— Благородный поступок с твоей стороны, — с мягкой, благожелательной улыбкой, кивнула Императрица. — Если же ты еще и признаешь за моим мужем права на земли Муромского княжества и владений Араб-шаха, то я дам тебе еще три доспехов.

— Триста пятьдесят, — попытался торговаться Мамай.

— Четыреста, — с усмешкой произнесла Анна, заставив султана осечься.

Глава 10

21 мая 1381 года, Нюборг

Регент Дании и Норвегии Маргарита задумчиво проводила взглядом послов Российской Империи и едва заметно усмехнулась. Она давно ждала, чтобы этот деятельный 'кадр' проявил интерес к своей 'исторической Родине'. А то одни только странности творил — фольклор собирал, да старинные легенды. Маргарита уже тогда поняла, что неспроста все это. И чем ярче раскрывался этот странный сосед, тем громче шипело и дергалось ее предчувствие. Наконец он сделал ожидаемый шаг, посватав за сына Маргариты Олафа свою младшую дочь — Елену, и она как-то внутренне успокоилась. Регенту всегда было приятно, когда люди оправдывали ее ожидания, особенно такие. Разумеется, сватовство прошло в фирменном для Императора стиле — он предложил в качестве приданого дать в морду соседям Дании и окончательно разрешить Шлезвигский вопрос.

В том, что Дмитрий в состоянии выполнить свое обещание, Маргарита не сомневалась.... О да! О последних похождениях этого потомка древних, легендарных конунгов Дании она была наслышана. Да что она — вся Европа только о них и говорила....

К себе домой Дмитрий вернулся только поздней осенью 1380 года. Слишком затянули дела в Святой земле. Казалось бы — поставь Левона под венец и езжай домой. Однако все оказалось не так просто.

Первые успехи новых крестоносцев в Триполи прозвучали густым, раскатистым набатом по всей Европе. Огромное количество тех, кто был недоволен своей судьбой и жаждал лучшей доле, отправились туда. Поэтому, уже с сентября-октября 1379 года начался натуральный наплыв мелких групп наемников, бедных рыцарей и разорившихся баронов из древних, родовитых, но совершенно обнищавших семей. Они шли на запах денег, ну, то есть, надежды. Поэтому Льву I Царю Иерусалима, Кипра и Армении не удалось толком посидеть в своей новой столице. Новоприбывшие жаждали завоеваний, чтобы и самим найти место под солнцем, а он сам нуждался в верных воинах. Дмитрий же, приняв оммаж Льва, автоматически оказался наиболее титулованным и важным предводителем этой пестрой гоп-компании. Мало того, только он обладал столь непререкаемым авторитетом, что мог на корню пресекать любые феодальные распри. Ну и куда он мог уехать? Правильно. Никуда. Люди просто бы не поняли.

Города буквально посыпались в ладони крестоносцев. Аскалон, Антиохия, Халеб, Эдесса, Сис и другие. Даже Крак де Шевалье для Госпитальеров захватили. После чего орден был готов буквально в десны Дмитрия целовать, увеличив тем самым нарастающий Великий раскол в католичестве.

Было утверждено пять больших сеньорий и свыше двухсот малых. Но главное — Иерусалимское царство ожило, наполнилось воинами и какой-то вдохновленной энергией. Поэтому Дмитрий уезжал с чувством выполненного долга и ощущением правильности и законченности дела.

Еще недавно исламские земли меньше чем за год оказались обращены более чем на девяносто процентов в христианство, причем восточного обряда. Мало того — некоторые особенно ушлые умудрились принять православие несколько раз, набирая в промежутках долгов. Ведь по приказу Императора, новая вера очищала человека от скверны старой жизни, освобождая от долгов и рабства. Особенно в этом деле отличилась еврейская община — редкий ее представитель прошел через подобный цикл меньше трех раз. Да что они — даже новоприбывшие католики из Европы охотно принимали восточный обряд, чтобы избавиться от долговых обязательств. Что, в свою очередь, сформировало целый пласт рыцарей и баронов православного обряда. И конца края этой волне не было. Соседние со Святой землей регионы сдерживались от перехода в столь милостивую религию только силой оружия. Что неизменно сказывалось на стойкости защитников тех городов, куда подходили крестоносцы.

А сколько золота, серебра и драгоценных камней Дмитрий вывез с собой? Не пересказать. Он грабил старые элиты самозабвенно, без малейшего зазрения совести. И никто из крестоносцев не говорил ни слова против такого положения дел. Потому что, во-первых, он брал не все, оставляя и им чем 'червячка заморить', а, во-вторых, каждый ясно понимал — без Императора и его легионеров 'банкета' вообще не вышло бы. Да и свое они потом возьмут, оставаясь на земле....

Маргарита ясно и четко осознавала — этот человек, если пожелает отобрать у Священной Римской Империи Шлезвиг, сделает подобное без особых сложностей. Но нужен ли ей такой подход к делу? Ведь он уйдет, а ей жить с этими расстроенными соседями, озлобленно потирающими разбитые лица.

Так что, регент Дании и Норвегии пообещала подумать.

А что еще ей оставалось сказать в такой ситуации? Тем более что время пока было.

Часть 2 — Смерть — это только начало

Человек, мир перед тобой распахнут настежь, поэтому смотри, как бы не вывалиться. Станислав Еже Лец

Глава 1

2 декабря 1381 года. Прага

Император Священной Римской Империи Вацлав вышагивал по своему кабинету, нервно теребя свою одежду. События складывались не так, как он хотел. Совсем. И теперь его беспокойный тесть своими действиями поставил Императора в очень непростое положение.

Стихийно сложившаяся интрига завертелась еще в 1379 года, когда, взяв Иерусалим, Дмитрий оставил у власти молодую, красивую и амбициозную женщину — Валентину Висконти. Будучи достойной дочерью своего отца, она вцепилась во власть как голодающий в последний сухарь. Ради нее она была готова на все, не желая оставаться в тени ни мужа, ни отца.

Первым делом Валя стала личной куртизанкой Императора. Он, конечно, не очень хотел иметь с ней постельные сношения, но через пару недель осады уступил. Тут и нехватка женского внимания сказалась, и ее молодая красота, и одобрение окружающих. Ведь он был сюзереном Льва, который ради реальной, а не титулярной короны Иерусалима, Кипра и Армении не моргнув и глазом отдал бы свою жену ему совсем. Не велика потеря. Поэтому никто не удивился, когда царица понесла от Императора, а ее муж не стал раздувать скандала.

И очень зря, кстати. Потому что уже спустя год после рождения сына, Валентина учинила в Святой земли государственный переворот, отравив супруга и став самостийной правительницей. Наследник от всемерно уважаемого в тех краях Дмитрия у нее был. А властью эта ушлая девица укрепила за счет фаворитов, которых привечала титулами, постами и своей постелью, благо, была красива и эффектна.

Все это вылилось в то, что в Малом совете при царице Иерусалима, Кипра и Армении в конце 1381 года собралось немало отпрыском благородных семей Венеции. Энрико Дандоло из графа превратился в герцога и занял почетное место десницы в Малом совете. Его двоюродный брат Витторио Морозини обзавелся графским титулом и положением мастера над монетой. Их дальний родич Марко Градениго тоже стал графом, но уже мастером над флотом. Не обошла своим вниманием Валентина и графа Аскалона Джона Хоквуда, ставшего маркизом и занявшим место мастера-командующего. Опасный маневр. Тот же Дмитрий не решился бы так высоко поднимать этого ушлого сына портного. Но Валентина нуждалась в людях, обязанных ей своим положением. Хоть как-то.

Вот так и вышло, что в конце 1381 года, после очень непродолжительной Гражданской войны, в Святой земле установилась власть Валентины I царицы Иерусалима, Кипра и Армении, державшей в своих лучших союзниках Венецию, а в сюзеренах Россию. И, как следствие, владетельные сеньоры, земли которых прилегали к островной республике, не на шутку разволновались. Тут, конечно, был и сам герцог Милана — Бернабо Висконти, буквально оглушенный наглостью и строптивостью собственной дочери. Фланги ему подпирали герцоги Австрии и Штирии — братья Альбрехт и Леопольд из дома Габсбургов. А в качестве этакой вишенки на торте выступал дом Ольденбургов, владения которых в Шлезвиге Дмитрий пообещал в качестве приданого за свою дочь....

Вацлав задумчиво смотрел на вечернее небо и думал.

Что делать дальше?

Недавно отгремевшая 2-ая Олимпиада в Москве прошла по более насыщенной и развернутой программе, чем первая. И участников собрала куда как больше, повысив популярность его тестя среди низших слоев европейской аристократии. И дальше все станет только усугубляться. А что это значит? Правильно. Идет вполне удачное вторжение и завоевание душ.

Крещение Святой земли, так лихо проведенное Императором, так и вообще вогнало в ступор высшую аристократию католического мира и его духовенство. Раз — и готово. А по католическим и исламским землям пошла волна напряженной рефлексии из-за этой выходки. Ведь нужно было удумать — снятие всех долгов и освобождение от любой личной зависимости. Заманчивая вещь. Очень заманчивая. Но что это? Вторжение. Опять вторжение в самое сердце латинского мира. Его тесть нагло и решительно подминает под себя и своих все, до чего может дотянуться.

Теперь еще и эта ситуация с Венецией и Данией. Дания понятно. Маргарита осторожная женщина. Она будет посмотреть и не станет принимать спонтанные решения, дабы не втянуть свои земли в войну. А вот Венеция буквально бурлит, вдохновленная успехами, и не только хочет, но и может отхватить солидные куски у своих соседей. Тех самых Висконти и Габсбургов. Что повлечет за собой полный провал Священной Римской Империи в Италии и уход ее с берегов Адриатики. Престол Вацлава и без того не очень устойчивый, от таких перспектив шатался и натужно трещал, норовя обрушится.

— Что дальше, брат? — Спросил сидевший недалеко Сигизмунд, в окружение всех князей-избирателей и большей части высшей аристократии Священной Римской Империи.

— Ты хочешь, чтобы я начал подготовку к войне против своего тестя?

— Да.

— И вы тоже этого хотите?

— Да, — хором ответили остальные.

— Вы понимаете, что мы проиграем? — Поинтересовался Вацлав.

Однако вместо ответа Альбрехт и Леопольд Габсбурги молча подошли к Вацлаву, подхватив его под руки. А Сигизмунд достал меч и ловким ударом зарубил безоружного брата.

— Что делать с бабой и выродками? — Холодно поинтересовался герцог Висконти.

— Убить, — мрачно играя желваками, произнес Сигизмунд. Брат, его супруга и дети — не такая уж и большая цена за корону Священной Римской Империи. — Сначала в монастырь, а потом тихо придушить.

Глава 2

12 августа 1383 года. Москва

Анна потерла виски и, отбросив очередное донесение, встала и, пройдясь под внимательным взглядом мужа, примостилась возле окна.

— Что там?

— В Кракове завершились переговоры.

— Не томи.

— Эта скотина нашел подход к Ягайло, — процедила Анна. — Он теперь Владислав и носит корону Литвы, которую ему пожаловал один из папиков с подачи Сигизмунда.

— Ядвигу на нем женили?

— А как же? Польская аристократия согласилась на этот шаг только при условии, что Владислав войдет в союз с Сигизмундом против нас. Они все еще помнят, как ты у них порезвился двенадцать лет назад.

— Священная Римская Империя, Венгрия, Польша и Литва, прихватившая себе земли Тевтонского ордена... — медленно произнес Дмитрий. — Странно вышло. Посольство прибыло сразу после завершения разгрома ордена.

— Я тоже заметила, — кивнула супруга. — Но не удивительно. Полагаю, именно этот шаг и расположил Владислава к Сигизмунду. Ведь и ослу понятно — ему скормили орден в качестве приманки.

— Что они там задумали сделать?

— Провести реформу армии и вторгнуться к нам.

— Вроде взрослые люди... — покачал головой Дмитрий.

— Поэтому они не рассчитывают разбить тебя в генеральном сражении. Отнюдь. Их задача — вынудить тебя на подписание мира с ними.

— Вот как? — Повел бровью Дмитрий. — И как же они хотят этого добиться.

— Они считают, что у тебя очень хорошая армия, но маленькая. Стремясь навязать генеральное сражение, ты будешь таскать ее единым кулаком. А они хотят начать вторжение, входя на твою территорию отдельными корпусами с разных направлений. По их задумке ты просто не сможешь быть везде. Связывая же агрессивными маневрами твои войска, они постараются разорить, разграбить и порушить все, до чего дотянутся.

— Людей будут угонять?

— Нет. Они хотят устрашить тех, кто пожелает поехать к нам жить или служить. Угонять долго и опасно. Ты ведь можешь догнать и покарать. А так — наскочили, вырезали и отошли, оставив после себя только пахнущие гниющими трупами пепелища.

— Вот как? Хм. Тактика выжженной земли.

— По их задумке через пару лет ты сам запросишь мира, желая прекратить весь этот кошмар. Они очень точно подметили твое навязчивое желание увеличивать людей под своей рукой. Несложно догадаться, что их крайне мало при таких обширных землях. Вот по людям они и ударят.

— Слушай, а про Днепр и Балтику они ничего не говорили?

— Это так очевидно?

— Конечно. Я бы на их месте при таком подходе уделил бы этому вопросу особое внимание. Сначала обложил все подходы пиратами, а потом во время войны постарался бы перерезать Днепр с Невой, а если сложится, то и Волгу.

— В общем именно это они и задумали, — задумчиво глядя на мужа, произнесла Анна.

— Что не так?

— Иногда мне кажется, что ты играешь за все стороны одновременно.

— Если бы, — тяжело вздохнул Дмитрий. — Тогда бы дочка с внуками были бы живы. А так... ну это несложно. Я просто ставлю себя на их место и стараюсь думать так, как наши враги....

Конфликт медленно, но верно нарастал.

Дмитрий спровоцировал элиты Священной Римской Империи к государственному перевороту. Невольно, потому что до конца верил — не решатся. Но он ошибся. И, в результате погиб его зять и дочь с детьми. После чего Сигизмунд, стараясь не терять время даром, стал сколачивать могущественный военный блок против Дмитрия: Священная Римская Империя, Венгрия, Польша и серьезно усилившаяся Литва, проглотившая с урчанием Тевтонский орден. А две дочери Людовика Венгерского выступили дополнительным фактором, повышающим прочность союза. Ведь сам Людовик оставлял все свое наследство старшей дочери Екатерине , которая вышла замуж за сына Дмитрия — Александра. То есть, ни Мария, ни Ядвига правами на престолы Венгрии и Польши не обладали, но местная знать рассудила иначе. Из-за чего Екатерина порвала со своими сестрами, сильно обидевшись.

Надо сказать, что к 1383 году сложилась очень интересная ситуация. Мария заняла престол Венгрии вопреки завещанию родителя, равно, как и Ядвига в тех же обстоятельствах взошла на престол Польши. Сигизмунд стал королем Венгрии через брак с узурпировавшей трон Марией, то есть, по существу, не обладал правами на престол Венгрии. А потом, через убийство брата, захватил престол Священной Римской Империи. Владислав тоже выходил узурпатором, только несколько иначе. По правилам наследования, установленным в Великом княжестве Литовском, должен был взойти на престол его старший брат. Но папа, не меняя законов, утвердил наследником другого отпрыска.