Конфедерат: Возрождение

* * *

Как только прозвучали те самые знаменующие начало сражения выстрелы, Джосайя Тэтнелл, имеющий довольно полное представление о возможностях своих кораблей, отдал приказ всем броненосцам увеличить скорость и атаковать фрегаты с канонерками, предварительно распределив цели. При этом стараться не сближаться с броненосцами янки. Ведь с дальней дистанции даже попадание в броню не несло никаких серьёзных последствий, помимо гула в голове у экипажа. Что до стрельбы по небронированным кораблям противника — командиры уже были проинструктированы — целиться следовало по уровню ватерлинии, с целью сделать много-много крупных дырок. От этого, как было замечено ещё в давние времена, корабли очень быстро делают 'большой бульк' в направлении на дно морское. Или океанское... да хоть речное, невелика разница.

Подобный маневр поначалу вызвал недоумение у янки, но при этом оно было замешано на искренней радости. Ведь броненосцы конфедератов приближались, но при этом не вели огонь по противнику! Совсем не вели! Зато по ним стреляли от души. Вот только результат этой самой стрельбы был печален для северян. Попадания ядер броненосцы переносили более чем достойно — те просто отскакивали от броневого пояса и тем более от башенной брони — бомбы же рвались на броне, не принося и вовсе никакого урона. Даже вмятин не оставляли.

Зато как только четыре броненосца Конфедерации сблизились с выбранными ими целями — по одной на два броненосца — как 'игра в одни ворота' закончилась. 'Акула' и 'Булл-Ран' принялись за фрегат 'Миннесота', а 'Чарльстон' с 'Фолсомом' обратили своё пристальное внимание на 'Конгресс'. При этом большие броненосцы дали первый залп из трёх казематных орудий одного борта, после чего начали разворот, чтобы ввести и орудия другого. Да и во время этого самого разворота молчания не наблюдалось. Башни, они ведь того, поворачивались, ожидая лишь благоприятного момента для открытия огня. Ну а чисто башенные 'Акула' с 'Чарльстоном' стреляли по готовности и по необходимости.

Малая дистанция, высокий темп стрельбы из казнозарядных нарезных 'армстронгов', плюс сдвоенный огонь по одной цели. Неудивительно, что очень скоро напоминающий ниже ватерлинии решето 'Конгресс' заваливался набок, а 'Миннесота' отчаянно пыталась выйти из боя, дымя разгорающимися на её борту пожарами. Канонерка же 'Онтарио', опрометчиво сунувшаяся слишком близко к 'Чарльстону', сподобилась познакомиться с ещё одним оружием броненосца — массивным кованым тараном, который пропорол её правый борт. Ну а залп в упор поставил печальную жирную точку в её короткой биографии. Собственно, канонерка ушла под воду менее чем через минуту после того, как 'Чарльстон', высвободившись после таранного удара, отвалил в сторону.

Пущенная на дно канонерка, один тонущий и один из последних сил держащийся на поверхности фрегат... Завязка боя складывалась явно не в пользу Северной эскадры. Ведь результативность стрельбы со стороны янки была близка к нулевой. Вмятины на броневых плитах — это всё, чем пока они могли похвастаться. Броненосцы наглядно продемонстрировали, что на дальних и средних дистанциях они практически неуязвимы для огня из орудий не слишком великого калибра. Близкая дистанция вроде как даёт возможность хотя бы вмятины на броне оставлять в надежде на то, что некоторое количество попаданий в одну плиту даст желаемый результат. А чтобы подойти к ним вплотную — это надо ещё постараться. Ведь в скорости эти приземистые стальные уродцы совершенно не уступали паровым фрегатам, а то и превосходили их. Так что надежда была лишь на однотипные корабли эскадры, то есть на броненосцы 'Монитор', 'Пассаик' и 'Роанок'.

Понимали ли это контр-адмирал Луис Голдсборо и кэптен Джон Марстон? Безусловно. Именно поэтому и предприняли маневр, который должен был одновременно и связать броненосцы конфедератов боем с равнозащищённым противником, и в то же время дать их эскадре возможность выполнить поставленную задачу, то есть уничтожить верфи Портсмута. И сделано это было не без изящества. Голдсборо, державший флаг на фрегате 'Вашингтон', просигналил броненосцам эскадры, и те, нагло и показательно, стали выходить из боя, чтобы двинуться в направлении Портсмута, оставляя на растерзание конфедератам лишённые брони корабли. Дескать, кушайте 'искупительную жертву', а мы тем временем займёмся тем, ради чего сюда и пришли. Ну а потом, когда закончим дела, к вам вернёмся. Надеясь на то, что орудия фрегатов и канонерок хоть немного убавят вам боеспособности.

Циничный, но очень грамотный расчёт, который по любому должен был принести преимущество Северной эскадре янки. Как в случае, если бы броненосцы конфедератов проигнорировали уход трёх наиболее опасных противников, так и в случае, если бы бросились за ними, тем самым поневоле оставляя без 'пристального внимания' фрегаты с канонерками. Классический такой розыгрыш численного преимущества.

Джосайя Тэнтелл сразу понял суть предпринятого противником маневра. А увидев, сделал то единственное, что было верным ходом — разделил отряд броненосцев на две части. Малые броненосцы, то есть 'Акула' и 'Чарльстон', были оставлены разбираться с фрегатами. Ведущим был назначен коммандер Сэммс, как командир, более всего приспособленный к таким вот рискованным авантюрам. Ну а сам он на 'Булл-Ране' в сопровождении 'Фолсома' рванулся на перехват броненосцев янки. Хорошо хоть скорость, немного превосходящая вражескую, позволяла это сделать.

Более высокая скорость 'Булл-Рана' с 'Фолсомом', превосходство в числе орудий — эти два фактора заставили броненосцы кэптена Джона Марстона очень серьёзно отнестись к надвигающейся на них угрозе. И использовать оба аспекта, которые могли помочь: более высокую маневренность и использование тактических схем 'три на два' в свою пользу. Не самые сильные карты, но только их имело смысл разыгрывать в этом секторе разгорающегося сражения на Хэмптонском рейде.

Зато другой сектор... Луис Голдсборо понимал, что его броненосцы будут полностью поглощены битвой с такими же бронированными противниками и им уж точно станет не до портсмутских верфей. А вот у фрегатов с канонерками шанс добраться до них оставался. Они могли добраться дотуда и хотя бы попытаться устроить большие проблемы, пусть и с двумя малыми броненосцами южан на хвосте.

Решение было принято. Два броненосца северян просто физически не способны быстро разделаться с противостоящими им уже восемью фрегатами и пятью канонерками. Да, восемью, потому как 'Миннесота' заботилась исключительно о собственном выживании, борясь не с врагом, а с пробоинами и пожарами.

Вот потому адмирал Голдсборо, находящийся на флагманском фрегате 'Вашингтон', и отдал приказ всей небронированной части эскадры по возможности пытаться прорваться к Портсмуту. Особенно к верфям города. И лишь часть оставшихся сил задействовать на то, чтобы сдержать два броненосца южан, 'Акулу' и 'Чарльстон'. Более десятка кораблей на одной стороне и лишь два на другой... это многое значило.

Только многое значил и абсолютно авантюрного склада характера Рафаэль Сэммс, который готов был из кожи вон вылезти, лишь бы погромче о себе заявить. Пользуясь уже проверенной методикой таранного удара, равно как немалой скоростью и больше маневренностью — в сравнении с крупными фрегатами — своего 'Чарльстона', он выбрал для себя очередную жертву. И на сей раз ей оказался тот самый флагманский фрегат под флагом Луиса Голдсборо. Сэммс мыслил хоть и авантюрно, но вполне логично. Самая лакомая цель — вражеский командующий. Потопи или повреди до невозможности продолжать бой корабль, на котором тот находится, и... как минимум поубавишь боевого духа остальным. Да и лишить эскадру командования, оно тоже весьма неплохо.

'Акула' же сейчас служила в качестве прикрытия, огнём из двух своих башен частично распугивая пытающиеся помешать 'Чарльстону' корабли янки. Сам же Сэммс отдал приказ комендорам своего корабля стрелять исключительно по 'Вашингтону', напрочь игнорируя другие корабли. Учитывая же, что 'армстронги' стреляли в более высоком темпе, то мало фрегату точно не казалось. В машинном отделении кочегары выживали из машин всё, что те могли выдать, работая на пределе. Что тут сказать, Сэммс умел заразить жаждой боя всех, от старшего офицера до самого последнего матроса. За то и был ценим как министром Мэллори, так и контр-адмиралом Тэтнеллом.

Расстояние между броненосцем и флагманским фрегатом северян становилось меньше, ещё меньше... И плевать, что пара плит броневого пояса уже были покорёжены а одна из двух труб, пусть и защищённая броневыми ластами, повреждена осколками. Немного уменьшившийся ход не был способен серьёзно на что-либо повлиять. Теперь команде 'Вашингтона' оставалось лишь молиться, чтобы получился маневр уклонения от вознамерившегося учинить уже второй за день таран 'Чарльстона'

Помогают ли в сражении молитвы? Вопрос крайне спорный. Впрочем, как и результат таранного удара, всё же нанесённого 'Чарльстоном' по чуть было не уклонившемуся от него фрегату. Броненосец ухитрился тараном вспороть корму 'Вашингтона', заодно на хрен снеся последнему винт, но и таран, уже подвергшийся испытанию, не выдержал, банально обломившись. Итогом стал лишившийся хода фрегат у янки и сломанный таран, вкупе с разошедшимися броневыми листами на носу 'Чарльстона'. Да и лёгкая течь в трюме малость остудила даже авантюрную натуру Сэммса, признавшего, что таранных ударов на сегодня точно хватит.

Замешательство командиров кораблей Северной эскадры, вызванное было проблемами у флагмана, закончилось, так толком и не начавшись. И всё из-за сигналов, которые появились на мачтах 'Вашингтона'. Адмирал Голдсборо приказывал не обращать внимания на проблемы у его корабля и продолжать выполнять поставленную задачу. Во что бы то ни стало выполнять, невзирая ни на какие жертвы.

Самопожертвование. Подобное нельзя было не оценить как друзьям, так и врагам адмирала. Он сознательно был готов принести себя в жертву, но дать возможность другим выполнить поставленную перед эскадрой задачу.

Добивать 'Вашингтон', лишённый хода и хлебающий кормой воду, как пьяница дешёвое виски? Сэммс не собирался поддаваться азарту, видя, что остальные фрегаты и канонерки, исполняя приказ командующего, продолжают прерванное было движение к Портсмуту. А надеяться, что их смогут остановить фрегат, три канонерки и береговые батареи... Сказки только детям на ночь читать, а никак не ему, коммандеру с большим опытом.

В общем, и этот фрегат был оставлен 'в компанию' 'Миннесоте', бороться за остатки плавучести и ждать, как сложится судьба сражения в целом. 'Чарльстон' же, заметно снизивший скорость и теперь движущийся даже чуть медленнее 'Акулы', двинулся следом за пытающимися оторваться кораблями янки. Хотя отрываться могли лишь фрегаты, но никак не канонерки, для которых скорость никогда не была сильной стороной. Они ведь были по большей части платформами для орудий, только и всего. Вот и получали от щедрот сразу двух броненосцев, которые старались не столько даже потопить, сколько повредить, заставить сбавить ход до совсем уж неприличного минимума. А ответные залпы... Броненосцы уже успели показать слабую уязвимость с огню за дальней и средней дистанциях. Сближаться же по собственной инициативе, давая северянам шанс, они явно не желали.

Маневрирующая, грохочущая орудийными залпами 'стая' кораблей постепенно смещалась в сторону Портсмута. Как раз туда, где на их пути должны были оказаться фрегат и три канонерки конфедератов. Они не могли рассчитывать остановить превосходящего числом и равного по боеспособности противника, но вот хоть немного задержать — это уж совсем другое дело. А уж когда подойдут два броненосца, да при поддержке береговых батарей и фортов... Шансы на то, чтобы не просто нанести серьезный урон северянам, но и не допустить повреждений верфей были велики.

А пока эти части эскадр разыгрывали между собой довольно запутанную 'шахматную партию', оставшиеся броненосцы уже успели сцепиться друг с другом в жестоком бою на коротких дистанциях. Лейтенанты Дана Грин и Джон Уорден, командующие соответственно 'Монитором' и 'Пассаиком', кружились близ 'Булл-Рана' и 'Фолсома', пытаясь использовать свою маневренность, чтобы и попаданий избежать, и в то же время держать броненосцы южан под обстрелом. Ну а более массивный и неповоротливый 'Роанок' решил выступить в амплуа главной артиллерийской силы броненосного отряда. Все три его башни вели огонь по флагману конфедератов, 'Булл-Рану'. Концентрацией огня на одном из двух вражеских кораблей кэптен Марстон хоть как-то компенсировал общую слабость в числе орудий своего броненосного отряда. Как никак десять орудий у него против двадцати у противника. Впрочем, бортовые казематные орудия южан на то и были казематными, что для стрельбы другим бортом требовалось развернуть корабль, а на это по любому требовалось время. Сей нюанс хоть немного снижал их преимущество.

Джон Марстон очень досадовал по поводу того, что в Вашингтоне слишком поздно спохватились насчёт необходимости строить собственные броненосцы. Считали, что достаточно и простых кораблей, которые могут подавить новинки южан числом. Вот и результат. Для того чтобы справиться с броненосцем, его нужно было обстреливать очень долго, очень упорно и при этом опять же без уверенности в успехе. Только броня могла противостоять броне. И сейчас на трёх его кораблях лежала большая ответственность. Только вот 'Роанок' начинал вести себя... не слишком то хорошо.

Ещё на испытаниях вскрылись существенные недостатки проекта. Поскольку его киль был килем обычного деревянного фрегата, то под действием огромной массы брони уже оказался не слишком подкреплён. Но это полбеды! При постоянной стрельбе деревянная основа прогибалась и в трюмы начинала поступать вода. В последующих броненосцах, которые должны были строиться по схожей схеме, недостатки должны были устранить. Но вот самому 'Роаноку' это не слишком то помогало. Был расчёт на то, что много и часто стрелять броненосцу не придётся. Наивный расчёт! В бою, тем более с серьёзным противником, от возможности вести огонь из всех орудий зачастую очень многое зависит.

Вот теперь команда 'Роанока' и расплачивалась за огрехи инженеров-судостроителей. А ведь в броненосец ещё и рассчитанные на пробивание брони снаряды конфедератов порой попадали. Одно попадание, особенно удачное, пришлось точно в основание носовой башни. Снаряд проник внутрь буквально на последних каплях приданного ему ускорения, но и этого хватило как для отрыва пары броневых плит, так и для выхода башни из строя. Вроде её и можно было вновь ввести в строй, но не мгновенно. А починка в условиях боя — то ещё сомнительное удовольствие. Да и другие снаряды доставили хлопот. Отлетевшие листы брони, повреждения корпуса. 'Роаноку' приходилось совсем несладко. По большому то счёту его спасало лишь то, что 'Монитор' с 'Пассаиком' всё же отвлекали от себя значительную часть внимания броненосцев Конфедерации.

'Монитор' и 'Пассаик' тоже успели вкусить от артиллерийских щедрот южан. Пусть их башни работали и даже полноценных пробитий брони пока не случилось. Но у первого броненосца хватало серьёзных прогибов брони, а у второго... То, что оставалось от трубы 'Пассаика' способно было вызвать лишь сострадание. А это значило, что скорость броненосца, и так не слишком высокая, снизилась раза в полтора.