Кирпичи 2.0

Местные хулиганы успешно замок сломали, а на самой двери написали три буквы. Это значило: ставьте замки — не ставьте, убирайтесь в подъезде — не убирайтесь, все равно будет по-нашему. После этого даже Артур, первым ратовавший за независимость подъезда от вандалов, разочаровался и плюнул на идею привести все в порядок.

Мысль успешно воплощал в жизнь спавший на нижней площадке бомж. В прошлой жизни этот уважаемый человек точно был интеллигентом: лежал он так, чтобы никому не загораживать проход, а под головой у него темнела обложка томика Булгакова.

Спускаясь, встретил Васю. Я, вспомнив последний инцидент, напрягся было, но он сделал вид, что не заметил меня, и попытался прошмыгнуть мимо.

— Василий, тебя здороваться не учили? — психанул я на ровном месте. Уже хотелось курить.

— Ну, здорово, сосед, — недружелюбно ответил Вася. — Куда направляешься?

— Мусор выкидывать, — сказал я, зачем-то приоткрыв мешок, видимо чтобы цель моего направления стала очевидной.

— Сосед, ты что, совсем? — удивленно спросил Вася, заглянув внутрь. — Вещи-то новые, а ты выкидывать. О, журналы еще, а это что? Диски? Музыка?

— Игры. Для компьютера.

— И ты все выкидывать собрался? — искренне удивился Вася.

— А что с ними делать? Старье, только на свалку.

— Мне отдай!

— Забирай, — с радостью согласился я.

До мусорки далековато, а предложение Васи упрощало задачу и экономило время.

— С обновкой, что ли, сосед? — не удержался я.

Вася перехватил мешок, как-то косо посмотрел на меня, хотел что-то ответить, но сдержался, сухо попрощался и пошел к себе. Даже спасибо не сказал.

Тут я вспомнил про старые плавки, и мне стало неприятно при мысли о том, что их увидит кто-то еще:

— Вась, постой!

— Чего еще? — остановился он.

— Забыл кое-что.

Я вытащил память об уроках физкультуры, положил в карман куртки и пошел вниз. Выйдя на улицу, спохватился, что спускаться-то нужды уже нет, но решил прогуляться.

У подъезда снова стоял чей-то мусорный пакет. Я хмыкнул, схватил пакет и понес к мусорным бакам. "И прогуляюсь, и доброе дело сделаю, заодно и плавки выкину", — подумал я.

По дороге решил позвонить Михе:

— Привет!

— Здорово, старик! Ты живой? Я звонил вчера...

— Да я весь день продрых, а потом так плохо себя чувствовал, что даже перезванивать не стал. Сегодня уже в норме, а ты как?

— Вчера очень хотелось выпить не пьянки ради. Затем и звонил, думал: может, посидим где-нибудь по бокалу чего-нибудь... А сегодня... Какие планы на вечер? Может, встретимся, Левона вытянем?

— Сегодня... — я задумался.

Мне очень захотелось снова встретиться с ребятами. А что? Посидим, выпьем немного пива, может, покурим, а с понедельника — все, новая жизнь!

— Давай, старик, — Миха почувствовал мои сомнения, — недолго посидим, завтра же на работу, часок, другой — и по домам, а?

— Нет, Мих, извини, — решился я. — В другой раз, о'кей? Без обид.

— Понял. Ладно, я тогда тоже вечером дома, поиграю, сериал посмотрю. Но если что, ты звони! Если вдруг передумаешь.

— Хорошо, Мих, если вдруг передумаю, позвоню. До завтра.

— Пока, старик! — попрощался Миха и отключился.

До мусорки и обратно я шел гордый собой, своей силой воли и строил серьезные планы на остаток выходного дня. Дома закончил уборку, закинул белье в стирку, пообедал и поехал выполнять Лехины рекомендации по смене имиджа.

Первым делом завернул в ближайший салон красоты, где в следующие три часа меня коротко подстригли, стильно уложили волосы, а также сделали... маникюр и педикюр. Честно говоря, у меня в планах не было ничего подобного, но меня развели на какую-то акцию.

Нашел приличный костюм. Девочка-консультант сказала, что пиджак можно носить как с брюками, так и с джинсами. Она же помогла мне подобрать под него две пары джинсов, несколько сорочек и галстуков, ремень, свитер и отличное пальто, к которому тут же нашелся хороший шарф.

С кучей пакетов я продирался по заполненному народом торговому центру, заглядывая в другие бутики. В отделе мужского нижнего белья взял десяток хороших трусов-боксеров вместо своих семейных, несколько маек и футболок. В парфюмерном, после многочисленных проб, с носом, забитым запахами цитруса, древесины, мускуса, специй, фруктов и цветов, перебивая их кофе, выбрал парфюм, получил еще один в подарок и добавил в корзину антиперспирант и дезодорант. Добрался до часового салона, где надолго призадумался. Но меня уже понесло по волнам шопоголизма, так что взял я швейцарские часы на черном кожаном ремешке, стальные. Обувь я выбирал, обложенный кучей пакетов, больших и маленьких, но взял в итоге и ботинки, и туфли.

Финальным аккордом стал магазин спортивных товаров, где я купил кроссовки, спортивный костюм, гантели и пуховик.

Как я все это дотащил до такси, как ехал и о чем говорил с таксистом, как поднимался к себе — не помню. За несколько часов я угрохал почти все свои накопления, и отрезвление оглушило меня: я в полной мере познал, что такое шопинг. Последний раз у меня было нечто подобное, когда я на последнем курсе скупил книги всех любимых авторов в магазине, а потом три месяца перебивался с хлеба на воду.

Единственное, что я запомнил, — несколько ошарашенные взгляды Васи с Кецариком, сидевших на той же скамейке у подъезда, и как на узкой лестнице пытался разойтись с удивленным Артуром, мгновенно выцепившим наметанным взглядом названия брендов на пакетах...

Последние дни дали много пищи для размышлений. Угрызения совести по поводу того, что я ничего не делаю, гасились твердым желанием начать с понедельника новую жизнь.

Новая жизнь подразумевала ранний подъем, бег и утренний контрастный душ, тренажерный зал и бассейн, автошколу и курсы английского языка. В отношениях с окружающими — четкая установка на "не дать себя в обиду", при этом подчеркнутая вежливость и доброжелательность.

С последним-то проблем не будет, это уже в крови. А вот не давать себя в обиду — над этим еще работать и работать.

В шесть утра сработал будильник. Вставать не хотелось. Кругом темень. Отопления пока не дали.

Поеживаясь от холода, я сел.

В голову пришла спасительная мысль: можно поспать еще полчаса, полутора часов на все хватит. В темноте нашарил телефон, с ненавистью выключил будильник и переставил на полчаса вперед. Потом со спокойной душой отключился.

В полседьмого в мой сон вновь ворвался писк. На этот раз я уже решил было вставать, но тут услышал, что за окном льет дождь. "Елки-палки, да кто же в дождь бегает-то?" — подумал я и, ничуть не сомневаясь в верности решения, вновь перевел будильник, уже на семь утра. "Ограничусь на сегодня душем", — решил я.

В семь будильник не зазвонил. Он вообще не включился, потому что я его переводил во сне. Иногда со мной такое случается: я сплю и что-то делаю в полной уверенности, что это реальная жизнь.

А проснулся я от стука за окном. Какая-то ворона упорно долбила мой карниз.

— Червей там нет, — лениво сказал я вороне и ахнул.

На часах без пятнадцати девять. О нет! На девять назначена планерка с генеральным во главе. Очень быстро вскочил, наспех почистил зубы и умылся, надел новый костюм и бегом на улицу. Так торопился, что даже забыл про новый парфюм. И только на улице вспомнил, что оставил дома папку с документами.

Пришлось вернуться. Пользуясь случаем, опрыскал себя туалетной водой и вновь, перескакивая через ступеньки, помчался вниз.

На улице я на секунду задумался, как добираться: на метро или на такси. Такси — это пробки, но гарантия того, что доеду чистым и не мятым. Метро — быстрее, но ко всему это еще и давки, так что на работу могу явиться совсем непрезентабельным. Еще раз пожалел об отсутствии своей машины. И выбрал такси.

В дороге проверил почту, ответил на пару писем, отписал Лидке, что застрял в пробке, но скоро буду, попросил прикрыть.

Потом увидел новую запись в блоге Гараяна под названием "Все кончено".

Врут, врут люди, заявляющие, что им никто не нужен. Открываются службы знакомств, люди пишут в газеты и регистрируются на сайтах знакомств. Люди флиртуют с коллегами и просиживают вечера напролет в барах и клубах или просто на лавочке в парке, оценивающе глядя на прохожих.

И все для того, чтобы (гусары, молчать!) влюбиться, полюбить и построить серьезные отношения вплоть до женитьбы.

Итак, ты влюбился. Настолько, что розовые очки в три линзы полностью скрывают все минусы твоей половинки. Плюсы же преувеличиваются многократно.

Все настолько отлично, что к какому-то моменту вы решаете жить вместе. Она переезжает к тебе или вы выбираете квартирку где-то в центре и заселяетесь.

Она кормит тебя завтраками, обедами и ужинами, ты постоянно балуешь ее сладостями и цветами. На время вы исчезаете из жизни, а друзья забывают, как ты выглядишь.

В этом раю быстро пролетают месяц, два или даже шесть. Вы женитесь.

И вдруг розовые очки слетают и ломаются. В ремонт их не берут, гарантию Купидон не выписывал, и наступает...

Наступает реальная жизнь.

Вчера ты хотел носить ее на руках и умереть с ней в один день в одной постели. Сегодня, когда оказалось, что она не ангел, ты чуть не плачешь и все тебя в ней бесит.

Знаешь, как дрессируют животных? Правильно выполнили задание — получили пряник. Неправильно — кнутом по шее. Поэтому метод так и называется: метод кнута и пряника. Многим женщинам свойственно переделывать своих мужчин. Вынес мусор — держи улыбку. Принес зарплату — получай вкусный ужин и романтический вечер. Задержался после работы — терпи хмурое лицо и отчуждение. Ты думаешь: "Ну и черт с ним, зато я счастлив с ней?"

Ты не прав. Женщины — сложные существа, и в них одинаково развито желание как повелевать мужчиной, так и быть подругой мужчины сильного. Поэтому, как только ты пройдешь все этапы дрессировки и станешь шелковым, к тебе потеряют интерес.

А где она потом найдет новый: на работе ли, в интернете ли, — это уже тебя мало касается.

В итоге ты и собой быть перестанешь, и любимую потеряешь.

Под записью много комментариев, но самый красноречивый был от пользователя с ником Milena92: "Дурак".

На работу я опоздал почти на час. Как назло, на вахте был Жорик.

— Здорово!

— Здорово, Резвей. Опаздываем? — взглянув на часы, спросил Жора. — Так и запишем.

— Пиши-пиши. Планерка началась?

— А то! Уже час как началась, — нехорошо улыбнулся Жора. — Да не волнуйся, ты же у нас нынче борзый, тебе все с рук сойдет.

Препираться не было времени. Бегом поднялся к себе, снял пальто, схватил папку с планами и отчетами, перекрестился и рванул к генеральному.

В приемной сидела Маргаритка, секретарша шефа. Милая девушка, одна из немногих в офисе, кто относился ко мне по-человечески. Взглянув на меня, она чуть задумалась, потом, как будто поняв, кто перед ней, защебетала:

— Ой, Сережа, что же ты так опаздываешь? Шеф сказал тебе домой звонить, я звоню — никто не отвечает. Звоню на сотовый, а тут ты сам объявляешься.

— Пробки, Ритуля, пробки, — успокаивая дыхание, ответил я. — Все там?

— Все! Без тебя начали.

Подошел к двери, отдышался, поправил галстук и, постучавшись, вошел.

— Здравствуйте, Станислав Евгеньевич! Прошу прощения за задержку.

— Сергей, здравствуй, — сухо сказал шеф.

Наш шеф, генеральный директор и учредитель компании, Станислав Евгеньевич Кацюба, на директора был абсолютно не похож. Он смахивал на борца, штангиста, криминального авторитета, но не на директора медиахолдинга. Впечатление усиливали лысая бугристая голова и заросли бровей.

Он и был когда-то штангистом, наш Стас, как мы его за глаза называли. Успешным, победителем союзных чемпионатов. Но пришли новые времена, и Стас решил попробовать себя в бизнесе. В девяностые многие пришли в бизнес. Не все смогли выжить, пробиться. Стас смог.

У шефа живой ум, он рассудителен и неравнодушен к новому. Мы одними из первых в городе запустили вещание в сети, завели электронные версии изданий для планшетов и смартфонов, использовали новые каналы коммуникаций — и для себя, и для заказчиков. Я помню, как при мне Стас убеждал одного из крупнейших заказчиков — владельца сети кинотеатров — перераспределить бюджет с билбордов на интернет-продвижение.

Стас никогда не жалел денег на семинары, наше обучение, новейшую технику. Да и вообще к нам шеф относился как к партнерам по команде, а не как к наемным сотрудникам.

Так что я удивился, когда он сказал:

— Сергей, думаю, нужды в твоем присутствии на сегодня нет. По вашим проектам уже отчиталась Лидия Романовна. Ты можешь идти.

Фрайбергер победно улыбалась. Во рту у меня пересохло, кровь прилила к лицу, но я нашел в себе силы попрощаться. Ни на кого не глядя, вышел из кабинета.

Понедельник, конечно, день тяжелый, но жизнь я сам себе осложнил. Это факт.

Глава 10. Лох — это судьба

После того как меня с позором прогнали с планерки, я с камнем на сердце пошел к нашему кабинету. Мне не хватало воздуха, захотелось проветриться. Я вышел на улицу, добрел до скверика, где несколько дней назад сидел с Лехой, и долго думал.

Ничего страшного не случилось, совещание у шефа было обычным делом по понедельникам. Поэтому я собрался и вернулся в офис.

Перед дверью выронил папку, и из нее посыпались отчеты и графики. Когда я аккуратно, стараясь не помять страницы, собирал все, услышал за дверью оживленный разговор. Обо мне.

Первая мысль — как ни в чем не бывало войти в кабинет. Ведь подслушивать нехорошо. Но потом стало любопытно. "Никогда никому еще не мешало знать истинное отношение окружающих к тебе", — подумал я. Очень тихо подкрался на корточках к двери и стал слушать. Пару выпавших страниц оставил на полу: если бы кто-то увидел меня в таком положении, у меня была бы возможность хоть как-то объяснить свои действия. За дверью слышался голос Бородаенко:

— ...обнаглел он совсем! Заметили, как он разговаривает теперь? А ходит? Словно аршин проглотил. Ты бы видел, Панченко, как он оделся сегодня! Когда на планерку опоздал. Вырядился, как на свадьбу. Лопух. Еще и духами облился: несло он него, как от парфюмерной фабрики.

— Саша, ну зачем ты так, — перебил мягкий вкрадчивый голос Гараяна. — Все люди меняются, и Сережа — не исключение.

— Да он же чмо, Левон, — с нескрываемым презрением в голосе сказал Панченко. — Жаль, я не видел этого цирка. Он что, думает: нарядился, как клоун, одеколоном побрызгался — и крутой стал? Лох он, и относиться к нему надо, как к лоху.

Я слушал и чувствовал, как лицо заливается краской. Сердце сильно колотилось, я боялся, что его стук слышно там, за дверью. Я старался успокоить дыхание, но ничего не получалось. Страшно захотелось курить.

— Да, может, просто влюбился парень, — предположил Гараян. — Я когда на Миленку запал, тоже расфуфыренный ходил. А вспомни себя, Саша, когда ты за Маргаритой ухаживал. Я тебя тогда еще первый раз побритым увидел.