Стеклянный мост

понял, что Хозяин уже в курсе происшедшего.

— Так! Допустим, что ты меня убедил — никто не входил в это

герметически закрытое хранилище и никто из него не выходил. Значит, вот все

это, — Дэвид брезгливо бросил на гладь письменного стола перечень

похищенного, — вот все это взяло и испарилось в воздухе? Суммарным весом в

семнадцать тонн разнообразного сверхсекретного и сверхдорогого

оборудования? Суммарной стоимостью в триллион кредитов?

— Позвольте сказать, — неожиданно твердо произнес генерал. Дэвид

хмыкнул:

— Ну говори, говори.

— Только такие, как вы, ваше превосходительство, можете мгновенно

перемещаться, минуя охрану, герметические шлюзы и сложнейшую систему

сигнализации. Понятно, что вам или... гхрм... кому-то из вашей группировки

просто незачем проделывать подобное — они могли бы взять все необходимое

совершенно законно. Но может быть существует некто, обладающий сходными

талантами?

Дэвид терпеливо вздохнул. Взял со стола лист бумаги и показал

генералу:

— Вот тут ведь все написано. "Генератор спрямления пути — один

комплект, противоперегрузочные биококоны — три комплекта, система

противоракетной обороны сто семнадцатого поколения — один комплект, орудия

главного калибра эсминцев типа "Молния" — восемь, три биотерминала, восемь

орудийных компьютеров" и так далее... Что означает этот перечень? А то, что

некто модернизирует ОБЫЧНЫЙ корабль, генерал! Даже видно, что не очень и

большой — три человека экипажа, восемь стволов и так далее. Я думаю, тонн

на шестьсот кораблик. Странно, что не взяли бортовой компьютер. И поймите,

никто из, как вы выразились, "наделенных сходными талантами" не стал бы

возиться с модернизацией старой консервной банки, а поискал бы себе

юниверскаф!

010 Hex. Out Ix, 1: ; ( Вывезти число 1 куда-то наружу );

— Мне нужен мех, — сообщил Ежи в норку Кадровой службы. Полукруглое

отверстие позволило видеть часть обильного чиновного пуза, облеченного в

черный мундир с серебряными пуговицами.

— Документы, — донеслось оттуда. Хакер подал пластиковый

прямоугольник пилотского сертификата.

— Комната 1E, стол D, — сказало пузо, швыряя обратно документ.

Поймав свой сертификат, Ежи отправился на поиски, напевая вполголоса: "Где

ж эта комната, где этот стол?".

Комната 1Е оказалась по соседству. За столом, помеченным большой

литерой "D" заседала размалеванная, как индеец на тропе войны, дама средних

лет в черном, местами прозрачном одеянии. Она предложила ознакомиться с

досье свободных специалистов. Перед хакером замелькали лица. Он остановил

показ жестом. Француз оказался точен. Светло-рыжие, почти соломенные

волосы, узкие сомкнутые губы, твердый взгляд темных, как спелые смородины,

глаз на заостренном к подбородку приятном лице молодой энергичной женщины.

— Это подойдет, вот... Барбара Юкке. Где она? Я бы хотел поговорить

с ней, прежде чем...

— Это не полагается. Вы вправе рассчитать ее в первом же порту и

нанять другого бортмеханика! — возмущенно сказала дама, — У нас все

классные специалисты, и если вас не интересуют ее сексуальные данные, то...

— Все это так, но до порта еще надо дойти. В личных делах могло бы

быть побольше информации, — ворчливо перебил Ежи, но его душа пела — первое

поручение выполняется! Он нашел Барбару!

— Время старта не изменится?

— Нет.

— Она будет на вашем корабле за час до старта, — отрезала дама.

Ежи побродил по припортовому району, рассматривая товары в лавках,

поскольку больше никаких развлечений на Му не полагалось. В этом портовый

район Му резко отличался от миров Бинаку. Даже выпивка тут продавалась под

честное слово, что будет распиваться внутри порта. Не удаляясь очень далеко

от здания порта, Ежи неожиданно приобрел себе хорошие, на удивление дешевые

и мягкие ботинки на толстой рифленой подошве, дорогущую бутылку гнусного

местного пойла, похожего не то на скверный бренди, не то вообще на мерзкое

крепленое вино, и вернулся на корабль. Ровно за шестьдесят минут до

заказанного стартового времени во входном люке "Дорко" появился силуэт. В

корабле пахло смолой от семидесяти тонн яично-желтых бревен легкого,

прочного и не гниющего дерева, которым славилась планета.

— Барбара Юкке, бортмеханик, — бросила девица небрежно

развалившемуся в складном кресле Ежи, — Где капитан?

— Он тебя слушает, — пробормотал хакер, борясь с дремой, навеянной

сочетанием обстоятельного обеда, уже упомянутой бутылки и жаркой погоды, —

Приступай к делу.

— Но я должна видеть капитана! Я должна представиться!

— Я перед тобой. У тебя пятьдесят девять минут, чтобы доложить мне

о готовности моего корабля к рейсу, — пошутил хакер, — А я пока подремлю

чуток.

— Мы подремлем, — поправил его Зверь. Он давным-давно привычно

свернулся лохматым кренделем на приятельских коленях.

— Вы хотите сказать, что вы капитан этого дисколета?! —

переспросила девушка.

— Ну а кто же? — зевнул Ежи, распространяя могучим вздохом ароматы

местного виноделия, — Кроме нас с вами, тут никого нет. Я имею в виду

людей. А так вместе с вами нас примерно четверо.

— Смог, пригляди, чтобы она чего не сломала, — тоже зевнул Зверь,

но от его зевка пахло большим, жирным, слегка обжаренным бифштексом.

— Ладно, — буркнул Кислота. Барбара куда-то ушла, Ежи нажатием

клавиши ленивчика задраил аппарель и задремал окончательно. Ему даже

привиделся сон, в котором Француз ужасно возмущался и кричал, что они

доставили ему совершенно не того человека, которого он ищет.

Ежи и Зверя разбудил протяжный стон, заменяющий обычный мяукающий

сигнал готовности. Барбара вынырнула откуда-то еще до того, как стартовый

сигнал затих.

— Капитан, оно в самом деле летает?!

— Еще как! — сообщил Зверь, — Тебе так и не снилось.

— Не придирайся. Она не ксенотехник, а самый обыкновенный

бортмеханик. Откуда ей разбираться в генераторах Цвиррк и Системе

Спрямления пути? Кис... Смог, дорогой, запускай Монстра! — сказал Ежи.

— Было б сказано! — ответил Кислота под нарождающееся мелкой

тряской палубы басовитое гудение. Ежи поднялся, опустив Зверя на палубу,

сложил кресло:

— Пять минут до старта. Пошли в коконы. Старикан "Дорко", он у нас

шустрый. После прыжка я покажу тебе гостевую каюту. Готовься к перегрузкам.

От вида ложементов девушку передернуло:

— В ЭТО я не лягу!

— Она начинает раздражать, — ощерился Зверь, — Или она запрыгнет в

кокон сама, или я укушу ее своим знаменитым ядовитым зубом!

— Дать ей по голове и заморозить в рефке, — высказался и Кислота.

— Что вы себе позволяете?! — возмутилась она. Ежи вздохнул:

— Подружка, у нас сплоченный экипаж. Ты нужна на один рейс. Зачем

именно ты, я объясню позже. Но если ты не побережешься, то объяснять будет

уже некому и незачем. Уж лучше поверь на слово, покойники мне совсем не

требуются, — и улегся в свой кокон. Зверь молча последовал его примеру. По

консолям пробежала волна огоньков, медленно разгорелся экран, открыв

панораму летного поля.

— Тридцать секунд до старта, — сказал Кислота.

— Таки шо мы будэм дэлать с тэлом? — полюбопытствовал Зверь,

почему-то придавая своей речи гортанный южный акцент. Ежи равнодушно пожал

плечами:

— Там в холодильнике еще есть место рядом с мясом?

— Найдем, — бодро сказал Кислота.

Барбара глянула на одного, на другого и нерешительно забралась в

глянцевое, блестящее, алое, мягкое, словно живое мясо, пульсирующее нутро

свободного кокона.

— Наконец-то! — прокомментировал Кислота, — Пять секунд...

Четыре...

Под ногами глухо прокашлялись и недовольно заворчали двигатели.

— Три, — бодро сказал Кислота. Ворчание стало усиливаться.

— Две. Одна. Отрыв!

"Дорко", рявкнув главным двигателем, подпрыгнул с места на

стометровую высоту, на миг завис, переворачиваясь на ребро и тут же с еще

более злобным ревом устремился вверх. На грудь невидимо легла толстая глыба

пятикратного ускорения.

— Никакой степенности у старика, — хихикнул Кислота, — Ну кто же

поверит, посмотрев на наш взлет, что это торговый корабль?

— Тебе хорошо, — прокряхтел Ежи, — Тебе дышать необязательно. Сбавь

чуток.

— Потерпи чуток, — в тон ответил Кислота, — А то начнет бросать. На

дисках такую атмосферу проходят быстро. Ты ж не хочешь, чтобы по трюму

стали летать наши бревна?

Экран застилала белая мгла аэродинамической ударной волны, гребень

которой гнал впереди себя округлый борт корабля. Через несколько секунд

осатанелого грохота двигателей и пятикратного пресса ускорения свечение

исчезло, экран почернел, и Кислота отключил главный разгонный блок. Ежи,

помедлив, вылез из кокона. Присев на его хромированный край, хакер

задумчиво тронул огоньки панели, и перед ним с легким скрипом возникло

светящееся колесо галактики. Он еще не очень освоился с навигационной

аппаратурой, но не комплексовал — если ошибка, то Кислота всегда вмешается.

Впрочем, если бы Кислоты и не оказалось под рукой, Ежи все равно не очень

переживал бы, поскольку он по складу души являлся неисправимым

авантюристом. Так что покрутив галактику туда-сюда, поиграв с приближением

звездных скоплений, он уверенно ткнул щупом в неяркую искорку на

противоположном от них конце звездной карусели. На черной глади новенького

штурманского экрана вспыхнуло единственное слово: "Блюм". Зверь близоруко

прищурился, прочел и довольно чихнул. Название ему понравилось.

— Почти угадал, — сообщил баритон Кислоты, — Что такое для нашего

старикана каких-то там двести световых лет? Левей, желтее, ближе к окраине

и слабее. Система Мирены.

На третий раз экран галактографа подтвердил правильность

целеуказания. Хакер коснулся черной глади экрана, и в глубинах "Дорко"

басовито загудела, как застоявшийся двигатель, разгоняющий старую смазку,

система Спрямления Пути. Тон постепенно повышался, по мере того, как

чудовищные накопители Цвиррк запасали энергию, необходимую для входа в

Зазеркалье, и на пронзительной визгливой ноте циркулярной пилы их вой резко

захлебнулся. Раздалось мягкое "плюх", смотровой экран стал совершенно

черным, зато ожил галактограф, показывая струящиеся вверх ручейки

координат. Ежи посмотрел на огни консоли, глянул на неподвижную, самую

крайнюю снизу строку на плоском экране, достал трубку и сообщил Барбаре:

— Мы уже в пути. Как самочувствие?

— Нормальное. Я так поняла, что лежать в... этом уже необязательно?

— До самой посадки про наши коконы можно не вспоминать, —

усмехнулся Ежи, трогая один из огоньков на консоли. С легким шелестом

хромированный металл противоперегрузочных устройств стал уходить в пол.

Девушка поторопилась вылезти из своей люльки. Потрогала алую пульсирующую

начинку, передернулась:

— Оно что, живое?

— И чертовски дорогое, — пробурчал Зверь, одним движением вставая и

переходя на палубу из почти погруженного в глубины корабля приспособления,

— Зато гораздо лучше, чем любое другое в этом духе. Сколько нам ехать?

— Сто девяносто... Короче, чуть больше недели, — прикинул в уме

хакер, чиркая спичкой и раскуривая свою трубку.

— Ага, понятно. Тогда есть предложение.

— Говори, — усмехнулся Ежи. Зверь покосился на Барбару:

— Кухня за ней.

— Я так и думал, что ты это скажешь, — расхохотался Кислота.

— Осталось спросить у нее, — подытожил Ежи. Барбара хмуро пожала

плечами:

— Кажется, только так я и могу отработать свое жалование. Меньшая

часть устройств корабля работает вопреки всему, что я знаю, а остальные

совсем непонятны, — девушка нервно поморщилась, — Если ваш камбуз того же

поля ягода, то готовьтесь долго инструктировать, как с ним нужно обращаться.

— Камбуз стандартный, утешься, дитя! — фыркнул Зверь и вышел из

рубки. Округленные провалы палубы, в которые спрятались ложементы, бесшумно

закрылись. Ворс коврового покрытия сомкнулся, окончательно скрыв следы

люков. Барбара задумчиво проследила за беззвучными движениями. Качнула

головой:

— Странный корабль.

— Хороший корабль, — отозвался Ежи, — А странности есть у всех.

— Здесь их слишком много, и они другого сорта, — упрямо тряхнула

копной волос девушка, — Как мне вас называть?

— Как угодно. Мы слегка торопились, — слегка кивнул ей хакер,

выпуская клуб ароматного трубочного дыма — И оттого приходится знакомиться

уже в полете. Ах да, мы все треплемся, а я так и не показал гостевую каюту.

Идемте.

— Вы с этой трубкой и бородой больше похожи на древнего пирата, чем

на современного торговца, — в спину ему сказала Барбара.

С легким шелестом открылся проход в коридор, они вышли из рубки в

желтоватый свет плафонов. Ежи приоткрыл дверь в левой переборке и вошел:

— Вот, это ваш временный дом. Располагайтесь. Мои апартаменты

напротив.

Девушка оглядела почти квадратное в плане помещение, застеленное

зеленым ковром с высоким ворсом и присвистнула:

— Да вы здесь неплохо живете!

— Стараюсь, — улыбнулся Ежи, довольно оглядывая почти домашний

интерьер. В каюте его стараниями имелась нормальная, складывающаяся в стену

односпальная кровать, небольшой письменный стол, объемное видовое окно от

пола до потолка, представляющее дикий горный ландшафт, пара стульев у стола

и еще пара кресел, разделенная узким длинным столиком, где в специальных

ячейках хранились кофейник и прочие к нему нужные предметы. Освещение,

помимо потолочного плафона, создавали три светильника: на столе, над

креслами и у кровати. Девушка открыла створку потайного шкафчика и

водрузила туда свою довольно объемистую сумку. Вздохнула.

— Ну вот, я уже устроилась. Остался один вопрос...

— Ах да! Хм, прости, удобства за панорамой, — смутился Ежи и

торопливо вышел, унося на спине недоуменный взгляд, — Если тебе что-нибудь

понадобится, то я у себя.

Девушка увидела, как спина бородача скрылась за автоматически

скользнувшей на место панелью сдвижной двери. Нахмурилась.

"Он словно боится отвечать на вопросы," — подумала она, и еще

подумала, что всех вопросов, которые у нее уже накопились, она не успела бы

задать этому странному капитану еще более странного корабля и за всю ту

неделю, которую должно продлиться путешествие. Затем вдруг вспомнилась

голограмма галактики, мерцающая над консолью капитана тысячами искорок —

звезд. И тогда до нее дошло — они в одном прыжке должны пересечь гигантское

звездное колесо — все эти сотни, тысячи световых лет!

Барбара точно знала — корабли на такое не способны. Не только