Седьмая

И я решила прекратить это раз и навсегда. Разобраться с тем, кто он такой.

Целоваться Андрей умел, и если бы не... сопутствующие обстоятельства, мне было бы даже в удовольствие. Но не сейчас! Сейчас же, целуя его в ответ, я слой за слоем снимала чужую защиту, позволяя мужским губам безнаказанно терзать мои. И вот когда он совсем уж увлекся, и чужая рука залезла под тонкую мою юбку, требовательно сжимая бедро, я полностью прошла все слои...

И оказалась совершенно не готова к тому, что увидела.

Голова закружилась, ноги подкосились, и я стала падать... Потому что там, куда я заглянула, ничего, ничего не было! У Андрея Визулиса не оказалось ни прошлого, ни будущего, а в настоящем, словно в зеркале, я видела лишь собственное свое отражение.

Он был... колодцем. Глубоким и бесконечно-темным, который, словно черная дыра, засасывал меня внутрь.

Не упала, потому что Андрей подхватил меня на руки. Выдохнул с досадой. Усадил на хлипкий стул, сунул кружку с кофе в руки.

— Пей! — приказал он. — Да что же это делается?! — спросил у меня весело. — Неужели поцелуй вышел настолько сногсшибательным?

Я смотрела на него со все глаза.

Руки дрожали — даже не дрожали, а тряслись, и я не смогла сделать ни одного глотка. Боялась, что пролью на платье, и мне будет очень и очень жаль. Кое-как пристроила кружку на край стола. Подумала... Отличная же из меня ведьма, лучше не бывает! Чуть не брякнулась в обморок, потому что увидела...

Собственно говоря, что я увидела?

— Нельзя же так... — произнес Андрей с укором. — Надо было предупреждать!

— Предупреждать? — переспросила у него. Голос прозвучал хрипло, словно и не мой вовсе. — Предупреждать, что я развеяла твою иллюзию и тут же натолкнулась на новую? Или же... — выдохнула растерянно, неожиданно осознав... — Это ведь не было иллюзией?!

Усмехнулся.

— Кто ты такой? — спросила у него. — Ты вообще человек или же сам... Сам иллюзия?

Уставилась ему в глаза, вновь пытаясь "посмотреть"... Но меня встретила новая защитная стена. Причем, такая, что и не пробиться.

— Упрямая ведьма! — с удовольствием констатировал Андрей. — И красивая до ужаса, прямо погибель моим нервам! Надо будет как-нибудь повторить начатое, только уже без обмороков.

— Может, и повторим! — пообещала ему многозначительно, выдержав насмешливый взгляд. — Если ты скажешь, кто ты такой.

Не сказал.

Неожиданно в недрах следовательского стола зазвонил допотопный аппарат, заставив меня вздрогнуть. Андрей тут же принялся рыться среди папок и бумам, пока не выловил откуда-то красную трубку с черным, витым проводом. Округлил преувеличенно-страдальчески глаза, слушая говорящего. Судя по всему, его куда-то срочно вызвали.

Договорив, сунул мне свою визитку, наказал позвонить ему, когда я буду готова.

— К чему я должна быть готова, Андрей?

— К правде, Ликусь! Потому что правда — она одна на всех, — произнес он проникновенно. — Позвони мне, когда ты будешь готова ее узнать. Но есть одно условие... Сперва тебе придется рассказать мне свою.

Голова все еще кружилась, когда я шла, покачиваясь на каблуках, по длинному коридору к выходу. От заботливой руки отказалась, гордо вскинув голову. Андрей шагал рядом со мной, и я чувствовала внимательный, острый взгляд его серых глаз.

— Увидимся, — сказал на прощание мне Андрей. — И уже довольно скоро!

Наконец, выбралась из участка и перебежала через дорогу к парковке. Затем стояла, вдыхая запах города, пытаясь прийти в себя. Смотрела, как застревали машины на перекрестках, гудели тем, кто хоть на секунду замешкался на светофоре. Мимо с ветерком промчался переполненный трамвай, замер неподалеку на остановке, распахнул с десяток дверей, из которых вывалился народ.

Я тоже себя чувствовала так, словно только что вывалилась... Вернее, вырвалась из ада инквизиции. Мне очень хотелось узнать правду, не только про него, но и ту, которая одну на всех, но для этого мне придется рассказать ему свою.

Интересно, что он имел ввиду?

Села в машину, кое-как утихомирила трясущиеся руки.

Андрей... Я никогда еще не сталкивалась с Даром подобной силы! Кто же он такой? Почему о нем никогда не слышала ни я, ни Стас, а ведь он работает в центральном отделении полиции, как раз под самым носом у филиала Ордена Древних?! И зачем он требовал от меня правду, когда и сам все знает? Ведь с его-то Даром он мог прочесть меня как открытую книгу!.. Вместо этого показал фотографию, сказав, что в моем деле появились новые обстоятельства.

Именно из-за них, этих обстоятельств, я написала Артему, что пообедать с ним не смогу, потому что у меня нашлись срочные дела.

Не хотела его видеть. Не сейчас!

Мне надо было хорошенько все обдумать.

...А он, что у него за дела?! Зачем он приехал в Эн..ск? Обсудить лояльность нашего филиала со Стасом? Ну что же, вчера обсудили, и где теперь Стас?! Почему его телефон отключен уже второй день? Да и этот грабитель... Выходило, у него была моя фотография, и он за мной следил. Следил, следил и выследил. Но кто ему дал снимок? Артем или же... Мстислав, его отец и мой бывший учитель?

Или тот, кто выкрал фотографию у Артема?

Трясущимися руками набрала номер Марины Викторовны, Первой Москвы, решив узнать... Может, в Москве происходит что-то, о чем я не догадываюсь?

Но звонок ничего не прояснил — ее телефон находился вне зоны доступа. Так же, как и телефоны двух ведьм из Ковена, чьи номера я помнила наизусть. Позвонила своей подруге Вике, но и она молчала. Так же, как и Стас, и Маргарита!.. Набрала номер Херберта, потому что мне уж очень хотелось поговорить... хоть с кем-нибудь! Собиралась сказать ему, что я уже в центре, неподалеку от офиса, и могла бы подъехать, если он закончил свою встречу.

Не смогла, потому что и этот абонент находился все зоны доступа! Куда же все запропастились?!

Тут мне позвонил Артем, и я уставилась на его номер, размышляя, ответить или нет. Ответила. Пусть ведьма из меня так себе, на слабую "троечку", но все же...

— Ликусь...

— Артем, скажи мне честно, зачем ты сюда приехал?

— Ликусь, что у тебя случилось?!

— У меня что-то случилось... Но это "что-то" случилось еще и у того, кто вчера вломился в мою квартиру. Он умер, Артем!

— Лика, послушай...

— Это ты меня послушай! Клянусь, если... Если кто-то перейдет мне дорогу, то умрет не только он! Так и передай тем, кто тебя послал. Только попробуйте... Только попробуйте еще кого-нибудь тронуть! Стаса или Херберта... Или же тех девчонок!

— Лика, о чем ты говоришь? Ты сошла с ума! Не смей...

— Ах, не сметь?! Не сметь тебе угрожать?

— Не смей даже думать, что я не на твоей стороне! Я всегда любил и буду любить только тебя.

— Как бы ни так, Савицкий!

— Ликусь, есть кто-то... Кто-то настраивает тебя против меня. Но ты дай ему это сделать! Не позволяй ему так с нами поступить!

И я схватилась за голову. Пашка из соседней машины смотрел на меня сочувственно.

— Считай, что я тебя предупредила! — сказала Артему, после чего положила трубку.

А ведь я хотела...

...Откуда у грабителя фотография из твоего альбома? — хотела закричать в трубку. Неужели тот самый враг, о котором ты твердишь, настолько умен и предусмотрителен, что не только подстроил измену, но и подсунул грабителю украденный у тебя снимок?!

У тебя, Восьмого Москвы?!

Или же... быть может, именно Андрей, следователь центрального района, скрывавший свой Дар, и был тем самым врагом? Отличный маг. Очень умный и крайне расчетливый... Уверена, он мог сотворить такую иллюзию, в которую я бы с легкостью поверила!

Но зачем?! Кому я нужна? Кому помешала?..

Бабушка... Как же ты мне сейчас нужна!

Завела машину. Вспомнив, накинула защитное заклинание, отгораживаясь от мира, от Артема, от всех на свете. Мне... Мне надо было подумать! Но я не придумала ничего лучшего, чем набрать номер Степана. Он ответил сразу же, словно держал телефон под рукой, дожидаясь моего звонка.

— Послушай, Коршунов... — собственный голос казался мне чужим. Как же странно звонить тому, кого терпеть не могла! — Вчера ты сказал, что я могу обратиться к тебе в любое время.

Замялась.

— Ликусь, что случилось?

— Что-то случилось, — сказала уже ему. — Мне нужно, чтобы ты послал своих собачек проследить за одним человеком. Артем Савицкий, мой... Мой бывший. Сейчас он в "Радиссоне", шестнадцатый этаж, номера я не знаю. Мне нужно знать о нем все. Все, что он делает, с кем встречается...

— Проследим, — раздался спокойный голос.

— И ты даже не спросишь почему?

— Скажешь сама, когда будешь готова.

— Хорошо, — принялась кусать губы, — я скажу, но только... Стас пропал. Ты не знаешь, где он?

— Не знаю. Что происходит, Ликусь?

— Я была в полиции, — сказала ему. — Вот только вышла.

Мне показалось, что он напрягся на другом конце. Оборотни... У них своя генетическая память, своя история, ничуть не менее тяжелая и кровавая, чем наша.

— У грабителя нашли мою фотографию, по которой он меня и выследил. Она из альбома Артема.

— Ясно.

— Ничего пока еще не ясно! — возразила ему с досадой. — Мне нужно время, чтобы во всем разобраться. Снимок ему мог дать и Мстислав, отец Артема. Сейчас он Первый Москвы. Мстислав вполне может быть замешан...

Он может быть замешан в чем угодно! Такого упертого психа я в жизни не встречала.

— В чем он замешан, Ликусь?

— Во всем. — Замолчала, стараясь дышать ровно. Степан меня не торопил, тоже молчал. — Они... Я не знаю, кто именно и как они это делают, но они крадут у людей часть души. Но это еще не все! Еще мне кажется, что... После этого люди становятся послушными их воле.

Помолчала, давая Степану время переварить услышанное. Может, он решит, что я сошла с ума?

— Та женщина из Пскова... Помнишь, ты привез ее позавчера? Она дала фотографию своих дочерей, сказав, что с ними что-то не так. Я пыталась разобраться и... Так вот, с ними явно что-то не так! Но снимка у меня больше нет, его уничтожили. Мать девочек не отвечает на мои звонки. Я больше ничего и никому не могу доказать. Но это еще не все. Грабитель... Тот, что проник в мою квартиру... — запнулась, в очередной раз анализируя собственные воспоминания. — С ним тоже не все в порядке. Он тоже был чей-то марионеткой.

И мне не с кем это обсудить! Стас не отвечает, Херберт тоже молчит, телефон Марины Викторовны отключен. Мне казалось, что на нас — на меня! — со всех сторон надвигалась беда. Молчаливая и страшная, похожая на вражеский танк, который вот-вот раздавит, похоронит меня и наш город под своими гусеницами.

— Ликусь, я сейчас приеду.

— Не надо... Не надо ко мне приезжать! — испугалась я. Влюбленного оборотня мне сейчас еще не хватало!

К тому же, голова все еще кружилась, и мне до сих пор казалось, что я падала в тот самый глубокий колодец.

— Это еще не все! Андрей Визулис, — сказала я в трубку, — следователь центрального района. Ты с ним вчера еще разговаривал.

— Разговаривал. Просил лично проследить...

— Он проследил. Лично, — вздохнула я. — Мне надо знать, кто он такой и откуда взялся. Все, что ты сможешь на него накопать. Только копай очень осторожно, потому что он... Мне кажется, он не совсем человек. Вернее, совсем не человек.

В трубке долго молчали.

— Ликусь, я увезу тебя из города.

— Не говори глупостей! Я в состоянии себя защитить. — Только против Андрея у меня нет ни единого шанса.

Но мысль уехать показалась мне довольно дельной, поэтому я отправилась на море. Предупредила на работе, чтобы уж как-нибудь без меня... Рулила где-то час, иногда поглядывая в зеркало на серебристый "Гольф" — оборотни не собирался отставать. Свернула на лесную дорожку, припарковала машину на заветной полянке. Иногда я приезжала сюда, когда хотела побыть одна.

Долго гуляла по дикому пляжу, смотрела, как набегающие волны ласкают золотисто-белый песок. Вокруг, в какую сторону ни погляди, ни одного человека, лишь полу-люди, полу-волки из охраняющей меня стаи Серых. А еще — песчаные дюны и подступающий к ним темной стеною хвойный лес.

Молодые оборотни резвились, радуясь нагрянувшему не по расписанию лету. Пашка даже полез купаться, пока Ивар, смешной бородач, ответственно охраняли меня и его вещи. Я, признаюсь, еще никогда не видела, как люди перекидываются в огромных, мохнатых волков — трансформируются, меняясь, обретая из ниоткуда дополнительную мышечную массу, обрастая шерстью, отращивая за секунду клыки и когти — поэтому смотрела во все глаза.

Потом мы снова гуляли. Ивар развлекал меня разговорами, с истинно прибалтийской сдержанностью умело не влезая в душу. Рядом по пляжу носился гигантский пес, рыл гигантские ямы и грыз гигантские палки.

— Белые активизировались, — неожиданно произнес Ивар. — Вот уже пару дней с завидным постоянством лезут в город. Проверяют наши патрули на прочность.

— Вконец обнаглели, — вяло согласилась я.

Уверена, их альфа во всеем разберется! Это ему по плечу. Затем подумала, что вторжение Белых — очередное звено одной в одной и той же цепи.... Звено цепной гусеницы танка, который, судя по всем, вот-вот на нас наедет.

— Он за вас очень переживает, — сообщил мне вежливый оборотень.

Кивнула. Степан давно за меня уже переживал — как только увидел, так сразу и начал...

Собиралась расспросить о том, как у них там заведено, в Стае-то... Неужели нет какой-нибудь девицы покрасивее из собственного племени, из-за которой их альфе стоило переживать куда больше, чем из-за ведьмы Ордена Древних со вздорным характером?

Не спросила, потому что явился Степан собственной персоной. Привез поесть мне и собственному воинству. Притащил несколько коробок пиццы, вкусный хлеб и копченную рыбу. А еще — ворох новостей из города.

Стас так и не появился, еще вчера ушел из дома и пропал. Жена плачет и собирается в полицию, но Степан ее успокоил, пообещав обязательно его разыскать. А вот Херберт нашелся довольно быстро. Его невеста — Марика, тоже из Ордена — сказала, что он лежит дома с температурой, совершенно больной.

— Подозрительная какая-то болезнь, — я отломила кусок все еще теплого хлеба. Надо же, где он такой достал? — Такая, что он даже ответить на звонки не может! Этим утром, судя по его голосу, он был совершенно здоров.

Во внезапную хворь Херберта я не верила. Не болеем мы... Так же, как и оборотни.

Степан тем временем продолжал. Артем сидит гостинице. Выходил ненадолго, прошелся по городу, затем вернулся в номер. За это время он несколько раз звонил мне, но я не ответила.

— А что насчет Визулиса? — спросила у него. Привычное отвращение, которое до сих пор испытывала к их племени, испарилось словно белая дымка над теплым морем. — Удалось хоть что-то узнать?

Оборотень протянул мне одноразовый стаканчик с соком, и я вновь взглянула на ощетинившуюся морду зверя на его татуировке.

— Обычный мент, — пожал он здоровенными плечами. Черная одежда подчеркивала его рельефную мускулатуру. — Родился в Эн..ке, вырос в Петрозаводске. Родители развелись, мать уехала к родственникам, забрала его с собой. Там он выучился, потом работал. Работал, кстати, хорошо. Был ранен при исполнении. Полгода назад вернулся на родину.