Гуманитарный конвой 1941

В метрах 70-100 от его аванпоста располагались позиции немцев. Казалось бы, чуток пробежать и все, вражеская позиция захвачена. Но горная речушка, разделяющая позиции воюющих, крутые тропинки, ведущие на спуск к речушке и на вершину занятой врагом скалы, холод, ветер, обледеневшие скалы, колючая проволока, пули, свистящие над головой, делают эти сто метров непреодолимыми. В этом неоднократно убеждались красноармейцы, убеждались и немцы с финнами. Идет напряженное противостояние сторон, лишь изредка стороны обмениваются ружейно-пулеметными обстрелами и закидкой мин.

'Нам наступать не надо, мы на своей государственной границе', размышлял Лёня. 'Мы выполнили свою задачу по поддержке пограничников и войск укрепленного района. И знатно немцам крови попортили. Нехай сидят в своих каменных пещерах и не высовываются'. Правда немцы значительно закрепились там, по донесениям разведчиков, высотку превратили в цитадель с глубоко эшелонированной обороной, вырубив в хребте окопы и траншеи в полный рост, устроив орудийные и минометные позиции, ДОТы, бомбоубежища, склады боеприпасов, штабы, госпитали и прочее.

Тут его внимание привлек какой-то странный свистящий шум в небе и он стал поднимать голову вверх, приподнимаясь с бруствера, при этом неловко сдвинул стволом мосинки набекрень свою зимнюю шапку. В попытке разглядеть что-то в светлеющем небе, он не застал момента многочисленных мощнейших взрывов, происшедших на высотках, занятых противником. Эти взрывы застали бойца Мустейкиса врасплох, взрывной волной снеся его с аванпоста — шапка в одну сторону, боец с винтовкой в несколько другую. Ошеломленный таким обстоятельством Леонид, автоматически выверенными движениями принял винтовку на изготовку, все-таки он не салажонок, службу еще в 1934-1939 годах проходил, но палец предательски дернулся, нажав на спусковой крючок. Непроизвольный выстрел был сродни грому взрывов, происшедших несколько секунд назад. Его второй номер, спросонья, сразу схватился за ручку спусковой системы пулемета 'Максим' и открыл огонь в сторону куда-то туда, где враг должен быть. И был весьма удивлен, как и Леонид, как и вывалившийся из ближайшего блиндажа потерянный во времени и пространстве старший лейтенант Листвицкий, что то оравший, махая в руках револьвером. Они все были удивлены тем, что результатом их взбалмошной стрельбы стало то, что нависающая над ними и занятая немцами высотка стала гореть адским пламенем. Горела вся, с запада, с востока, и с ближайшего к ним склона. Вся эта окружающая фантасмагория что-то перемкнула в мозгах Леньки Мустейкиса, взбудоражила все его внутренние желания, напрочь отринув все инстинкты самосохранения. Восторг от вида горящих вражеских позиций просто вскипятил всю его жизненную сущность и он, заорав во все свое молодецкое 30-летнее белорусское горло, ринулся в атаку. Его яростный порыв поддержал второй номер, бросив безуспешные попытки забрать с собой пулемет и схватив попавшуюся под руку арматурину. Листвицкий, то ли от переживаний, что бойцы его взвода вот так хотят массово дезертировать, сдавшись в открытую в плен, то ли от аналогичных Леониду побуждений, заорав что-то нечленораздельное, кинулся в догонку взводного аванпоста. Ошарашенные всем случившимся оставшиеся бойцы первой роты батальона, то ли поддерживая общее сумасшедшее состояние, то ли опасаясь не выполнения приказа старшего лейтенанта Листвицкого, хотя конкретно и не расслышав какого именно, с криками ринулись вслед за умалишенными сослуживцами, поддавшись всеобщей эйфории от вида горящего адским пламенем немецкого укрепрайона. Разбуженный неслыханными ранее взрывами командир батальона майор Непричастный, не выслушав до конца невнятный доклад своего заместителя, но поняв одно, что одна из его рот смогла произвести какую-то диверсию и теперь атакует злосчастную высоту 260, приказал немедленно поднять в ружье весь батальон и поддержать первую роту. Послав в атаку даже всех писарей и конюхов.

Добравшись до немецких позиций, без какого либо противодействия со стороны противника, бойцы 15-го отдельного пулемётного батальона застали удивительную картину. Оставшиеся в живых немецкие горные егеря просто сидели или бродили, нечленораздельно произнося какую-то молитву, постоянно крестились, некоторые смеялись, некоторые плакали и рыдали, некоторые сидели, просто уставившись в определенную точку пространства. Как и захваченный в плен лично Лёнькой Мустейкисом командир укреппункта высоты 260 полковник Карл Руефа, позднее вспоминавший этот день, как день страшного суда, как Армагеддон. А вокруг лежали опаленные тела и разорванные на части куски тел в немецкой форме.

Леонид Мустейкис получил свой орден Ленина и другие ордена и медали в последующим, но не посмертно, как было в реальной истории, когда он бросился как Александр Матросов на амбразуру.

А в это время, где-то высоко в небе, командир флотской авиагруппы Су-33 полковник авиации Закадычный докладывал:

— Гнездо. Гнездо. Говорит Стая-один. Объекты поражены. Повторяю. Объекты поражены. Расход по плану. 16 ОФАБ-500У. 16 ОДАБ-500П. 24 ФЗАБ-500М . 8 БетАБ-500.

И тут один из пилотов не выдержал и затянул песню, поддержанную всеми участниками операции и руководством.

Прощайте, скалистые горы,

На подвиг Отчизна зовет!

Мы вышли в открытое море,

В суровый и дальний поход.

А волны и стонут, и плачут,

И плещут на борт корабля...

Растаял в далеком тумане Рыбачий,

Родимая наша земля.

Корабль мой упрямо качает

Крутая морская волна,

Поднимет и снова бросает

В кипящую бездну она.

Обратно вернусь я не скоро,

Но хватит для битвы огня.

Я знаю, друзья, что не жить мне без моря,

Как море мертво без меня.

Нелегкой походкой матросской

Иду я навстречу врагам,

А после с победой геройской

К скалистым вернусь берегам.

Хоть волны и стонут, и плачут,

И плещут на борт корабля,

Но радостно встретит героев Рыбачий,

Родимая наша земля.

Глава 17

День начала операции 'Страна Чудес' наступил.

Все зафрахтованные для перевозки гуманитарных грузов, транспорта и необходимого оборудования морские суда различного назначения были собраны в бухтах архипелага Земля Франца-Иосифа в мире 1941 года. Флотская группировка судов Северного флота приступила к несению боевой службы по охране.

Началом операции можно считать начало работы самолётоподъёмников ТАВКР 'Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов', один за другим выталкивающих на полётную палубу из глубины ангара хищные силуэты восьми палубных истребителей Су-33. На каждую 'сушку' были подвешены по восемь 500-кг авиабомб с различной начинкой: осколочно-фугасные авиационные бомбы ОФАБ-500У, бетонобойные авиабомбы БетАБ-500, фугасно-зажигательные авиабомбы ФЗАБ-500М и, наконец, объёмно-детонирующие авиабомбы ОДАБ-500П. Для истребительного прикрытия была подготовлена парочка палубных многоцелевых истребителей МиГ-29К, без бомбовой нагрузки, но с подвешенными дополнительными топливными баками.

Сам авианосец в это время находился примерно в 200-х километрах к северу от полуострова Рыбачий, соблюдая все правила маскировки.

Еще ближе к побережью полуострова курсировал фрегат 'Адмирал флота Советского Союза Горшков', на летной палубе которого готовился к вылету вертолёт радиолокационного дозора Ка-31СВ, с аппаратурой комплекса радиолокационной разведки наземных целей (ВКРРНЦ).

Сигнал руководителем гуманитарной миссии вице-адмиралом Невменовым дан, началось активное вмешательство россиян в трагические события этого мира. Назад пути нет, как и нет места сомнениям.

Закипела работа на полетной палубе авианосца. С фрегата взмыл в небо Ка-31СВ и взял курс на полуостров Рыбачий. С аэродрома 'Нагурский-1941' взлетел самолёт дальнего радиолокационного обнаружения и управления А-100 'Премьер'. Транспортные, десантные и вспомогательные суда конвоя, уже сформировавшиеся в две кильватерные колонны, экономичным ходом отправились в сторону Белого моря. Их сопровождали БПК 'Североморск' и АПЛ К-535 'Юрий Долгорукий'.

После получения сообщения от командира флотской авиагруппы Су-33 об окончании бомбардировки запланированных объектов немецких войск хребта Муста-Тунтури, незамедлительно было отправлено сообщение в адрес Северного флота СССР на имя Головко, по известной частоте, позывному и шифру:

'Командующему Северным флотом СССР Головко. Имеем намерение оказать гуманитарную помощь советским гражданам. В настоящее время по направлению к Воронке Белого моря курсом зюйд-зюйд-вест идет морской конвой, состоящий из более 70 судов различного назначения, в том числе ледоколы и транспортные суда, перевозящие значительное количество продовольствия, медикаментов и некоторого транспортного оборудования, составляющих безвозмездную помощь советским гражданам, пострадавшим в результате вероломного нападения Германии на СССР. Конечным пунктом конвоя предполагается морской порт Архангельска.

В связи с этим, Предлагаем Вам назначить встречу Ваших представителей с нашими представителями в любое время и любом месте в Баренцевом море (возможно вплоть до района острова Моржовец Белого моря) по Вашему усмотрению. Целью встречи полагаем доказательное обозначение статуса нашего конвоя и его владельца, наших мирных намерений в отношении СССР, предварительное согласование нашего прохода в Архангельск и разгрузки доставляемых грузов, иные организационно-технические вопросы транспортировки.

На период проведения нашей гуманитарной миссии мы гарантируем проведение нашими силами противовоздушной обороны места проведения разгрузки в радиусе не менее 300 километров и противолодочную защиту акватории Баренцево моря.

В целях подтверждения наших мирных намерений в отношении СССР и негативного отношения к агрессивной политике Германии, флотскими военно-воздушными силами, осуществляющими боевое охранение нашего конвоя, сегодня в 6.35 утра была осуществлена тотальная бомбардировка объектов немецких войск, расположенных на хребте Муста-Тунтури. Средствами объективного контроля установлено их уничтожение либо значительное повреждение.

Так же имеем возможность оказать и другую помощь, в том числе военную, разведывательную и информационную.

Для подтверждения нашей симпатии СССР в этом конфликте мы продолжим нанесение ракетно-бомбовых ударов еще по нескольким объектам немецко-фашистских войск на близлежащем северном участке театра военных действий, расположенных вне территории СССР. О чем будем дополнительно извещать аналогичным способом.

Что касается нашего статуса, предварительно можем сообщить лишь то, что мы не являлись и не являемся в настоящее время каким-либо политическим субъектом действующей политической системы мира, ни один из сотрудников миссии никогда не являлся и не является гражданином какого-либо государственного образования мира. Все подробности нашего статуса и гуманитарного конвоя будут раскрыты при встрече.

Надеемся на наше сотрудничество.

Руководитель гуманитарной миссии Невменов'

Примерно такого же содержания была передана радиограмма и в Москву на имя Председателя Государственного комитета обороны СССР Иосифа Сталина. Только уже с использованием частоты и шифра, используемых в настоящее время для связи штаба Северного флота СССР со Ставкой Верховного Главнокомандования СССР.

Глава 18

Срочно был созван Военный совет Северного флота в составе командующего вице-адмирала Головко А.Г., дивизионного комиссара Николаева А.А., секретаря Мурманского обкома ВКП(б), бригадного комиссара Старостина М.И., начальника штаба контр-адмирала Кучерова С.Г., начальник политуправления флота дивизионный комиссар Торик Н.А. На заседание Военного Совета флота также были приглашены: командующий Беломорской военной флотилии контр-адмирал Степанов Г.А., начальник штаба Карельского фронта генерал-лейтенант Крутиков А.Н., начальник разведывательного отдела штаба СФ капитан 3 ранга Визгин П.А.

Вице-адмирал Головко:

— Итак, товарищи, Вы все уже были ознакомлены с текстом полученной радиограммы. Она бы так и оценивалась нами просто, как странная, если бы не несколько 'Но'. Во-первых, она дана на частоте штаба Северного флота с использованием наших текущих шифров. В-вторых, предварительно сведения о бомбардировке хребта Муста-Тунтури подтверждены. Многие из флотских служб непосредственно слышали и видели эти мощные взрывы. Так что давайте думать, что будем в Москву сообщать. Мне уже звонили, сказали, что ждут доклада.

Генерал-лейтенант Крутиков:

— У нас есть многочисленные донесения, подтверждающие сам факт мощнейших взрывов на этом хребте, а также некоторые связанные с ними обстоятельства. Правда являются ли они результатом нанесения бомбовых авиационных ударов, артиллерийской стрельбы, диверсий или самопроизвольных подрывов, досконально не установлено. Если уж говорить об артиллерии, то по утверждению очевидцев не каждый морской калибр может породить взрывы такой мощности. Не было слышно ни характерных шумов работы авиационных двигателей, на передовой не услышали и характерный рев полета снаряда крупного калибра, и вообще никакого постороннего шума не было. Взрыв произошел внезапно. По сообщению коменданта 23-го укрепленного района полковника Красильникова, от неожиданности у него сперва одна рота, а потом и целый батальон в атаку пошел. И что, характерно, взяли высоту, подвергшуюся бомбардировке. Без какого-либо сопротивления со стороны противника. Там такую кучу пленных они захватили, правда, практически все с ранениями различной степени тяжести, у большинства контузия, что и не знаем теперь, что с ними делать. Их инициативу поддержали подразделения 135-й стрелкового полка 14-й стрелковой дивизии. По сообщениям от них, практически все многочисленные объекты противника были сильно повреждены, и не только на этой злосчастной высоте 260. А их там было превеликое множество. Мы конечно догадывались про это, но сейчас, после тщательного осмотра, мне докладывают, что немцы там как кроты все перерыли и углубили. Сейчас наши подразделения там закрепляются.

Дивизионный комиссар Николаев, с усмешкой:

— Небось уже и в Москву доложились о победной атаке немецких укреппунктов.

Генерал-лейтенант Крутиков:

— Ну а как же еще. Атака же реально имело место. Без потерь. Есть пленные и кое-какие трофеи. Доложились, что теперь там будут наши укрепления первой линии.

Начальник политуправления флота дивизионный комиссар Торик:

— Товарищи! Ведь это получается, что Красная Армия перешла государственную границу СССР и бьет врага уже на его территории!

Секретарь Мурманского обкома ВКП(б) бригадный комиссар Старостин:

— Да, это событие, товарищи, имеет важное политическое значение. Я уже дал команду провести соответствующие собрания среди трудовых коллективов, это положительно скажется на настроениях граждан. Советую и Вам провести такие же мероприятия. Еще и срочно в типографии отпечатывается новый номер нашей областной газеты. Думаю, что и центральные печатные трибуны не оставят это событие без внимания, имеющие важное общественно-политическое значение.