Изменить прошлое

Старушка с удовольствием смотрела на то, с каким аппетитом кушает Игорь.

— У меня, наверное, тоже были бы внуки твоего возраста, если бы мои дети не умерли, — вдруг сказала она.

— А что с ними случилось? — спросил Игорь и тут же пожалел о своем вопросе, испугавшись, что старушка сейчас расплачется.

— Не знаю, тихо сказала она. Только они рождались такими слабыми, такими нежизнеспособными. Первый мальчик прожил всего неделю, а двое последующих, умирали сразу после рождения.

— А у вас с мужем одинаковый был резус? — машинально бросил Игорь, и только тогда понял, о чем он спрашивает. Но старушка, к счастью не расслышала.

— Возраст? — переспросила она. — Нет, у нас был не одинаковый возраст, муж был меня старше на десять лет. Он давно уже умер, от воспаления легких, еще до революции.

Игорь не даром спросил про резус. Об этом самом резусе он знал очень много, и знал не от хорошей жизни. Когда он вступил в переходной возраст, он сильно заболел. Его тело покрывала какая-то сыпь. И вот тогда врачи и сказали отцу (сказали в присутствии Игоря), что это могут быть последствия резус конфликта крови матери и крови ребенка. У его матери, как оказалось, был отрицательный резус, а у Игоря и его отца положительный. Матери Игоря во время беременности кололи какие-то препараты, чтобы ее антитела не нападали на плод, стремясь его уничтожить. Последствия этих уколов и сказались, в момент переходного возраста. Но все потом было хорошо, Игорь выздоровел, и вот сейчас подумал, что у тети Тони могла быть та же проблема.

Он дал себе слово, хоть изредка навещать эту женщину и помогать ей по возможности, хотя бы какой-то мужской работой по дому.

Глава 11

Единственное, что омрачало счастье Игоря, так это необходимость объясняться с Митей. Что он ему скажет? Как будет смотреть в глаза? Но таиться и прятаться Игорь тоже не собирался, что будет, то и будет. Отец Ванды вернулся из командировки, и пару дней она попросила его не приходить. За это время Игорь хотел что-нибудь придумать. Но все разрешилось очень просто, чудовищно просто.

Игорь работал в мастерской, стараясь побыстрее закончить самую грязную работу, страшно хотелось курить, но он знал по опыту, запах солидола перебьет все удовольствие. Игорь, как и все курил папиросы. А, что делать? Никотиновая зависимость не тётка. В предвкушении долгожданного перекура он тихонько мурлыкал себе под нос:

"Но если есть в кармане пачка сигарет,

Значит, все не так уж плохо на сегодняшний день", — в эту минуту в мастерскую вбежал Дмитрий:

— Егор, беда! Арестовали отца Ванды.

-За что?

-Не знаю, вроде в момент испытаний, что-то взорвалось, подозревают умышленное вредительство. Но это только слухи, никто ничего толком не знает. Его арестовали в своем кабинете, и увезли на допрос, — Дмитрий схватился за голову, — неужели это правда, и он враг народа?

-Ни какой он не враг! — Игорь резко встряхнул деда за плечи, — Он не враг! Он не может быть врагом! Какая-то ошибка в расчетах, у него же нет компьютера, значит, ошибка возможна, вот и все, — Игорь сам не замечал, что трясет деда грязными руками и говорит непонятные для него слова, но Дмитрий не обратил на них никакого внимания.

-Думаешь, это был несчастный случай, думаешь, там разберутся и его отпустят? — с надеждой спросит Дмитрий. Игорь молчал. Что он мог ему сказать?

-Где Ванда? — не отвечая на вопрос деда, спросил Игорь.

-Не знаю, я сразу с завода сюда.

-Пошли к ней, узнаем, что и как.

Они посмотрели друг на друга, оба понимали, чем чревато посещение Ванды, но никто не захотел признаться не то, что в трусости, а даже в опасениях. Игорь умылся, и они пошли к её дому. У подъезда стояло две машины, рядом водитель одной из них. Форма водителя не оставляла сомнения кто это. И у Игоря, и у Дмитрия хватило ума не выдать своей заинтересованности, они просто прошли мимо, делая вид, что увлечены интересной беседой. Едва свернули за угол, Дмитрий прислонился к стене и спросил, дрожащим голосом.

-Это приехали за Вандой?

-Скорее всего, нет, если бы приехали её арестовывать, то одна из машин была бы с зарешеченным окошком. Это обыск. Да, сейчас у них в квартире проводят обыск, — со знанием дела, почерпнутым из фильмов, ответил Игорь.

-А где Ванда? Она там? — шепотом спросил Митя, у которого от волнения перехватило горло.

-Наверно, да. Подождем, когда обыск закончится и все уедут, и поднимемся к ней.

Ждать пришлось несколько часов. На улице стемнело, и в квартире Ванды зажгли свет. Потом свет погас, из подъезда вышли люди в военной форме и машины уехали, Ванда с ними не выходила, но окна её квартиры были темны.

Осторожно Игорь и Митя поднялись на этаж, позвонили несколько раз, но им никто не открыл. Они терялись в догадках, где она может быть. Самым разумным объяснением было, что она у кого-то из родни, ведь у нее должны же быть родственники: дяди, тети, бабушки. Это немного успокаивало.

На другой день Дмитрий пришел на занятия мрачнее тучи.

-Что случилось? — Митя поднял на Игоря глаза:

-Комитет комсомола нашего цеха решил направить письмо в органы госбезопасности.

-Зачем?

-Чтоб проинформировать их о том, что Ванда, дочь одного из ведущих инженеров, часто приходила на завод, и в нарушение всех норм соблюдения государственной безопасности заходила в конструкторский отдел, в котором работал отец и в его кабинет, — с каждым сказанным словом, голос Дмитрия звучал все глуше и глуше, пока не снизился чуть не до шепота. Игорь грязно выругался, потом подозрительно посмотрел на Дмитрия, тот явно чего-то недоговаривал.

-Надеюсь, ты не собираешься подписывать это письмо? — уже начиная догадываться о причине такого несчастного вида дедушки, спросил Игорь.

-Мне придется, — выдавил из себя Митя, — это ведь правда, Ванда несколько раз приходила к отцу.

-И что в этом письме будет написано?

-Я не знаю, письмо будет писать секретарь нашей комсомольской ячейки, мы только проголосовали за то, что такое письмо должно быть написано.

-Ты даже не знаешь, что там этот идиот напишет, но уже голосуешь "за".

-Секретарь напишет правду.

-Ты, что совсем дурак? Какую правду? — взревел Игорь, — одну и ту же правду можно преподнести по-разному. Можно сказать, приходила и сразу ушла, а можно сказать, что подходила к столам с чертежами и внимательно рассматривала их, интересуясь, изображенными схемами. Митя, прошу тебя, не подписывай это письмо! — Дмитрий опустил голову:

— Меня предупредили, что если я не подпишу письмо, мне не дадут рекомендацию для поступления в училище.

— А если подпишешь, ты не простишь себя за это до конца жизни! Понимаешь, не простишь. Ты всегда будешь жалеть об этом! — Игорь немного подумал: — А может тебе заболеть? А, что? Тебя не было, ты не подписывал письмо по уважительной причине.

— Меня предупредили, даже если я буду в больнице, письмо мне все равно подписать придется.

— Да, что это у вас комсорг, за зверь такой, — возмутился Игорь.

-Не он, а она. Комсорг у нас Тая Крыжова.

При этих слова Игорь чуть не подпрыгнул. Вот это да! И Таечка "нарисовалась". Он не знал девичьей фамилии прабабушки, но мог свою жизнь поставить на кон, что это была, именно она. Он немного подумал.

-А эта Тая Крыжова не предлагала тебе встречаться?

— Встречаться нет, а вот дружить предлагала.

-И что ты ответил?

-Что уже дружу с Вандой.

Больше Игорь ничего не спрашивал, все было понятно и так. И еще. Он не мог сказать деду, что очень возможно такое комсомольское рвение Таи вызвано обычной ревностью, не мог, потому что тогда возможно ни его дед, ни отец, ни он сам никогда не появятся на свет.

Глава 12

На другой день Митя не пришёл на занятия. Игорю не нужно было спрашивать почему, он и так знал: Митю арестовали. От этой мысли поднялась такая волна паники и страха, захотелось убежать без оглядки за тридевять земель. Потом страх немного отступил, и Игорь смог более-менее хладнокровно обдумать ситуацию. Допустим, его также арестуют, но арестуют как Егора, нужно очень большое невезение, чтобы в нем узнали беглеца, подозреваемого в шпионаже. Документы на имя Мельникова спрятаны надежно, их ни за что не найдут (Игорь не решился их уничтожить, вдруг пригодятся), а какие у них могут быть вопросы к Егору? Да, знает Митю и что? Плохо если арестовывать приедут в дом Кости, не хотелось бы подставлять эту семью. Можно пока ночевать в мастерских или в классе, Игорь так и поступил. Ватное одеяло на деревянном полу не очень-то удобное ложе, заснуть не удавалось, он всё время прислушивался, ожидая звука подъезжающих машин, но наступило утро, ничего не произошло, начался новый день. Занятия шли, как обычно, работа в мастерских кипела, словно ничего и не случилось. Игорь закончил занятия с последней группой, постелил на полу в классе старое одеяло, лёг на него, укрывшись с головой кожаной курткой, и в эту минуту в класс вошёл... Митя. Одного взгляда хватило, чтобы понять: Митя, что был здесь три дня назад и этот Митя, совершенно разные люди. Тогда это был пылкий и доверчивый юноша, сохранявший веру в детские идеалы, а теперь перед Игорем стоял убитый горем, мужчина.

— Мне некуда идти. В общежитие не могу, можно я посижу здесь? — голос Мити был настолько уставший и безразличный, что у Игоря защемило сердце.

— Конечно, оставайся! Ты наверно голодный? Вот хлеб, колбаса, жаль чая не смогу сделать. Мастерские закрыты, а здесь примуса нет.

— Я не хочу, — еле выдавил из себя Митя.

— Нет, ты должен поесть, тебе нужны силы! — Митя покорно начал жевать, но было видно, он не ощущает вкуса пищи. Игорь ждал, он чувствовал, что нельзя ничего спрашивать. Митя сам всё расскажет, только немного придёт в себя. И Митя начал:

— Я видел Ванду, в тюрьме, — сразу сказал он. При этих словах Игорь вздрогнул, он всё время надеялся, что Ванда живет у каких-нибудь родственников пока идет выяснения обстоятельств аварии на полигоне. Он только хотел что-то спросить, но слова застряли в горле. По щекам Мити покатились слёзы, он смотрел прямо перед собой, бесстрастным голосом произнося слова, а слёзы катились и катились, — её привели на очную ставку со мною. У неё была разорвана мочка левого уха и кровь засохла на шее, наверно, мочку разорвали, когда снимали с неё серьги. На лбу синяк и ссадина, её ударили лбом о стену, схватив за волосы. Синяк на скуле, её ударили в лицо, кровь бежала из носа, над верхней губой засохшие разводы. Игорь слушал эти перечисления и чувствовал холод внутри живота.

— Почему тебя арестовали?

— Меня не арестовывали, вызвали к следователю повесткой, а потом продержали два дня в камере, — сказав самое страшное, Митя вытер слёзы, и дальше рассказывал почти спокойно.

— Что они хотели?

— Наш комсорг после того как я отказался подписать заявление в управление госбезопасности от нашей комсомольской организации, сказала, что я трус и предатель, что мне не место в комсомоле, и что она вынуждена написать и сообщить о моём поступке.

— Вот коза! — взорвался Игорь.

— Нет, она честный и принципиальный человек, имеющий твердые убеждения, — не согласился Митя, — она прямо в глаза сказала, что думает обо мне и моем поведении.

— Она написала на тебя донос! А ты её ещё защищаешь.

— Донос, это когда пишут тайно, Тая открыто сказала, что сообщила о моём отказе подписаться под заявлением. Следователь хотел знать, почему.

— Что ты ему ответил.

— Сказал, что Ванда очень хороший человек, что она не может быть врагом или вредителем.

— А дальше?

— А дальше привели её. Следователь спросил, какие у нас были отношения, она ответила, что ей был нужен мальчик на побегушках, прислужник, для этой цели она меня и выбрала.

— Нет, Митя, нет! Ванда так не думает! Она хотела защитить тебя, поэтому так и сказала!

— Я знаю, — Игорь посмотрел на Митю и понял, он действительно знает. — Следователь внезапно спросил, желая застать её врасплох, — уже монотонно продолжил Митя, — кто приказал ей произвести диверсию и вредительство на заводе, она не отвечала, только смотрела на него с презрением и отвращением.

-Решила молчать? — с угрозой спросил ее следователь. — Ничего, мы тебе язык развяжем!

Тогда Ванда, словно с трудом расцепив зубы, как-то брезгливо ответила.

— Разговаривать, а особенно, спорить с дураком, значит уподобляться ему, становясь с ним на одну ступеньку, — похоже она и раньше грубила следователю, только так можно объяснить, что случилось потом. Он в бешенстве бросился к ней и схватил её за волосы. Она изловчилась и зубами вцепилась ему в руку. Он ударил её в живот, я бросился на него, конвойный отпихнул меня в сторону, я отлетел к стене.

— Ничего, ничего, сегодня, — сквозь зубы процедил следователь, — ты с-ка сполна за всё получишь. Надеюсь тебе понравиться, — он сказал последние слова с такой издёвкой, что мне стало страшно, — убитым голосом сказал Митя. — Потом Ванду вывели из кабинета, а через несколько часов меня отпустили.

— Знаешь, она мне сказала не упоминать о тебе, — тихо добавил Митя.

— Как она могла это сказать? — поразился Игорь.

— Следователь в бешенстве бегал по кабинету. Когда он оказался за её спиной, она посмотрела мне в глаза, едва заметно губами назвала твоё имя, и качнула отрицательно головой.

Игоря бросило в жар, он как тот следователь, заметался по классу, самопожертвование Ванды пригвождало его к позорному столбу. Она девушка, защищала его, не он её, а она его! В эту секунду он перестал бояться. Гнев — частый спутник смелости и безрассудства, овладел им. Он что-то придумает, он спасёт её, если не спасёт, хоть увидит, нет, она увидит, что и он не боится, не боится, что его схватят. Почему-то, именно это, было для Игоря самым важным. У него есть форма и документы Мельникова, а значит план, на пятьдесят процентов уже реализован.

Глава 13

Мите Игорь решил ничего не говорить. Да и что он мог бы ему сказать? Мол, у него есть документы и форма командира НКВД, можно с помощью такого маскарада попытаться увидеть Ванду. Но тогда на вопрос: " Откуда он взял эти вещи?", придётся соврать, ведь правду сказать нельзя, а что врать? Случайно нашёл на улице? Поразмыслив, над этими вопросами, Игорь решил всё сделать сам.

Хорошо, допустим, надев форму, сделав короткую стрижку, он сможет попасть в здание тюрьмы, а дальше что? Не может же он бродить по коридорам в надежде натолкнуться на Ванду, когда её поведут на допрос. В какой камере она находится? Да даже, на каком этаже? Найдет этаж, будет знать номер камеры, кто её откроет? С какой стати? Нет, сначала нужно узнать хоть что-нибудь. Ему пришла в голову мысль, если Митю отпустили, то точно также могли отпустить и какую-нибудь, задержанную женщину. Конечно, глупо надеяться, что она окажется из той же камеры, что и Ванда, но порасспросить её не помешает.

Игорь выяснил у Мити, из каких ворот его выпускали, и, выбрав тихое местечко, где его никто не мог заметить стал следить за ними. Мужчины, мужчины, мужчины, несколько подростков, женщин не было. Только ближе к обеду вышла сухонькая, невероятно интеллигентного вида пожилая женщина, к ней тут же бросилась её сестра, они были настолько похожи, что можно было в этом не сомневаться. Он осторожно последовал за женщинами. Далеко уходить ему не хотелось, возможно, она ничего не знала, тогда придётся ждать другую, освободившуюся женщину, поэтому Игорь догнал их, едва они свернули за угол, и тюрьма исчезла из поля зрения.