Вождь из сумерек 2

-Мне и самому на один зуб. — Проурчал Толян, отхватывая кусок колбасы. — Ну, хорошо, держи, Старый.

На лице Стаса появилась добродушная улыбка.

-А я думал, ты обратную дорогу спросить пожелаешь?

-А у меня, типа, крыша протекает? Или как?

-Там бизнес. Братки...Бабки.

-А я и здесь живу, как при коммунизме. На полном гособеспечении. — Прочавкал Толян. — Войтик, хочешь откусить?

Стас согнал улыбку с лица.

-Шоу окончено. За работу, бойцы. Толян...

Толян с сожаленьем посмотрел на колбасный хвостик и протянул волку.

-Держи, елы-палы. Когда еще обломится?

Купава затихла, даже дышать перестала.

-Хитрить изволите, барышня?

Вздохнула, поправила мечи и нерешительно шагнула вслед за Веселином. Оглянулась, замерла, все еще надеясь, что Стас позволит ей остаться.

-Собирай братьев, Старый. Пора и нам.

Метнулся через голову, упал на четыре ноги. Свирепый могучий волк с черной, словно приклеенной, повязкой на глазах встал перед волчьей стаей. Грозный рык огласил окрестности, прогремел над затихшей рекой.

Замер на полушаге Войтик. Прислушался.

-Поспешим, братья. Командир уже потянул. — Тихо сказал он. — Как бы не опоздать.

Серая волчья тень бесшумно подошла к воде.

Стас, чисто по-человечески, попробовал лапой воду, стряхнул капли. И шагнул вперед. Плыл осторожно, тихо загребая лапами воду. Если бы чей-то взгляд упал на воду, то кроме тени от, проплывающего над водой, облака вряд ли что разглядел.

Стая клином вытянулась за ним.

Лапы коснулись прибрежного песка.

Не отряхнувшись, нырнул под низко нависшие над берегом кусты и исчез в ночи. И прочь, подальше от реки. Чем дальше, тем лучше. Ноздри чутко вздрагивали, втягивая ночные запахи.

Рядом пристроился старый лобастый волк.

Стас коротко рыкнул и старый волк, послушно отделив половину стаи, повернул в сторону. Проходил час за часом. Утро сменило ночь. Пролетел день. Снова незаметно наступила ночь...

Впереди послышалось лошадиное ржание.

Стас запрокинул голову и мрачная волчья песнь разорвала ночную тишину. Вожак вел стаю на охоту. Стая ответила его призыву. Радостно и грозно.

И Старый отозвался беспощадным рыком, который, казалось, прорвался до предгорий.

Только бы Войтик не поторопился.

Вылетел на конский косяк. Сбил широкой грудью табунщика, рванул клыками горло.

А стая уже гнала, обеспамятевший от страха, табун прямо на селение.

Мало! Не та потеха!

Щелкнул зубами. И еще половина ушла в сторону. От грохота конских копыт уши ломит.

Уже несколько сотен, одуревших от волчьего воя, лошадей несутся на селение.

Поравнялся с головным жеребцом.

Жеребец косит глазом, вскидывает зад, предупреждая атаку, пытается сбить копытом. Остановишься, собьют с ног, затопчут. Забьют копытами.

Оттолкнулся от земли, растянул послушное тело в прыжке, перекинулся через голову и слился с лошадью уже в человеческом обличье.

Запах волка ударил от волчовки в лошадиные ноздри, а человеческие ноги сжали бока в смертельном объятии. Не скинуть, не раздавить, не убить, не искалечить!

Ударом кулака в голову направил жеребца прямо на жилища орков.

Отлепился от конского крупа, выпрямился, выкинул туго сжатый кулак вправо, раскрыл ладонь. Выплеснулся огонь на соломенные крыши.

И еще раз!

Радостно заиграло пламя. Заплясало, веселясь, с крыши на крышу. Затрещало, захрустело соломой, пожирая убогие жилища. А в огне метались, ничего не понимающие спросонья, люди

А мгновенье спустя, на полыхающее селение обрушился конский косяк.

Вскинулся на конский круп ногами, оттолкнулся, что есть силы и полетел кувырком через голову за пылающий дом.

Преображение происходило сейчас с ним легко и просто и практически без болевых ощущений.

Упал, мягко перекатился на бок. Бок обожгло огнем. Запахло паленой шерстью. Не до нежностей.

А ноги уже уносили из горящего селения матерого волка в сторону гор. И на его зов собиралась стая, выносясь из пламени пылающих селений.

Оглянулся. Фыркнул.

-Толян сказал бы, плющит. И Колбасит. — Вздохнул.— Но вот беда. Я не Толян.

Запрокинул голову, запел, подзывая Старого. И снова, опустив голову до земли, тяжелым скоком, направился к предгорьям, забирая вправо.

Услышал еле слышный шорох.

Оглянулся. Из кустов беззвучно выпрыгнул Старый. Клацнул зубами и пристроился рядом.

Бежали день, а затем и ночь...

Войтик умело вел свою группу, отметил он. Не наглеет, но и не скрывается. Ведет почти по прямой. Практически по огородам. Там где искать не будут. А при случае можно и отскочить незамеченным.

На бегу обернулся, вздернул губу. И снова Старый отделил половину стаи. Увести погоню, если появятся охотники — святое дело. Понять не трудно. Сам бы не утерпел на их месте.

Только он не на их месте. А совсем даже наоборот. Как бы сказал все тот же Толян. Или не Толян? Совсем запутался с этими переодеваниями.

Ноздри жадно втягивают утренний воздух.

Отряд где-то уже близко. Еще бросок и снова вместе. Привык видеть их всегда рядом, даже тогда, когда и рядом то нет.

Замер, почти зависнув в прыжке.

И лобастый вскинул голову на могучей шее. Глаза, как угли пылают. Не видит глаз, а догадывается.

Развернул стаю, чтобы отрезать погоню.

Мешает черная повязка на глазах. И, хотя, остальные чувства еще не разу не подводили, постыдный инстинкт самосохранения помимо воли сдерживает бег. Лобастый уже отозвался радостным воем.

Между деревьями мечутся тени. Уже звенят, сталкиваясь, мечи.

Не успели! А все его проклятая осторожность.

Оттолкнулся от земли, прыгнул и сразу грудью...

Сбил с ног и, не задерживаясь, сразу рванул клыками следующего. Хрустнула рука. Вперед. Только вперед! Снова грудью.

Войтик...Веселин, эльф, Купава! Где Толян? Жив. Облепили, как мураши Толяна.

Слава богу!

Снова прыжок...через голову. И мечи из ножен!

Несколькими ударами расчистил место вокруг себя. Войтик махнул мечами перед собой. Они уже рядом. Орки наползают со всех сторон. Откуда их столько?

"Глупый вопрос. Глупей может быть только ответ. Который на твоей груди".

-Спасибо. Без тебя бы не допер.

-Войтик! Режем клином и уходим. Я впереди....

И ринулся в гущу орков. Мечи уже не свистели, визжали, сметая все на своем пути.

Казалось не человек, демон бушует, щедро заливая землю орочьей кровью. То исчезал, растворяясь в блеске мечей, то появлялся вновь. А мечи жили своей буйной жизнью. Сами разят, разбивая в дребезги щиты и латы, сами атакуют, безошибочно выбирая жертву.

А в спину орков атаковала стая. Жадно и безжалостно.

Еще взмах...

-Войтик, не увлекайся.

-Да не увлекаюсь я. — Огрызнулся Войтик. — Они сами на меня, как блохи наскакивают.

-Стряхни...

Молодец Веселин. Юность не кружит голову. Дерется рассудочно, как опытный боец. Почему как? Успевает еще и Купаву опекать. Но она и сама себя в обиду не дает. Берет хитростью. Вынырнула из-под руки Войтика и мечом под панцирь. А другим под колено.

И не краснеет. В глазах не капли жалости. И трепетная ручка не дрогнула.

Бодрен спокоен. Рационалист! А как иначе. Поживи с его! Повоевал на своем веку. Или тысячелетии?

А мечи поют кровавую песню.

-Броском! На удар стрелы!

И рванулся вперед.

Но уже на втором шаге чудовищной силы удар в голову едва не опрокинул его на спину. Мечи выпали из рук. Рядом с диким ревом рухнул Войтик. без звука упала Купава. Веселин на коленях, раскачиваясь из стороны в сторону, стиснул голову руками. И только принц бледнее обычного, на подрагивающих ногах, прикрывал их своими мечами.

Впереди неподвижные черные тени.

-Боевые маги! — Стас, наконец, нашел нужное слово. — Если бы хватили мечом по непокрытой голове, до грудины распахали.

Вскинул руки, словно пытаясь закрыть голову от нового удара. Мозг раздирала боль. В черепной коробке, пожирая мозг, бесновался и бушевал огонь.

Хлестнули к нему тонкие огненные жгуты. Зашипели, выжигая воздух. Плазма? Нет времени на ученые изыскания. Потом разберемся. Врезались в его раскрытые ладони. И разлетелись яркими мириадами огненных дробин.

А внутри разгорался пожар. Бился и рвался наружу.

Обожженная, почерневшая рука рванула с глаз повязку. И огонь нашел выход. Раскалил до красна невидящие глаза. Выплеснулся и, загудев от восторга, рванулся вперед, одним прыжком убежав вперед на десятки метров.

"Закрой, закрой глаза, иначе Великий огонь вырвется на свободу. И тогда"...

А пламя прыгало с дерева на дерево, порхало по их вершинам, трещало и пело, пожирая лес.

Без криков и стонов исчезали в огне орки, сгорая без остатка. Растаяли черные тени.

Глубоко вздохнул, пытаясь унять боль, закрыл глаза и натянул повязку.

-Хорош ночевать, лежебоки. — Проворчал он. — Царство небесное проспите.

Какое там ночевать! Скрылись под грудами орочьих тел. Показалось, что слышит, как трещат их кости. Взмахнул мечами, расшвыривая мертвые и живые тела. Из кучи, как медведь, выдрался Войтик. Рыча и ругаясь, принялся разгребать груду. Показалась круглая голова Толяна с, дико вытаращенными глазами. Подгребая орков под себя, утвердился на ногах. Пошарил в куче руками и вытянул за ногу Купаву. Веселин выбрался сам. Все вместе кинулись выручать эльфа.

У стаи на эмоции не сил, не времени не оставалось. Драли врага молча.

-Рубить! Всех!

-Сгорим, командир. — Попытался возразить Войтик.

-Иначе не оторваться. — Скупо пояснил он разведчику. И ударил мечами по копошащейся массе.

Взвинтил темп и пропал из виду.

Только огненные всполохи играли на кончиках мечей да валились на землю изрубленные, изуродованные тела.

-Здорово они его достали. — Прошептал Толян. — Пластуху устроил, пальчики оближешь. Фарш настрогал.

Покосился, досадливо поморщился и кинул мечи за спину.

-Они будут ждать нас в предгорьях. И здесь нам не пройти. Нашумели. По тихому войти не удалось. Чтобы чисто и светло.

-Да, постучал ты крепко. От души кулаком грохнул. Двери вместе с косяками вынес. — Криво улыбнулся Войтик. — Ломанулись на твой стук, как лоси. Думал, все рога себе посшибают.

-Так посшибали же. Уходим, а то скоро шерсть задымится. От Войтика уже паленым несет. — Веселин подергал носом. — Или от Толяна.

Стас повернул лицо к огню.

Даже через повязку показалось, что видит, как полыхает лес, как трещит злобное пламя, пожирая вековые деревья.

-Зря я взял вас, ребятки. — С сожалением произнес он. — Мне бы еще там, на берегу сообразить надо было, что ждать будут. Так нет, же...

-Фильтруй базар, командир. Мы тебе не как-нибудь, а братья. — Толян от возмущения забыл про субординацию. — И не лохи, а реальные пацаны. Знаем, на что идем.

-И, правда, Слав. — Тихо сказал Бодрен, касаясь его плеча. — Можем и обидеться.

-Верняк, командир. — Ухнул Войтик, заслоняясь ладонью от обжигающего жара. — Побежали. Веселину пятки припекает. И Купава реснички опалила. А кому она нужна без ресниц? Красота не та будет.

Стас снова вздохнул.

Вскинул голову, расправил плечи. И всем почудилось, что, как прежде сверкнули его глаза под повязкой, загорелись упрямым огнем.

-Толян!

Парень вытянулся в струнку.

-За базар ответишь!

-Упал-отжался? — Покладисто согласился он.

-Там посмотрим.

Толян приуныл, но, что-то сообразив, взбодрился. Когда это самое "там" еще будет!

-Я же по-свойски, командир, как земляк земляку. И как брат. Не по службе. Устав помню. — На всякий случай все-таки попробовал оправдаться. — На раз просекаю. А может "упал-отжался"?

Бежит рядом, бухтит в ухо. В голосе не страха, не сожаления.

— Да у меня от твоего базара сразу тыква циркулем поехала. Во, как загрызло! Обидно же, в натуре. Принца и то достало. Правда, Бодри?

-Толян, отлепись. — Огрызнулся Стас. — Проехали.

-А "упал-отжался"?

-Амнистия...

-Не фига себе!

Толян вины за собой не чувствовал и в реабилитации не нуждался. Но на всякий случай отстал и пристроился к Войтику, пытаясь что-то доказать ему обиженным шепотом.

Бежали вдоль фронта огня, высматривая щель, которая позволила бы нырнуть на ту сторону.

-Погорячился ты, Слав.

-Так вышло. — Неохотно согласился Стас. И запоздало спохватился. — Думать было некогда. Сам же видел. Раненые есть?

-Мало — мало... — Откликнулся Войтик. — Терпимо.

Стая давно ушла вперед и Стас, время от времени прислушивался, в надежде услышать призыв старого вожака.

Изредка поворачивал голову в сторону Купавы. По привычке, чисто символически. Ободряюще кивал головой, совсем не надеясь, что девушке от этого станет легче.

Казалось еще немного и кожа на лицах начнет лопаться, не выдержав, жара. Дышать практически нечем. Горячий воздух обжигает легкие.

Но никто не жалуется.

-Вообще конкретно спичку бросил, командир. — Прохрипел Толян ни к кому, не обращаясь, с трудом шевеля потрескавшимися и кровоточащими губами.

-И не холодно. — Войтик посчитал, что ему промолчать было бы неприлично.

Стас остановился.

-Смочите тряпки водой и забинтуйте лица. — Решился он. — Попробуем проскочить.

И, не дожидаясь, нырнул в огонь.

Бежали по горящей траве. Из-под ног разлетались мириады искр. От огня не спасала даже двойная Войтикова подошва. Толян прыгал козлом. Войтик летел вперед немыслимыми прыжками. Веселин, стиснув зубы, смахивал обожженными руками сажу и пот с лица. Купава терпела и старалась не отстать.

-Скоро выскочим. — Шепнул он ей.

Купава свела бровки к переносице. Но не ответила. Сама напросилась. Не смеет жаловаться.

И только принц Бодрен словно парил над землей, едва касаясь носками земли носками своих ладных сапожек горящей земли.

-Я понимаю, добрый принц, что для тебя это не просто лес, но что было делать?

Принц не ответив, кивнул головой.

Горящий лес остался позади. Можно было бы перевести дыхание. Но лучше убежать подальше.

Не останавливаясь, сложил ладони рупором и, запрокинув голову, завыл протяжно и длинно, в надежде. что его призыв услышит стая.

Прислушался.

Еле слышный, долетел ответ.

Далеко ушла стая. Догонят.

Толян снова ожил.

-Командир, не въезжаю. На фига нам это доставалово? Прямо у хаты мочить начали. Такой напряг получился. Найти бы того понтяру, который их на нас толкает и волыну в зубы!

Толян, от пережитого человеческий язык позабыл.

-Кто?

-Ну не я же? Даже не вспотел....Так борзеют же. И вообще беспредел. В наглую окучивают.

-Обидно? Зубы жалко?

-Чьи?

-Тебе лучше знать. Мои на месте.

-Не фига себе. Мои что ли?

Отвечать не стал. Обернулся на бегу. На губах появилась насмешливая наглая улыбка.

-Кончай тереть, Толян. Домой захотел? Так и скажи.

-Кто? Я что ли? Войтик, догнал?

-Я и не отставал.

Судя по всему, Войтику было не до Толяновых проблем.

За все время от берега десятка слов не проронил обычно словоохотливый разведчик.