| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Благодаря переброске в Трентино значительных сил, Кадорне удалось сформировать новую (5-ю) армию, в которую вошла дивизия Дитерихса, и провести контратаку в Трентино. В ходе кровопролитной битвы при Асиаго итальянцы потеряли 15 000 убитыми, 76 000 ранеными, 56 000 пленными и 294 орудия. Австрийцы потеряли 10 000 убитыми, 45 000 ранеными 26000 пленными. Удалось отличиться и русским: они взяли в плен ещё четыре тысячи австрийцев.
Поражение итальянской армии в Трентинской операции произвело большое впечатление на всю Италию. Хотя до этого итальянская армия и не имела оглушительных успехов, но и не терпела тяжёлых поражений. Боевые действия развернулись на территории самой Италии (в ходе наступления австро-венгерские войска находились в 30 км от Перужди). Неудачи на фронте привели к тому, что 12 июня ушло в отставку правительство Саландры. Было сформировано новое правительство Паоло Бозелли.
Но тут русские, наконец, начали своё долгожданное (для союзников) и тщательно подготовленное наступление.15 июня началась небывало мощная артиллерийская подготовка по заранее разведанным целям, длившаяся почти сутки. Огонь вели почти две с половиной тысячи тяжёлых, три тысячи лёгких и девять особо тяжёлых орудий (305-мм и 356-мм), а также пять с половиной тысяч лёгких и тяжёлых миномётов. Сверхтяжёлые орудия были поставлены по три на трёх главных участках прорыва. Столь мощная артподготовка привела к сильному разрушению первой полосы обороны и частичной нейтрализации артиллерии противника. Этот артиллерийский обстрел имел исключительное значение для успеха, заставив противника часами не покидать убежища.
В ряде мест артиллерия и убежища противника были эффективно поражены русскими химическими снарядами. Артобстрел сопровождался массированными авианалётами русских бомбардировщиков 'Илья Муромец', собранных со всего фронта, на трёх главных участках участвовало до 250 машин, распределённых примерно поровну. Громадную помощь в прорыве неприятельской обороны тяжелая бомбардировочная эскадра воздушных кораблей 'Илья Муромец' своими бомбардировками 25-27 мая (*дата будет изменена*)у Язловец, Бучача и в районе реки Стрыпа. Официальные документы отмечали следующие результаты действий самолетов 'Илья Муромец': — '...разогнан и частью перебит участковый резерв Язловецкого выступа...', — '...зажженными пожарами был закрыт единственный удобный путь подвоза [австрийских] резервов...', — наступавшими русскими войсками была взята масса пленных, разбежавшихся по лесам в поисках спасения от бомбардировок, — удары тяжелой авиации позволили частям 3-й Туркестанской стрелковой дивизии одним порывом взять все три линии австрийских окопов, — '...26-го вечером ( *дата*)перебита в двух местах железная дорога, что не позволило воспользоваться ею ночью для вывоза имущества из Бучача'. — русское командование, прежде всего штаб 2-го армейского корпуса, получило разведданные о направлении путей отступления противника, что позволило скоординировать действия наступавших русских дивизий. Русские истребители клевали пехоту врага. В ночь на 16 июня специальные команды разведчиков и подрывников приступили к уничтожению оставшихся искусственных препятствий перед неприятельскими позициями в местах, намеченных для прорыва.
16 июня после длительной форсированной подготовки началось решающее наступление русского Юго-Западного фронта.
Несмотря на то, что австро-венгерское командование перехватило приказ Брусилова о переходе в наступление, принять какие-либо контрмеры оно не смогло. Концентрация русских войск в районе Ровно была выявлена, в 4-й австрийской армии создавались резервы, но из-за экономии снарядов предупреждающая контратака была отменена. На фронте 4-й армии позиции были построены неудачно, так что вся вторая полоса обороны теряла значение после прорыва первой линии. В ряде мест вторая позиция уже не могла быть оборудована так тщательно, так как на это не хватало рабочих рук, третья позиция была нанесена на карты штабов большей частью в виде кое-как устроенных окопов или просто в виде линии. Главная роль в предстоящей операции отводилась войскам 8-й армии ген. А. М. Каледина, которая, став, по сути, ударной армией, должна была сыграть в наступлении решающую роль. В 8-ю армию была передана треть пехоты фронта (тринадцать дивизий) и половина тяжелой артиллерии (двадцать восемь батарей)( в РИ было 19).
Равномерное распределение австрийским командованием своей тяжелой артиллерии по фронту всей армии сослужило плохую службу. Именно здесь русским в наибольшей степени удалось разрешить проблему взлома эшелонированной неприятельской обороны. Затем в наступление перешли русские 8-я, 11-я, 7-я (
* * *
участок прорыва в 7-й армии был выбран с тонким психологическим расчетом: напротив направления главного удара располагалась 36-я австрийская пехотная дивизия, имевшая в своем составе более восьмидесяти процентов солдат-славян*)армии .Необходимо отметить, что штаб 7-й армии искусно провел с противником дезинформационную игру. Так, когда в расположение 2-го армейского корпуса прибыла 3-я Туркестанская стрелковая дивизия, командарм-7 распорядился привести всю исходящую документацию в тот режим, что будто бы туркестанцы прибыли не на усиление частей генерала Флуга, а, напротив, на их смену. Письменные сообщения из 2-го армейского корпуса, который готовился к предполагаемой переброске на другой фронт, дезинформировали австрийцев, которые полагали, что к 22 мая против австрийского фронта стоит только одна 3-я Туркестанская стрелковая дивизия. Таким образом, противник ожидал атаки только одной дивизии — Туркестанской, а атаковали сразу три дивизии — включая и весь 2-й армейский корпус. Неудивительно, что здесь был достигнут самый значительный успех.
Сыграли свою роль и подразделения пластунов, сумевших скрытно приблизиться к вражеским позициям в ряде мест и затем неожиданно начавшим атаку.
К исходу 18-го числа 2-й армейский корпус прорвал оборону противника и вышел к реке Стрыпа. После этого вперед двинулись и прочие корпуса. Все три корпуса с ходу форсировали Стрыпу на ряде участков, создавая плацдармы, после чего в дело был введен 2-й кавалерийский корпус. 7,я, 11-я, 8-я и 9-я армии (1094 000 человек ) прорвали хорошо укреплённую позиционную оборону австро-венгерского фронта (446 000 человек ) (
* * *
в нашей истории 480 тыс., но не будем забывать, что здесь у Австро-Венгрии три фронта, и на Сербском фронте вместо болгарских войск стоят австрийские и немецкие, пусть и второочередные
* * *
), которым командовал эрцгерцог Фридрих. Войска 8-й армии атаковали на день позже своего соседа, 11-й армии, 23-го числа (в этот день, кстати, в Ставку из Успенского собора Московского Кремля по распоряжению Государя была доставлена икона Владимирской Божьей Матери), чтобы лучше подготовить производство прорыва шквальным артиллерийским огнем. Поэтому артиллерийская подготовка шла целых двадцать девять часов, вминая все живое в неприятельских окопах в землю. В девять часов утра первые шесть русских дивизий пошли на штурм полуразрушенной оборонительной полосы противника. При этом плотность войск в 8-й армии была наибольшей: на фронт атаки каждой дивизии приходилось всего две с половиной версты. Артиллерийский удар по неприятельской обороне в период Брусиловского прорыва осуществлялся по методу, предложенному В. Ф. Киреем, который непосредственно в ходе операции находился в частях 9-й армии. Исследователь говорит: 'Заслуживает внимания впервые разработанный подполковником Киреем способ подготовки огня артиллерии. Он заключался в том, что каждая артиллерийская батарея и отдельные орудия получали координаты заранее выявленных целей и заблаговременно готовили по ним данные. Для введения противника в заблуждение в ходе ведения огня были спланированы переносы его на вторую линию позиций и ложные паузы, обычно предшествующие началу атаки. В результате в течение восьмичасовой артиллерийской подготовки русская артиллерия полностью подавила огневую деятельность противника и разрушила его укрепленные позиции, что позволило атакующим почти без потерь прорвать вражескую оборону'.
Только в один этот день войска ген. П. А. Лечицкого (9 армия )захватили в качестве трофеев одного генерала, триста сорок семь офицеров и восемнадцать тысяч солдат, десять орудий. В ходе развития прорыва трофеи русской 9-й армии возросли до сорока тысяч пленных и пятидесяти орудий. И здесь себя прекрасно проявили пластуны.
Многие передовые части русских имели на вооружении автоматы, слухи о которых, как о 'чудо-оружии', просачивались уже по обе стороны фронта, все наступающие войска первой линии имели каски типа Адриана. В наступлении участвовало 36 лёгких и 5 тяжёлых русских танков, которые вселяли ужас в сердца врагов. Правда, почти половина танков из-за технических неисправностей встала на вражеских позициях или застряла в воронках от разрывов снарядов своей же артиллерии, но позиции эти были вскоре заняты нашими солдатами, поэтому австрийцам не было известно об этом,и среди их войск со скоростью молнии распространялись панические слухи о 'кошмарных русских железных монстрах'. При атаке на позиции 4-й австрийской армии был полностью перемолот польский легион генерала Пухальского. (
* * *
про пленного австрийского офицера, который, трясясь ,сказал про железную таблицу и о невозможности войны с русскими
* * *
) .
Прорыв был осуществлён сразу на 13 участках с последующим развитием в сторону флангов и в глубину. Противник был деморализован столь сильным обстрелом, а русские, под прикрытием ( с Луцкого плацдарма) 'огневого вала' ринулись в атаку. Наступление велось 'перекатами', австрийцам не давали закрепляться на промежуточных рубежах, на всех трёх главных участках удалось добиться прорыва. В пробитые бреши хлынули подвижные части русских и конно-механизированные группы, на вооружении которых во множестве имелись пулемёты (на 'тачанках', лёгкая артиллерия и миномёты.
Кроме "пулемётных" тачанок, русские стали массово применять и "миномётные" тачанки — это позволяло быстро доставить миномёт в нужное место и быстро сменить позицию при необходимости).
Главной задачей мобильных войск было не разгром и уничтожение окружённого и деморализованного противника (эту задачу должны выполнить войска второй линии), а прорыв как можно глубже в тыл врага, а затем соединение в глубоком тылу врага. Далее, как уже было сказано, следовал скорейший захват перевалов совместно с горными войсками. В первый же день наступления русские мобильные части 8-й армии продвинулись на 40-50 км, на следующий день ещё на 35-40 км. Это был полный разгром. Во фронте противника образовалась огромная дыра в 300-350 км!Все то, что оказалось под ударом русского молота, было либо уничтожено, либо стало трофеем победителей. Как впоследствии вспоминал начальник штаба Юго-Западного фронта ген. В. Н. Клембовский, 'пленные австрийцы показывали, что потери их распределяются так: в первой линии окопов — восемьдесят пять процентов убитых и раненых и пятнадцать процентов пленных; во второй линии — по пятьдесят процентов каждой категории; в третьей линии — все сто процентов пленных'.
Дело было ещё и в том, что в период позиционного затишья 1915-1916 годов австрийцы сосредоточили главные усилия по возведению фортификационных сооружений на первой линии обороны. Это-то и стало главной ошибкой: 'Все силы ушли на длившиеся месяцами работы по постройке первой позиции. Вторая позиция уже не могла быть оборудована так тщательно, так как на это не хватало рабочих рук. Третья позиция была нанесена на картах штаб-квартир большей частью в виде кое-как устроенных окопов или в виде линии. Вся позиционная система походила на броневой купол с сильной внешней стеной и слабыми внутренними переборками'. Если немцы строили свою оборону на мощных контрударах из глубины обороны по своей же первой линии, захваченной противником, то австрийцы полагали, прежде всего, удержать первую полосу, где и нанести неприятелю поражение. Следовательно, вторая и третья линии укрепленной полосы неприятеля были слишком слабы, и потому, когда русские ворвались в первую линию, австрийцы не смогли удержаться в глубине своего расположения.
Конечно, неприятель имел в первой линии сильные узлы обороны, которые и задержали атаку ряда русских частей, пулеметные точки и замаскированные скрытые артиллерийские батареи наносили русским тяжелые потери. Но, тем не менее, удачный прорыв сразу на ряде участков фронта немедленно ставил австрийцев перед фактом поражения: организация же прорыва в войсках Юго-Западного фронта была превосходной. Участник войны пишет: 'Несмотря на правильность идеи, положенной в основание укрепления позиций, а именно сильных узлов сопротивления как основания позиций, — существенным промахом, как показал боевой опыт, со стороны австрийцев было перенесение всей обороны в первую линию и пренебрежение маскировкой, то есть были нарушены как раз те требования к укрепленной позиции, кои выдвинулись боями на Французском фронте под Верденом и на р. Сомме' Причина подобного неверного подхода к тактике обороны укрепленной полосы у генерала Пфлянцер-Балтина крылась в его собственной оценке боев в конце 1915 года. В ходе русского наступления на Стрыпе русских 7-й и 9-й армий русские атаки разбились об оборону 7-й австрийской и Южной германской армий. Ген. К. фон Пфлянцер-Балтин и в конце 1915 года, и теперь, в мае 1916 года, командовал 7-й армией.
Переоценив силу сопротивления австрийских войск, мощь их укреплений и недооценив качественную подготовку русских солдат и офицеров, генерал Пфлянцер-Балтин сделал вывод о непреодолимости австрийских оборонительных рубежей. Здесь следует отметить, что практически вся русская оборонительная система также зиждилась на неодолимости первой оборонительной линии. Иными словами, данная система была вообще свойственна для Восточного фронта.Превосходно зная об австрийской оборонительной тактике, русские стремились нанести врагу максимальные потери еще до начала атаки. Поэтому во время артиллерийской подготовки русские батареи дважды совершали ложный перенос огня в тыл первой линии врага. Обычно такое означало, что готовится атака пехоты. В итоге австрийцы выбирались из укрытий и занимали окопы и пулеметные точки, а русские орудия вновь били по первой линии. На третий раз противник не решился выйти из своих укрытий, чтобы не подставлять зря пехоту под огонь, и пошедшие в атаку русские войска массами брали затаившихся в убежищах врагов в плен, чем и объясняется столь значительное количество пленных, взятых русскими войсками на оборонительных позициях неприятеля[63].
* * *
Между тем качество неприятельских боеприпасов уже теперь оставляло желать лучшего. Так, согласно некоторым источникам, русским батарейным командирам приходилось неоднократно 'наблюдать, что у австрийцев иногда из десяти подряд выпущенных гранат ни одна не разрывалась. В таких случаях австрийцы обыкновенно прекращали стрельбу; неразрыв восьми гранат из десяти выпущенных — явление для австрийской артиллерии часто повторяющееся'[64]. Между тем сделанные из сталистого чугуна по французскому образцу снаряды русской легкой и тяжёлой полевой артиллерии практически не давали осечек.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
