— Не помню среди них ни одного некроманта младше пятидесяти. А уж за это время они уже должны были отойти от вашей мантии и начать думать сами. Вы что же — у всех теперь прощения будете просить?

— Уже. Вы последние.

— И за что же нам такая честь? — наконец подал голос мой вредный дракошка.

— Судя по тому, что я узнал о вас, Сериандрэй, только напомни я о той истории, и стал бы трупом, который даже сам уже ни за чтобы не поднял. Мнения о леди Александрит вообще довольно разнятся. В Академии, где она проходила обучение, они не то чтобы не лестны, просто... посредственны. В родном городе ее бояться, но только после встречи с драконами.

Мне оставалось только закатить глаза и хмыкнуть.

— Драконы у кого хочешь характер воспитают. С ними же нормально разговаривать бесполезно! Пока не наорешь, а по-другому они просто не слышат, пока подзатыльники не раздашь, пока хвосты не накрутишь — будут с вот таким вот невинным видом стоять и глазами своими золотыми моргать. Нет, вы оглянитесь, думаете с ними по-доброму можно?

Лицам моих крылатиков сейчас могли позавидовать даже самые непросвещенные девственницы. Даже статуи богов и то будут суровее и менее вдохновенными, чем лики оборотней в этот момент. Явно чуют за собой какую-то вину, прохвосты!

Правда, магу не к чему знать, что у нас с драконьим племенем давний договорной нейтралитет — они меня не трогают, а я их. То есть — они сами выбираются из своих проблем, а если не могут, то зовут меня и уж пусть не взыщут за головомойку. В итоге по всяким глупостям, типа очередной влюбленной принцессы, меня больше не беспокоят. По поводу влюбленных принцев беспокоят, но реже, и в основном их бедные родственники, знающие неспокойный характер наших дамочек. Это ведь у мужчин — подраконил и бросил, а девушки еще и мозг вместе с сердцем и другим ливером выедят. Они у нас такие талантливые!

— В общем так, к вам у нас претензий нет. Сери, ты меня слышал, гадость... то есть радость моя? Вот и отлично. А теперь вс-сем с-спать!

Утром бывают такие мгновения, которые хочется растянуть в целую бесконечность. Уже не сон, но лица словно крылья бабочки касаются. И так нежно, так томно, тепло и пронзительно счастливо. За окнами все так же в темноте танцевали свой вальс снежинки, в большом камине потрескивали дрова. То ли день, то ли ночь. Наше время на грани, наше здесь и сейчас. А что там — за пределом, не важно. Потому что есть вот это мгновенье длинной в вечность, что когда-то оборвется и снова станет жизнью.

Сери поцеловал меня в висок и потерся носом о лоб.

— Если хочешь, я сам их до границы провожу. Или вообще с Дзинти отправим.

Я тяжело вздохнула.

— Не-а, придется лететь, провожать. А то я вчера столько наговорила, что боюсь вся наша подготовка насмарку. Почему я так и не научилась язык за зубами держать?

— Потому что ему всегда найдется лучшее место. М-м?

— Пошляк! Я с тобой серьезно...

— Я тоже серьезно. И вообще-то имел в виду меня поцеловать, но твоя версия мне тоже нравится.

И вот что с ним делать? Непрошибаемый тип.

— Заешь что, дорогой, ты мне еще за дуру не ответил. Я жду когда ты извиняться будешь... наивная, верно?

Сев в постели, Сери оценивающе посмотрел на меня, будто действительно где-то тут самую дуру искал. Но самое страшное то, что вполне мог и найти, этот дракон и не такое может при желании.

— А ты сама извиниться не хочешь?

— За что?

— За вопросы свои дурацкие. Вечно ты забываешь, что я дракон. Дракон, понимаешь ты это или нет? Мне нравишься ты, как бы не выглядела. А вчера ты была так похожа на ту Александрит, что с ума сводила своей непокорностью и нежеланием любить меня, что я посмотреть-то лишний раз в твою сторону боялся. А то бы...

— А то бы что? — коварно улыбнулась я.

Но вставать все же пришлось. Хорошенько порывшись в своем гардеробе, я выбрала одежду нормальных, не снежных цветов и заплела волосы в длинную тугую косу. Так я для себя хотя бы была более привычной. Жаль, что только так же не могу хоть немного скрыть свои острые коленки и локти, выпирающие ребра и прочие кости. Ничего тут не поделаешь, сколько ни ешь, далеко не лишний вес тает от постоянной нервотрёпки и подвижности. В итоге рядом с высоким, широкоплечим мужем я выглядела такой тощей!

Но по сравнению с Алкой хоть ростом не обижена, та Колину как раз в подмышку дышит. Но и отношения у них несколько иные. Он по большей части даже дышать на нее боится и вообще готов на руках таскать, чему мелкая активно сопротивляется и выкидывает такое, отчего у нашего спокойного братца происходят эмоциональные срывы и проявляются способности орать и тиранить. Сумасшедшее семейство!

На крышу мы успели как раз вовремя, последний дракон взял на свою шею ценный груз и двинулся в сторону границы. Мы поспешили за его хвостом.

Привычно утроившись на горбу родного мужа, я поджала под себя ноги и занялась плетением очередного заклинания, больше не обращая внимания ни на окружающие красоты, ни на блеск небесных огней, ни на мерный треск защитного поля, выстроенного драконом. Все это давно уже стало обыденностью. А вот игры с магией надоесть не могут. Последнее время я что-то очень хорошо начала понимать Диар, как бы самой не стать такой же!

"Кто тебе даст! Я не Теоденус, сначала отшлепаю, чтобы думать больно было, а потом сделаю все, чтобы и времени у тебя даже не было."

Добрый какой!

Когда мы подлетали к границе, которая была действительно заметна благодаря целому забору из ледяных пик, заклинание почти было готово. Поместив его в материальную форму, в виде небольшого нефритового яйца, я приготовилась к новому танцу снега вокруг огня.

— Александрит? — удивленно посмотрел на меня некромант.

Я поправила свалившийся с головы капюшон теплой шубки и ответила магу не менее удивленным взглядом. Что-то я привыкла к драконьему восприятию, которые меня даже извазюканой с ног до головы узнают, они-то по-другому смотрят! Как-то пыталась расспросить у Дзинти, как же они меня видят, потом не могла понять — смеяться или плакать.

— Ну ты... Вроде такой человек... женская особь. Но не совсем человек, но все равно женская. Дракон такой... с крылышками... маленькими. И не дракон в то же время.

— Но с крылышками?

— Да! На паука похожий, — наивно просветил меня мальчишка. — Стоишь спокойненько, а потом цап за паутину и тащишь на ней кого-то. И цветом таким... внутри беленькое, потом много-много всего, вот так не поймешь, то ли человек, то ли дракон, а сверху ниточки и паутинки, тоже беленькие и переливаются. Ой, Алекс, я не знаю, как описать. Но красиво!

Вот и тут стою и не знаю, как меня видят, что вот так разглядывают.

— Так это все время были вы?

— Это — моя жена, — схватил меня за талию Сери. Злючка рыжая.

— О!

Ну да, видно теперь меня со мной же путают. Забавно.

— Как я понимаю, убивать меня тоже никто не будет? Или потом тихо и подальше от долины?

— Драконы ценят красоту сочетания белизны снега и порочности крови, — с пафосом ответил Сери. — Но у нас есть к вам ответная просьба. Если возможность подать в вашу магическую Академию заявку на несколько магов-выпускников? Мы готовы представить им неплохое жалование и место для работы. У нас тут, как вы видели, не густо с магически-одаренными.

— Одни драконы, они для себя считают классическую магию лишней. Самоуверенные зубоскалы!

— Интересное предложение. Я постараюсь помочь, если комиссия будет рассматривать вашу заявку. Правильно ли я понял, что иметь дела подобного рода, как и любые остальные, лучше будет с господином Сериандрэем? Мне показалось, что именно эту мысль вы пытались донести до нас столь... показательно.

— Мои извинения, — чуть склонила я голову к плечу, — за ту сцену с драконицей. Это были чрезвычайные обстоятельства, которые я не только не смогла предугадать, но даже вовремя справиться. Мне для подобного не хватает опыта и выдержки.

— Ну и хладнокровия, — непривычно улыбнулся некромант. — Вы оказались слишком живой для Ледяной Королевы.

— Нет, просто вы путаете холод и бесчувственность. Холод на самом деле очень... яростная сила. И злая. А я...

— Ее просто не надо выводить из себя, для остального есть я, — вмешался Сери, сильнее прижимая меня к себе.

— А как на счет того, что ты-то как раз меня чаще всего и выводишь? И вообще...

— Ну началось! — вздохнул кто-то из Ледяных.

— Вот, теперь всё будет хорошо.

— Точно? — беспокоился Тали'Осши, посматривая на свое драгоценное яйцо.

Я провела пальцем по еще довольно хрупкой скорлупе, все еще ощутимо влажной. Всё же, как я не старалась подсушить корочку, перегревать яйцо так и не решилась. Задумка и без того казалась мне очень рисковой.

Малыш с самого начала не мог нарастить вокруг себя так нужную защиту, это было понятно уже давно, а вот сообщить подобное беспокойному отцу и его соплеменникам я не стала. Детеныши ведь все равно пусть крошечные, но дракончики, они чувствуют, они смотрят в души и наши сердца. И если бы наш крошка узнал о своем приговоре, просто перестал бы бороться. А сейчас они с Таоши борются вместе, они вгрызаются в жизнь когтями и клыками, они не отпускают друг друга. Надеюсь, их мамочка после долгого сна одумается и примет этих двоих такими, какими они станут за эти месяцы.

Передо мной же стояла не менее сложная задача — защитить яйцо и создать таки ему скорлупу. В результате пришлось соединять магию и гипс в смеси с другими ингредиентами, буквально пальцами вымазывая из них нашу скорлупку. Зато теперь мы имеем хоть и страшненькое, но вполне действенное подобие нормального яйца, которое способно и защитить, и воздух пропускает, и температуру регулирует. Да и еще кучу всего, согласно моим заклинаниям.

— Тали'Осши, не беспокойся так, теперь все будет хорошо. Не зря же я пальцы в кровь стерла, а?

— Спасибо, Александрит. Ты даешь нам надежду.

— Не за что, — улыбнулась я в ответ. — Мне нравится с драконами, никогда скучно не бывает. Только другим не говори, хорошо?

— А мы рады, что Сериандрэй привел в клан именно тебя.

Лестно, но...

— Кто ж его-то спрашивал? Что подкинули, то и привел.

Дракон тревожно хлопнул крыльями и согнул ко мне большую голову. На голубоватой его чешуе лежал полупрозрачный слой инея, делая броню словно расписанной тонкой кисточкой. Изящные дуги бровей, очерченные роговые складки, мерзлые побеги на носу и цветы на щеках. Красиво. Никак не могу привыкнуть к подобной красоте драконов, да это и невозможно. Они совершенны от самого кончика хвоста и до носа. Хотя вот за их язык бы не поручилась. Тот весьма испорчен и ядовит!

— Ты серьезно думаешь, что дракона можно заставить любить? — Таоши сощурил глаза с какой-то щемящей нежностью смотря на меня. — Алекс-сандрит, пойми, мы не поддаемся дрессировки и предсказаниям, именно поэтому большинство наших законов приходится буквально вплавлять в кровь, иначе мы бы им просто не подчинялись. А то, как относится к тебе Сериандрэй... могу только подозревать с каким трудом ему удается самому себя ломать, только чтобы ты не поранилась ненароком. Ты ведь такая хрупкая и маленькая. Будь я на его месте, вообще бы никуда не отпускал одну, да и то не далеко. А он...

— А он знает, что будет ему за сверх опеку и как долго придется ночевать в другой спальне в одиночку!

Дракон покачал головой.

— Не надо бояться. Если уж дракон любит, то до конца, без остатка и таким, какой есть.

— Как вы — Аалену? Со всеми ее выходками?

Подняв голову, он выпрямился и помял лапами. Потом кивнул:

— Да. Я хочу дать ей покой. Просто согреть ее и позаботиться. На самом деле она очень добрая. Молодая и такая одинокая. Ей буквально как воздух необходимо чье-то крыло, на которое она могла бы опереться и быть счастливой. Но с нашей вечной зимой это так сложно! Я надеялся, что малыш позволит Аалене хоть немного растопить сердце и позволить себе...

— Принять твоё крыло? Она сможет, не сразу, но сможет. Женщины, даже ваши, все равно хотят заботы и нежности. Сильная женщина — это или несчастная или очень счастливая. — Я улыбнулась и снова посмотрела на яйцо. — Вы думали, как его назвать?

— Да. Гоар'Тали'Алесан.

— Красиво. Но это мне придется потренироваться выговаривать.

— Знаешь, что означает Гоар? Сокровище. Мне нравится, как он тебя называет.

Мои бледные щеки буквально запылали от смущения и тепла.

Жаль, что на приятном день вряд ли закончится. Стоило мне уставшей и едва стоящей на ногах от магического истощения, вернуться в Чертоги, как новая проблема нашла меня сама. Точнее — сам.

Нирран как всегда тихо вошел в комнату, вот только теперь так непривычно сильно обняв меня, сидящую на скамейке. Теплые сапоги сами выпали из рук и я удивленно посмотрела на дракона.

Судя по отсутствию Стаса, заклинание наконец распалось, вот только облегчения на лице мужчины не было. За эти часы, что я не видела телохранителя, он еще больше помрачнел, осунулся, у глаз и на лбу залегли морщины. Вздохнув, я потерлась щекой об его руку, вот только спрашивать не стала.

Так мы и застыли, не говоря, только чувствуя и слыша ту тишину, что разлилась вокруг нас. Я не лезла ему в душу, он не стал прощаться, только сильней прижимая меня к себе и целуя в макушку. Слезы жгли глаза, но я боялась плакать.

— Я всегда буду где-то на расстоянии связи. Только позови и вернусь, — наконец сказал он, ослабляя хватку.

Удержать слезы стало выше моих сил. Горячие капельку потекли по щекам, и я была не в силах их остановить.

— Удачи тебе.

Да, не только родителям однажды надо отпускать своих детей. Но и детям родителей. Нирран отогрелся душой рядом с нами, но этого ему стало мало. Я знала, что однажды так и случится, он уйдет за своей собственной судьбой, за своей собственной жизнью и свободой, но отпускать было так мучительно больно!

Здесь у Нира была относительная тишина и защита от сильных чувств, которые позволили затянуться старым ранам. Там его ждет целый мир, тысячи новых знакомств и может та надежда на новое счастье. Ему стало пора.

Когда он был уже у дверей, я спросила:

— Нирран, а как же Стас?

Дракон как-то горько усмехнулся.

— Он хороший, гораздо лучше, чем я считал, признаю. Это действительно сложно доказать, когда собственная репутация работает не на тебя, а против. Но... я не хочу довольствоваться тем, что... жалость не то чувство, на основе которого стоит строить отношения. Не хочу его обманывать. Ох, это так сложно Алекс. Стас стал мне слишком близок и понятен, чтобы быть с ним, только потому, что он так хочет. Он достоин любви.

— Ты тоже. Не забывай нас, Нирран, Поющий Свету!

— Не забуду, — с улыбкой низко поклонился дракон, — Хранительница Александрит.

Сери появился только ранним утром, которое в это время года так же темно как ночь и день. Небесные огни давно потухли, уступая место звездам, которые сегодня горели особенно ярко. Алый как кровь дракон в последний раз огляделся вокруг, пытаясь запомнить красоту момента и не заблудиться в ней, не позволить утянуть себя. Ему же надо было к жене, пусть она уже давно спит. Тепло...