Еще до начала налета американцев Ямамото получил сообщение, что первая волна вышла на цель, а за тем и то сообщение, которого больше всего ждал: "атака успешна". Первое сообщение командира второй волны его удивило: "Враг обнаружен; наблюдаю уходящие армейские самолеты". А второе привело в восторг: "Достойных целей нет; атакую крейсеры". Это могло означать только одно — вражеские авианосцы уничтожены! Весть мгновенно облетела корабли, Ямамото немедленно приказал сообщить о победе в Соронг и, естественно, в Токио.

На этом первый этап морского сражения за Гвинею закончился, хотя обе стороны еще об этом не знали. Ямамото приказал своему флоту немедленно отходить на Юго-запад, к Гвинее, под защиту истребителей Соронга...

...Помимо японских моряков, были в водах Гвинеи и другие живые существа, которых итог сражения привел в восторг. Многочисленные акулы получили богатую поживу...

Глава 3. Коренной перелом.

Часть первая.

...Когда адмирал Флетчер сошел на берег, в нем трудно было узнать того смелого, уверенного в себе военачальника, каким он был еще сутки назад. Казалось, что адмирал, еще недавно полный сил, энергии, боевого задора вдруг разом постарел и одряхлел. Нимиц и Макартур, уже ожидавшие его прибытия, даже в первый момент усомнились, тот ли это человек, которого они так хорошо знали. Но в сложившемся положении было не до эмоций — надо было срочно принимать новые решения. Уже было очевидно, что все старые планы летят к чертям, и что случившееся — не просто крупное поражение. Подсчет потерь привел командующих в шок — шесть ударных авианосцев, три дивизиона эскортников [в игре 5АВ5, 1АВ3, 3АВ1,последние у амеров обозваны дивизионами легких авианосцев, отсюда и такая цифра потерь], новейший линкор, пять крейсеров разного класса, эсминцы... Убыль живой силы была просто ужасна, таких потерь Америка еще не знала — по предварительной оценке, они превышали десять тысяч, при чем в это число входили лучшие летчики и моряки! По сравнению с "Соронгской катастрофой", как сразу окрестили сражение в штабах, Перл-Харбор был не более чем досадной мелочью. И скрыть масштаб катастрофы от американского народа и союзников по коалиции не представлялось возможным — было очевидно, что японские, а затем и немецкие радиостанции быстро разнесут весть по всему миру. Для спасения престижа нации требовался немедленный реванш. Впрочем, были для нанесения немедленного контрудара и соображения более прозаические, но не менее важные — сухопутные войска Союзников на Гвинее теперь превращались из охотника в потенциальную жертву. Группировка в Веваке могла быть атакована в любой момент, да и положение базы в Холландии было угрожаемым — хотя сил японской группировки в Айтапе предположительно пока было маловато для атаки на Холландию, то, что японцы в любой момент могут доставить еще подкрепления по теперь почти безопасному маршруту Япония-Филиппины-Соронг, не вызывало сомнений. В общей сложности под угрозой уничтожения находилось 4 дивизии США и 2 австралийских, т.е. более 60 тысяч солдат и офицеров, и разгрома этих сил уж ни как нельзя было допускать.

Сил для нового удара по Соронгу вроде бы было достаточно — эскадра в составе 4 тяжелых авианосцев и линкора с прикрытием уже шла из Перл-Харбора, еще 1 тяжелый и дивизион легких авианосцев уже прибыли с Сайпана, оттуда же подошел флот адмирала Калхауна из 7 старых линкоров с прикрытием, в соединении Хэлси насчитывалось 6 линкоров, и хотя среди них были поврежденные, осмотр показал, что для ограниченного боевого применения они пригодны. С Гуадалканала шла "Саратога" с эскортом. И того, можно было быстро подготовить к битве флот из 6 тяжелых авианосцев, дивизиона легких авианосцев [в игре 5АВ5, 1АВ2, 1АВ1], 13 линкоров [в игре 1Л5, 5Л4, 2Л3, 5Л2] и соответствующих сил прикрытия. Правда, кораблей прикрытия не хватало, но это не показалось Нимицу критическим. Можно было подождать и подхода базировавшейся на Сан-Франциско эскадры в составе ударного авианосца "Рэнджер" и 4 линкоров, но Нимиц счел время ожидания подхода этих сил чрезмерным, а их боевую ценность относительно уже имеющихся сил не столь высокой, чтобы откладывать из-за них операцию и рисковать потерей обеих баз на северном побережье Гвинеи и войск, их обороняющих. Жаркие споры разгорелись вокруг использования авиации. С базы "Морсби" достать Соронг могли только стратегические бомбардировщики, но их применение по замаскированным в джунглях стоянкам и взлетным полосам не сулило большого успеха. Тактическая авиация могла атаковать только из Холландии, но там она легко попадала под ответный удар с Соронга. Важным был вопрос, сколько сил осталось у японцев в Соронге и могут ли они еще получить усиление. Оценки сил японской авиации были противоречивы и расхождения достигали двукратных — число самолетов всех типов на Соронге могло составлять от 2,5 до 5 тысяч. И если в первом случае совокупные силы группировки армейской и флотской авиации США даже превосходили японские, то во втором случае существенно уступали им. В итоге, перебазировать все силы на Холландию командующие не решились, решено было сначала попытаться провести "разведку боем" Соронга силами примерно 400 самолетов, нанеся при этом одновременно и удар стратегической авиацией в сочетании с разведывательной аэрофотосъемкой. Командующие не без оснований надеялись, что японцы вынуждены будут поднять истребители, и места их взлетных полос и стоянок, освобожденные от маскировки, удастся засечь и впоследствии уничтожить. Действия флота должны были начаться после установления положения дел на Соронге...

...На Соронге командование пришло в состояние эйфории. Казалось, что уже одержана полная победа, и теперь дело за малым — усилить сухопутную группировку, разгромить базы врага в Холландии и Веваке, и, вновь взяв под контроль все северное побережье острова, начать дальнейшее наступление с целью отвоевания всех ранее потерянных баз. Японцам крупно повезло, что среди военного командования группировки "Новая Гвинея" был один человек, не поверивший в полную победу и не впавший в преждевременную эйфорию...

...Когда в морскую базу "Соронг" с рассветом вошел крейсер с эскортом эсминцев, это поначалу мало кого удивило — пока на нем не разглядели флаг командующего Объединенным флотом. И действительно, не успел крейсер пришвартоваться, как на берег сошел собственной персоной адмирал флота Ямамото Исороку в сопровождении офицеров своего штаба.

Поспешно ответив на приветствия, адмирал распорядился немедленно доставить его и его свиту в штаб авиабазы...

...В штабе авиабазы "Соронг" поспешно собрались командующие всеми объединениями, как флотскими, так и армейскими. Прибытие Ямамото застало военачальников врасплох. А адмирал, не давая им опомниться, сразу "взял быка за рога". После дежурных приветствий, Ямамото обвел критическим взглядом лица собравшихся:

— Что, победу празднуете, господа? — с едкой иронией в голосе спросил он.

— Так точно, празднуем! — решился ответить за всех Симояма (он, отчасти на радостях, отчасти с горя изрядно приложился ночью к сакэ, и скрывать это было бесполезно — что называется, на лбу написано).

— Рано празднуете, господа! — Ямамото произнес это с таким металлом в голосе, что хмель из голов военачальников разом улетучился, — Сколько кораблей врага полагаете уничтоженными?

— До 15 авианосцев и до 7 линкоров, а также до 20 различных кораблей прикрытия! — гордо доложил Гэнда Минору, ожидая получить в ответ одобрение адмирала флота.

— А теперь разделите это число примерно на два, а по части линкоров — лучше на три! — рявкнул в ответ Ямамото, — и подумайте, господа, а не рано ли вы радуетесь? Уже не раз так радовались, а "потопленные" авианосцы потом наши топили! Что, второго Мидуэя захотели? Мало по дури кораблей и самолетов загубили?!!

Яростный натиск Ямамото разом остудил горячие головы. Конечно, командиры были оскорблены тем, что командующий вместо похвалы обрушился на них с бранью, но при этом разом осознали, насколько однозначно прав был командующий. Ведь и вправду, уже сколько раз переоценка нанесенного врагу урона и недооценка его сил стоила потом чудовищных потерь и Флоту, и Армии.

Дальнейшего разноса не потребовалось, штаб перешел к нормальной работе по оценке сил и планированию операции. Потери были тяжелыми — в общей сложности было потеряно 48 бомбардировщиков, 36 торпедоносцев и 102 истребителя. Плюс к тому, еще 57 бомбардировщиков, 31 торпедоносец и 82 истребителя требовали ремонта, при чем многие — капитального, и их скорый ввод в строй исключался. Таким образом, группировка сократилась на 366 самолетов! Правда, и оставшиеся две с лишним тысячи оставались грозной силой, но вследствие потерь была нарушена структура многих подразделений, что снижало боевую эффективность группировки. Частям требовался хоть минимальный отдых и срочная реорганизация. И усиление. Пополнить потрепанные части было почти нечем, резервных соединений ударной авиации не оставалось вовсе, но истребительные части еще были. И Ямамото решился бросить в бой резервы — не участвовавшая в боях группировка из 400 истребителей [4ПЕР4] должна была из Соронга перебазироваться на Лаэ, а ее сменяла такая же резервная из Давао. Последний резерв из 300 истребителей [3ПЕР4] пока оставался на Давао — Соронг и так был перегружен самолетами, и бросать на базу резерв стоило только в случае новых серьезных потерь. Следующим вопросом, вызвавшим острую дискуссию, стало обсуждение эффективности применения различных типов самолетов против кораблей врага. Суть дискуссии заключалась в том, продолжать ли применение горизонтальных бомбардировщиков против флота врага, или сберечь их для ударов по наземным войскам и объектам. Тяжелые потери и относительно низкая эффективность ударов (если оценивать ее не по абсолютной величине наносимого урона, а по соотношению число атакующих самолетов/наносимый урон/потери) были весомым доводом в пользу прекращения ударов с использованием Ки-21. Но Ямамото строго следовал указаниям Императора — "силы не дробить, бить кулаком", и жестко настоял на приоритетности морских целей для всех видов ударной авиации. Дискуссия накалялась, грозя выйти из-под контроля, и чтобы пресечь ее, адмирал пошел на хитрость. Внезапно для всех он приказал:

— Немедленно вызвать в штаб полковника Такаги, который лично потопил авианосец!

...Такаги Тораносуке приказ прибыть в штаб базы не застал врасплох. Как и положено настоящему командиру, Тора уже успел реорганизовать свою изрядно потрепанную часть, перераспределив экипажи так, чтобы получить вместо трех побитых два полностью укомплектованных чутая [эскадрильи] и сведя оставшиеся в состав чутай хомбу [штабной эскадрильи], подготовил подробный отчет о боеспособности сентая и ждал, когда его вызовут для получения новой боевой задачи. Прибыв в штаб, Такаги сразу ринулся было к своему командующему, генерал-лейтенанту Сугаваре с докладом, но так и застыл на полуслове, увидев среди командующих адмирала Ямамото. Ямамото, несмотря на все дрязги между Армией и Флотом, для большинства среднего и младшего офицерства обеих структур был олицетворением великих побед японского оружия, и к нему относились с восхищением и почтением.

— Вы — командир 61 сентая Такаги Тораносуке? — обратился к растерявшемуся Торе Ямамото.

— Так точно, господин адмирал флота! — придя в себя, как положено четко ответил Такаги.

— Вы лично спланировали атаку на вражескую авианосную группу, полковник?

— Так точно, лично, при участии наиболее опытных командиров экипажей вверенного мне сентая, господин адмирал флота! — Такаги был несказанно удивлен, что сам командующий уделил этой атаке такое внимание.

— Изложите мне план атаки! — распорядился Ямамото.

Такаги извлек из планшета схему, аккуратно расстелил ее на столе, и кратко изложил адмиралу свои выкладки. Ямамото слушал очень внимательно, и когда Такаги закончил, спросил:

— Скольких попаданий добилась ваша группа, полковник?

— Шести попаданий и четырех близких разрывов, господин адмирал флота! — с гордостью ответил Такаги.

Ямамото обвел выжидающим взглядом присутствующих:

— И вы смеете, господа, говорить о низкой эффективности Ки-21?! — глаза адмирала грозно сверкнули, — нет, господа, речь может идти только о низкой эффективности при неправильном боевом применении! А это — уже ваша вина, а ни как не недостатки самолетов!

Противники применения Ки-21 против кораблей поняли, что крыть им нечем — Ямамото привлек аргумент, не дававший шансов его оспорить.

— Генерал-лейтенант Сугавара! — обратился Ямамото к командующему 3-й воздушной армией, — я не хочу оскорблять армейское командование и приказывать вам, а также делать это через вашу голову, но я настоятельно рекомендую вам представить полковника Такаги к Ордену Золотого Коршуна!

— Будет исполнено, господин адмирал флота! — с готовностью ответил Сугавара, он и сам собирался представить Такаги и его группу к наградам, но еще колебался, писать ли представление на награждение высшим боевым орденом Империи.

— Господин адмирал флота, разрешите обратиться! — внезапно обратился Такаги к Ямамото.

— Обращайтесь, полковник!

— Господин адмирал флота, для меня великая честь быть удостоенным этой награды, но я осмелюсь просить о другой (при этих словах Ямамото удивленно уставился на полковника). Господин адмирал флота, мой самолет выведен из строя, и я прошу Вас вместо ордена распорядиться дать мне новый самолет! Я не могу оставаться на земле, когда придет время снова атаковать врага!

Ямамото посмотрел прямо в глаза Такаги.

— Пока за нашу Империю сражаются такие воины, она непобедима! — воскликнул адмирал, и, обращаясь к Такаги, продолжил: — Вы получите обе награды, полковник, ибо Вы достойны их! У Флота тоже мало самолетов, но все же хоть что-то есть. С ближайшим перегоном получите самолет для своего экипажа и еще два — для вашего сентая. Больше просто пока нет. Но у нас будут новые самолеты! Много новых самолетов! — обратился Ямамото уже ко всем собравшимся.

Неслыханная честь, оказанная командующим Объединенным флотом пилоту — "армейцу", разом поставила армейских пилотов "на одну доску" с флотскими, и своим мудрым поступком Ямамото добился хотя бы временного духовного единства вверенных ему сил. Теперь адмирал был уверен — в решающей битве, которая вот-вот должна была грянуть, вся авиация будет сражаться на пределе возможного. [Аффтар, подсчитав потери после первой битвы, и правда думал, а не отправить ли бомберы "лечиться" домой, а то как бы они в следующей битве просто не "кончились", но прикинув, что без них быстро "кончатся" навалы, а заодно и корабли, решился рискнуть.]

...Тем временем, запущенный механизм наземной операции продолжал работать. Правда, достигнутый успех позволял пересмотреть план в сторону более агрессивного варианта. Успех десанта в Лаэ придал уверенности командованию, и было принято решение провести еще одну десантную операцию, теперь уже в тылу у группировки американцев в Холландии. Захватить плацдарм поручалось успевшим себя достойно проявить морским пехотинцам Сибадзаки, и уже на этот плацдарм должна была быть выгружена группировка Тераути. Надо было торопиться, пока враг не пришел в себя после страшного разгрома на море, и его флот временно не мог помешать операции. Дивизию Сибадзаки погрузили на транспорты, остальные транспорты из Лаэ ушли пустыми — им предстояло взять на борт второй эшелон сил Тераути. Прикрывать высадку была назначена все та же эскадра Одзавы, вновь воссоединившаяся в полном составе. Все транспорты из Айтапе также были отправлены за частями группировки Тераути. Гонка со временем началась...