Забытая мелодия для флейты

— И на папу похож, — кивнула мама, а Татьяна не нашлась, что на это ответить. — Очень похож.

Она опять села рядом с матерью и прижалась к ней.

— Мам, что мне делать?

Тамара Михайловна помолчала, а потом спросила:

— Ты поговорить с ним пробовала? С Романом, то есть? Вам надо объясниться, поговорить о том, что было... Между вами столько недосказанного. Может, после этого станет легче, и ты поймёшь, что делать дальше.

Таня рассеянно покачала головой, а в следующий момент поспешно выпрямилась и смахнула слёзы, когда дверь приоткрылась, и в комнату осторожно заглянул Артём.

Татьяна похлопала себя по щекам и улыбнулась ребёнку, надеясь, что он не заметит её состояния.

— Любопытный! Иди сюда.

Тёмка вошёл, аккуратно закрыл за собой дверь, и подошёл к дивану. Тамара Михайловна улыбнулась ему, а Татьяна притянула мальчика к себе. Поцеловала в щёку и крепко обняла.

— Хороший мой... Я тебя так люблю.

Артём отстранился и заинтересованно посмотрел на неё.

— Правда, любишь?

Она кивнула, а Артём просительно затянул:

— Тогда давай поговорим с папой насчёт собаки? Я у него уже давно прошу!

Таня в первый момент растерялась, посмотрела на мать, а потом рассмеялась.

— Вот хитрюга.

7.

Музыку, доносящуюся из своей квартиры, Роман услышал ещё в подъезде. На секунду притормозил у собственной двери с ключами в руке, прислушиваясь. А уж как дверь открыл, у него даже уши заложило.

Баринов нахмурился. Вошёл в квартиру и, не раздеваясь, прошёл на кухню. Когда подошёл совсем близко, понял, что слышит не только голос певицы, которая с чувством исполняет песню из любимого мультфильма сына, но и Таня с Артёмом поют в полный голос. Татьяна пела уверенно, и голос был у неё достаточно сильный и приятный, и она вполне успевала за бешеным ритмом песни. У Артёма всё получалось не столь ладно. Он стоял на стуле и неотрывно смотрел на листок бумаги, который держал в руке. Роман так понял, что это шпаргалка, на котором написаны слова. Но, несмотря на это, от удовольствия даже подпрыгивал и с радостью подпевал, а точнее, выкрикивал слова, стараясь перекричать звонкий голос Дженнифер Сандерс.

Но поразило Романа совсем не то, что они распевали на кухне и ничего больше не замечали. Поразило его, что его сын пел на английском языке. Постоянно запинаясь, коверкая некоторые слова, но он пел, изо всех подражая правильному произношению.

Роман остановился на пороге кухни, понаблюдал за ними, а затем усмехнулся. Его не замечали, настолько увлеклись, что даже его приход (всегда долгожданный для сына!) остался незамеченным. Таня стояла у плиты, повернувшись к нему спиной, пританцовывала и пела. Артём уткнулся в текст и очень старался не сбиться и допеть всё правильно.

В кульминационный момент песни, Татьяна обернулась и взмахнула ложкой на манер дирижёрской палочки, а на лице такое счастливое выражение лица, что Баринов поневоле засмотрелся. Но вот Таня замерла, увидев его, и рука с ложкой медленно опустилась. Её вмиг потускневший взгляд неприятно кольнул, Роман незаметно вздохнул, но тут его заметил Артем, и анализировать свои чувства стало некогда.

— Папа! — радостно выкрикнул Тёмка, запросто перекричав громкую музыку. Соскочил со стула и кинулся к нему.

Роман легко подхватил его и вздохнул с облегчением и даже головой слегка потряс, когда Таня выключила магнитофон. Теперь уже тишина показалась оглушающей.

— Папа, ты слышал, как мы пели? Здорово, да?

Роман кивнул и снова на Таню взглянул.

— Вас на улице слышно было, — нарочно насмешливо сказал он. Перехватил сына другой рукой, а потом аккуратно поставил его на ноги.

Артём этому заявлению очень обрадовался.

— Правда? Слышно? Ух ты!

— А ты больше не хочешь быть гонщиком? — усмехнулся Баринов и погладил сына по голове. — Будешь певцом? Вторым Миком Джаггером?

— Мы учили английский, — вдруг сказала Татьяна. Роман быстро глянул на неё, а она кивнула, подтверждая свои слова. — Так интереснее, понимаешь?

— Папа, я хорошо пел? — снова затеребил его Артём. — Хорошо?

— Просто отлично, — улыбнулся ему Роман.

— А ты чего не раздеваешься, пап? Ты опять уйдёшь?

Он покачал головой.

— Не уйду. Сейчас разденусь.

Баринов вернулся в прихожую, а Таня занервничала. Засуетилась, беспомощно оглянулась, не зная, что бы такое важное сделать и тем самым показать ему, что в себе уверена, независима от его мнения и насмешливых взглядов.

Артём подбежал к ней и начал прыгать вокруг.

— Тань, здорово, что папа рано приехал, да? А мы чай пить будем?

— Чай? — переспросила она, продолжая думать о своём. А потом посмотрела на него, опомнившись. — Ты есть хочешь?

— Я хочу пить чай! С пирогами! У нас есть ещё пироги?

Она кивнула.

— Я сейчас поставлю чайник...

— Кто тут что про пироги говорил? Признавайтесь! Я всё слышал! — Баринов вошёл на кухню и улыбнулся вполне искренне. — Не стыдно издеваться над уставшим, измученным человеком?

Артём засмеялся и опять подбежал к отцу. Таня видела, как мальчик радуется тому, что Роман дома. Лицо Артёма просто светилось от счастья и он, как щенок, крутился возле отца, не зная, чем ещё привлечь его внимание. А иногда подбегал к Тане, словно прося у неё поддержки.

— Папа, у нас есть пироги! С яблоками, а ещё с мясом! Да, Тань?

Она кивнула, старательно избегая взгляда Романа. Снова отвернулась к плите и поставила чайник на огонь.

— И откуда такие вкусности?

— Тётя Тамара дала! — с готовностью просветил отца Артём. — Она много дала, но я уже съел!

Баринов недоумённо нахмурился и посмотрел на Татьяну, а та обернулась и сразу принялась оправдываться.

— Мы к моим родителям заехали... ненадолго. Мама целую сумку собрала. Я говорила, что не надо, а она...

— Надо! — воскликнул Артём, забираясь к отцу на колени. — Пирожки очень вкусные!

Роман отвёл взгляд от смущающейся Татьяны и с улыбкой посмотрел на сына.

— Вот как ты вкусное любишь, — усмехнулся Баринов, обнимая сына. — Вот только куда всё это уходит? Бабушка приедет, и опять ахать будет, что ты по-прежнему худой, как щепка! — пощекотал его, а мальчик засмеялся и заелозил на его коленях.

Таня поневоле улыбнулась, глядя на них. Быстро накрыла на стол, поставила тарелку с пирогами в центр стола и слегка ударила Артёма по руке, когда он потянулся к угощению.

— Руки мыть.

— Опять, — с совершенно несчастным видом вздохнул ребёнок.

— Опять, — кивнула Таня. — И побыстрее, а то чай остынет.

Артём убежал в ванную, Роман вслед ему глянул, а затем повёл носом, вдыхая вкусные запахи, и вдруг поймал на себе внимательный Танин взгляд.

— Что?

— Думаю, тебе стоит подать сыну положительный пример. Перед тем, как сесть за стол, надо помыть руки.

Баринов закатил глаза.

— Такое ощущение, что мама приехала, — пробормотал он, но поднялся и вышел из кухни.

Они вполне мирно попили чаю, Артём с воодушевлением рассказывал отцу об их сегодняшних путешествиях, а Таня, как могла, старалась скрыть своё волнение. Баринов посматривал на неё исподлобья, но к ней не обращался. Она молчала, и он её не тревожил.

— Таня, — Артём посмотрел на неё, прожевал и продолжил: — А мы ещё какую-нибудь песню учить будем? Или только эту?

Она поглядела на Романа, а потом поспешно кивнула.

— Конечно.

— А какую ещё будем?

— Какую захочешь. Что тебе ещё нравится?

Он загадочно улыбнулся, задумался и встал из-за стола. Допил чай, вытер рот ладонью, за что удостоился укоряющего взгляда Татьяны. Виновато улыбнулся и сказал:

— Спасибо! Я пойду песню выбирать. Можно?

Роман кивнул, пряча улыбку.

— Иди.

Оставшись с Бариновым наедине, Татьяна окончательно растерялась. Пила чай маленькими глотками и "с увлечением" разглядывала цветы на фарфоровом чайнике.

— И как ты до этого додумалась?

Она посмотрела на Романа, не сразу сообразив, о чём он говорит.

— До песен, — пояснил Баринов. — Он ведь пел по-английски, я слышал.

Таня сдержанно улыбнулась.

— Если бы ты знал, сколько раз мы эту песню спели, прежде чем результат появился. Раз пятнадцать. Я, если честно, думала, что Артёма так надолго не хватит, но... Хорошо, если поможет.

Баринов покачал головой.

— Я бы никогда не додумался... песенки с ним петь.

Да и не стал бы, закончила про себя Таня его мысль.

— Его нужно просто заинтересовать. Видишь, получилось. Мы сегодня "Шрека" смотрели, и я заметила, что эта песня ему очень нравится. Вот и решила попробовать. Перевод написала, чтобы он понял, о чём поёт и... Всё.

Его пристальный взгляд сбивал с мысли. Роман разглядывал её со странным любопытством. Пил чай, откинувшись на стуле, и поглядывал на Татьяну. А в глазах появилось прежнее выражение — смотрел на неё как когда-то, с неподдельным интересом, словно, до этого момента никогда не встречал таких, как она. Изучал, гадал, удивлялся и не понимал. Тане так казалось, что не понимает. А возможно и смеётся над ней.

Из комнаты послышалась музыка, но не очень громкая, и Роман только оглянулся в сторону гостиной, но говорить ничего не стал.

— Значит, вы сегодня по гостям ходили?

Тане послышались в его голосе недовольные нотки, и она насторожилась.

— Да... Артёму захотелось чего-то нового. Он же сидит дома уже несколько дней, Ром... Вот мы и развеялись немного.

— А что ты так нервничаешь? Я не прошу тебя оправдываться передо мной. Просто спросил.

— Да? — она вздохнула с облегчением. — А я думала, что ты против.

— Да нет, почему? Только мне кажется, что на твоей работе ему делать нечего. Он спокойно сидеть не может, мешать будет.

— Мы зашли всего на несколько минут... А потом к родителям. — Таня специально быстренько перевела разговор на родителей, боясь, что Роман может ещё что-то спросить о её работе, а потом и заинтересоваться, и поспрашивать у сына. А что Артём может ему рассказать... остаётся только надеяться, что без подробностей. Улыбнулась. — Мама его всё кормила. А Тёмка так на пироги набросился!

Роман задумчиво хмыкнул.

— А твои что?.. Как отреагировали?

Таня замялась.

— А почему они должны были как-то странно отреагировать? Всё хорошо. Артём им очень понравился.

Баринов задумался о чём-то, а потом попросил:

— Налей мне ещё чаю, пожалуйста.

Татьяна поднялась и засуетилась вокруг него. А Роман снова посмотрел в сторону гостиной и крикнул:

— Тёмка! Иди сюда!

Мальчик заглянул в кухню, и с интересом посмотрела на них. А Роман спросил:

— Ты что делаешь? Иди к себе в комнату. Я просил тебя почитать сегодня. Читал или только гулял?

Артём вздохнул и кинул быстрый взгляд на Таню, но Роман повторил:

— Тёмыч, ты слышал? С тебя десять страниц. Иди, потом мне перескажешь.

Ребёнок ушёл, а Татьяна настороженно продолжала смотреть на Баринова.

— Зачем ты его отослал?

— Не хочу, чтобы он случайно нас услышал. Тебе не кажется, что нам надо поговорить?

— О чём?

Он усмехнулся.

— Тань, а тебе совсем неинтересно, да? Неинтересно, что происходило со мной все эти годы? Кто... мать Артёма? Ты ни одного вопроса по этому поводу не задала.

Она замерла с чайником в руках, а потом отвернулась и отошла к раковине, якобы для того, чтобы начать мыть посуду.

— Мне показалось, что это меня не касается. Это не моё дело. Ты же сам мне это говорил. Вот я и не спрашиваю.

— А ты, конечно, сразу разобиделась, — усмехнулся он.

Татьяна обернулась и недоумённо посмотрела на него.

— Что за глупости? Разве я имею право обижаться? Это твой ребёнок и ты сам решаешь... что для него лучше.

Роман всерьёз задумался, вот только взгляд ещё оставался недоверчивым. Почесал кончик носа, а потом сказал:

— Тёмка считает своей матерью Катю. И я говорю тебе это не для того, чтобы поболтать о том, о сём. Просто не хочу, чтобы возникло какое-нибудь недоразумение, которое расстроит Артёма. Ты по незнанию можешь что-нибудь такое сказать или он что-нибудь спросит... — развёл руками и усмехнулся. — Раз уж так получилось, ты должна знать. Да и скрывать мне нечего. Может, ты всё-таки повернёшься ко мне? Я с тобой о серьёзных вещах поговорить пытаюсь, а ты? Сядь, в конце концов.

Таня отложила полотенце и вернулась к столу. Но никакого желания выслушивать о тайнах семьи Бариновых, почему-то не было. Несколько дней назад было жутко любопытно, а вот как только Роман сам об этом заговорил, Таня испугалась. А вдруг он ей сейчас такое расскажет... о какой-нибудь своей роковой любви, о женщине, которая тронула его сердце... Что ей тогда делать?

Роман разглядывал её с недовольством. Даже нахмурился. Наверное, понял, что она не хочет с ним разговаривать "о серьёзных вещах" и поэтому разозлился. Вздохнул.

— Свою мать он не помнит.

— А... где она? — всё-таки поинтересовалась Таьяна.

— Она погибла пять лет назад. Разбилась на машине.

— Артём об этом не знает? — нахмурилась она. — Ты ему не сказал?

Баринов покачал головой.

— Я не думаю, что ему нужно это знать.

— Как это? Это же... его мама.

Он усмехнулся, правда, совсем невесело.

— Я не думаю, что он сейчас может это нормально принять. Как я ему объясню, что она умерла? Как я ему вообще всё объясню? Ты хоть думаешь об этом?

Она тихонько вздохнула и отвернулась.

— Думаю, что потом тебе будет ещё труднее ему объяснить.

Роман потряс головой, продолжая смотреть на неё в недоумении. Да, разговор принял совершенно неожиданный оборот!

— Таня... Я с тобой о другом поговорить пытаюсь!

Она покорно кивнула.

— Хорошо. Я слушаю.

Теперь у него пропало желание продолжать этот разговор. Хотелось стукнуть кулаком по столу и выпроводить её за дверь. Вот почему с ней всегда так сложно? У Тани Самойловой всегда какие-то свои, нестандартные понятия о морали и правильности тех или иных поступков. А ему всегда приходится оправдываться! Столько лет жил с уверенностью в том, что принял правильное решение, а она всего одним взглядом и парой слов заставила засомневаться.

— Ему восемь лет, Тань! Как я ему скажу о том... — понизил голос до шёпота. — Что его мама умерла? Он её вообще не помнит! Зачем его травмировать? Он знает только одну мать — Катю. Хорошая она или плохая, но она у него есть! А для него именно это важно!

— Ты уверен? — Таня готова была язык себе откусить, но эти слова вырвались прежде, чем она успела себя остановить.

Он всё-таки ударил ладонью по столу.

— Так, хватит! С тобой просто невозможно разговаривать!

Татьяна в который раз вздохнула, украдкой наблюдая за ним. Видела, как он тяжело поднялся, уперевшись рукой в стол. Подошёл к окну и достал из кармана сигареты.

Самойлова полминуты размышляла, а потом решила пойти на компромисс. Хотя, правым его совсем не считала.

— Хорошо. Ты всё сделал так, как считал правильным... Ты его отец и...

— Вот знаешь, что меня больше всего раздражает? — вдруг проговорил он. Обернулся и в упор посмотрел на неё, а Таня замерла. — Твоё умение переворачивать всё с ног на голову! Вот жили люди, жили себе спокойно, а потом пришла Таня Самойлова, и все сразу начинают на твоём фоне чувствовать себя грешниками! Понимают, что всё не так делают, что живут неправильно! Даже стыдно становится!