— Что? — он обернулся и увидел меня. — Не может быть! Хотя... Я должен был догадаться. Эдвард Элрик, Государственный алхимик. Кровавый пёс армии. Жнец. Что же ты такое?

— Так значит ты почувствовал это, — кивнул я. Сомнений больше не было. Айзак в совершенстве владеет рентайдзюцу и может меня чувствовать.

— Скажи Эдвард Элрик, ты знаешь чего добивается эта страна? — спросил он меня. — Знаешь?

— Да, — вновь кивнул я. — Вот только в отличие от тебя я не совершу той же ошибки.

— К черту твои ошибки! Я похороню Брэдли и тебя вместе с ним! — проорал он и приложил руки ко льду под ногами. Тот превратился в воду и волной двинулся на нас. Не сомневаюсь что вода горячая. Вот только Ал был наготове и обрушил айсберг перед нами, лишая волну основы. Атака Айзака провалилась а сам он лишился опоры. Вот только вокруг было полно воды и он, схватив один из больших кусков льда, запустил его в нашу сторону попутно превратив его в горячую воду. Чтобы Ал не обжегся, я оттолкнул его в сторону, а сам испытал довольно неприятные ощущения. В этот момент Айзак приблизился ко мне и собирался схватить своей правой рукой мою голову, но я блокировал её своей правой рукой.

— Прощайся со своей рукой, Эдвард, — прокричал он и активировал круг преобразования, чтобы испарить воду.

Вот только в автоброне, что он схватил, воды не было. Это стало очевидным когда из-за его реакции одежда на правой руке разрушилась, обнажив броню под ней. Айзак недоумённо посмотрел на автоброню.

— За все наши непреодолимые желания приходиться платить, — ответил я, проследив за его взглядом. Айзак некоторое время недоуменно смотрел на меня, но тут уже я атаковал его, а Ал поддержал меня. Сбив Айзака вниз, мы с Алом спрыгнули следом. Но всё уже было кончено. Макдугал раненый лежал на асфальте. — Сдавайся, вокруг нет воды.

— Ты забыл что тело человека на семьдесят процентов состоит из воды! — проревел он активируя круг на своей руке. Его кровь что вытекала из правой руки превратилась в лёд и ледяные лезвия вытянулись до меня проткнув мне сердце. Вернее они должны были проткнуть, но я не просто так ношу кевларовую броню под одеждой. Ледяные копья разлетелись на осколки не выдержав столкновения с преградой. — Что? Как?

— Я же сказал, сдавайся, мою броню тебе не пробить, — ответил ему я.

— Никогда! — проревел он и шатаясь поднялся, и быстро пошёл от нас.

— Видишь, Ал, — спросил я у брата, глядя на удаляющегося Айзака. — Он не хочет сдаваться. И что с ним делать?

— Только не убивай его, Эд, пожалуйста, — попросил меня Ал. Я посмотрел на брата и кивнул.

— Хорошо, обещаю, я не буду его убивать.

Мы с братом последовали за Ледяным алхимиком. Но тут я почувствовал что реакция преобразования накрывшая город прекратилась. Должно быть Армстронг добрался-таки до алхимического круга и разрушил его. Это была хорошая новость. А дальше... Дальше мы обнаружили Макдугла мёртвым, в переулке через сотню метров от того места где он сбежал от нас. Возле него стоял Кинг Брэдли. Видимо фюрер решил самолично разобраться с предателем. Рядом с ним находилось несколько полицейских и военных, которые уже занимались телом Айзака.

— Фюрер? — позвал я его. Тот повернулся и увидев нас, улыбнулся.

— О, Стальной Алхимик и Золотой, хорошо поработали, — произнес он довольным тоном. — Хм, теперь я могу похвастаться перед сыном что спас вас двоих.

Вот же любитель подколоть. Знает же прекрасно что на самом деле было. Впрочем, меня это не интересует. Главное... Я взглянул на брата. Тот смотрел на тело Айзака и молчал. Никаких эмоций на лице и это мне не понравилось. Ал не хотел его убивать. А моё обещание на этом фоне кажется просто издёвкой.

— Рад стараться, мой Фюрер!— ответил я отдавая честь. — Разрешите идти?

— Идите! — кивнул он и отвернулся. — Ах да, на счёт вашего заявления... Я одобряю его. Можете считать что с завтрашнего дня вы в отпуске. Только не забудьте сдать рапорт.

— Как прикажите, мой Фюрер, — кивнул я.

Схватив брата за руку я потащил его за собой. Ал не сопротивлялся. Когда наконец мы удалились на значительное расстояние и оказались в другом переулке, он не выдержал и упал на колени.

— Почему, Брат? — спросил он меня. Нет он не плакал. Но я понимал что сейчас ему очень тяжело. Опустившись на колено переел ним, я обнял его.

— Боюсь тебе просто придётся принять это, Ал, — ответил я, крепко сжимая брата. — Слышишь меня? Просто прими. Я не говорю забыть.

— Но ведь Айзак, он... Он ведь прав! — Ал посмотрел на меня. В его глазах была боль.

— Да, он был прав, — кивнул я и отпустив Ала поднялся. — Но он ошибся в методе. Во всяком случае, то, что произошло лишь подтверждает это. Хотя... не мне тебе это говорить.

— Постой, Брат, — позвал меня Ал, когда я собрался уходить. — Прости меня за те слова что я сказал. Просто... я совсем запутался. Я... я понимаю почему ты стал таким. Понимаю почему тебя называют... почему тебя бояться. И я знаю почему ты так поступаешь. Но...

— Но тебе просто больно принять это, — кивнул я. Подойдя к Алу, я скинул своё пальто и накрыл его им. Всё-таки на улице было прохладно, а мы после боя с Айзаком все вымокли до нитки. — Как я и сказал, Ал, можешь не принимать этого. Просто знай, я твой брат Эд. И я люблю тебя. Вот и всё. А про остальное не стоит даже думать. Хм, если много думать о том что подумают люди, не останется времени чтобы просто жить.

— Как у тебя всё просто, — усмехнулся брат.

— А жизнь вообще простая штука, — пожал я плечами. — Никаких сложностей, всё просто и понятно. Либо ты живешь для себя, либо ради кого-то. А зачастую — всё вместе.

— Это как? — не понял брат.

— О, сие тайна великая есть, как можно совмещать несовместимое! — усмехнулся я. Похоже Ал пришёл в себя.— Жизнь наша полна оксюморонов! Такие уж мы люди.

— Ясно, спасибо тебе, Эд, — ответил Ал, поднимаясь. — Кстати, что ты будешь делать когда отправишься в отпуск?

— Хм, сначала хочу съездить в одно место, городок на Востоке под названием Лиор, — ответил я. — Но это всё-таки пока ещё связано больше с работой, чем с отпуском. А потом — в Ризенбург наверное.

— А учитель? — спросил Ал. У меня по спине пробежали мурашки размером со слона каждая. И, похоже, Ал их заметил. — Она нас убьёт, да?

— Посмотрим, — мотнул я головой. Встреча с учителем необходима, но как не хочется. Она хоть и приняла тот факт что я государственный алхимик, но это было до того как я отправился в Ишвар и стал известен как Жнец, став причиной гибели тысяч людей. Как минимум надо подготовиться к избиению. Впрочем, она в своем праве. Ведь именно я использовал её знания во вред. — Ладно, не забивай себе голову. Будем решать проблемы по их поступлению. Да, кстати, ты поедешь со мной в Лиор.

— Конечно, — кивнул Ал, а затем усмехнулся. — Кто-то ведь должен сдерживать твою кровожадность. А то боюсь, от города ничего не останется после твоего визита.

— Хм... — протянул я глядя на Ала и вздохнул. — Как бы твои слова не оказались пророческими.

— Это уже не от меня зависит, — пожал плечами тот. — Идём?

— Да, идём, — кивнул я и мы отправились в гостиницу.

В Централе мы задержались ещё на один день. Во-первых, Хьюз прознав что мы с братом оказались в городе вместе затащил нас к себе. Впрочем, я был даже рад. Его семья не была нам чужой. Маэс, Гресия и их дочка Алисия. Было приятно общаться с ними. Вспоминать старые деньки. Особенно тот вечер когда родилась девочка. Очень приятные воспоминания.

А во-вторых... Наш разговор с мисс Стоун всё-таки состоялся. Она пришла в гостиницу, как мы и договаривались. И там я поведал ей страшную тайну этой страны. Что она представляет из себя и к каким выводам я пришёл. Всё это Диана выслушала молча.

— Мисс Стоун, — окликнул я её. Она посмотрела на меня заплаканными глазами. Узнать что тебя как и весь народ приговорили на заклание тяжело. — Всё что я вам сейчас сказал — строжайшая тайна. Не стоит об этом говорить.

— Но разве вам удастся остановить их? — спросила она меня. В ответ я кивнул.

— Да, удастся, — ответил я. — На самом деле у меня уже всё готово. Но я буду вынужден дождаться нужного момента. Обещаю, их планы пойдут крахом. Аместрис не будет принесён в жертву. А страна наконец сможет освободиться от своего ужасного прошлого.

— Почему вы всё это мне рассказали? — спросила она меня наконец.

— Потому что сразу же после победы мне нужна будет ваша помощь, — ответил я и улыбнувшись, обвёл комнату рукой. — Кто-то же должен будет рассказать всю правду? И я надеюсь вы будете одним из тех людей. Иначе люди просто не поймут почему я так поступал. Это конечно не очистит мою репутацию, но может хотя бы матери перестанут пугать своих непослушных детей моим именем.

— Я постараюсь, Господин Генерал, — кивнула она и улыбнулась в ответ. Затем встала собравшись уходить.

— Мисс Стоун, кхм, задержитесь лучше и приведите себя в порядок, — заметил я и указал рукой на её лицо. — А то к моей репутации добавится ещё пара негативных эпитетов.

— Ой, — сказала она в ответ, увидев в зеркале что за бедлам у неё на лице. Да, действительно 'ой'. Надеюсь всё это и ограничится всего лишь словами.

Лиор

— 'Дети Господа, живущие на земле. Молитесь, верьте и обретёте спасение. Благословенный Бог Солнца Лето обязательно ниспошлёт свою благодать...' — вещало радио в закусочной, в которой мы с Алом остановились, чтобы перекусить.

Кстати, весьма примечательная картина, прекрасно отражающая истинную сущность человека. Хотя все жители Лиора называли себя верующими, проповеди 'Отца Корнелло' играли в этом кафе ту же роль, что и фоновая музыка в других подобных закусочных. И о какой вере можно тогда говорить? Впрочем, как и всегда, никто не замечал очевидного. Всем просто плевать.

В этот город мы прибыли всего два часа назад, а уже сейчас стало понятно насколько тут всё запущено. Какому-то шарлатану с философским камнем удалось запудрить мозги местным жителям своими 'чудесами'. И те теперь верили в него, как в... Да плевать, как в кого. Просто верили. А если прислушаться к его проповедям, то сразу становится заметно как этот 'Отец Корнелло' так аккуратненько обрабатывает население что Лиор — это Рай и божьи кущи, а Аместрис — обитель Дьявола. Нет, отчасти он конечно прав, Аместрис далеко не идеален. Да и мотивы у руководителей, в том числе и меня, чисто шкурнические. Но и сам он не ангел божий, а самый настоящий агент правительства, пусть даже он сам и не в курсе этого.

— Что будем делать, Эд? — спросил меня Ал, кивков головы указывая в сторону радио. Я посмотрел на аппарат. Мельком отметил, что это довольно современная модель. То есть деньги в городе есть. А как им не быть, если в городе столько паломников? Тут Ал наклонился и зашептал мне на ухо. — Это же обман, Эд!

— Ал, Ал, Ал, — покачал я головой. — Посмотри на них. Думаешь, им есть до этого дело? Пока они сыты, ничто не поколеблет их веру. Даже не пытайся!

— Но... — попытался он возразить мне, но я прервал его жестом.

— У тебя слишком обострённое чувство справедливости, а это до добра не доводит, — попенял я ему. Мы посидели, помолчали. Потом я решил пояснить брату элементарную истину, которую он подзабыл. — Если я сейчас раскрою правду, всё обернётся кровопролитием. Конечно, нас тут уже не будет, но виноват всё равно окажусь я.

— Так вот значит, что ты имел в виду, когда... — начал было Ал, но я вновь прервал его.

— Да, то самое. А теперь давай лучше вернёмся к этому чудесному обеду. Сейчас он для меня более важен, чем религиозные предрассудки.

Мы продолжили обед, а закончив, пошли гулять по городу. Везде чувствовалось процветание и благополучие. И ведь всё это основано на обмане. Как и всегда. В эту поездку я, разумеется, не стал надевать военную форму, оставив её в чемодане. Вместо этого я надел обычные брюки, рубашку и куртку, чтобы скрыть автоброню от солнца. Волосы я распустил и подвязал лентой, а на глаза нацепил очки с нулевыми диоптриями. Заодно попросил Ала не называть меня 'братом'. Местные жители итак не жалуют военных. Если же сюда заявится 'Жнец' — жди беды. Дело в том, что в одной из проповедей Корнелло упомянул, что я — одно из обличий Дьявола. Лестно конечно такое слышать, вот только я не привык, когда меня именуют титулами мне не принадлежащими.

На одном из перекрестков я предложил Алу наведаться в храм Солнца. Вообще, культ Солнца характерен не только для Лиора. В самых разных народах и странах существуют подобные культы. Это вполне естественно для людей искать высшие сущности и видеть их в силах природы. В этом плане Корнелло не придумал ничего нового, а просто пошел по протоптанной дорожке, подтверждая свои слова 'делами'. И люди ему, разумеется, поверили. Вот только никакого Бога Лето на самом деле не существовало. Вообще, я личное знакомство с тем, кто назвал себя богом этого мира, несколько раскрыло мне кругозор. Хотя и сомневаюсь, что он настоящий Создатель. 'Истине' не интересны подобные культы, как и поклонение людей. Хотя, может ради развлечения... Конечно, порой в разных странах появлялись чудотворцы, да только простому человеку сложно понять, что алхимия способна на многое.

На многое, кроме одного — вернуть умерших к жизни. Пожалуй, в нашем мире это возможно лишь в одном случае — когда человек был использован в качестве основы для философского камня. Только тогда его душу можно будет извлечь из камня и если предоставить тело, то получится, что человека 'воскресили'. Вот только психика будет немного расшатана после такого. Сам я ещё не пробовал проводить подобные опыты, но теорию уже проработал. Возможно, однажды мне даже придётся применить её на практике.

Что же касается того, кого все зовут Создателем, то... я не сомневался, что где-то во Вселенной эта личность существует. Логично, что у мира должен быть Создатель, иначе, откуда взялось всё? В слепой случай как учёный я не верю. Да и определённые свидетельства существования Создателя у меня были. Вот только представать перед ним я, откровенно говоря, боялся. Он — не 'Истина'. Тот, у кого хватило энергии на то чтобы создать Вселенную... У меня нет аналогий чтобы сравнивать и мне не хочется испытать его мощь на себе.

Примерно об этом я думал, пока мы шли к храму. Пребывание в Лиоре настроило меня на 'Высшие материи' и теперь я не хотел разбивать их 'бренностью бытия'. Войдя в храм, мы прошли в центральный зал. Он был выполнен в готическом стиле, чем-то напоминая католические соборы моего родного мира. В зале стояли скамьи, на которых обычно сидят прихожане во время служб. Впереди находился алтарь, покрытый белой скатертью, на котором горели свечи. А перед алтарём на коленях стояла девушка и молилась.