И у него не было никаких оснований не верить этому или утверждать, что это не может быть правдой.
Это было правдой.
Это произошло.
Шиничи был намного сильнее его, когда дело доходило до управления разумом, и у китцуна не было вампирских слабостей к красивым девушкам — и их шеям.
К тому же он
оказался садистом.
Ему нравилась боль — боль других людей, и в этом все дело.
Деймон не мог отрицать того, что было в прошлом, не мог винить себя, почему он не "проснулся", не вышел из игры Шиничи и не прекратил муки Елены.
В нем было нечему "просыпаться".
И если какая-то маленькая часть его сознания все еще оплакивала причиненное ей зло, Деймон хорошенько постарался, чтобы засунуть эти мысли куда подальше.
Ему некогда было тратить время на сожаления, он собирался контролировать события в будущем.
И этого больше не произойдет никогда — он не допустит этого, даже ценой своей жизни.
Деймон не мог понять только одного, почему Елена его отталкивает.
Она вела себя так, будто доверяла ему.
Из всех людей на свете у нее было больше всего прав ненавидеть его, направить на него карающую десницу.
Но она ни разу не напомнила ему об этом.
Он ни разу не увидел злость в ее голубых, обрамленных золотом глазах.
Она единственная, наверное, понимала, что тот, кто полностью подчинен власти малаха, как это было с Деймоном, не имеет выбора — вернее, не может его сделать, потому что не находится в этот момент в себе — и не осознает, что делает
быть это потому, что она достала из него то, что малах внедрил в него — пульсирующее, полупрозрачное тельце.
Деймон с усилием подавил нарастающую дрожь.
Он знал это только потому что Шиничи весело упомянул это, пока убирал все воспоминания Дэймона, начиная с того времени, когда двое , китсун и вампир, встретились в Старом Лесу.
Деймон был бы рад избавиться от этих воспоминаний.
С момента, когда он встретился с пристальным взглядом лисих смеющихся золотых глаз, его жизнь была отравлена.
И теперь ... прямо сейчас он был наедине с Еленой, посреди
пустыни, с немногочисленными, значительно отдалёнными городами.
Они были совершенно, исключительно одни, и Деймон безнадежно хотел от нее то, что и любой обычный парень, которого она бы встретила на своем пути.
Хуже всего было то, что очаровывать девушек, вводить их в заблуждение, в действительности было смыслом существования Дэймона.
Конечно, это была только одна из причин по которой
он был в состоянии продолжать жить в течение прошлой половины тысячелетия.
И все же он понимал, что не надо так поступать с этой девушкой, которая была для него бриллиантом среди серой человеческой массы.
Судя по всему, он полностью контролировал ситуацию, холодно и отчётливо, сухо и бескорыстно.
Правда заключалась в том, что он сходил с ума.
Той ночью, убедившись, что Елена накормлена, напоена и безопасно закрыта в машине, Деймон призвал густой туман и темную силу и начал устанавливать защиту.
Это было объявлением для всех сестёр и братьев ночи, которые могли бы натолкнуться на автомобиль, что девушка внутри была под защитой Дэймона; и что Дэймон выследит и живьём сдерет шкуру с любого, кто просто нарушит отдых девушки ... а затем он нашел бы время для реального наказания преступника.
Деймон пролетел в обличье ворона несколько миль на юг, нашел какой-то кабак с парочкой выпивающих там оборотней и парочкой обслуживающих их симпатичных барменш, которые всю ночью напролет ругались и спорили.
Но этого было не достаточно, чтобы отвлечь его — почти не достаточно.
На утро, вернувшись рано, он увидел, что защита вокруг автомобиля изорвана в клочья.
Прежде, чем он успел запаниковать, он понял, что Елена взломала её изнутри.
Она не хотела напугать его, потому что её намерения были мирными, а сердце невинным.
Потом появилась сама Елена, возвращаясь с берега реки, Она выглядела умытой и освежившейся.
У Деймона пересохло в горле, когда он увидел ее.
Ее изяществом, ее красотой, её невыносимой близостью
. Он мог ощущать ее влажную кожу, и не мог сопротивляться себе, вдыхая снова и снова ее необыкновенный аромат.
Он не знал, как бы он мог вынести еще один день этого.
И тогда у Дэймона внезапно возникла Идея.
"Не хотела бы ты научиться кое-чему, что помогло бы тебе контролировать ауру?", — спросил он, когда он проходила мимо, направляясь к машине.
Елена бросила на него косой взгляд.
"Значит, ты решил снова со мной говорить.
Я должна в обморок от радости упать?"
"Ладно, это всегда бы приветствовалось..."
"Да ладно?", — сказала она резко, и Дэймон осознал, что он недооценивал масштабы шторма, поднятого им в этой грозной девушке.
"Нет.
Нет, я серьезно", сказал он, останавливая на ней мрачный взгляд.
"Я знаю.
Ты скажешь мне стать вампиром, чтобы мне легче было контролировать свою Силу.
"Нет, нет, нет"
Это не связана с превращением в вампира.
Дэймон не стал спорить и это, видимо, впечатлило Елену, потому что в итоге она сказала: "И что же это тогда?"
"Это обучение тому, как циркулировать твою Силу.
Кровь циркулирует, так?
И Сила тоже может циркулировать.
Даже люди знали это веками, хотя и называли жизненной силой, ци или ки.
Сейчас ты просто разбрасываешься своей Силой.
Это твоя аура.
Но если ты научишься управлять ею, ты можешь накопить ее для какого-нибудь большого выброса, одновременно, накапливая ее, она будет менее заметной.
Елена пришла в полный восторг.
"Почему ты не рассказал мне об этом раньше? "
Потому что я дурак — подумал Деймон.
Потому что для вампиров это на уровне инстинкта, как дышать для тебя.
Он соврал, не покраснев:
"Ну, надо иметь достаточный уровень знаний, чтобы это получилось. "
"А сейчас у меня достаточный уровень?"
" Думаю, да",
Деймон придал некоторую неуверенность своему голосу.
Естественно, это сделало Елену еще более решительной.
"Покажи! "— попросила она.
"Ты хочешь, чтобы я показал прямо сейчас?" — он огляделся вокруг— "Кто-то может проезжать мимо... "
"Мы же съехали с дороги.
Ну, пожалуйста, Деймон....? Пожалуйста... "— она взглянула на него широко раскрытыми голубыми глазами, которым практически любой мужчина не смог бы отказать.
Она дотронулась до его руки, снова пытаясь установить контакт, и когда он автоматически отстранился, продолжила: — Я действительно хочу научиться.
Ты можешь меня научить.
Покажи мне как это делается, и я продолжу тренироваться сама."
Деймон посмотрел на свою руку, почувствовав колебания своего здравого смысла и силы воли.
Как она это делает?
"Ладно.
Он вздохнул.
В этом захолустном местечке на планете было как минимум три или четыре миллиона мужчин, которые отдали бы все, чтобы остаться с теплой и желанной, томной Еленой Гилберт.
И самое ужасное — он был одним из них, а ей было на него наплевать.
Ну конечно.
Она любила Стефана.
. Ладно, посмотрим изменится ли что-нибудь в его Принцессе когда — если — она сможет освободить Стефана или пройти хотя бы одно из предстоящих испытаний, оставшись живой.
Между тем, Деймон постарался придать своему голосу, лицу, ауре равнодушие.
У него было немного времени попрактиковаться в этом.
Всего лишь пять веков
"Для начала нужно найти особую точку", сказал он без тепла в голосе, тоном не просто бесстрастным, а на самом деле холодным.
Выражение лица Елены не изменилось.
Она тоже умеет быть бесстрастной.
Даже ее глубокие голубые глаза, казалось, впитали в себя морозный блеск.
"Хорошо, где она?"
"Там, где сердце, но левее."
Он дотронулся до ребер Елены, затем сместился влево.
Елена боролась с напряжением и дрожью — он это видел.
Деймон искал нужную ему точку там, где плоть становилась мягкой над ребрами, там, где, многим кажется, находится их сердце, потому что они чувствуют, как оно бьется.
" Она должна быть где-то... здесь... "
"А сейчас я запущу твою Силу один или два цикла, а потом ты сможешь попробовать сама. Это позволит тебе прятать свою ауру, когда тебе это будет нужно. "
"Но как я пойму..? "
"Ты поймешь, поверь мне."
Он не хотел, чтобы она задавала вопросы, поэтому он просто держал одну руку перед ней — не касаясь ее тела и даже одежды — и заставлял ее жизненную силу циркулировать синхронно со своей.
Вот так.
Сейчас нужно запустить цикл.
Он знал, что она должна почувствовать: электрический шок, начиная с исходной точки, где он запустил цикл, и быстро распространяющееся тепло по всему ее телу.
Потом ее накрыл калейдоскоп эмоций, как только он прошел первые несколько циклов.
Стоя напротив него, она почувствовала, что внезапно начала лучше различать звуки, ее зрение стало острее, потом тепло пошло вниз по позвоночнику, добралось до кончиков пальцев ног, удары ее сердца участились, и она ощутила что-то вроде электрического разряда в ладонях.
Она подняла свою руку и положила на талию, там, где ее начала бить дрожь.
Потом энергия опустилась по ее ногам, она могла чувствовать ее в подошвах ног, она сделала несколько кругов вокруг ее пальцев, и поднялась вновь к месту, где зародилась — рядом с сердцем.
Деймон услышал, как Елена охнула, когда ее впервые пронизал шоковый удар, потом она почувствовала усиливающееся сердцебиение, ее ресницы дрогнули, и мир стал для нее гораздо яснее, ее зрачки расширились, как у девушки в состоянии влюбленности, ее тело застыло, почувствовав как в траве пробежала мышь, — она бы никогда не услышала этого звука, если бы не направила Силу к своим ушам.
Он запустил цикл заново, чтобы она смогла почувствовать процесс.
Затем он отпустил ее.
Елена тяжело дышала и сильно устала, и это он отдавал ей свою энергию.
"Я никогда не смогу повторить это в одиночку", выдохнула она.
"Сможешь, со временем и опытом."
"И когда ты научишься делать это, то сможешь контролировать свои возможности."
"Ну если ты говоришь то"
Сейчас глаза Елены были прикрыты и полумесяцы ресниц отбрасывали тени на щеки.
Было ясно, что она на пределе.
Дэймон почувствовал искушение привлечь ее к себе, но подавил его.
Елена дала ясно понять, что не хотела, чтобы он обнимал ее.
Интересно, скольких ребят она оттолкнула? С внезапной горечью подумал Деймон.
Эта горечь удивила его.
Почему его должно заботить сколькими парнями крутила Елена? Когда он сделает ее своей Принцессой Тьмы они вдвоем охотились бы на людей, иногда вместе, иногда поодиночке.
Он не ревновал бы ее тогда.
"Я говорю, что у тебя получится"
"Просто надо попрактиковаться самой. "
В машине Деймону удавалось казаться раздраженным.
Это было достаточно тяжело, потому-что Елена была идеальной спутницей.
Она не болтала, не мурлыкала мелодии себе под нос и — слава богу — не пыталась петь в голос вместе с радио, не чавкала жвачкой и не курила, не лезла с советами к водителю, не требовала часто останавливаться и никогда не задавала вопроса: "Мы уже приехали?". Кстати это было тяжело для любого, мужчины или женщины, почувствовать раздражение от общества Елены Гилберт, сколь угодно долго они не находились рядом с ней.
Она не была так неудержима, как Бонни, и так спокойна, как Мередит.
В Елене было достаточно очарования, чтобы компенсировать ее живой, яркий и решительный ум.
В ней было достаточно сострадания, чтобы уравновесить ее явный эгоизм, ее странные способности не давали шанс кому-либо назвать ее нормальной.
Она была очень верна своим друзьям, и великодушной настолько, что никого не считала своим врагом — исключая китцуна и Дневних из рода вампиров.
Она была честной, и откровенной и любящей. Еще в ней была отрицательная черта, которую друзья называли неистовостью, но Деймон знал, что это было на самом деле.
Эта черта, компенсировавшая ее наивность, мягкость и остроумную сторону ее натуры.
И Деймону казалось, что эти качества мешали ему, особенно сейчас.
О да...Елена Гилберт была достаточно великолепной, чтобы любые негативные черты не имели никакого значения.
Но Деймон решительно собирался быть раздраженным, и у него было достаточно силы воли, чтобы выбирать настроение и придерживаться его, а уж уместно оно было в данной ситуации или нет — другое дело.
Он игнорировал все попытки Елены заговорить с ним и, в конце концов, она прекратила пытаться это сделать.
Его мысли были о дюжине парней и мужчин, с которыми совершенная девушка рядом с ним делила постель.
Он знал, что Елена, Кэролайн и Мередит были старшими членами квартета, когда они были друзьями, а Бонни была младшей, и считалась слишком наивной, чтобы быть полностью принятой в компанию.
И почему, когда он сейчас был с Еленой, ему неприятно было обнаружить, что его на несколько секунд заинтересовало, манипулировал ли им Шиничи, когда забрал его воспоминания.
Интересно, а Стефана когда-нибудь волновало ее прошлое? Особенно когда она встречалась со своим бойфрендом — Матом — и он крутился рядом, когда они расстались, и хотел отдать за нее свою жизнь? Стефан не мог и не должен был положить этому конец — как он мог положить конец тому, чего хотела Елена? Деймон видел единство их желаний, даже когда Елена, возвратившись с того света, была по уму ребенком.
Когда это касалось Стефана и Елены, она контролировала отношения.
Как говорят люди: она была главной в семье.
И скоро эта семья могла стать шведской. Деймон про себя засмеялся. Но его настроение стало еще мрачнее.
Небо над машиной потемнело в ответ, ветер срывал зеленые листья с деревьев, хотя их время опадать еще не пришло.
Кошачьими лапками дождь забарабанил в лобовое стекло, затем сверкнула молния и послышался гром.
Елена невольно подскакивала каждый раз, когда доносились раскаты.
Дэймон наблюдал за этим с мрачным удовлетворением.
Он знал, что она догадывалась, кто управлял погодой.
Но никто не проронил ни слова об этом.
"Она не будет просить", — подумал он, чувствуя разъяренную гордость в ней снова и раздражение к самому себе за то, что был так мил с ней.
Они проехали мотель, Елена проследила за тусклым электрическим светом, повернувшись назад, пока он не исчез в темноте.
Деймон не хотел останавливать машину.
Не мог остановить ее, если честно.
Сейчас они въезжали в очень сильную бурю, и время от времени машина подпрыгивала, планируя в воздухе, но Деймону удавалось держать ситуацию под контролем — с большим усилием.
Ему нравилось водить машину в таких условиях.
Только когда он увидел знак, утверждающий, что следующая остановка будет через сто миль, Деймон, не спрашивая совета у Елены, свернул на подъездную дорогу к мотелю и остановил машину.
К тому времени тучи сгустились, и на них как их ведра полился дождь. . Комната, которую снял Деймон, была на задворках, отдельно от основного здания.
