужели получилось?

Девушка двинула бедрами вперед, и сердце забилось быстрее. Им удалось. Пусть не так, как хотели, без кипучей страсти, в тишине, но это стоило любого ожидания. Не было больше препятствий. Тела горели от накативших ощущений, дыхание сбивалось. Хотелось еще и еще, и лишь незаметный рыжий свидетель, что внимательно наблюдал за происходящим с прикроватной тумбочки, не мог понять, зачем все это.

Уже засыпая, разомлевший и довольный, Кир заметил злосчастного питомца. "Для Димона с Гошкой он что ли старается или для взрослой жизни уже готовится? Не понятно..." — подумал, закрывая глаза.

Глава 9. Часть 1. Романтическая

Ночь опутала любовников сонной нежностью и бархатной темнотой. Когда последние силы закончились, а простыни насквозь пропитались соленым потом, пришел сон, пустой, без сновидений, успокаивающий.

Крепко обнявшись, Василиса и Кир провели большую часть ночи.

Было еще темно. Пивоваров, мимолетно проснулся и потянулся губами к девушке. Вместо мягкий женских губ в его нос упрямо ткнулось что-то мокрое и холодное. Следом шершавый язык щекотно лизнул ухо.

Их неустанный свидетель был на месте и готов к играм и борьбе.

— За какие такие грехи я тебя заслужил? — шепнул он в пушистое ухо котенку.

Памятуя, чем обычно заканчивалось выпровождение рыжей бестии, мужчина аккуратно переложил котенка в ноги и расслабился. Уж лучше подождать утра для поцелуя, чем устроить битву с наглым потомком Багиры.

Котенок не сопротивлялся и тут же уснул. В тишине комнаты слышно было лишь его хриплое сопение и редкое постанывание. "Странно, раньше этот нахал не сопел! А нынче, ишь как выводи. Может сестре его подарить, чтобы ухажеров недостойных отваживал?.. " — подумал Кир, а потом аккуратно, чтобы не разбудить, притянул Василису поближе к себе и зарылся лицом в волосах. Такой приятный запах: цветочный шампунь и аромат секса...

Возбуждение еще немного поборолось с дремотой, и он уснул.

Василиса проснулась поздно. Ну кухне гремела посуда, а аромат кофе с чем-то более существенным будоражил аппетит. Грохот явно исполнялся одним человеком, а значит, друзья пока не явились. Натянув на себя майку Кира, девушка выглянула в гостиную.

Прямо на пороге ее встретила взлохмаченная рыжая мордочка. Судя по довольному облизыванию, кое-кто уже успел получить завтрак. И за что только? Обойдя пушистую неприятность по кругу, она направилась дальше.

Яркие лучи света проникали через веселенькую занавеску и стелились солнечными зайчиками по столу, холодильнику, голым плечам мужчины. Рыжий не отставал и, лихо обогнав, плюхнулся прямо на ярком, нагретом солнечным лучом, квадратике плитки. Опрокинувшись, подставил полосатое пузо.

Январским морозом веяло из приоткрытой форточки, но холодно не было. Кир в одних джинсах, босиком по полу топал туда-сюда. То ставил на стол тарелки, то вынимал из холодильника деликатесы, то искал подходящие чашки, удивляясь, почему у Димона нет хотя бы пары одинаковых кружек.

Василиса не выходила из своего убежища и все рассматривала. Как же вызывающе и ярко смотрелись на голой мускулистой спине кошачьи царапины. Хоть кто-то за нее пометил этого самца! Пожалуй, рыжему можно пожать лапу. Вряд ли после такого Кир сможет показаться голым перед какой-нибудь из своих москвичек.

От этой мысли стало больно на сердце. Щемящая нежность и страх одиночества.

Москвички, отъезд... "Ау, сердце! Только не разбейся..." — прошептала сама себе.

Кир наконец заметил свою гостью. Вернее, многозначительным громким мявом, девушку выдал кот.

— Соня! — он отставил сковородку с аппетитным омлетом и обнял девушку. — Я что-то проголодался... Зверски.

— Хм... С чего бы? — она ответила на поцелуй. — Не мешки же разгружал всю ночь!

— Может и не мешки, но одну рыжую пакость пришлось регулярно таскать по дому.

Оба опустили взгляды на ничего не понимающий комочек шерсти у ног. Рыжий во всю разыгрывал роль лучшего друга человека, терся о ступни и тихо мурчал.

— Как думаешь, может его в том доме не просто так замуровали? — Кир поднял на руки крошечного зверя. — За особый цинизм по отношению к хозяевам!

— Не знаю, но мне сегодня пару раз приходила мысль вернуть мерзавца обратно... — Василиса почесала довольного питомца за ушком, а потом развернула к себе спиной Кира. — Эх! Будешь теперь друзьям показывать, и говорить что вот какая я у тебя страстная!

— Не-а, про тебя я никому не скажу. "Моя пре— е— е— е -лесть!" — передразнил он известного персонажа.

— Ты уже мылся?

— В душ я специально не ходил. Вместе сходим, — он притянул ее к себе и дал ощутить возбуждение. — Вряд ли рыжая бестия и туда изволит за нами проследовать. Мокро ведь.

— Ага, уже мокро... — краснея, усмехнулась девушка.

Кир довольно улыбнулся и пододвинул к ней полную тарелку еды.

— Кушай, силы тебе пригодятся! — тут же заметил с видом знатока.

Василиса еще больше покраснела и взялась за вилку.

Этим омлетом можно было накормить половину кафедры. Чего в нем только не было: и ветчина, и петрушка, и сладкий перец, и кукуруза. Даже кусочки тягучей моцареллы. "Омлет от очень голодного мужчины! Страшно подумать каким сытным должен быть кофе..." — задумалась девушка.

Когда все, не без помощи мужчины, под чистую было съедено в обоих тарелках, настал черед кофе.

Густой, черный и очень терпкий.

— Можно немножко сахара, — стыдливо спросила Василиса. — Очень горький, я не привыкла...

— А если вместо сахара я тебя сладко поцелую? — хитро прищурив левый глаз, предложил мужчина.

— Тогда целовать придется после каждого глотка!

— Согласен!

Он тут же забрал из ее руки кружку и принялся "подслащать кофе".

В душ они добрались только через полчаса.

Рыжий не на шутку перепугался, когда услышал за закрытыми дверями шум воды. Этого пристрастия хозяина он понять не мог, потому быстро развернулся в сторону кухни. Уж лучше заедать тревогу странным омлетом.

И когда в этом доме начнут подавать живых мышек?..

Время в душе пролетело незаметно. Горячие шлепки тел в брызгах воды, громкие стоны и глухой крик освобождения. Все не так как ночью. Уже не играя, без позерства и робости. Жадно облизывая друг друга, покусывая и рыча, они поскальзывались, ударялись о стекло кабинки, сжимали друг друга до боли, и снова растворялись в оргазме.

Когда через час под домом стояло такси, и за девушкой закрылась дверь, Кир устало рухнул на диван.

Отпускать не хотелось. И ведь насытился. Болят все мышцы, и сердце до сих пор колотится, как после спринта.

А все равно... Отпускать не хотелось.

Пусть на полдня. Пусть вечером увидятся снова. Пусть это всего лишь несколько часов, но отпускать... Нет, не хотелось.

— И как это понимать? — задумчиво спросил он у Рыжего.

Котенок потряс ушами и вздохнул. Совсем как взрослый.

Глава 9. Часть 2. Катастрофа или Вини-Пух и все-все-все

Василиса осторожно переступила через порог квартиры . Все, как прежде: те же вешалки, сломанная полка для шляп, бледно-розовые обои, их Вика со слезами на глазах умоляла купить, и веселенький половичок с надписью "Welcome". Впервые за долгое время этот половичок ее не радовал.

Вики не было. Лишь коротенькая записка под магнитом на холодильнике. Василиса не стала подходить, почитает потом. Сейчас надо собирать себя. Поскорее обесценить прожитую ночь, замазать серыми красками, чтобы не ослепнуть от ярких эмоций.

Остался день-два...

Тяжело. Но не согласись она вчера, было б не просто тяжело — невыносимо! Думать о нем, мечтать и ничего не иметь. А сейчас есть. Крошечные синяки, свидетельства близости, ноющее ощущение внизу живота — все пройдет, память останется. О чутких прикосновениях, жадных поцелуях, влажных простынях и мучительно-нежном объятии на прощанье.

Только бы эта ночь не лишила ее покоя своими яркими красками. Добавить бы серого чуть-чуть...

Да... Прошло меньше суток, а жизнь сделала лихой поворот. У нее был мужчина.

Тряхнув головой, Василиса попыталась вернуться в настоящее. Надо было собираться и идти на кафедру. В воскресенье никого не будет и в тишине рабочей атмосферы, ворохе отчетов и журналов, все как-нибудь наладится.

Она еще раз за утро приняла душ, не глядя в зеркало. Удобно оделась и вышла.

Родной университет встретил полной тишиной. Ни скрипа дверей, ни спешащих студентов, ни занудной бабушки-вахтерши. Только на кафедре экономики кто-то шелестел бумагами и стучал по клавиатуре. Василисе не пришлось долго гадать, кто может в выходной день пропадать на работе. Профессор Грабовский сосредоточенным и вполне трезвым взглядом встретил ее у входа.

— Батюшки, кого я вижу! Краса и гордость белорусской экономики, — он точно не пил. — Каким ветром тебя занесло сюда в выходной? Вика что ли дебоширит?

— И вам здравствуйте. Шурик, про Вику ты почти угадал. В загуле наша красавица, — девушка сбросила пальто и сумочку на ближайший стул.

— Хм.. — профессор внимательно осмотрел ее уставшее лицо без макияжа и горящие глаза. — Кажись, не только у блондиночки весна пришла в январе! Деточка, а ты уже чье сердечко разбила?

— Грабовский, отстать! Не сочиняй!

— Васька, я тебя со школы знаю! Я тебя уже один раз вытягивал из полной... Второй раз не хочу. Так что давай, рассказывай сама! — он отложил подальше стопку курсовых и хищно прищурился — Мне тут студенты-юристы давеча рассказывали о способах допроса. Преинтереснейшая информация, я тебе скажу. Кипятильник и утюг — прошлый век!

Василиса сложила на груди руки. Ничего про Кира рассказывать не хотелось. Она сама еще не понимала до конца, что произошло, а тут лезет один специалист с ножками в душу.

— Александр, прошу, будь человеком, отстань! Сам то чего на работе? Жена опять выгнала?

— Обижаешь, Васенька! Моя Нюрочка — золото. Она меня только во время игр выселяет, — он тяжело вздохнул и сознался. — К золотку на пару недель мама приехала!

— Триллер "Фрекен Бок. Возвращение"?

— Типа того... — он потер шею, будто что-то душило. — Все никак не смирится, что его дочь вместо красавца-итальянца выбрала отечественного "Чебурашку".

— Ну, ее легко понять! — подлила масла в огонь девушка.

Грабовского это задело за живое. Он быстро вскочил на ноги и засеменил к ней.

— Васька! Издеваться над друзьями — дело незазорное, можешь сколько угодно тут язвить, — его карие глазки смотрели, казалось, прямо в душу. — Но я во всем этом твоем ехидстве слышу тревожные нотки. Ты по натуре девка добрая, гадости говоришь только в ПМС или когда плохо. Выкладывай!

— Я так понимаю, что ПМСом тебя не проведешь?.. — она уныло вздохнула. — Жаль.

В следующие полчаса пришлось подробно рассказывать и про ресторан, и про Вику с Лешкой, и про ночь в квартире. Даже при опущенных подробностях Грабовский понял: дело перешло из разряда легкого флирта в нежданную влюбленность.

Влюбленную Василису он не любил. Очень не любил, и было за что. Однако, сейчас хотелось верить в лучшее.

— Девочка моя, — профессор успокаивающе погладил ее по голове. — Ну может все и не так плохо. Не всегда же тебе будет вести на сволочей.

— Он уезжает скоро. В Москву свою, — смахнув непрошенную слезу, прошептала Василиса. — Сказочке конец...

— В гости кататься будете, это ж не так далеко!

— Грабовский, ты с дуба упал? — она подняла мокрые глаза. — Да я ж тут как привязанная, к кафедре этой. Вы ж меня только после кандидатской отпускать обещали. В какую-то Турцию или Египет на неделю и то вольной не допроситься.

Александр задумался. Почесывая густющую черную бороду, он что-то складывал в уме, сопоставлял, делал выводы. Зрачки бегали туда-сюда, даже не останавливаясь на Василисе. Таким же он был и на играх, только пьяный.

— Я тебе, конечно, не добрая фея, не любимая крестная, и даже не Гэндальф Белый, но одну неделю в Москве устроить могу!

— Как? — Василиса громко всхлипнула.

— Да я к приезду тещи командировочку себе выбил, на семинар в Московии. А раз такие дела... Поживу на кафедре, — и весело добавил. — Но с Викуська ужины и душ!

— Сашенька, да она тебе, если надо, и спинку потрет!