— Что случилось, Сержант? — спросил Маролан, перенося все внимание на Фентора, так как знал, что тот не будет по пустякам прерывать его разговор.
Фентор поклонился и сказал, — Милорд, я только что узнал, что Кана появился в нашей области.
— Как, он пришел сюда?
— Да, милорд. Я немедленно пошел к вам.
— И правильно сделали! — сказал Маролан. — Пойдемте со мной, и мы поговорим.
— Я весь к услугам Вашего Лордства.
Маролан отвел его в сторону, подальше от всех, и, не переставая идти, спросил, сказал. — Итак, мой дорогой Сержант, я надеюсь, что это не шутка.
— Ни в коем случае, милорд.
— То есть вы уверены, что этот Кана приближается?
— В этом не может быт никаких сомнений, милорд.
— Хорошо. Но есть еще кое-что, что я хочу узнать.
— Очень хорошо, я отвечу, если смогу.
— Я не прошу ничего большего. Мой первый вопрос—
— Да?
— Кто это такой, Кана?
— Как, Ваше Лордство не знает?
— Да меньше всех на свете, уверяю вас. Если бы я знал, будьте уверены, я бы не спросил.
— Да, верно.
— Итак?
— Он командует довольно большой армией и верит, что может воссоздать Империю, а самому стать Императором. Он приходит из Гор Канефтали. Много было таких, вроде него, но он проглотил их всех, включая, совсем недавно, того генерала, которому я служил перед тем, как удивительно счастливая судьба помогла мне найти вас, милорд.
— Этот Кана — он Дракон?
— Да, милорд.
— Понял. Насколько велики его силы?
— Милорд, они просто чудовищны.
— И он собирается завладеть троном?
— Если сумеет, милорд.
— То есть вы считаете, что он попытается проглотить меня, как он проглотил многих?
— Милорд, я убежден в этом.
— Ну я должен сделать так, чтобы этого не произошло.
Фентор поклонился, но ничего не сказал.
— Как? — сказал Маролан. — Вы сомневаетесь во мне?
— Милорд—
— Вперед, вперед, не мямлите. Вы сомневаетесь во мне. Говорите прямо.
— Милорд, я не понимаю, за счет каких ресурсов вы сможете сопротивляться армии, которую Кана может выставить против вас.
— Разве у меня нет армии, и она не увеличивается?
— Недостаточно, милорд.
— Разве у меня нет Круга Колдунов, и разве он тоже не увеличивается?
— Недостаточно, милорд.
— Разве я сам не из Дома Дракона?
— Недостаточно, милорд.
— Ба!
— Все так, как я имел честь сказать вам.
— Сержант, мне начинает надоедать этот разговор.
— Мне очень жаль, что я слышу это, милорд. Видите ли, ваша досада никак не может изменить факты, и мой долг сообщить вам эти факты, как бы неприятны они вам не были, или как бы вам не хотелось никогда не слышать их.
Маролан поглядел на него пронизывающий взглядом, но Фентор спосконо выдержал его. Наконец Маролан сказал, — Но, тогда, что можно сделать?
— Мне, милорд? Я буду делать то, что вы мне прикажите, пока не погибну в бою. Разве Драконлорд может просить чего-нибудь другого?
— Я могу, Сержант. Я не желаю смело погибнуть, я хочу победить!
— Милорд, я прошу вас поверить мне, что и я не хотел бы ничего лучшего.
— Тогда расскажи мне, что для этого требуется от меня.
— Я должен обдумать это дело, милорд.
Вернувшись и глядя на здание храма, Маролан обратился к Арре, сказав, — То, что мы имеем, недостаточно.
— Как недостаточно, в каком отношении, милорд?
— Нам требуется такое здание, которое можно защищать: следовательно нам нужна стена, со сторожевыми башнями.
— На нас нападут, милорд?
— Я собирался, моя дорогая Арра, нападать сам. Тем не менее я должен считаться с возможностью, что не буду готов вовремя, и поэтому у нас должен быть план, как нам вынести осаду, прямую атаку, или и то и другое вместе.
— Это нужно самым тщательным образом спроектировать, милорд.
— Да.
— Я пошлю за архитектором Валлистой.
— Сделайте это немедленно.
— Да, милорд.
— И нам потребуется больше камней, чем есть здесь.
— Валлиста, без сомнения, знает, где взять их, милорд.
— Тогда пускай его найдут.
Валлисту нашли, и он провел несколько дней в оживленных дискуссиях с Мароланом, Аррой, Телдрой и варлоком.
Глава Сорок Первая
Как Кааврен и Айрич опять встретились и немедленно взялись за дело
Айрич встретил Кааврена и его товарищей по путешествию перед парадной дверью, и только тот, кто знал Айрича так же хорошо, как Кааврен, мог понять, насколько редким было выражение радости на лице старого Лиорна. В одно мгновение Кааврен слетел с лошади, они обнялись и какое-то время не двигались. Пока это длилось, слуги, не говоря ни слова, забрали лошадей, чтобы их накормить и почистить.
— Ах, мой дорогой Кааврен! Я должен был бы сказать, что удивлен увидев вас, но я слишком стар, чтобы начинать лгать, и, поэтому, вместо этого я скажу, что наслаждаюсь, увидев вас.
— Не больше чем я, старый друг. Я почувствовал себя моложе по меньшей мере на сто лет, только увидев вас! Но, вы сказали, что не удивлены?
— Ни в малейшей степени, дорогой Кааврен, — сказал Айрич, все еще не отпуская его. — Потому что я знал, что, несмотря на все, что случилось, вы, со временем, возьмете себя в руки, и я подозревал, что это рано или поздно приведет вас к моей двери.
— Ну, в этом вы не ошиблись, мне кажется, — сказал Кааврен, улыбаясь, даже скаля зубы, как он это делал семь столетий раньше.
Наконец они отделились друг от друга, и Айрич сказал, — Вы выглядите хорошо.
— Возможно, — сказал Кааврен. — Во всяком случае лучше, чем я выглядел год назад. Но что о вас? Вы, как мне кажется, в такой же форме, как и были в тот день, когда мы с вами встретились в том чудесном маленьком городке — как его имя?
— Ньюмаркет. Но подождите, кто эти юные леди, с которыми вы путешествовали?
Кааврен представил молодых девушек. Айрич почтительно поцеловал руку Рёааны, затем точно так же приветствовал Ибронку, после чего повел их всех в дом. Тем временем Клари показали дорогу на кухню.
Читатель, мы верим, вовсе не удивится, когда узнает, что даже за пять минуть общения с Айричем как юная Дзур, так и юная Тиаса — то есть Рёаана и Ибронка — были полностью очарованы им — его естественным обаянием, старомодной вежливостью, теплотой и благородным видом — причем до такой степени, что если бы Айрич был слегка менее благороден, чем он был, мы были бы вынуждены написать совершенно другую историю, чем ту, которую мы имеем честь предложить нашему читателю. Они все уселись в кабинете Лиорна, и три или четыре часа он и Кавврен вспоминали прошлые приключения, а также своих друзей, особенно Пэла и Тазендру. Они говорили о своем друге Аттрике, который погиб во время Катастрофы Адрона и чей сын сейчас путешествовал с Пиро (к большому удивлению и радости Айрича), о самом Адроне и о Сетре Лавоуд. Во время разговора между двумя старыми друзьями, в котором больше подразумевалось, чем говорилось вслух, обе девушки сидели и слушали, впитывая его в себя, очарованные намеками на приключения в то время, которое представлялось им навсегда ушедшей эпохой, а также великими историческими личностями, чьи имена упоминались время от времени так же небрежно, как говорят о любимом дяде или близком родственнике.
Вскоре, однако, разговор пошел о более серьезных вещах, и Кааврен рассказал Айричу о миссии Пиро, а Айрич рассказал Кааврену о визите Пэла (не упомянув, конечно, разговор о самом Кааврене).
— Итак, — сказал Айрич, — вы на самом деле не знаете, в чем состоит миссия Пиро?
— Меньше всех в мире, уверяю вас. А вы, вы знаете хоть что-нибудь о том, во что вовлечен Пэл?
Айрич вздохнул. — Я не знаю, но—
— Да, Айрич? Но?
— Вы сами знаете, что он всегда во что-то вовлечен.
— О, да.
— И, что касается этого раза, да, я не оптимист.
Кааврен знал Лиорна достаточно хорошо, и не стал требовать других объяснений — ему было вполне достаточно того, что у Айрича возникли определенные подозрения. Вместо этого он сказал, — А Тазендра?
— Я не знаю.
— Ну, — сказал Тиаса, — в то что касается Пэла я знаю больше, чем вас. Вы упомянули волнения на западе. Вы слышали о Кане?
— Да, я слышал, как произносили это имя. Слухи достигли даже Ариллы.
— Так вот, Пэл сейчас работает на Кану.
Айрич кивнул. — Это именно то, чего я боялся.
— И это приведет Пэла к столкновению с Сетрой Лавоуд, и, более того, с моим сыном.
— Да.
— Что-то необходимо сделать, Айрич.
— И как можно скорее, — сказал Лиорн.
— Да. Мы должны найти Пэла и убедить его.
— Вы думаете, что мы сумеем?
— Я не знаю. Слева вопрос честолюбия и амбиций, справа дружба. С вами или с Тазендрой проблем не возникнет. Но с Пэлом—
— Да, я полностью вас понимаю.
— Мы выезжаем завтра на рассвете.
Кааврен улыбнулся. — Я не ожидал от вас ничего меньшего. Но нам придется как следует подумать, что мы сможем сказать для того, чтобы убедить его.
Айрич тряхнул головой. — Он будет убежден только увидев нас — или не будет. Что бы мы не сказали ему, на него это не повлияет.
Кааврен наклонил голову, молчаливо соглашаясь.
Айрич встал и сказал, — Вы, я верю, простите меня, если я на некоторое время оставлю вас, так как я должен сделать распоряжения по поводу нашего отъезда.
И Айрич вышел из комнаты, чтобы заняться приготовлениями. Пока его не было, Ибронка сказала, — Милорд?
— Да? — спросил Кааврен.
— Вы можете сказать мне, куда мы поедем и что будем делать?
— Нет, — сказал Кааврен. — На самом деле я боюсь, что сам не знаю. Или, скорее, я могу сказать вам только то, что мы собираемся искать нашего старого друга, Пэла. Я не могу сказать, как мы надеемся найти его, или, что случится, когда мы найдем его.
Приготовленный по распоряжению Айрича обед включал в себя детеныша кетны, которого начинили луком и чесноком, и внутри которого была серая куропатка, пойманная в силки в роще за прудом, вместе с пучками редиски из сада и шампиньонами, выросшими в тени Холмов Ожерелья, и все это было подано вместе с белым вином из собственного виноградника. Кааврен, со своей стороны, не переставая восторгался едой; а Айрич даже не делал попыток скрыть, насколько ему приятно получать комплименты.
После еды каждому из гостей показали спальню — так как было уже достаточно поздно — где они провели ночь, которая была лучше предыдущих не только из-за еды, но из-за настоящей кровати в теплой комнате, первый раз больше чем за неделю и последний, как они были уверены, на намного более долгое время. Айрич, который провел некоторое время объясняя Стьюарт что надо и чего не надо делать во время его отсутствия, привел в порядок документы, которые могли бы стать важными в том случае, если бы он не вернулся, и тоже отправился в кровать, заснув спокойным глубоким сном. Слугам было приказано не будить никого из них вплоть до позднего утра, так что, будьте уверены, получилась определенная задержка, зато в результате они встали свежие и готовые к путеществию.
Кааврен приветствовал Фоунда (которого не видел вчера вечером, потому что достойный Текла занимался приготовлениями для отъезда Айрича) как старого друга, и это приветствие было почтительно и неподдельным удовольствием возвращено Теклой. Когда же появился Айрич, лицо Кааврена расплылось в улыбке, так как Айрич был одет в ту самую коричневую юбку, доходящую до лодыжек, старые кожаные сапоги и простую красную куртку, а поверх всего надел золотой плащ, который был знаком принадлежности к Гвардии Феникса. Из-под плаща торчала рукоятка простой, но очень удобной шпаги, которую Лиорн приобрел тогда, когда стал гвардейцем, много лет назад.
Айрич увидел улыбку на лице Кааврена и слегка поклонился другу — никаких слов не требовалось. Вскоре появилась Клари и они отправились в конюшню, где их ждали шесть лошадей, в том числе одна вьючная, все оседланные готовые для поездки. Без церемоний они сели верхом, маленький отряд выехал из ворота имения и повернул на север.
— Достаточно жарко, — сказал Кааврен. — Нет необходимости слишком быстро гнать лошадей.
— Верно. Будем делать небольшие переходы.
— Согласен.
— Вы знаете, куда ведете нас?
— Что касается направления, мы поедем на север, конечно. Прямо на север, к Воротам Смерти. Если, достигнув гор, мы не увидим ничего, мы поскачем дальше на север, имея горы по правую руку от нас. Мы будем держать наши глаза и уши открытыми, и, надеюсь, рано или поздно услышим о нашем неуловимом Йенди.
Кааврен и Айрич, разумеется, скакали впереди, Рёаана и Ибронка за ним, а Клари ехала последней. Пока они ехали, Ибронка повернулась к подруге и сказала, — Я немного подумала и вспомнила одну вещь.
Рёаана улыбнулась, потом засмеялась и сказала, — Тогда давай посмотрим, сумею ли я угадать. То живое или нет, и какой же твой ответ?
— Ответ "нет" даю тебе, не на небе, не в воде.
— Но, любимая подруга, влезет ли ко мне он в руку?
— Да, удержишь, коль стоишь. Только это не кирпич.
— И наверное не кость. Он один, или их горсть? — спросила Рёаана.
— Много штучек небольших. Видишь каждый день ты их.
— На дороге мой ответ. Возле моря, разве нет?
— Очень ты умна тогда, только это не вода.
— Да, не глупой дочь растет. Это раковина, вот!
— Ну, попала прямо в цель. Угадала ты, поверь, — сдалась Ибронка. — Но это было слишком легко.
— Хорошо, я придумаю другую и попытаюсь сделать ее более сложной, а ты, со своей стороны, можешь сделать рифмы получше, чем я, мне так кажется.
— Очень хорошо, давай так и сделаем.
— Все в порядке, — сказала Рёаана через несколько секунд. — Я немного подумала и вспомнила одну вещь.
— Тогда давай посмотрим, сумею ли я угадать—
Таким образом — вместе с набором других дорожных игр, вроде "Свинья на Дереве", и "Веревка или Канат" — две девушки проводили часы долгого путешествия. Часы становились днями, дни неделями, к игре привлекли Клари, которая поразила их своей способностью изобретать умные рифмы, и иногда даже Кааврен и Айрич ненадолго присоединялись к ним.
Наконец местность начала становиться все более и более холмистой, и наконец они увидели вдали Южную Гору, начало Восточных Гор, и поняли, что вскоре будет значительно труднее ехать, хотя земля, на самом деле, был еще достаточно ровной.
На следующий день они увидели одинокого всадника на лошади. Через какое-то время стало ясно, что всадник едет по направлению к ним, и, так как это был первый человек, которого они встретили, Кааврен решил поговорить с ним, в надежде узнать что-нибудь о том, кого они искали, или вообще хоть что-нибудь новое. Когда, однако, всадник оказался ближе к ним, оказалось, что их дороги, на самом деле, не пересекаются, так что Кааврен повернул маленький отряд слегка на восток.
Спустя несколько мгновений и всадник изменил направление, направившись на восток. Кааврен отреагировал соответственным образом.
— Он не хочет встречаться с нами, — заметил Кааерен.
— Скорее всего, — согласился Айрич.
— Но это заставляет меня еще больше хотеть перекинуться с ним двумя словами.
