Книга 4: Темное воссоединение

Он подавил ярость и почувствовал жесткое желание остановить то, что происходит.

"Обещаю тебе, — мысленно прошептал он Елене. — Я остановлю это. Не важно как".

Он поднял глаза и встретился взглядом с Мэттом.

Тот держал в руках Дневник Елены, заложив в него палец. Сейчас глаза Мэтта были такие же темно-голубые, как у Елены. Слишком темные, наполненные тоской и горечью.

— Ты нашел это, — сказал Мэтт. — И это плохо.

— Да.

— Я так и думал, — Мэтт положил дневник Елены обратно, в его голосе было слышно что-то вроде удовлетворения. Как у человека, чьи предположения подтвердились. — Я мог избавить тебя от необходимости приезжать сюда, — Мэтт окинул взглядом темную библиотеку, звеня чем-то в кармане. Посторонний наблюдатель мог бы сказать, что он удовлетворен, но его голос предательски его выдавал. Он был напряжен.

— Ты постоянно думаешь о самых худших вещах, и они обычно сбываются, — добавил он.

— Мэтт... — Стефан ощутил внезапное беспокойство. Он был лишком занят с момента приезда в Фелл Черч, чтобы внимательно рассмотреть Мэтта. Сейчас он понял, насколько глупо поступил. Что-то было не так. Мэтт был тверд только на поверхности. Стефан мог чувствовать мучение и отчаяние в его душе.

— Мэтт, в чем дело? — тихо спросил он, встал и подошел к парню. — Я что-то сделал?

— Я в порядке.

— Ты дрожишь.

Это было правдой. Мэтта трясло.

— Я сказал, я в порядке! — Мэтт отшатнулся от него. — В любом случае, что ты можешь сделать мне плохого? Ну, кроме как увести у меня девушку и вернуть ее мертвой?

Его слова прошли прямо сквозь сердце Стефана. Как убившее его лезвие когда-то давно. Он пытался побороть в себе это чувство, но не знал, что ответить.

— Прости, — свинцовым голосом проговорил Мэтт, плечи его опустились. — Говорю глупости.

— Но это правда, — Стефан подождал минуту и добавил: — Но дело не в этом, так?

Мэтт не ответил. Он смотрел в пол, ковыряя что-то невидимое носком ботинка. Но когда Стефан был уже готов сдаться, он вдруг задал вопрос:

— А какой мир на самом деле?

— Какой... что?

— Мир. Ты многое видел, Стефан. У тебя на это было четыре или пять веков, правильно? Итак, в чем фишка? Я имею в виду мир и правда достоин спасения или это всего лишь большая дурно пахнущая куча мусора?

Стефан закрыл глаза.

— Ох.

— А люди, Стефан? Племя людей. Мы болезнь или только ее симптом? Возьмем например такую девушку, как... как Елена, — голос Мэтта дрогнул, но он продолжил. — Елена умерла, чтобы спасти город для таких, как Сью. Но Сью тоже мертва. Все начинается сначала. Это никогда не кончится. Мы не победим. Тебе это что-то говорит?

— Мэтт.

— Все, что я хочу знать, так это есть ли смысл? Или это просто шутка кого-то свыше, в которую я не врубаюсь? А может, все это просто чья-то чудовищная ошибка? Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать?

— Понимаю, Мэтт, — Стефан сел и запустил руку в волосы. — Если ты замолкнешь хоть на минутку, я тебе отвечу.

Мэтт подтащил стул и сел на него верхом.

— Отлично. Я слушаю.

Его глаза были тверды и решительны, но под этой мнимой твердостью Стефан увидел нестерпимую боль.

— Я видел много зла, Мэтт. Больше, чем ты можешь себе представить, — начал он. — Я живу с ним. Оно часть меня, не важно, борюсь я или нет. Иногда мне кажется, что в людях гораздо больше зла, чем в нас. А иногда я думаю, что оба наших рода достаточно жестокие и поэтому не важно, что с нами всеми будет.

Хотя, когда я начинаю вдумываться в это, я понимаю, что знаю не больше, чем ты. Я не могу сказать, есть ли в этом всем смысл или что все образуется когда-нибудь, — Стефан посмотрел в глаза Мэтту. — Но у меня к тебе есть вопрос. Ну и что?

— Ну и что? — уставился на него Мэтт.

— Да. Ну и что.

— Ну и что, что вселенная переполнена злом, и чтобы мы не делали, мы ничего не изменим? — Мэтт повысил голос.

Да, ну и что? — Стефан наклонился к нему. — Что бы ты сделал, Мэтт Ханикатт, если все те ужасные вещи, о которых ты говорил, стали правдой? Что лично ты будешь делать? Перестанешь драться и плавать с акулами?

Мэтт задумчиво ковырял спинку стула.

— О чем ты? — Ты можешь это сделать, ты же знаешь. Деймон вечно это твердит. Ты можешь присоединиться к злой стороне, к победителям. И никто не обвинит тебя, потому что если во вселенной все так, почему бы самому не стать таким?

— Это же ад! — взорвался Мэтт. Его глаза сверкали. — Это путь Деймона! Но даже если битва заведомо проиграна, нет причин прекращать драться. Даже если я сам понимаю, что все безнадежно, все еще есть возможность попытаться. И я попытаюсь, черт подери!

— Знаю, — Стефан откинулся на спинку своего стула и улыбнулся. Это была усталая улыбка, но она показывала, что он не разочарован в Мэтте. И, посмотрев в лицо Мэтту, он увидел, что тот понял.

— Я знаю, потому что воспринимаю все так же. — продолжил он. — Мы не должны сдаваться только потому, что видим битву проигранной. Нужно постараться, потому что второй вариант — сдаться.

— Я не сдамся, — прорычал Мэтт сквозь сжатые зубы. Было похоже, что он борется с огнем, жгущим его изнутри. — Никогда.

— Что ж, "никогда" это достаточно большой отрезок времени, — сказал Стефан. — Но если дело того стоит, я тоже не сдамся. По крайней мере, постараюсь.

— Это все, что мы можем, — сказал Мэтт. Медленно он поднялся со стула. Напряжение покинуло его, глаза стали светлыми, такими, какими Стефан их помнил.

— Ладно, — добавил Мэтт. — Если ты нашел, что искал, пора вернуться к девочкам.

Стефан подумал, что его мозг отключается.

— Мэтт, если я прав, им пока ничего не угрожает. Ты можешь пойти сменить их. Пока я здесь, я хочу прочитать кое-что... о парне по имени Жервас из Тилбури, который жил в начале 1200х.

— Даже раньше тебя, — сказ Мэтт, Стефан выдавил из себя подобие улыбки. Некоторое время они смотрели друг на друга.

— Хорошо. Думаю, мы встретимся у Викки, — Мэтт повернулся к двери и замер в сомнении. Затем обернулся и добавил: — Стефан... я рад, что ты здесь.

— Рад это слышать, — ответил Стефан, почувствовав, как теплота подавляет в его душе боль.

И одиночество тоже.

Глава 8.

Из машины Бонни и Мередит видели только окно Викки. Конечно, лучше было бы подъехать ближе, но их не должны были обнаружить.

Мередит вылила из термоса остатки кофе, залпом его выпила и зевнула. Потом расстроено посмотрела на Бонни.

— Проблемы со сном?

— Да. Даже не знаю, в чем причина, — ответила Мередит.

— Думаешь, мальчики решили поболтать?

Мередит удивленно взглянула на нее и улыбнулась. Бонни поняла: Мередит не ожидала, что она уловит смысл.

— Надеюсь, — сказала Мередит. — Так будет только лучше для Мэтта.

Бонни кивнула и поудобнее устроилась на заднем сидении.

Когда она посмотрела на Мередит, девушка уже спала.

"Отлично, — Бонни уставилась на остаток кофе в чашке. — Потрясающе".

Ей снова не удастся отдохнуть. Если они обе заснут, может случиться непоправимое. Она сжала кулаки и стала пристально смотреть на окно Викки.

У нее в глазах начало двоиться. Нужно было срочно что-то делать.

Свежий воздух. Это помогло бы. Не беспокоясь о том, чтобы не шуметь, она потянула ручку дверцы. Дверца со щелчком открылась, но Мередит даже ухом не повела.

"Она, наверное, очень устала", — подумала Бонни, выбираясь наружу. Она захлопнула дверцу и только тогда поняла, что у нее нет ключа.

Ничего, она заставит Мередит открыть ей дверь. А пока ей стоит пойти проведать Викки. Она, скорее всего, еще не спит.

Небо было низкое и пасмурное, однако было тепло. На заднем дворе Викки перешептывались ореховые деревья. Вокруг заливались сверчки, но их деловитое стрекотание лишь дополняло тишину.

Запах жимолости ударил Бонни в нос. Она осторожно постучала в окно Викки и заглянула в щель между занавесками.

Ответа не последовало. На кровати она различила кучу одеял и каштановые волосы. Викки тоже спала.

Тишина сгустилась вокруг Бонни. Сверчки не пели, и листья на деревьях не шевелились. Она напрягла слух, чтобы услышать то, что должна была услышать.

"Я не одна", — осознала она.

Вокруг не было ничего необычного, но шестое чувство ее не обманывало. По спине пробежали мурашки. Присутствие проснувшейся Силы было неоспоримым. Что-то... было... рядом. Что-то... наблюдало за ней.

Она медленно обернулась, стараясь не шуметь. Возможно, так это что-то на нее не нападет. Может, оно ее и не заметит.

Мертвая тишина стала давить на уши. В ушах стучала кровь. Она представляла, что может выскочить из темноты в любую минуту.

Что-то с горячими влажными руками. Но сколько, она не вглядывалась в темноту, она ничего не замечала. Любая тень казалась движущейся. Что-то с горячими потными руками, достаточно сильное, чтобы убить ее...

Страх прошел сквозь нее, как ружейный выстрел.

Она сделала шаг навстречу, напрягая зрение и слух. Но вокруг была только темнота и тишина.

Вдруг чьи-то пальцы коснулись ее шеи.

Бонни обернулась и чуть не упала в обморок. Она была слишком напугана, чтобы кричать. Когда она, наконец, разглядела, кто это был, ее ноги подкосились. Она точно бы сползла на землю, если бы он ее не подхватил и не поставил на ноги.

— Выглядишь весьма напуганной, — мягко сказал Деймон.

Бонни тряхнула головой. Дар речи еще не вернулся, и ей все еще казалось, что она вот-вот упадет в обморок. Но она постаралась держать себя в руках.

Он не усилил хватку, но и отпускать ее не собирался. А попытка драться принесла успехов не больше, как если бы она пыталась разбить кирпичную стену голыми руками. Она сдалась и постаралась успокоиться.

— Ты что, меня боишься? — спросил Деймон, улыбнулся и подмигнул ей, будто у них был какой-то секрет. — Напрасно.

Как же Елена с этим боролась? "Но она не боролась", — осознала Бонни.

В конце Елена уступила Деймону. Деймон победил.

Он отпустил ее руку и легко коснулся ее губ.

— Думаю, мне стоит уйти, — сказал он, — и больше тебя не пугать. Ты ведь этого хочешь?

"Вот что чувствует кролик перед коброй, — подумала Бонни. — Конечно, он меня не убьет. Я сейчас сама умру". Она почувствовала, как земля медленно уходит из под ног. По всему телу разливалась теплота, она вздрогнула. "Подумай о чем-нибудь... быстрее". Непостижимые черные глаза заполнили собой весь мир. Ей показалось, что в них она даже увидела звезды. "Думай. Быстро".

"Елены бы это не понравилось, — подумала она, когда он прильнул к ее губам. — Да, точно не понравилось бы". Но проблема была в том, что она не могла его остановить. Теплота в ней росла, пронизывая ее всю от макушки до кончиков пальцев. Его губы были холодны, как щелк, но для нее больше не существовало ничего теплее. Ей не нужно было бояться, она просто хотела, чтобы этот момент длился вечно. Сладость пронзила ее...

— Что здесь, черт возьми, происходит?!

Голос провал тишину и разрушил волшебство. Бонни обернулась. Мэтт, сжав кулаки, стоял на краю двора. Его голубые глаза были похожи на кусочки льда. Обжигающе холодного льда.

— Отойди от нее, — прошипел Мэтт.

К удивлению Бонни, Деймон отпустил ее руки. Она отошла, поправляя блузку и пытаясь восстановить дыхание. Ее сознание снова работало.

— Все в порядке, — сказала она Мэтту. — Я просто...

— Иди назад в машину и жди меня там.

"Подожди минутку", — подумала Бонни. Она, конечно, была рада, что Мэтт явился так вовремя. Но он начинал вести себя, как слишком строгий старший брат.

— Послушай, Мэтт...

— Иди же, — сказал он, сверля глазами Деймона.

Мередит бы не позволила себе говорить с ней в таком тоне, да и Елена тоже. Бонни открыла было рот, чтобы приказать Мэтту самому идти в машину, но внезапно поняла одну вещь.

Впервые за много месяцев она видела, что Мэтта что-то волнует. В его голубых глазах было столько темной ярости, что, наверное, будь здесь Тайлер Смоллвуд, он бы очень испугался. Мэтт ожил и был полон энергии. Он снова был собой.

Бонни закусила губу. Секунду она боролась с гордостью.

— Спасибо, что спас меня, — побормотала она и ушла.

Мэтт был в ярости, но не отважился подойти к Деймону. В его темных глазах он прочитал, что подобное было бы очень плохой идеей.

Но голос Деймона был спокоен, почти бесстрастен.

— Знаешь, моя тяга к крови не просто прихоть. Это необходимость, в которую ты вмешался. Я делаю только то, что должен.

Его безразличие задело Мэтта. "Они думают о нас, как о еде, — вспомнил он. — Они охотники, мы добыча. И он подобрался к Бонни. К Бонни, которая не могла сопротивляться".

— Почему бы тебе тогда не воспользоваться кем-то твоего размера? — высокомерно спросил он.

Деймон улыбнулся, и воздух внезапно похолодел.

— Например, тобой? — спросил он.

Мэтт посмотрел на него и стиснул зубы.

— Попробуй, — проговорил он.

— Я могу сделать гораздо больше, чем просто попробовать, Мэтт, — Деймон сделал шаг в его сторону. Внезапно Мэтт подумал о диких кошках, их решающих бросках и острых зубах. Он подумал о том, как выглядел Тайлер в ангаре в прошлом году, когда на него напал Стефан. Кусок мяса. Просто куча мяса и крови.

— Как звали вашего учителя истории? — мягко продолжал Деймон, казалось, он наслаждался моментом. — Мистер Таннер? С ним я сделал больше, чем просто попробовал.

— Ты убийца.

Деймон картинно кивнул, будто его вызвали на сцену.

— Конечно, он ведь воткнул в меня нож. Я совсем не хотел опустошать его. Но этот нож... он вывел меня из себя, и я изменил решение. А теперь ты пытаешься вывести меня из себя, Мэтт.

Мэтт напрягся, чтобы не развернуться и не убежать. Что-то большее было в его фигуре, чем просто кошачья грация, что-то большее в глазах, чем просто темнота. Что-то было внутри Деймона, что-то, что настраивало людской мозг на бегство. Что-то говорило с кровью Мэтта, нашептывая ему мысли о побеге. Но он не убежал. Он вспомнил разговор со Стефаном. Он знал, что даже если ему придется умереть, он не уйдет.

— Не будь глупым, — сказал Деймон, каждое его слово врезалось в сознание Мэтта. — Никто никогда не брал у тебя кровь силой Мэтт, я прав? Это больно. Это очень больно.

"Елена", — вспомнил Мэтт.

Она была первой, кто пил его кровь. Он прекрасно помнил тот страх, что сковал его. А ведь он был там добровольно. Что же тогда он почувствует сейчас?

"Я не убегу. Не отвернусь".

— Если хочешь меня убить, прекрати болтать и сделай это, — сказал он, глядя Деймону прямо в глаза. — Убив меня, ты сделаешь мне большое одолжение.

— А ты даже глупее моего братца, — сказал Деймон.

В два шага он преодолел расстояние между ними, схватил Мэтта за футболку и положил одну руку ему на шею.

— Думаю, тебя стоит проучить тем же способом.

Все замерло. Мэтт почти осязал свой страх, но не шевелился. Теперь он просто не мог шевелиться.

Но это было уже неважно. Он не сдался. Если он умрет, он умрет с этой мыслью.

Зубы Деймона блеснули в темноте. Острые, как разделочные ножи. Мэтт почувствовал боль от укуса, еще до того, как они коснулись его.