Поднебесье

Ракетница показала свою мощь, когда выпущенный снаряд снёс с крыши баржи пулёмёт и двух защитников. Альфред обернулся, но не нашёл Немого на прежнем месте, адреналин снова ударил по нервам и боец поймал в прицел ещё одного бандита. Короткий выстрел и ещё один налётчик нашёл своё место на земле.

Не успел Альфред поймать в прицел следующую жертву, как справа выскочил разрисованный, с красным ирокезом налётчик. Одним махом он направил удар копьём в сидящего защитника, но Альфред уклонился и отскочил назад, выронив оружие. Не успел он подняться, как противник занёс оружие для очередного удара.

Раздался выстрел и бандит упал в пыль, так и не нанеся смертельного удара. Альфред повернул голову в сторону: начальник каравана опустил револьвер, ища новую жертву. Но не успел он заметить благодарный взгляд Альфреда, как сразу два дротика вонзились ему в грудь. Караванщик упал на спину, захлёбываясь собственной кровью.

Альфред вышел из оцепенения, он быстро подхватил винтовку и навскидку выстрелил в проносившуюся мимо него багги. Пару выстрелов и с кузова с предсмертным криком вылетел автоматчик.

Последнее, что Альфред увидел — была ракета, летевшая в повозку, из-за которой он стрелял. После оглушительный взрыв, звон в ушах и темнота перед глазами.

* * *

— Эй, ты живой? — кто-то трепал Альфреда за плечо.

Боец открыл глаза и вмиг почувствовал острую боль в голове. Картина поплыла перед глазами, но сознания он не потерял.

— Да, я..., — через силы пробормотал Альфред.

— Живой, — подытожил караванщик и ушёл куда-то в сторону.

Альфреду стоило больших усилий занять сидячее положение. Он провёл рукой по голове, где боль была невыносимой, и наткнулся пальцами на липкие волосы. Какой-то тяжёлый предмет зацепил голову чуть правее затылка, сотрясения мозга стоило ожидать в такой ситуации.

Альфред оглянулся — недалеко был отброшен разбитый пополам прицеп, весь погоревший и погнутый. Ракетница сделала из крепкого кузова автомобиля куски ненужного металла. Как боец вообще выжил, едва успев отскочить от прицепа?

Баржа была взорвана — видимо генератор зацепило, и вся конструкция взялась пламенем. Кругом были перевернутые багги и прицепы, мертвые люди и догорающие мотоциклы. Часть груза уцелела, но это уже было неважно, потому что практически все были мертвы, мулы и лошади перестреляны.

Караванщики отбились, но в живых осталось несколько человек.

— Немой! — закричал Альфред и тут же корчась, схватился за голову.

Никто не ответил, Альфред поднялся на ноги и побрёл к барже. Едва различимые силуэты бывших защитников каравана лежали вокруг сгоревшей конструкции. Налётчики так и не подошли к ней, хотя и прорвали защитное кольцо.

Кругом валялось оружие, обломки транспорта, обгоревшие пластины. Кое-где от асфальта оставалось только название. Альфред обошёл баржу, окинул взглядом территорию вокруг, пытаясь найти друга. И он нашёл.

Немой лежал в метрах двадцати от погоревшей грузовой телеги. Правая часть лица и тела были обгоревшие, в груди зияло два ранения. Доспех пригодился бы в этом бою, но боец не стал тратить на это время, за что и поплатился ценой собственной жизни.

— Немой, — подскочил Альфред к чернокожему бойцу. — Немой, пёс бродячий, очнись!

Но боец лежал на руках у Альфреда без движения. Он уже не дышал, глаза были закрыты, а пальцы застыли навеки. Как и все другие защитники, Немой сложил голову в бою и остался лежать на холодной земле.

— Чёрт подери! — закричал Альфред и прижал к груди мёртвого бойца. — Какого чёрта ты ушёл? Зачем покинул меня в последний момент?

Глаза его были наполнены слезами, но он держался, он привык держаться. Головная боль резко ушла, оставив место шоку, и сейчас ему меньше всего хотелось думать об отдыхе и крепком сне. Сейчас он жаждал мести и пустить кровь врагам.

— Почему? — Альфред проговорил это тихо, крепко сжимая плечи погибшего друга.

Крик отчаяния вырвался из его горла и разнёсся по округе, этот крик нёс в себе сильную боль. Альфред видел, как умер его друг, и ничего не смог сделать, ничего....

Уже четвёртый день пути подходил к концу, а до Адарана оставалось меньше шестидесяти километров. В строю кроме Альфреда осталось ещё двое выживших караванщиков, но и те не важно выглядели. Один был весь потрёпан, а другой получил ранение в область плеча.

— Завтра утром мы всех похороним, — услышал позади себя Альфред.

Он обернулся, боец с перевязанной рукой стоял в полный рост.

— А сегодня уже поздно, нужно отдохнуть, — продолжил он с холодом в глазах.

Альфред кивнул, сейчас не нужно было гнать горячку, и в этом он был согласен с бойцом. Нужно было зализать раны, поесть и отдохнуть до утра. Но в любой момент налётчики могли вернуться, и что тогда?

— Они могут вернуться, — озвучил мысли Альфред.

— Мы всё равно ничего не сделаем, — безнадёжно, хмуро улыбнулся караванщик. — Ночью они не вернутся, а далеко уйти нам всё равно не удастся. Остаётся только довериться судьбе и понадеяться на удачу.

— Никогда не верил в судьбу.

Делать что-то сейчас хотело меньше всего. А идти в сторону Адарана, да ещё и ночью, могло только привлечь ночных охотников и выбить из сил бойцов. Решили делать привал — значит нужно отдохнуть.

Бойцы нашли еду у караванщиков, которая уцелела в нескольких прицепах. Оружие и патроны собрали с поля боя и сложили у стенки баржи. Прицепами огородили территорию, сделав небольшое укрепление. Теперь нужно было отдыхать, если вдруг будет нападение, то хоть немного продержаться удастся, а если противников не будет больше десяти человек, то ещё есть шансы отбиться.

Альфред обмотал голову мокрыми тряпками, чтобы головная боль не мешала заснуть. Но горечь потери была настолько сильная, что прогоняла всякие мысли о сне. Сил не было, ноги и руки крутило, а усталость оказалась ещё сильнее боли в голове. Помучавшись, боец вскоре отключился. Раненный караванщик уснул сразу же после Альфреда. А третий боец всё же нашёл прибор Немого и зафиксировал его на крыше баржи. Детектор заработал, еле слышно подавая сигнал о функционировании. Аккумулятора хватило бы до утра, хотя электронике редко можно доверять. В самые ответственные моменты она имеет свойство тебя подводить.

В ущелье опустилась тихая, звёздная, лунная ночь. Завыли где-то далеко волки, застрекотали ночные сверчки, и одиноко запел ветер. Лёгкий туман обволакивал долину, что очень не свойственно для пустыни. Однако рядом чувствовалось присутствие большого города. Адаран был уже близко.

* * *

В этот раз Альфред дышал спокойно, едва показывая волнение.

— Ты боролся за этот мир, — тихо промолвил храмовник.

— Моя борьба оказалось пустой тратой времени. Ничего не было принято, лишь только злость в ответ!

— Порой люди не различают в других заботу.

Боец улыбнулся. Такой безнадёжной, усталой улыбкой. А храмовник подкинул пару сухих веток в затухающий костёр. Подчинившийся огонь озарил стены пещеры, отбрасывая две тени на отсыревший камень.

— Твоя борьба не осталась бесполезной, как для тебя, так и для неё, — под капюшоном светились два красных уголька, но Альфред почувствовал, что тот улыбнулся. — Она много чего поймёт, дай ей самой увидеть эту жизнь. Может, она найдёт в себе силы отличить сказку от испытания.

Боец услышал жадные раскаты грома, царящего над ущельем.

— Я должен уйти навсегда из её мира. Так будет лучше, и я смогу начать новую жизнь, не цепляясь за прошлое.

— Ты прав.

— Спасибо, отец...

"Отец", "отец", "отец".... Эхо раздалось серенадой в ушах Альфреда. Он помнил, как погибли его родители, он не мог этого забыть.

— Я отомщу за вас, — поклялся Альфред и услышал ещё один раскат, будто небеса срывали злость на грешную землю.

— Не произноси этих слов, иначе снова окажешься в Поднебесье, — храмовник теребил угли в костре.

— Но ведь это не так плохо, я ещё раз увижу тебя и этот мир, что находится внизу.... Ведь он так прекрасен.

— Ты обретёшь другое Поднебесье.

Раскат прогремел настолько близко, что Альфред обернулся.

— Как это другое?

— Тебе ещё предстоит это узнать, — ответил храмовник, погасив одним движением руки костёр. — Начинается выброс, нужно уходить.

Глаза храмовника погасли, он исчез.

Альфред вышел из пещеры и взглянул вниз со скалы. Где-то очень далеко внизу виднелась пустыня, бесконечная прерия, тянувшаяся до горизонта. Он поднял глаза и увидел, как небо начинает краснеть и к нему приближается облако.

Альфред натянул респиратор и очки, накинул на голову капюшон и крепко затянул его. Наверное, этот мир никого не изменится, не будет уже прежней планеты, а люди адаптируются к новым условиям.

— Ну что, пора домой, — в респиратор промычал Альфред.

До того как буря приблизилась к человеку, он разбежался и спрыгнул с утёса, расставив руки в стороны. Тело встретило потоки воздуха, и тут сон прервался.

В какой-то момент, он не послушал видение и стал на путь мести. Он взял оружие в руки, научился военному искусству и ушёл воевать в отряд мстителей. Эти ребята были самыми кровожадными и неподконтрольными, эта толпа находила места скопления налётчиков, пустынников, и вырезали всех, кто оставил на их жизнях отпечаток.

Альфред научился убивать, убивать безжалостно и хладнокровно и в какой-то момент это ему даже начало нравится. Он не мог остановиться, злость и чувство мести настигали его всё чаще, и он убивал.

Но однажды он проснулся в разваленном доме, с отросшей бородой и ужасным перегаром. Руки его были в крови, а взгляд уже не нёс в себе ничего человечного. Он посмотрел на себя в зеркало, и ему стало страшно. Кем он стал? Полностью отдал себя мести и потерял своё начало, свои законы, приоритеты. Посвятить всю свою жизнь мести? Разве к этому он стремился, разве вот так он хочет закончить? Хочет дойти до конца кровожадным бандитом, без дома, без семьи, без чести?

И он остановился, начал зарабатывать другими путями. Научившись строительному мастерству, он построил себе дом, нашёл хранительницу домашнего очага, которая вмиг захватила его. И впервые он почувствовал, что всё стало на свои места. Он был счастлив и доволен тем, что ушёл с пути мести.

И ему всегда было интересно, о каком Поднебесье говорил ему отец во сне? Может это всё бред, может это всё просто дурное сновидение. Может быть, нет никакого Поднебесья? Но теперь и в пустыне его настигли эти слухи, караванщики сказали ему, что кто-то нашёл это место, а значит, найдёт и он.

И теперь Альфред всерьёз задумался над этим. Он отыщет то, что называют Поднебесьем, это захватывает, это цель, а значит, есть к чему идти.

6. Травля.

Солнце стояло высоко в небе, когда трое путников подошли к скалистому массиву. Первым шёл Миша — худощавый бородатый мужик в рваных джинсах и обожжённой рубахе. Следом за ним с перевязанной рукой плёлся Картер, кривясь от боли при любом движении больной руки. Альфред был замыкающим.

Утром бойцы проводили братьев по оружию, предав их тела огню по обычаям пустыни. Оружие взяли только необходимое и дорогое, в том числе гранаты и патроны. Монеты с погибших поделили на троих, забрали всю воду во флягах, и двинулись на север по автостраде. Хоть это было и опасно, но другого выхода они не видели.

Так они шли, пока солнце не стало опускаться к горизонту, и ущелье не окрасилось в красные цвета. До Адарана оставалось совсем немного. Вывернув из ущелья, по левую сторону путешественники узрели маленькую покинутую деревню. Бойцы решили свернуть туда, чтобы переночевать и отдохнуть с дороги.

— Уровень радиации нужно проверить, — промычал Картер.

— Я знаю это место, оно надёжно, тут раньше жили люди, — ответил Миша. — Видишь, ещё здания не успели порасти кустарником.

Альфред окинул взглядом деревню в десяток с лишним домов. Покосившиеся и поросшие кустарниками в слабых местах домики говорили о нескольких годах безлюдности этих мест. Это поселение выглядело мрачным и отпугивающим. Одинокие тени, одинокие души, только ветер и они.

— Почему её оставили? — Альфред заглянул в окно дома.

— Деревню? Нападения частые, да и не выгодно стало держать её. Вон там видишь, пещера? Там раньше была шахта, а потом сделали грибную ферму. Там выращивали цинги, их же выращивают в тёмных и сырых местах. А потом дела не пошли, не прибыльно стало всё это, и люди стали двигать в Адаран.

— Естественное вымирание.

— Именно, — кивнул Миша.

Осмотрев дома, путники выбрали здание поуютней, и там где убирать пришлось бы меньше всего. Это было двухэтажное здание с полуразрушенной стеной. Мебель оттуда пришлось частично вытолкнуть на улицу, чтобы ветхий и прелый запах не бил в нос.

Лестницу закрыли тумбой, чтобы вдруг ночью не пришли волки или другие охотники за добычей. Костёр разжигать не стали, чтобы не привлекать внимания. Тем более в такую лунную ночь вся поляна и часть автострады были как на ладони.

Обзор захватывал и выход из пещеры, где якобы растили грибы. Альфред лёг у края комнаты, где стена была разрушена. Лёгкий ветер обдувал лицо, отчего боль в голове притуплялась.

Альфред вертелся на месте, клонило в сон, но сон так и не приходил. Он не мог оторвать взгляд от шахты — как будто что-то мистическое, неизведанное таилось там. Тишина завораживала, что сейчас находится в той глубине? какие тайны она хранит? В пустыне ты всё видишь, всё знаешь, но здесь — ты не можешь ничего предсказать даже на расстоянии в один шаг. Пугающая пустота, давящая на самообладание.

На мгновенье Альфреду показалось, что там загорелся какой-то огонёк. Он насторожился и стал всматриваться во тьму. Ничего, может быть, показалось. Они не проверяли пещеру, а не сделали этого очень зря. Практически один из основных законов пустыни: "Перед отдыхом, проверь жилище тобою избранное".

Тёмный человеческий силуэт вынырнул из тьмы и скрылся из поля зрения бойца. По крайней мере, Альфреду так показалось, на таком расстоянии и при такой освещённости можно было разобрать только тёмное пятно.

— Что за чертовщина? — приподнялся Альфред, подтягивая к себе карабин.

— Что там случилось? — спросонья забормотал Картер, не открывая глаз.

— Тсс, — прошипел Альфред и выглянул в проём.

Никого не было, всё было тихо и спокойно.

— Показалось?

— Не думаю, — протянул боец.

Он опять лёг на своё место и пристально уставился на тёмный проход. Не прошло и минуты, как оттуда выбежало ещё два силуэта и растворились в темноте, потом ещё и ещё. Альфред услышал противный писк и ворчание, тут же перевернулся на другую сторону и как можно тихо разбудил бойцов.

— Тревога, ребята! — прошептал он, едва не срываясь на вскрик.

Альфред молча указал на окна.

— Какого чёрта? — Миша потянулся за АКМ и, приподнявшись, выглянул в окно, выходившее в центр деревни. — Что за...?

Катер не расставался с дробовиком перед сном. Он с оружием в руках оказался рядом с Мишей, и глаза его округлились от удивления и испуга.

— Что это за твари?