— Пускай стоит, — отмахнулся Гаррет, плюхаясь на древний стул-развалюху, предназначенный для посетителей. — За то, сколько я ему плачу, пусть отрабатывает каждую минуту. Гаргойл! — он обернулся и зверски наморщил брови. — Стоять тут!

— Стоять, — подтвердил Младший с каменным лицом, заложил руки за спину и отставил ногу, как обычно делали в минуты отдыха наемные солдаты. — Да.

"Гаргойл?"

— Ситуация следующая, — Старший возмущенным ястребом распрямился на стуле. — Меня ограбили.

— Печально, — ровным голосом сказал Хаген. — Заполните заявление на первом этаже, в главном офисе, я подпишу. Мы усилим патрули и сделаем все возможное... Но, по правде сказать, карманники попадаются крайне редко, разве что они теряют бдительность и пытаются перепродать что-то по-настоящему... эксклюзивное.

— Ублюдочные мерзавцы! — с чувством сказал Гаррет. — Но я не имел в виду похищение кошелька. Нет! Ограбили мою компанию! Десять ящиков лучшего товара! Я разорен!

На взгляд Младшего, он немного переигрывал.

— Кража со взломом? — Хаген сделался серьезным. — Где базировалась ваша компания?

— В Доках, где же еще, — выплюнул Старший. — Неподалеку от склада Механистов.

— Достойные люди, — лейтенант склонил голову. — Возможно, грабители не смогли прорваться через их охранные системы и сорвали свою злость на вас.

— Благодарю вас! Теперь, когда я знаю их резоны, мне будет спаться куда легче...

— Не горячитесь, — в блекло-серых глазах Хагена появился какой-то огонек. — На складе ведь хранились эти ваши... редкие напитки? Это товар экзотический, штучный, сбывать его трудно. Видимо, налет все же был не слишком хорошо продуман. Я могу поднять своих агентов в воровском мире — кто-то что-то всегда слышал, или по крайней мере, "знает парня, который знает еще одного парня". Что-то выяснится, я уверен в этом.

— Ну вот! — Гаррет всплеснул руками и поднялся. — Теперь я вижу, что говорю с ответственным и смелым человеком! Благодарю вас, господин лейтенант! Искренне благодарю!

— Не торопитесь, — Хаген остался неподвижен. — Я сказал, что могу поднять своих людей, а не что сделаю это. Это услуга, господин Ферейра. Жест доброй воли, подразумевающий, разумеется, ответную благодарность.

— Глупо было надеяться, что городская стража будет помогать бедному ограбленному купцу просто так, в рамках выполнения своих должностных обязанностей... — пробормотал Гаррет. — Впрочем, это достаточно честно. Чего вы хотите?

— В случае, если мы обнаружим вашу пропажу... или любую ее оставшуюся часть, городская стража заберет себе половину найденного, — голос Хагена был тверд.

Гаррет — то есть почтенный купец Сантино Ферейра — сокрушенно покачал головой.

— Без ножа вы меня режете, господин лейтенант... Я же знаю обычные расценки стражи. Тридцать процентов. Ну, тридцать пять, ну, сорок, по большому к вам расположению!

— Половину. А вдобавок мои парни поговорят со страховой службой, чтобы отнеслись к вашему делу благосклонно. Товар ведь был застрахован?

— Разумеется!

— ...и таким образом вы получите вдобавок немалую компенсацию. А моим молодцам не помешает десяток бутылок чего-нибудь импортного по праздникам, я обязан поддерживать их дух и готовность в любой момент прийти на помощь страждущим и обездоленным гражданам... Так мы договорились?

Любой посторонний наблюдатель увидел бы неподдельное горе на резко очерченном лице честного — ну, почти честного — торговца. Уголок рта его печально подергивался, правый глаз жмурился и косил больше обычного.

— Договорились, — выдохнул он.

Лейтенант поднялся.

— Славно! Спуститесь сейчас на первый этаж, продиктуйте клерку суть своего заявления, на основании которого я смогу — в очень сжатые сроки, обещаю вам! — провести полноценное расследование. Оставьте мне свой адрес, я пришлю посыльного, как только в этом деле что-нибудь прояснится.

— Спасибо, — с чувством сказал купец. — И в ознаменования нашего... э-э-э... достигнутого соглашения, я осмелился бы, так сказать... предложить вам образчик своего... скажем так, товара.

В ладони у него оказалась серебряная фляжка в тонкой травной оплетке. Колпачок был уже приглашающе откинут. Запах из горлышка исходил божественный.

Хаген нахмурил брови.

— Господин Ферейра... несмотря на наши, как вы сказали, договоренности... поймите правильно, я вижу вас впервые в жизни, и...

— Я понимаю, опасаетесь отравления, — кивнул Гаррет и, запрокинув голову, влил в себя добрый глоток содержимого. — Угощайтесь, прошу вас!

Хаген принюхался.

— Это же великолепный виски!

— Купажированный односолодовый "Бархатный бродяга", — подтвердил купец. — Примите как знак искренней приязни!

Лейтенант отбросил колебания, принял флягу и сделал изрядный глоток. И, отдышавшись, еще один.

— Выдающийся вкус, — выдохнул он, распространяя крепкий спиртовый дух по кабинету. — И эти едва слышные травяные нотки... Вы придали мне по-настоящему замечательный стимул плотно заняться вашим делом, господин купец!

— Это замечательно, — уронил Гаррет. Голос его едва слышно изменился. — А теперь подойди ко мне.

Хаген подчинился. Внимательный наблюдатель мог бы заметить, что сосредоточенное выражение на его лице было самую малость неестественным. Как будто лейтенант не вполне понимал, что происходит.

— Сейчас ты отдашь мне ключ от вашего архива, — быстро и четко сказал вор. — А сам пойдешь в хранилище улик, откроешь его и похитишь немного ценного барахла. На вопросы коллег будешь отвечать нервно, по-хамски. Принесешь украденное сюда и спрячешь в стол. А потом полностью забудешь о нас и этом разговоре. Все ясно?

— Я все понял, — сказал Хаген. Голос его был такой же, как всегда, а вот деревянная поза и застывший взгляд выглядели не слишком убедительно. Но Гаррета это, видимо, не волновало. — Только ключа от архива у меня нет. Моузли... он у нее в кабинете.

Старший скорчил короткую гримасу.

— Моузли сейчас на работе? Здесь?

— Нет, она... приходит позже.

— Здорово. Наведайся к ней в кабинет, забери ключ, принеси сюда. Остальное без изменений.

Ступая тяжело, словно голем, лейтенант вышел из комнаты. Младший сделал страшные глаза.

— Что ты ему дал?

— Немного зелья подчинения, — хмыкнул Старший. — Дорогая штука и редкая, только у Бетти, считай, и можно найти. Часа два-три он будет делать то, что ему скажут. Со стены вниз головой не бросится, конечно, но в рамках разумного...

— Но ты ведь и сам его выпил!

— Необходимый риск, — подмигнул вор. — И чуточку заблаговременно принятого противоядия. Будем надеяться, обойдется без последствий.

Младший покачал головой и обернулся, но Хагена пока не было видно. Где-то снаружи, возможно, на первом этаже, визгливый женский голос требовал немедленной встречи с шерифом Труартом, немедленной, потому что вы сами не знаете, с кем связались! Охранники бубнили что-то успокаивающее, но было не похоже, что женщина собиралась униматься.

— Да ведь никто не поверит, что бравый лейтенант польстился на какое-то барахло из хранилища! Ты же видишь, он занят здесь делами покрупнее.

— Может, и не поверит, — Старший пожал плечами. — Но дело-то не в этом. Главное, что всем станет ясно, что он по-глупому подставился и позволил себя использовать, а магия это была или не магия — никому не интересно. Когда это дойдет до шерифа, олуха просто уволят по служебному несоответствию с волчьим билетом. А нам только это и нужно, помнишь?

— Ловко! — хихикнул было Младший, но тут же замолк, потому что вернулся лейтенант.

— Умница, — похвалил его вор. — Теперь давай топай вниз, в хранилище.

— Но я...

— Давай-давай!

Хаген ушел. В его напряженной спине чувствовалась обреченность.

— Было бы неплохо с ним походить по всему зданию, — пробормотал Старший, рефлекторно выправляя манжеты дорогого камзола неизвестного происхождения. — Безопаснее. С другой стороны, не нужно, чтобы его с нами связывали. Болваны на входе вряд ли смогут дать потом описание, они на тебя в основном глядели, как на более опасного.

Он задумался.

— Эх... на такие дела лучше всего ходить с красивой яркой девушкой. Все пялятся на нее, и это дает простор для комбинаций...

— И часто ты так делал? — хмыкнул Младший. Гаррет поскучнел.

— Бывало, — сдержанно ответил он. — Раньше. Теперь нет, искусственный глаз — приметная штука, от такого даже девушки порой не отвлекают... Так. Хватит разговоров. Нам в архивное помещение, за этим вниз. То есть вообще-то вверх, но сейчас — вниз.

Они спустились обратно на первый этаж, миновали очередной пост с ленивыми и безразличными охранниками, причем благородный купец Сантино Ферейра громко возмущался нерасторопностью местной стражи, равно как и дерзостью неведомых, но просто на удивление наглых грабителей, откуда только такие берутся? Далее воры миновали столовую, в которой, по причине раннего времени, сидел на стуле только повар в грязном фартуке и зевал во все свои двадцать два ржавых зуба, стрельбище и оружейную.

Самое удивительное заключалось здесь для Младшего в том, что их никто даже не остановил и не поинтересовался, а с какой, собственно, целью по служебным помещениям управления городской стражи расхаживают люди, к страже не имеющие ни малейшего отношения. Видимо, молчаливо предполагалось, что ни один грабитель в здравом уме не полезет искать выгоды в такую дыру; или что те, кого пропустили охранники на входе, автоматически получают право посещения любых незапертых помещений; а может, даже и вовсе ничего не предполагалось.

На лестнице в хранилище тоже было пусто, но рядом, в нише, располагался пост охраны с тумблером сигнализации, которую включать не следовало ни в коем случае. Здесь могло бы стать тяжело, но Младший не подкачал, вовремя проявил свои выдающиеся способности к скольжению в темноте, потушив ненужный факел на стене и открыв дальнюю дверь так, что охранники на посту даже не прервали разговора.

Они оказались в архиве. В отличие от унылых серых каменных стен управления, где расхаживали стражники и чадили едким дымом факелы, здесь было тихо и уставлено стеллажами с книгами, что несколько приободрило Младшего. При выборе между людьми и книгами он неизменно выбирал книги.

Старший задумчиво разглядывал надписи на запертых дверях. Вокруг колыхалась непроглядная тьма, но это, похоже, ему ничуть не мешало, впрочем, Младший тоже вполне различал контуры дверных косяков и креплений для факелов на стенах — мутно, словно в сумерках, но уверенно. Висела глухая неподвижная тишь, даже беседы с поста охраны больше не доносилось.

— "Секретные записи"... Да, думаю, нам сюда, — решил Старший, воткнул ключ в скважину, и щелчок замка прозвучал громко, словно вопль ночной птицы. Это помещение было совсем крохотным, не более дюжины квадратных метров, впрочем, наверняка его истинные размеры скрадывались полками и шкафами с книгами, среди которых редким ярким пятном оживлял монотонность красный гобелен с выцветшим рисунком. Посреди комнаты стоял грубый деревянный стол с потушенным фонарем и лежало несколько толстых книг в металлических переплетах.

Они переглянулись.

— Итак мы ищем... — пробормотал Младший, — ...наугад?

— Не совсем. — Старший Гаррет деловито огляделся. — Ага!

В дальнем углу обнаружилась картотека. Они зажгли лампу и приступили к поискам.

— По ключевому слову "Прималь" ничего нет.

— Разумеется, нет! Те олухи-стражники, что составляли каталог, наверняка и слов-то таких не знали. Ищи лучше по слову "Хранители" или "загадки"... или даже "непонятная необъяснимая хрень", это будет гораздо вернее.

Они снова погрузились в поиск.

— "Хранители Города"?

— Забудь, это древнее дело насчет одной полурелигиозной секты. Парни наряжались в дикие костюмы и делали вид, что оберегают жителей от всяких напастей, включая воров и грабителей. Оберегали, конечно, не слишком хорошо, но пару неприятных минут мне доставили...

— Проект "Охранники"?

— А это когда Стража пыталась взять под контроль местных Смотрящих. Ничего не вышло, разумеется, когда власть и деньги схлестываются в конфликте, победа не достается никому, — Старший словно говорил сам с собой, — и они постепенно увязают в борьбе, сцепляются, сливаются в одно целое...

— "Дриада"? — почему-то шепотом спросил Младший.

Вор медленно покачал головой.

— Эх, и было же время... Да только прошло. Давай дальше.

В полутьме шелестели пожелтевшие листы каталога.

— Никогда не жалел об этом? — Младший задал вопрос, сам не очень его понимая. — Что ничего... и никого уже не вернуть? Что все случившееся — случилось? Что прошлое навсегда останется прошлым, как его ни зови и ни плачь? А все, что осталось — с ненавистью глядеть в холодное и равнодушное "сейчас", которому до тебя нет никакого дела.

Старший кашлянул.

— В молодости, как раз когда я обучался у Хранителей, мне доводилось много читать. Эти парни вообще-то не поощряли чтение того, что плохо соотносилось с их постулатами и историческими хрониками, но библиотека у них была огромная, а проследить за всеми воспитанниками не получалось. В общем, в каком-то темном углу я нашел обыкновенную детскую книжку.

— Детскую... книжку?

— Даже для тебя это сюрприз, парень, а представь тогда мое состояние! Да, рассказ, предназначенный для детей, с говорящими животными и совершенно простым и прямым сюжетом. Но как же мне она мне нравилась! Правда, на следующий же день кто-то из воспитателей заметил ее у меня в руках, и книгу отобрали. Я успел прочитать всего около трети или вроде того.

— И?

— И на протяжении многих лет, после того, как я ушел от Хранителей, у меня была, конечно, возможность, найти ее. Я помнил название, а в Городе хорошие книжные магазины, особенно для тех, кто может заплатить за свои причуды. Я мог. Но не делал этого.

— Почему? — спросил Младший, потому что от него ждали этого вопроса.

— Потому что книжка могла на самом деле оказаться никудышной — и это сделало бы те годы у Хранителей еще гаже, чем они были. Зато сейчас я помню свою радость от знакомства с чем-то теплым и светлым, и этот свет... эта яркая точка, она примиряет меня со всем. Даже с, как ты сказал, "холодным и равнодушным" настоящим. Прошлое — великая сила, парень. Оно может покалечить, но может и годами держать на плаву.

Он шумно прочистил горло и замолк.

— "Здание-невидимка", — медленно сказал Младший, уставившись в содержимое очередной карточки. Здание-невидимка! Это оно, наверняка оно! Полка 3Б, папка 27/12!

— Ну-ка... — Старший закряхтел, выдвигая ящик с папками. Здесь были отчеты агентов, наблюдения следователей, и даже чьи-то от руки нарисованные подходы к загадочному зданию, которое уже не первый год наводило оторопь на всю городскую стражу.