Васнецов вырвался и врезал Вячеславу кулаком по лицу. Ответный удар последовал незамедлительно. Они сцепились в какой-то сумасшедшей дикой ярости и, катаясь по снегу, колотили друг друга.
— Нихрена себе они воздухом дышат! — закричал выбравшийся на шум постовой, — А ну разойдись!!!
— Пошел ты... — прорычал кто-то из дерущихся.
— Я сейчас патруль вызову! Месяц потом говно из уборных в оранжереи таскать будете! — Постовой скомкал крепкий снежный ком и метнул в дерущихся. Попал Сквернослову в ухо.
Николай вырвался и кинулся на постового.
— Караул! — завопил тот, прыгая обратно в подземелье, — нападение на часового!
Сквернослов успел схватить Васнецова за ноги и тот снова рухнул в снег.
— Колян! Угомонись! Мы уже по пятнадцать суток таскания говна заработали!
Васнецов перевернулся на спину и уставился на затянутое тучами небо.
— Ты помнишь, как выглядят звезды? — спросил он, тяжело дыша.
— Нет уже. Не помню. Их последними эти космонавты и видели. Да и те наверняка позабыли.
— Прости меня брат, — вздохнул Николай.
— То, что ты мне врезал, я прощаю. А вот то что нам теперь две недели какашки из уборных таскать, да смешивать их с золой, землей и снегом... Этого тебе я никогда не прощу. Придурок.
— Вот эти ненормальные! — из снега показалось голова постового. Следом трое патрульных.
— Вы чего тут творите, а? — сурово заговорил пожилой начальник патруля.
— Тихо! — поднял руку Сквернослов.
— Чего тихо! А ну встать!
— Да тихо вы! Слышите? Собаки! Собаки лают!
Собаки в Надеждинске были редкостью. Бродячие давно стали пищей для более свирепых хищников. А прирученные были настоящей роскошью. Люди не сразу поняли, как могут быть полезны собаки в таком мире. Сейчас собак держали в специальных питомниках возле подвалов, в которых жили искатели. Сами искатели использовали этих животных в качестве тяговой силы для своих саней. И в качестве надежного союзника и опасного оружия. Сейчас все отчетливей слышался собачий лай. Причем не со стороны городских подвалов, а со стороны леса. Это был не лай одной собаки. Голосила целая дюжина. Или больше. Затем послышался разнесшийся эхом свист, и лай стих. Но зато до ушей находившихся на поверхности людей донесся отчетливый человеческий крик: 'Полундра! Волки!'. И тут же крику вторила автоматная очередь. Затем пронзительный вой.
— Левченя, — Обратился патрульный к молодому постовому, — Давай бегом вниз и объявляй общую тревогу. А вы двое быстро за оружием...
* * *
— Славик, сколько у тебя патронов? — спросил бегущий в траншее Николай.
Бегущий впереди него Сквернослов ответил:
— Половина рожка еще где-то. А у тебя?
— Я вообще пустой! У меня всего один рожок был! Я его сегодня в червя весь выпустил!
Они ворвались в родной подвал.
— Петро! Автоматы наши, срочно! — крикнул Сквернослов вахтенному.
— Чего там случилось? — спросил вахтенный, торопливо открывая оружейный шкафчик.
— Кажись, волки напали! Петро! Дай еще один рожок!
— Без добра коменданта не имею права! — возразил старик.
— Да как так?! — раздраженно бросил Николай.
— А чего, правил не знаете? Патроны не снег! С неба не сыплются! Обоснуй рапортом, куда свои патроны дел! Комендант ознакомится и решение примет!
— Да знаю я! Но времени сейчас нет!
— Да не имею права! Вы не состоите в военной дружине. И в дозоре не находитесь! Не могу!
— Волки, понимаешь! — заорал Вячеслав.
На их крики и доносившийся из траншеи тревожный звук ударов железной трубой по пустой артиллерийской гильзе, из своих жилищ стали выскакивать перепуганные жители. К молодым людям вдруг подбежала заплаканная вдова Гуслякова и протянула им два рожка от Калашникова.
— Мальчики, вот! От Васьки остались! Берите!
— Спасибо вам, — кивнул Николай и бросился на выход.
Оказавшись снова на поверхности, они обнаружили там уже три десятка вооруженных людей, которые лежали на снегу, приготовившись к стрельбе. Братья быстро заняли позиции.
Уже отчетливо было видно три собачьи упряжки, которые неслись к Надеждинску. Они были уже близко. В каждой из саней сидел человек и, развернувшись назад, вел огонь. С домов ударил свет прожекторов и в поле, позади собачьих упряжек стали видны серые силуэты волков, которые неслись следом.
— Группа Варяга вернулась! — крикнул кто-то из занявших оборону людей. — Наконец-то!
Варяг Яхонтов был одним из самых опытных и авторитетных искателей Надеждинска. Он несколько раз ходил в рейды вместе с отцом Николая. Они как-никак были старыми друзьями. Две недели назад он отправился с двумя своими товарищами в очередной рейд. И вот теперь он возвращался, преследуемый стаей волков.
— Черт! Сколько их! Да больше полусотни! — воскликнул Сквернослов, пытаясь сосчитать маячившие в лучах прожекторов серые силуэты. — Таких стай не бывает!
Собачьи упряжки, наконец, пересекли линию обороны.
— Распрягите собак и уводите их в укрытие! — закричал, спрыгивая на ходу с саней Варяг, своим людям. Это был невысокий, крепко сложенный человек сорока восьми лет. Его старила густая борода, торчащая на длину ладони из капюшона его белого маскхалата. — И зовите еще стрелков! Там этих тварей просто море! — Он прыгнул в снег и принялся стрелять.
Николай посмотрел на этого человека с нескрываемым восхищением и стал выбирать себе цель среди упорно приближающихся волков.
'Это патроны Михалыча', — думал он, — 'Бережнее с ними надо'. Он отчетливо видел в прицел свирепого хищника, бегущего прямо на него. Он ясно видел блеск его желтых глаз. Вокруг уже вовсю шла стрельба. Кто-то стрелял длинными очередями, кто-то короткими. Николай же отчего-то зациклился на мысли, что надо беречь патроны.
— Я не боюсь тебя, — прошептал Васнецов и стал ползти вперед.
— Куда! — послышался крик Вячеслава.
Преодолев несколько метров, он снова прицелился. Казалось, что до этого упрямого волка можно дотянуться рукой.
— Я не боюсь тебя. — Не менее упрямо бормотал Николай, — Я буду сильным, как мой отец. Я буду сильным как Михалыч. Я буду сильным, как Варяг. Я — человек! — он отпустил курок и переключил автомат на одиночный выстрел.
— Коля! Стреляй!
Он выстрелил. Пуля пробила лобную кость волка и, тот взвизгнул, перекувыркнулся и рухнул перед Васнецовым. Николай подполз к нему и стал использовать мертвого зверя как бруствер. Еще выстрел. И снова попадание. Очередной зверь упал и задергал лапами.
Теперь на Николая, который был ближе других к волкам, несся большой хищник с крупными клыками и взъерошенной холкой. Он начал петлять. Умный зверь. Остальные, стали повторять его маневры. Вожак!
Выстрел. Мимо! Николай ругал себя за промах и впустую потраченную пулю.
Пусть подойдет ближе. Пусть! Тогда наверняка...
Он подпустил зверя непростительно близко. Николай уже видел, как волк прыгнул на него. Все вокруг померкло. Время стало невероятно долго тянуться, превращая этот наблюдаемый Колей прыжок в какое-то нереальное действо, как во сне. Вдруг, что-то отбросило волка в сторону. Зверь упал на снег и стал хрипеть и биться в судорогах, окрашивая под собой снег в красный цвет.
Теперь перед глазами Николая промелькнула белая фигура. Это был Варяг. Это он метнул в волка огромный охотничий нож, проткнувший глотку зверя. Искатель сделал движение рукой, которой схватился за рукоятку своего ножа и ловко отрезал хищнику голову. Затем схватил ее и туловище и, размахнувшись, кинул в сторону смертоносной стаи. Среди волков, увидевших мертвое тело своего вожака, началось смятение. Их упорядоченная и организованная атака, превратилась в хаотичная метание под ураганным огнем людей. Волки стали поворачивать обратно в сторону леса. Уже через пару минут стало ясно, что атака отбита. Николай встал и осмотрел поле битвы. Свет прожекторов позволял отчетливо разглядеть десятки звериных туш на красном снегу. Среди людей жертв не было.
— Колька, ну ты и псих! — воскликнул улыбающийся Яхонтов, — Ты чего вперед полез? А?
Он подошел к Васнецову и обнял его.
— Ну, здравствуй, Коля.
— Здарова, борода! — Хлопнул Варяга по плечу подошедший к ним Вячеслав. — Ну и подарочек ты нам приволок!
— Привет, матершинник. — Усмехнулся Яхонтов и пожал Вячеславу руку.
— Сквернослов, — поправил тот.
— Да не один ли черт?! — рассмеялся искатель. — А где Михалыч? Он же с вами возится постоянно.
Братья, молча, переглянулись. Улыбки исчезли с их лиц.
— Нет больше Михалыча, — вздохнул Вячеслав.
6. РЕШЕНИЕ
'Спать как убитый', — это про Николая. Он всегда спал крепко, вымотанный постоянными и тревожными мыслями, которые были его неизменными спутниками. Вчерашние сутки были одними из самых эмоциональных за последнее время. Во всяком случае, для него. Цепочка странных, трагических и трудно поддающихся осмыслению событий вымотали его как никогда. Однако крепкий и долгий сон позволил ему немного прийти в себя и успокоиться. Хотя тяжесть потери Гуслякова сдавливала сердце.
Провожать капитана в последний путь вышло около полусотни человек. После того, как черная ночь сменилась серым рассветом, за которым наступил серый сумеречный день, люди вышли хоронить Василия Михайловича Гуслякова. Траурная процессия медленно двигалась по закатанным в трехметровый слой снега улицам Надеждинска. Они шли к городскому стадиону, на котором было организовано кладбище. Четыре бойца военной дружины несли носилки, на которых покоился сшитый из парашюта мешок. Это и был гроб, в коем и покоились останки капитана.
Всем, кто вышел на похороны, было приказано взять с собой оружие. Ведь они находились на поверхности. А на поверхности могло всякое случиться. Впереди похоронной колонны двигался усиленный до пяти человек патруль. Они осматривали перекрестки и дома, мимо которых должны были пройти хоронившие. Все было спокойно. Только пару раз они спугнули несколько кабанов, нашедших убежища в заброшенных домах. И встретили молодого лося, который объедал труп волка на центральной улице. Это было жуткое и противоестественное зрелище, видеть, как травоядный лось поедает плотоядного волка. Однако зрелище уже не новое. Копать снег в поисках растительной пищи, травоядным бывало очень непросто, и они все чаще не брезговали и падалью. Патрульные прогнали лося и закидали изуродованный труп волка снегом.
Надетые на обувь людей снегоступы оставляли причудливые овальные следы. Следы от похорон, бывших на прошлой неделе, давно уже погребены прошедшими снегопадами и заметены метелями. Николай и Вячеслав шли позади процессии. Васнецов сквозь маячившие спины других людей смотрел на идущую за носилками с капитаном вдову. Она плакала. Ее поддерживали другие женщины, подвывавшие ей своим плачем, который должен был хоть немного утешить несчастную женщину, дав понять ей, что она в своем горе осталась не одна.
Варяг шел впереди братьев. Теперь на нем не было военного ватника с бушлатом, обтянутых поверх белым маскхалатом. На сей раз, на нем был спортивный и теплый комбинезон альпиниста, темно-синего цвета. Шапку он не одел. Как не натянул и капюшон. Слабый ветер, гуляющий между давно покинутых домов, лениво шевелил его давно не стриженные соломенные волосы. Обычно искатели очень редко стриглись и почти не брились, только иногда подправляя прическу и придавая бороде более эстетический вид. В рейдах такая растительность была необходима, поскольку не всегда удавалось найти или организовать место, где можно переждать ночь, погреться или укрыться от бури. Волосы были дополнительной защитой от стужи. Людям же, которые постоянно находились в общине, наоборот предписывалось оставлять поменьше шансов для появления вшей на их телах.
— Эх, Михалыч. Ну, как же ты так... — тяжело вздохнул Яхонтов.
— А ты разве не знаешь, что произошло? — тихо спросил его Сквернослов.
— Да знаю, конечно. — Искатель обернулся, не прекращая движения. — Просто в голове не укладывается. До сих пор поверить не могу, что его нет. А про все ваши последние истории, я уже в курсе.
— Про космонавтов слыхал?
— Конечно. И, чую, дело мне серьезное предстоит скоро.
— Какое дело? — спросил Николай.
— Загранкомандировка, — совсем невесело улыбнулся Варяг. Он чуть замедлил шаг и двигался теперь вровень с молодыми людьми.
— Уж, не на Аляску ли? — Сквернослов вопросительно уставился на искателя.
— Как догадался?
— Да мы были на совещании, когда этот вопрос подняли. Мы с Колей тоже в экспедицию хотим.
Николай удивился. Накануне Славик еще не горел желанием поддержать его затею. Но теперь он говорил с твердой уверенностью в своем решении. Васнецову это было приятно.
— Значит, решение нашлось само собой. — Кивнул Яхонтов.
— Какое решение? — Поинтересовался Васнецов.
— Понимайте это как хотите, но Басов мне сказал, что община не может себе позволить растрачивать профессионалов. Поэтому если экспедицию все-таки отправят, то с ней пойдет только один искатель, а не группа. И этот искатель, коим я и вызвался, кстати, может взять с собой двух толковых парней, но, только, не из числа военной дружины или моих коллег. Понимаете? А тут вы сами напрашиваетесь. Мне и агитировать никого не пришлось. Сегодня вечером, приходите ко мне в берлогу. Все обсудим.
— Нам в дозор сегодня с вечера в ночь, — вздохнул Сквернослов.
— Если вы твердо решились на участие в экспедиции, то я этот вопрос улажу с комендантом. В дозор вы не пойдете. Но если это пустой треп...
— Мы твердо решили, — перебил его Николай. Он почувствовал, что это единственный шанс найти себя в этой жизни. И им необходимо воспользоваться. Такой шанс бывает наверное только раз в жизни. И когда жизнь вся видится лишь в явных признаках своей бессмысленности, то за такой шанс надо хвататься обеими руками. Он почувствовал, что его мечты стать искателем, как отец, наконец, могут воплотиться в жизнь. И с первого своего рейда он должен будет не опустошать безжизненные здания ближайших городов, а отправиться на, быть может, самую важную миссию из всех возможных.
— Везет нам, братец, — Вячеслав толкнул его локтем в бок. — Про нашу драку все забыли из-за волков. А теперь и от дозора откосим...
Процессия пришла на стадион. Снег был расчищен на небольшом участке и вырыта неглубокая яма в грунте. Люди уже давно не делали гробы для покойных. Останки капитана так и опустили в окровавленном мешке из парашютной ткани. Вместо надгробия или креста, в могилы усопших клали гильзы, в которые запаивали написанные на клочке бумаги данные об усопшем и обстоятельства смерти. Быть может, случится невероятное и человечество когда-нибудь возродится. Тогда люди найдут эти могилы и достойно перезахоронят их. Тех, кто умер от жутких болезней. От радиации. От голода. От страшных морозов или нападения зверей либо подобных зверям людей. Достойно придадут земле тех, кто жил и боролся с последствиями недальновидности, беспечности и преступности своего утерянного мира, превратившегося в руины и мрак.
Провожавшие капитана люди обступили могилу. Среди них был и командующий, который всегда присутствовал на похоронах своих солдат.
