2 - Метель в преисподней

А ещё я вспомнил выстрел, который стал из-за меня для Сашки фатальным, и поёжился, ощутив острый укол совести. Нет, в этот раз мне следует быть внимательней и постараться справиться своими силами, чтобы никого не поставить под удар, предназначавшийся мне.

Тогда надо поскорей разобраться с Ромой и не позволять ему участвовать в этом в дальнейшем.

Я позвонил ему, и мы договорились о встрече возле моего дома в блинной через полчаса. При этом Рома сразу сказал, что он сделал всё по максимуму, и что на большее он не способен за такой короткий срок, но кое-что он всё же нашёл.

Если честно, то я изрядно проголодался, поэтому явился в блинную гораздо раньше обычного. Поздоровался с хозяйкой, женщиной лет пятидесяти, может, чуть больше. Она же здесь была поваром, официантом, уборщицей, а так же вышибалой — комплекция позволяла, хотя подобных случаев я не помню.

— Ольга, — кивнул я ей, едва вошёл внутрь, и огляделся в поисках свободного места.

Народу было прилично, столов семь из пятнадцати заняты — рабочий день окончился, и те, кто не торопился домой, шёл сюда покушать. Ольга делила не очень большое помещение на пару с суши-баром средней паршивости, так было проще и дешевле, а клиентуры хватало обоим. Суши-баром заправлял невысокий казах, имени которого я не знал, но ему я тоже кивнул — после того, как я стал есть в одиночестве, я предпочитал делать это здесь, когда у меня были деньги. Стоило войти в это светлое и уютное помещение с мягкими креслами и всегда чистой посудой, как все проблемы оставались за порогом, весь остальной мир уходил на второй план. Здесь было проще мириться с самим собой.

— Николай, — поприветствовала меня Ольга. — Ты сегодня рано.

— Так получилось.

Я заметил, что мой привычный столик в самом углу, подальше от громадного окна на улицу, свободен, и направился туда.

— Как обычно? — спросила Ольга.

— Давай двойную — я голодный.

— Десять минут потерпишь?

— Без проблем.

Едва я уселся за стол и расслабился, закрыв глаза и ощутив, что от долгой ходьбы по снегу у меня гудят ноги, как у меня зазвонил телефон. Блин, неужели Рома сейчас скажет, что он опаздывает?

— Алло? — спросил я у трубки, не открывая глаз. — Ты обычно пунктуален, так что давай, не опаздывай!

— Ник? — спросила трубка с лёгким акцентом.

— Джон? — я тут же открыл глаза. Свет больно резанул сетчатку — похоже, что я спал всё-таки маловато. — Привет.

— Да, привет, — поздоровался в ответ он. — Слушай, нужна твоя помощь.

Вот и я хоть кому-то пригодился, пусть и не вовремя.

Хотя легко было догадаться, какая помощь ему нужна, если учесть, что Джон не испытывал по роду своей нелегальной деятельности недостатка ни в деньгах, ни в оружии, ни в людях. Вот с доверием к этим людям была проблема, мы уже оба на этом погорели.

— Я извиняюсь, но это срочно? — спросил я его.

— Я не вовремя позвонил? Давай, через пять минут тогда ещё раз позвоню, или сам позвони, как освободишься.

— Боюсь, что пяти минут мне не хватит. Я сейчас по горло занят новым делом, и освобожусь не скоро.

Джон выругался. Затем после короткой паузы продолжил:

— Слушай, я всё понимаю, но если бы не было острой необходимости, я бы не позвонил, ты же знаешь. Я и так все свои деловые контакты ограничил до минимума, и у меня сейчас... как бы это... нехорошая ситуация, в общем. Полчаса, Ник, я прошу только полчаса твоего времени.

Полчаса он просит. Чёрт, за полчаса, по слухам, можно ограбить банк и свалить за финскую границу.

— Твои полчаса растянутся в два с половиной — до тебя ещё добраться нужно. Если я к ночи приеду — нормально?

— Вполне, — я по его интонации догадался, что его рот расплылся в улыбке. — Могу прислать машину за тобой.

— Не-не-не! — тут же запротестовал я, вспомнив, что его прошлый водитель оказался предателем. — Не надо мне такого счастья, сам доберусь.

— Жду.

Он отключился.

Вскоре Ольга принесла мой заказ — целую гору блинов с ветчиной, а так же чай, и я принялся за еду, пока она не остыла. Нет ничего хуже остывших блинов, их нельзя разогревать повторно — получается полная хрень с совершенно другим вкусом и резиновой консистенцией. Только свежие!

Через ещё несколько минут пришёл Рома, к моему удивлению, в полицейской форме.

— Облава на амфетаминщиков была, — пояснил он. — Я участвовал в задержании, ещё не успел переодеться.

— Ну, рассказывай, — велел я ему. — Пока я ем, чтобы времени не терять.

Рома сделал заказ в суши-баре, взял себе бутылку пива и начал:

— В общем, я первым делом позвонил по указанным тобой номерам, но никто по ним не ответил. Параллельно поднял справки о подобных самоубийствах и выяснил, что это уже случалось, только не у нас, а в Англии, сразу же после Второй Мировой войны. Тогда умерло при странных обстоятельствах шесть человек, все разного пола и возраста, начиная с девицы двадцати двух лет и заканчивая стариканом восьмидесяти семи. Все они из разных городов, разных слоёв населения, словом, ничего общего, кроме одной вещи: все они приехали на похороны к седьмому из них в маленький захолустный городок. Этот седьмой умер от банальной простуды. Шестёрка встретилась на похоронах, прошло два дня, и всех нашли мёртвыми в разных частях города. Разные причины смерти, разное время смерти, всё разное. Но ты можешь гордиться мной! Я нашёл общее между ними — они состояли в одном карточном клубе, "Трефовый туз", куда они никого не принимали. Как туда можно было пробиться, без понятия, но это и не важно.

Рома замолчал, ожидая моей реакции, а я даже не знал, чему тут радоваться — выглядел он донельзя довольным.

— И? — спросил я его.

— Ладно, вот смотри, — он махнул рукой на мою непроходимую тупость и продолжил. — Умер один из членов клуба, и все тут же слетелись к нему как пчёлы на мёд, после чего начали сами дохнуть один за другим.

— То есть, ты думаешь, что эти все из моего списка — тоже участники какого-то клуба? — догадался я.

— "Кассандра" называется, — блеснул голливудской улыбкой Рома. — Даже не спрашивай, как я это выяснил, ты всё равно не поверишь. Но это ещё не всё: я нашёл живого свидетеля тех событий и позвонил ему аж прям в Австралию...

— Ну ты даёшь!

— Я же сказал, что сделаю всё, что в моих силах. Не отвлекай. Так вот, он сказал, что британские правоохранительные органы тоже не вели следствие, ну это и понятно, если человек сам суёт шею под лезвие бензопилы на глазах у десятка людей. Вся заковырка в том, что поначалу они все интересовались смертью их товарища, на похороны к которому и приехали. Расспрашивали, с кем он контактировал, никто ли ему не угрожал, не пытался ли выяснить что-то или денег вытрясти. Оказалось, что нет — самая обычная смерть, но вот потом в поведении остальных нашли странности, которые очень похожи на обнаруженные тобой. Они все перед смертью словно бы умоляли кого-то или что-то не делать этого. Из твоих знакомых нет никого, кто мог бы провернуть такое?

— Заставить человека убить себя? — я доел свою порцию и откинулся на спинку мягкого стула. Тут же почувствовал, что ремень на штанах стал врезаться в живот, ослабил его. — Я мало кого из них знаю, а среди них никого подобного даже близко нет. Я вообще сомневаюсь, что это — человек.

— Да? — нахмурился Рома. — А кто же тогда? Хочешь сказать, что у нас по городу сейчас бегает...

Он защёлкал пальцами, пытаясь придумать подходящую фразу. Я ему помог:

— Барабашка, который заставляет людей со страху жрать собственные ноги?

Возможно, я сказал это слишком громко, поскольку на меня тут же оглянулись с соседних столиков и покрутили пальцем у виска, обозвав больным придурком. Плевать, я сытый.

— Не знаю, — я пожал плечами. — Просто это слишком отличается от того, что я уже видел. Одно дело пуляться молниями или огнём, а другое — проникать людям в мозги и склонять их к зверскому суициду, да ещё так, чтобы тот всё осознавал, но не мог сопротивляться.

При словах о залезании в мозги я осёкся. Чёрт, а ведь я сам умею читать чужие мысли и двигать предметы взглядом, хотя это не в счёт. Чтение мыслей и метание молний всё-таки отличаются друг от друга — там стихия, а здесь ментальные силы. Если вспомнить, что свой дар я унаследовал от матери, которая обладает даром эмпатии, что, по сути, тоже ментальная способность, то можно предположить, что есть кто-то или что-то, способное делать то, что делает. Скорее всего, кто-то, но я не вижу мотива. Вообще. Зачем убивать членов какого-то мелкого клуба? Обида после проигранного соревнования?

— Слушай, я тут слышал, что в городе объявилось несколько новых, ну... твоих знакомых, — Рома понизил голос до заговорщицкого шёпота. Ходят слухи, что на Наумова работает новый человек, приезжий, кидается сосульками и всё такое.

Я кивнул:

— Да, тоже заметил это в сводках. Но ты уверен насчёт Наумова?

— Говорю же, это слухи. Но звучит логично, ведь ему же нужен новый телохранитель после ухода Алексея, ведь так? Отличная кандидатура, сейчас вон сколько снега вокруг — бери не хочу. Ещё я слышал, что в городе околачивается какой-то телепат...

Я вздрогнул. И тут же меня взял страх за горло, что Рома догадался, что это я — телепат, это бы тут же для него объяснило такое сильное внимание Наумова ко мне в прошлом.

Есть секреты, которые я даже близким друзьям не рассказываю — так безопаснее. Для них, конечно же, поскольку через моих друзей люди, подобные Наумову, обычно и выходят на меня. В прошлый раз это хреново кончилось.

— Ты ничего об этом не знаешь? — прищурился Рома.

Я немного нервно помотал головой:

— Не-а. Телепаты — это не новость, сейчас таких шарлатанов везде полно, особенно среди цыган. Предсказатели всякие, чтецы аур, чистильщики карм и прочей мишуры.

— Здесь ты прав, — Рома тоже откинулся на спинку стула. — Но если ты кого нового обнаружишь в городе, ты же скажешь, братан? Я хочу знать, кто носится по моему городу и убивает людей. Предупреждён — вооружён.

— Непременно, — сказал я.

Но я не пообещал — если вдруг я натолкнусь при этом на хорошего парня, то я лучше промолчу при этом, чтобы не натравить на него всю полицию Питера, а сейчас её штат из-за массового приезда иммигрантов-строителей и так раздут до рекордных размеров.

— Проклятье, мужик, — Рома посмотрел в сторону казаха, прохлаждавшегося возле своего рабочего места. — Где мои роллы?!

— Это одна из двух причин, почему я ем здесь только блины, — сказал я ему.

— А вторая?

— Роллы здесь хреновые.

Глава 6

Проблемы начались ещё тогда, когда я ловил такси на улице. Вызвать по привычному для меня номеру не получилось, как и в четырёх других фирмах — все были либо заняты, либо из-за снега не могли приехать ко мне в ближайшее время, и поэтому я решил попытать счастья на улице. Я сначала даже хотел было попросить Рому, чтобы он меня подбросил хоть до куда-нибудь, но не успел — едва он увидел, что я хочу вызвать такси, то понял, что наш разговор закончился, и он может уходить. Две секунды, и его как будто вообще не было в блинной, только парочка недоеденных роллов осталась. Вообще, мои проблемы начались гораздо раньше, но я об этом пока ещё не подозревал.

Снова шёл снег, крупный и пушистый, быстро залепивший лицо. Дорожники на тракторах снова матерились на нехватку снегоуборочной техники и проклятое небо, которое решило, похоже, выполнить норму на десять лет вперёд, за десять минут засыпав то, что расчистили за целый день. Была высокая влажность воздуха, и небольшой морозец ощущался как непомерно сильный, но хорошо хоть без ветра, иначе бы я на всё плюнул и пошёл домой. Конечно, сделать этого я не мог.

Такси я поймал спустя минут двадцать блуждания по улицам. Заглянул в старенькую, начавшую ржаветь ещё в прошлом тысячелетии, шестёрку и сказал водителю — амбалу, каких поискать, учитывая размер его явно не заплывших жиром бицепсов:

— До Пушкина.

Водила присвистнул:

— Далековато. Куда это ты на ночь глядя? Садись.

Я сел на переднее сидение, пристегнулся.

— Повезу по счётчику, цены знаешь?

— Да, если только они в вашей фирме не изменились за последний месяц.

— Не изменились.

Мы попытались тронуться с места, но получилось отнюдь не сразу — плотный снег на дороге мешал этому, и мы буксовали. Амбал выругался сквозь зубы и сказал:

— Выходим, поможешь вытолкнуть.

Я пожал плечами: с такой силищей, как у него, он, поди, может в одиночку машину толкать пару километров по такому снегу, но вдвоём действительно проще. Так почему бы и нет? Может, он скидочку какую сделает...

Мы вышли, быстро откопали ногами все колёса, и я, упёршись в багажник, собрался уже начать раскачивать машину, как внезапно понял, что таксист тупо толкает её дальше. Ну, я немного поднажал, и мы вместе протолкали машину без особого труда пару метров, пока таксист не сказал "хватит". Вспотеть я не успел, зато заметил, что на улице постепенно поднимается ветер, и снег, падающий с неба, начинает редеть. Похоже, погода-таки меняется.

Из города мы выбрались без особых происшествий, исключая небольшую пробку на Пулковском перед КАДом — судя по плотному потоку такси, многие спешили убраться из города, надеясь переждать где-нибудь в Египте конец зимы и начало весны, чтобы вернуться в Россию уже тогда, когда погода станет более приятной. Что же, это их дело. Будь у меня необходимая сумма и чуть больше мозгов, я бы тоже улетел отсюда, благополучно пропустив эту цепочку убийств в городе. Но мозги я забыл там, где я уже не помню, да и баснословное вознаграждение за разрешение этого дела в совокупности с ощущением, что благодаря мне, быть может, кто-нибудь да выживет, согревали меня в этот вечер ещё не один час, как мне вскоре предстояло в этом убедиться. В принципе, пробка образовалась вовсе не из-за машин, хотя, и из-за них тоже. Дорогу здесь в одном месте сильно занесло снегом, и в том месте в результате работала только одна полоса, в то время как машин пёрло на все четыре. Мы простояли чуть больше часа до тех пор, пока не приехала бригада снегоуборщиков и не расчистила ещё две полосы — в последней проще было прорыть тоннель, чем расчистить. Откуда здесь было столько снега, так и осталось для меня загадкой.

Всё это время я поглядывал на счётчик, опасаясь, что тот крутится слишком уж быстро, ибо сумма там уже набежала не маленькая. Едва мы проехали аэропорт, как я не вытерпел и полез в карман, чтобы понять, сколько у меня денег осталось в кармане. И с удивлением обнаружил, что меня обчистили.

— Что, нет денег? — спросил меня амбал, когда заметил, что я обыскиваю собственные карманы.

Это прозвучало таким тоном, что я мгновенно понял, что со мной будет, если я сейчас не найду хотя бы пять рублей. Поверь, ничего хорошего.

В другом кармане, в штанах, деньги я нашёл. Сумма была небольшая, там я всегда хранил несколько мелких купюр на обычные расходы вроде булочки в переходе или проезда в метро. Я с облегчением понял, что я смогу оплатить всё, что уже проехал плюс ещё небольшое расстояние, которого вполне может хватить, чтобы высадиться в Пушкине хотя бы на окраине.