Дыхание в басовом ключе

— Врать тоже некультурно, — мне все же хотелось бы понять, откуда ноги у всей этой истории растут. — Так что ты имеешь с этого?

— О, — хитро сощурилась блондинка. — А может, Алек практикующий некромант, и платит мне гонорар за каждую доставленную жертву. О-хо-хо!

— Лен, ну я серьезно!

— Ну, если серьезно, мне просто надоело с тобой ссориться.

— А? — сказать, что я удивилась — это не сказать ничего.

— Думаю, пришло время признать, что нам с тобой нечего делить. Считай это жестом моей доброй воли. Удивлена?

— Удивлена? Нет, что ты. Я в шоке!

— Не язви.

— Прости. Защитная реакция мозга на перегрузку информацией.

— Так как, Дольная? Мир, дружба, жвачка?

— Да я — за! Знаешь, мне как-то тоже уже приелось. Чем скрепим союз?

— Кровью Ала! — Ленка кровожадно ухмыльнулась и потерла руки. — Быть тебе через год госпожой Снеговой, мое слово!

Глава 8

Надо сказать, что возвращалась к своим рокерам я в превосходном настроении. Ну кто бы мог подумать, исходя из того, как этот день начинался, что все так замечательно сложится? И работу я получила, и с Олегом помирилась (а ведь при его-то характере он в состоянии дуться сутками), и с Ленкой отношения, похоже, наладились, и даже в конверте, врученном мне Ханом, оказалась вся сумма, а не половина, как я ожидала. К тому же не в долларах, а в евро. Конверт я оставила на тумбочке под зеркалом, с подробными инструкциями брату, сколько и куда девать. Первым пунктом был, конечно же, велосипед. Господи, я уже предвкушала увидеть счастливые Данькины глазенки! Потом, в порядке очередности, наши "кредиторы", насколько хватило. Я, кстати, попыталась вернуть долг и Боженовым, но Ленка, стоило мне только заикнуться об этом, безапелляционно заявила:

— Виктория, ты что, со всеми остальными уже рассчиталась?

— Нет, но...

— Я выгляжу как человек, которому не хватает на хлеб с икрой?

— Нет, но...

— Вот и славно. Когда в твоем списке останется одна-единственная фамилия — наша — тогда и поговорим!

— Лен, я...

— Да что ты заладила? Ты мне лучше другое скажи, — Ленка осмотрелась по сторонам и наклонилась ко мне, понизив голос до шепота: — Чего мелкому на окончание учебного года дарить?

— Учебный год? — расхохоталась я. — Лен, он же в садике.

— И что, теперь, значит, и без подарков, что ли? Не мешай мне баловать ребенка.

— Ох, даже не знаю... Может, каску? Мы велосипед как раз собираемся покупать.

— Каску? Велосипедную? — Боженова задумалась и постановила: — И перчаточки еще нужны. И такие штучки на коленки, как их там? И костюмчик специальный. А лучше несколько на смену...

Всё! Боженова выпала из реальности. Я уже вижу, как она скупает полмагазина. Вот транжира, хлебом не корми, дай чего-нибудь купить. Причем, что самое интересное, тратится она по большей части не на себя. Ленка просто обожает покупать вещи кому-то. Родителям, Ромке, Даньке, подругам, даже мне иногда. Всегда оправдываясь тем, что "ой, там такая акция была, ну совсем копейки". Ага, сплю и вижу эту акцию в бутике Прада, откуда она приволокла мне ту самую юбку, в которой я была с утра.

До Дома пионеров я добралась на удивление быстро. Видимо, моя фортуна окончательно решила повернуться к лесу задом, ко мне передом, если даже питерские послеобеденные пробки решили временно рассосаться. Правда, я немного задержалась на входе, роясь в своей необъятной сумке в поисках голубой карты-пропуска, которую Хан вручил на прощание, но и тут удача меня не покинула. Нет, пропуск я не нашла. Зато суровый охранник, окинув меня оценивающим взглядом, неожиданно улыбнулся и спросил:

— Ты, что ли, Вика?

— Ага.

— Так заходи, чего встала?

— Пропуск ищу.

— Какой пропуск? Они мне уже все мозги проели — приехала, не приехала... Ты им вообще кто?

— Я, дядя, им ударник.

— Юморная... Заходи давай! Ударник, блин.

На второй этаж я буквально взлетела. Как будто этим можно было наверстать то время, что сидела у Боженовых. Дверь была открыта настежь; из студии, приспособленной под репетиции, слышался гомон голосов, смех и бренчание пианино. Подходя, я еще подумала, что вряд ли три человека могут создавать такой шумовой фон. Как оказалось, я не ошиблась. В комнате, кроме уже известных мне Шеса и Дэна, было еще человек пять. На одного из них, стоящего прямо в центре студии, я и уставилась, забыв обо всем на свете.

Вот скажите мне, как бы вы себя повели, обнаружив неожиданно для себя в наибанальнейшем месте героя любимого фильма?

Я просто брежу "Властелином Колец". Смотрела все части раз по десять, наверное. Могу цитировать с любого момента. Знаю подноготную всех актеров. И вот сейчас стою я на пороге Богом забытой балетной студии, где-то в Питере, и таращу глаза на Орландо Блюма собственной персоной. В образе эльфа Леголаса. А эльф (или все же мистер Блюм?), что-то попутно жуя, в свою очередь таращится на меня.

Я было подумала, что у меня глюки. Но тогда, наверное, сказочный персонаж предстал бы предо мной в том же виде, что и в фильме, да? То есть, лук, стрелы, туника и так далее по списку? Этот же был в рваных джинсах, держащихся на бедрах на одном честном слове, в растоптанных шлепанцах и ярко-желтой майке с надписью "убил бобра — спас дерево".

Дожевав, он махнул в мою сторону покрытой геометрическими татуировками рукой с зажатым в ней куском пиццы, и повторил вопрос охранника:

— Ты, что ли, Вика?

Ответить мне не дали. Шес, мгновенно повернувшись в мою сторону и отвлекшись от какого-то спора с Дэном, расплылся в такой счастливой улыбке, что мне стало страшно. И прежде, чем я успела обдумать, с какой стати ударнику насколько радоваться при виде меня, он вскочил с дивана и ринулся к коробкам с пиццами, сложенными стопкой прямо на полу. На ходу он зычно рявкнул на весь этаж:

— Жрица явила свой светлый облик! Час трапезы пробил, гоблины!

За ним тут же, оставив свои дела и счастливо скалясь, потянулись все остальные. Боже, куда я попала? Громкий топот и смех сзади заставили меня посторониться и пропустить запыхавшегося Хана. Он, не останавливаясь, потрепал меня по волосам и двинул в уже знакомом направлении — к еде. Бегущий следом за ним длинноволосый гот с хорошо развитой мускулатурой и бесчисленным количеством серег и пирсингов всевозможных видов и размеров, напротив, притормозил возле меня и, склонив голову к плечу, поинтересовался:

— Вика?

— Да?

— Ви-ка! — гот подхватил меня в охапку и, чмокнув в макушку, потащил к остальным. — Вика, я тебя люблю!

— Фуки! — Шес, в отличие от некоторых, дар речи от такого финта не потерял.

— А что "руки"? — опустив меня на пол и ловко подцепив кусок пиццы, уточнил гот. — Две штуки — полный комплект, в отличие от некоторых!

— Ши опяшь по моему шфафу шарилша? — полный рот мешал барабанщику внятно выражаться, но наставленный на любвеобильного гота палец абсолютно однозначно указывал на простую черную футболку со скромной надписью "Самый Главный".

— А тебе, типа, жалко, да? У меня футболок чистых не осталось.

— А в стирку?

— А нафиг?

— А в морду?

— А, пофиг!

— Грег, блин! Достал уже! Мне скоро самому будет нечего носить!

— Так постирай.

— Грег... — угрожающе начал подниматься Шес, но был тут же заткнут моим личным эльфийским глюком. В буквальном смысле заткнут. Тот ловко всунул ему в рот треугольник пиццы и, не обращая внимания на злобный взгляд, потрепал по щеке с трехдневной щетиной, напоминая:

— Спокойно, гоблин, тут дама.

— О, фама! — спасибо тебе, глюк, огромное, я прямо мечтала переключить внимание этого психа на себя. — Фама, тебя фде ношило? Мы фут футь не шдохли ш голофухи!

— А я тут причем? — нет, ну что за претензии? — Кто вам есть мешал?

— Он! — указательные пальцы всех в комнате, как по команде, нацелились на Дэна.

— Эта зараза, — пожаловался Хан, сражаясь с бутылкой Кока-Колы, — заявила, что ты тоже голодная, поэтому пока ты не приедешь, есть никто не будет. А теперь скажи мне честно, детка, ты голодная?

Дэн сделал перепуганные глаза, показал спине Хана язык и, приложив ладони к груди, зашептал одними губами "плиз, плиз, пли-и-из". Противиться этому было невозможно и я, с трудом сдерживая смех, подтвердила:

— Очень!

— А чего тогда не ешь? — поинтересовался сказочный персонаж.

— Да, точно, — вскинулся Шес, — ешь, что мы, зря ждали, что ли?

Судя по тому, что остальные на него тоже реагировали, глюк был все же реальным. Или коллективным? Может, они здесь что-то такое курили, а мне оно передалось по воздуху? Интересно, психоз передается воздушно-капельным путем? Я продолжала рассматривать странную галлюцинацию в упор, ничуть не смущаясь его ответного взгляда, но, когда тот вопросительно приподнял брови, все же не выдержала и спросила:

— А ты кто?

— Леголас, — нет, ну а какой ответ я ожидала?

— Значит, все же глюк, — прошептала я и замерла, не ожидая наступившей вдруг тишины.

Они даже жевать перестали. Один удар сердца, другой... И тут они, один за другим, начали дико ржать. Именно ржать. Как кони. До слез, со всхлипами, с поколачиваниями руками по полу и похрюкиванием. Первым пришел в себя Хан. Оттерев тыльной стороной ладони слезы, он еще раз глубоко вдохнул через рот и выдавил:

— Молодец, доставила! Моя ошибка. Давай знакомиться.

— Ага, — я быстренько засунула в рот кусок пиццы, дабы не сморозить еще какую-нибудь глупость.

— Секс, — ткнул он пальцем в эльфа, — наркотики, — в Шеса, — рокенрол, — в себя. — Кофе, — повернулся он к Дэну, — и племяшка, — покрутился из стороны в сторону и уточнил: — А Лизка где?

— Что? — опешила я. Он хохотнул и продолжил уже нормально:

— Так. Меня, Шеса и Дэна ты уже знаешь.

— Да.

— Я, кстати, делаю бас-гитару. Глюка в миру зовут Дмитрием, — эльф отвесил полный достоинства поклон и буркнул "здрасте", — но отзывается он на Леголаса. Догадайся с трех раз, почему? Димон мучает ритм и соло-гитару, таскается по бабам и собирает майки с идиотскими надписями.

Дима, который глюк, который не глюк, милостиво склонил голову, соглашаясь со всем вышесказанным.

— Это, — Хан вытащил из-за дивана гота, — Грег. Он наш звукорежиссер. Не пугайся, он хороший. Если кормить вовремя.

— А Грег — это от Григорий, да? — мне всегда было интересно, как они себе эти прозвища придумывают.

— Какой Григорий? — не понял гот. — Грег — это от Грег!

— Тебя разве не Гриша зовут?

— Нет, Леня. А почему меня должны звать Гришей?

— А откуда тогда кличка такая — Грег?

— Какая кличка? — изумился он. — Фамилие у меня такое. Грег. Грег Леонид Николаевич. А что не так?

— Все так, забей, — отмахнулся Хан. — Продолжим. Так, где Лиза? Лиза?.. Черт, только что же тут была. Ладно, идем дальше. Вон те братцы-кролики — Шэка и Тэка, — ткнул он в двух парней, сидящих на одном диване с Шесом. Одного из них я узнала — тот самый босоногий блондин, что впустил нас, когда мы с Романычем приехали в первый раз. Второй был как две капли воды похож на него, только брюнет. — Шэка, белобрысый который, электрик. А Тэка — помощник Грега. Они, к слову, не близнецы. Шэка старше на полтора года.

— А зачем вам электрик?

Нет, ну правда, зачем рокерам электрик? Может, у них еще и сантехник свой есть?

— О! — влез Дэн. — На то есть несколько веских причин. Шэка в хозяйстве вообще скотинка незаменимая.

Белобрысый потянулся отвесить юмористу затрещину, но тот ловко увернулся и продолжил вещать:

— Во-первых, это круто. Прикинь — ни у кого нет, а у нас есть! Во-вторых, при необходимости, он делает вторую ритм-гитару. Так что Димону руки можно ломать спокойно, а это огромный плюс. Иногда очень хочется. Ай! — теперь Дэн уворачивался уже от эльфа. — В-третьих, Женька делает изумительный в своей отвратительности кофе, после которого любой другой кажется райским нектаром. В-третьих...

— В-третьих уже было, — подал голос Шэка, с интересом следящий за собственной характеристикой.

— Тогда, в-четвертых, он шестым чувством чувствует, когда нужно вставить "м-м-м, да ты что?", что превращает его в просто незаменимого собеседника. Ну и самое главное, в-пятых, когда у Шеса бессонница, он ночи напролет режется с ним в преф, спасая тем самым нас от этого тяжкого оброка.

— Ну и сущая мелочь, — перебил Шес. — Витек, ты себе не представляешь, насколько это удобно, когда светорежиссер свой.

— Так он светорежиссер, а не электрик! — дошло до меня.

— Ну, — протянул Шэка, хитро косясь на Дэна, — когда синтезатор вместо флейты начинает выдавать контрабас, потому что кое-кто пролил на него сладкий липкий кофе, паять плату приходится тоже мне.

— Тебе было бы легче, если бы кофе был не сладким и не липким? — надулся рыжий.

— Конечно! Мне б тогда пришлось говорить на два слова меньше.

— А почему Шэка и Тэка? — все же любопытство кошку сгубило.

— Не знаю, — Шэка почесал в затылке. — Дэн так ляпнул как-то, оно и прилипло, — все повернулись к рыжику.

— Шэка на иврите розетка, тебе подходит. А Тэка — вилка, потому что все время с тобой, — пояснил Дэн.

— Серьезно что ли? — присоединился к нам Грег. — Прикольно. А я думал Шэка-Жека.

— А почему на иврите? — продолжила допытываться я.

— А почему нет? — пожал плечами клавишник.

В это время в студию заглянула миловидная молодая девушка, я бы даже сказала — девчонка. Лет семнадцать-восемнадцать от силы, коротко остриженные темно-каштановые волосы забавно топорщатся на голове, подчеркивая высокие скулы и широко распахнутые глаза. Одета и накрашена новоприбывшая была так, как вроде только пять секунд назад сошла с обложки дорогого модного журнала. Картинка, а не девушка.

— О, Лизка! — заметил ее Хан. — Подь сюды. Лиза — Витек, Витек — Лиза. Витек — наш ударник на пятницу, Лиза — наш стилист на форевер! Ты не смотри, что молоденькая, — повернулся гитарист ко мне, — в своем деле равных ей нет. Кстати, Лизавета свет батьковна, в пятницу Вике нужно сообразить что-нибудь типа...

— "Что-нибудь типа сообразить" тебе и Грег может, — у Лизы оказался красивый, но стервозный голос, — из собственного гардероба. Или уже из Шесова, судя по тому, что я вижу. А с Витьком я сама разберусь, капиш? — и, окинув меня взглядом, добавила: — Я подберу несколько вариантов, потом вместе посмотрим, хорошо? Не пугайся, как Шеса не одену, я ж не зверь какой!

— Кстати, Лиза — это от Елизавета, — не удержался от подкола ударник.

— Да ты что? Вау! В жизни бы не догадалась. Ну, а вы?

— А что мы?

— Дэн — наверняка сокращение от имени. Денис или Данила? — повернулась я к клавишнику.

— От имени, да, — согласился тот, но от какого не уточнил. Ну, не больно-то и хотелось.

— А Хан?

— Хан — это от рожи, — хохотнул Шес. — Ты посмотри на него. Типичный Шайтан-Батыр.

— А сам?

— Я? Ну, можно сказать, тоже производное от имени.

— От какого? — что-то мне ничего подходящего в голову не приходит.

— Витек, ну ты же умная девушка. Вон, Дэна раскусила. Давай сама, а? Догадаешься, я тебе печеньку дам. А узнаю, что кто подсказал, — делано насупился он на присутствующих, — у того печеньку заберу!