Счастье для Некроманта или божественная демонология

— Хм... Нет. Но остальные...

— Обычных людей часто ужасает то, чего они не понимают, забудь.

— Ты... ты знаешь, что со мной?

— Да, — Франц не собирался лгать воспитаннику. — И ожидал, что раз способности не открылись сразу, то сделают этот в период полового созревания.

— Способности? — Тадеуш с удивлением вскинул голову.

— Именно. Но, чтобы было понятнее, мне, наверное, стоит начать не с этого. Ты всегда был особенным, Тадеуш. Я сразу это заметил, так как тоже обладаю кое-какими талантами. Но большинство такого не видят, конечно. Думаю, этот дар перешел к тебе по наследству. Скорее всего, от отца. За ним не водилось ничего такого?

— Я плохо помню свою жизнь с родителями из-за аварии. И ничего странного в моей памяти не всплывает.

— Не страшно. У него это могло быть в меньшей степени. Бывает, что способности передаются через поколение.

— Но что за способности? Я не понимаю!

— Ты Некромант, Тадеуш.

— Кто?

— Некромант, повелитель мертвых. Это весьма редкий дар.

— Но... разве это не выдумки? — Тадеуш уже готов был поверить в коллективное сумасшествие.

— Нет. Просто, в погоне за техническим прогрессом человечество отстранилось от этого мира. А мы предпочитаем скрытный образ жизни. Инквизиция сильно подпортила людям репутацию. Но, как бы не хотелось религиозным фанатикам, маги, вампиры, оборотни, демоны и прочее существовать не перестали.

— Это... это правда?

— Истинная. В древних поверьях гораздо больше смысла, чем кажется.

— И я смогу увидеть их?

— Ты и сейчас видишь, только пока не понимаешь, что именно.

— Но... что мне со всем этим делать?

— Пока твой дар лишь пробуждается — ничего. Но я в ближайшее время найду тебе наставника. Он поможет научиться контролировать способности.

— Тоже Некроманта?

— А другой и не сможет обучить тебя особенностям этого мастерства. Это же не обычная магия.

— А есть еще и обычная?

— Конечно. Не беспокойся, со временем ты сам все узнаешь. Здесь нет ничего жуткого.

На это Тадеуш лишь пожал плечами. Его пугал не дар, а страх окружающих к нему.

Буквально через пару дней Франц повел воспитанника знакомиться с одним своим другом. Парень очень удивился, когда увидел, что машина привезла их в огромный госпиталь.

— Твой друг — врач? — спросил Тадеуш, когда молоденькая сестра вызвалась проводить их в нужный корпус.

— Не совсем, — улыбнулся мужчина.

Их отвели на подземный этаж, где ощутимо тянуло холодом, и едва-едва чувствовался какой-то странный запах.

Пройдя ряд совершенно одинаковых дверей, они вошли в самую дальнюю. Тадеуш так и не успел прочесть табличку. За дверью оказался просторный кабинет, в котором находился только один человек. Мужчина около сорока лет. Абсолютно лысый (или выбритый), но при этом с аккуратной бородкой — эспаньолкой. Жесткие черты лица, светло-серые, почти белые глаза и серьга в ухе. И даже белый халат не мог скрыть брутальности. Еще мужчина оказался высок и крепок. Его скорее можно было принять за вышибалу, чем за врача. Правда, Лайнел все равно смотрелся массивнее.

— Приветствую тебя, Эдвард.

— Здравствуй-здравствуй, Франц. Давненько мы с тобой не виделись. Смотрю, сегодня ты с приятным сопровождением.

— Это Тадеуш. Мой воспитанник.

— Вот как.

Врач переглянулся с мужчиной, и тот едва заметно покачал головой. Впрочем, Тадеуш этого не видел.

— Собственно, из-за него я и пришел к тебе. У молодого человека не так давно открылся весьма редкий талант.

— По моему профилю? — переспросил Эдвард, снимая халат. Под ним оказались абсолютно черные джинсы и рубашка.

— Именно.

— Любопытно. Тадеуш, Вы не будете против небольшой проверки?

Парень переглянулся с опекуном, потом ответил:

— Нет, если нужно.

— Хорошо. Тогда подойдите ко мне. Но сначала снимите куртку и закатайте рукава.

Юноша исполнил все в точности и встал перед мужчиной. Тот уже сам обнажил руки до локтей, и в этих руках был довольно странный предмет, похожий на чучело змейки, только уж очень сухое, а в зубах она держала нечто вроде коротких четок. Протянув эту конструкцию Тадеушу, Эдвард велел:

— Наденьте это на левую руку, как браслет. Ничего страшного не произойдет.

Парень, собственно, ничего и не боялся. Вот просто не было страха и все. Зато любопытства — хоть отбавляй. И он послушно продел руку в браслет.

С минуту ничего не происходило, и Тадеуша начали терзать сомнения, уж не шутка ли все это, когда браслет ожил. Как в прямом, так и переносном смысле. Сначала на каждой бусинке браслета высветилось по странной руне, а потом у высушенной змеи засветились глаза, и она обвилась вокруг запястья юноши. Вот тут-то он чуть не вскрикнул, но скорее от неожиданности, чем испуга.

— Очень хорошо, — раздался шелестящий голос Эдварда. — А теперь попробуй приказать змее выпустить браслет и сползти с тебя хотя бы на этот стол.

— Как?

— Просто прикажи.

Приказывать чему-то, что еще минуту назад было безвольным чучелком, казалось странным, но за сегодня происходили и куда более удивительные вещи. Так что Тадеуш решил попробовать.

Для начала парень попробовал передать змее часть того странного ощущения, что буквально переполняло его. Получилось и стало легче. Более того, после змея быстро покинула насиженное место. Оказавшись на столе, она свернулась и выжидательно уставилась на юношу.

— Молодец, — похвалил Эдвард. — А теперь забери у нее то, что дал, то, что зажгло в ней искорку нежизни.

Тадеуш опять хотел спросить как, но вовремя вспомнил, что раз это испытание, то никто помогать не будет. Нужно действовать самому, как подсказывает интуиция.

Пристально вглядевшись в змею, ставшую почти родной, парень вдруг словно провалился в нее, увидел уже как бы изнутри. И искра, правда, была. Позвать ее к себе оказалось нетрудно. Она с радостью коснулась пальцев и растворилась в них, а змея так и осталась сидеть. Совершенно неподвижно и безжизненно.

— Вот и все, — заключил Эдвард, убирая руки.

— Это вы мне помогли? — все-таки поинтересовался Тадеуш.

— И не думал. Контакт кожа к коже необходим был, чтобы я мог понять уровень твоей силы, а также вмешаться, если ты потеряешь над ней контроль. Но этого не случилось.

— Вы уверены? — недоверчиво переспросил парень.

— Да. И можешь обращаться ко мне по имени, без "Вы". Мы из одного круга.

— Означает ли это, что ты возьмешься за его обучение? — спросил Франц.

— Непременно. Нельзя оставлять такой алмаз без огранки. Иначе юноша с подобными способностями может по незнанию натворить бед.

— Бед? — поежился Тадеуш.

— Любая сила опасна в неопытных руках. Но не беспокойся. Мы встретились как нельзя вовремя. Судя по тому, в каком возрасте у тебя открылся дар, подобное наследие в твоей крови.

— Как это? Франц говорил, что, возможно, мой отец...

— Вряд ли он использовал свой дар. Дай мне свою руку.

Парень доверчиво протянул ладонь и тут же ойкнул. В руках Эдварда буквально из неоткуда возник скальпель, которым он сделал маленький порез.

Обмакнув палец в кровь юноши, мужчина растер ее и прислушался к себе. Дыхнуло силой. Эдвард открыл глаза, подернутые странной дымкой, и сказал:

— Я так и думал. Твой отец был рожден вампиром.

— Что? — уже второй раз Тадеуш слышал подобное, но поверить как-то не получалось.

— Вопреки многим убеждениям, вампиры могут иметь детей от себе подобных. Двух-трех за всю бессмертную жизнь. Этих детей называют вампирами по рождению. Но до обряда инициации, происходящего где-то лет в двадцать, это обычные люди. Здоровье крепче, чувства острее, в целом несколько сильнее физически, но и все.

Редко, но так бывает, что подобный ребенок так и не проходит инициацию. Мало ли по какой причине. Принуждение со стороны родственников тут не приветствуется. Вот твой отец был как раз из таких. И тебе, как сыну, перешла часть его крови вампира. Уверен, у тебя даже есть кое-какие признаки. Например, все заживает быстро или в темноте ты хорошо видишь.

— Да.

— Ну вот.

— Но как это связано с Некромантией?

— У вампиров насчитывается десять кланов. Каждый обладает определенным даром. Один из них называется Носферату, и по своим... особенностям очень близок к некромантии. Причем если мы, дабы достичь желаемого, должны прибегать к определенным ритуалам, то они очень многое могут делать всего лишь на чистой силе.

— Хм...

— Со временем ты поймешь разницу, — пообещал Эдвард, видя замешательство парня. — А пока будешь постепенно осваивать азы ремесла.

— Как?

— Приходить ко мне, скажем, дважды в неделю. Пока. Твои способности еще на стадии становления, и лет до восемнадцати тебе нужно больше работать над контролем дара. Ну и постепенно будем осваивать все прочее.

— Прямо здесь? — удивился Тадеуш.

— Иногда — да, но большей частью у меня дома. Да, этот браслет теперь твой, — добавил Эдвард, видя, как парень теребит ряд странных на ощупь бусин.

— Зачем?

— Это не просто побрякушка. Она поможет тебе лучше скрывать и контролировать силу. Но если возникнет необходимость или угроза жизни — немедленно разорви нить. Потом обратишься ко мне — другой дам.

— Спасибо.

— На здоровье. А пока, пожалуйста, посиди в коридоре. Нам с твоим опекуном нужно перекинуться парой слов.

— Хорошо.

Глава 10.

Едва юноша вышел за дверь, как Эдвард махнул в ее сторону рукой, проговорив:

— На всякий случай. Парень смышлен не по годам.

— Он тебе понравился, — улыбнулся Франц.

— Я вижу в нем большой потенциал и хорошего ученика, а нравится он тебе.

— Этого не видно.

— Да. Но я хорошо знаю тебя. Или будешь утверждать, что пригрел сиротку из сплошного альтруизма?

— Не скажу. Но и обвинения твои заготовленные беспочвенны. Принуждать я его ни к чему не буду.

— Думаешь, с такой инкубской сущностью в том есть необходимость? — усмехнулся Эдвард. Не похоже, чтобы он так уж осуждал.

— И этого не будет. Я в состоянии придержать свои способности.

— Вот оно как, — понимающе протянул Некромант. — А он знает вообще, кто ты есть?

— Нет.

— Хм. Советую рассказать и побыстрее.

— К чему такая спешка?

— Будто сам не знаешь! Скоро в нем проснется и способность видеть. Моя "заглушка" на нее не влияет. И представь, что может случиться, когда он, неподготовленный, в тебя заглянет!

— У меня щиты.

— А собственную кровь ты тоже за них спрячешь? Не говори глупостей!

— Он сможет это опознать? Визуально?

Эдвард усмехнулся, покачав головой, и сказал:

— Мы, вроде, давным-давно друг друга знаем, а ты такую чушь спрашиваешь, право слово! Конечно, увидит. Вот как ты его видишь?

— Красивый, тонкий, но с большой внутренней силой, — взгляд Франца сделался мечтательным, и в нем мелькнули алые искорки. — И сладкая аура, притягивающая.

— Вот как. Все с тобой ясно. Втрескался ты по уши.

— Что за выражения!

— Зато верные! Ладно, объясняю на пальцах. Ты видишь, что он Некромант, а он увидит, кто ты есть. Пусть и наполовину, но это половина явно проступает. "Серое зрение" — способность видеть собратьев и то, что скрыто от глаз обычных людей, непременный атрибут каждого из нас. Неважно, кто ты: маг, вампир, оборотень, демон или эльф.

— Ладно, я понял. Постараюсь поговорить с Тадеушем до того, как он сможет... видеть.

— Вот и хорошо. Да не волнуйся ты. Он же Некромант, а не изнеженная девица.

— Знаю, — голос Франца прозвучал резковато. — Кстати, когда ты его... тестировал, то не заметил ничего больше?

— Ты о многочисленных шрамах, которые парень старается скрыть?

— Нет, о них я знаю. Нечто в его силе, ауре даже. Какая-то еще способность.

— Не заметил, но вполне может быть. Случаются у нас "примеси" и классической магии, и не только. Это не страшно. Да и, судя по всему, проявится не раньше, чем Тадеуш получит имя среди нас. Пока пусть просто учится, как обычный студент. Остальное постигнет потихоньку. Ни к чему торопиться.

— Ты уверен?

— Да. Он не первый и не последний, хоть и талантливый. Не беспокойся. Он, и правда, сильный. Справится.

— Я не беспокоюсь. Просто удивляюсь, как иногда причудлива судьба. Внук вампира!

— А что тут такого уж чудного? Сам-то!

— Да я не об этом. А если его захочет забрать вампирская "родня"?

— Поздно. Он уже в конклаве. Они это увидят. Браслет тот же.

— Но вечная жизнь...

— Мы тоже не совсем люди. Истинные Некроманты могут жить не меньше вампиров, только мы очень-очень медленно стареем где-то после тридцати пяти — сорока. Век за год. Да и вообще, некромант даже мертвым может считаться лишь условно. В том-то и наша сила, что мы можем ходить туда и обратно. А, учитывая гены, тебе можно и вовсе не волноваться о воспитаннике. Еще неизвестно, кто кого переживет.

— Утешил!

— Это профессиональное, — усмехнулся Эдвард, похлопав друга по плечу. — Иди лучше к своему Тадеушу, пока он там не извелся весь. Да, давно я тебя таким не видел.

— Каким?

— Сам знаешь. И нечего косить на меня лиловым глазом. Я умею не хуже. Иди. И обращайся, если что.

С таким "напутствием" Франц покинул кабинет. К счастью, воспитанника искать не пришлось. Тадеуш сидел на стуле и читал какой-то медицинский журнал. Читал с интересом, так как заметил опекуна только когда тот подошел вплотную и спросил:

— Интересно?

— Познавательно, — пожал плечами юноша, оставив журнал в покое и поднявшись со стула.

— Неужели все понятно?

— Многое. Очень долго больница была моим вторым домом. Поневоле начнешь понимать.

— Понятно. Ну, пошли?

— Пошли.

Когда покидали госпиталь, Франц заметил молодую девушку, напичканную железом так, что походила на заправского терминатора. Все ноги в странных шипастых устройствах, с которыми она училась ходить на костылях.

Пока старший мужчина таращился на эту конструкцию, Тадеуш вскользь заметил:

— Вот глупая!

— Ты о ком? — не сразу понял Франц.

— О ней, — парень указал подбородком на ту же самую девушку.

— Почему?

— Решила увеличить рост таким диким способом.

— Хочешь сказать, она надела эти штуки сама?

— Ну да. Только сначала ей перепилили кости, и теперь каждый день этим аппаратом отодвигают куски друг от друга. Ощущения феерические.

— Хм, думаешь?

— Знаю. Носил такую штуку после аварии. Ее еще при сложных переломах используют. Вот у меня такой и был. Благо, срослось хорошо, вроде и не хромаю.

— Иногда мне кажется, что медицина многое переняла у испанской инквизиции, — заметил Франц. К тому времени они уже сели в машину.

— Не знаю. Но то время в больнице вспоминать не хочу. А уж как "хорошо" было после.

— Боль?

— Помимо прочего. И лекарства. От многих жить не хотелось. А уж физиотерапия... — парень аж передернулся.

— Но она возымела результаты. Ты нормально двигаешься. И Лайнел говорил, что делаешь успехи в занятиях с ним.

— Он просто хорошо объясняет.