Неправда

Я захлопнула дверь и оглянулась в поисках чего нибудь, что могло бы послужить подушкой для головы моей жертвы. Все, что обнаружило мое не вполне сфокусированное зрение, это половые тряпки. И, я думаю, они вполне соответствуют Стервятнику.

Сооружая ложе для него, я мысленно огорчилась, потому что ткань была идеально чистой. Ну, не все же мне должно везти..

Перетащила тело на тряпки и огляделась вокруг. Ну, все. Я его сюда дотащила. А когда он придет в себя, меня уже здесь не будет. Потом проблем с ним не оберешься, но не особо много, я думаю. Свидетелей нет, первым начал он, значит и виноват тоже он. Все, этот вопрос решен, наконец-то...

Я подсунула ногой рюкзак Раневского к своему хозяину. Картина маслом. Повернувшись, сняла свою сумку с шеи (так было удобней перетаскивать тело) и повесила ее на плечо.

— Пока, голубок.

Я дернула ручку на себя. Дверь не поддалась. Попробовала от себя — ни в какую.

Кладовая закрыта. ЗАКРЫТА. Я, мать его, закрыта вместе с больным в маленькой душной комнатке! Это же...

Я растеряно посмотрела на дверь. Жизнь не могла так поступить со мной. Просто не могла! Это зверство какое-то, или шутка глупая... Но это точно не может быть реальностью. Не может...

— Мама...

Пол часа прошло, а он до сих пор не приходит в себя. Только бы не умер! Мало ли, что в жизни может случится...

Тю, подумаешь, стукнула я его немножко. Вообще чуть-чуть. Ну капельку просто! А он взял и в обморок бухнулся (специально мне на зло)! Баба, а не мужик.

Я вытащила одну тряпку из под головы Стервятника и подложила себе, что бы можно было лечь, а то сидеть уже просто спина затекла. Тот жалобно простонал что-то неразборчивое. Моя реакция была неадекватной — я запищала, да так, что сама чуть не оглохла.

— Мммм... — Стервятник медленно с живота перекатился на спину.

Я широко открыла глаза. Скорее всего от испуга.

Быстро подобрала под себя ноги и забралась в угол, готовая в любой момент защищаться. Благо, сумка была под рукой. Так что в случае чего — меткий удар и еще час спокойствия мне обеспечено.

— Гммг, — протянул неразборчиво Раневский.

Видно, здорово я его приложила.

— Блииин, — почти шепотом простонал парень.

Господи, ну неужели ему действительно так плохо?!!

— Вот сучка, а! — полу спрашивая, полу утверждая проговорил он уже более внятно.

— Что?!! — тут же вскочила я.

Он начал медленно подниматься.

— Ах ты еще здесь!..

Стервятник встал, опираясь на старый шкаф и непонимающим взором обвел помещение.

— А где я?

И вот тут я и поняла свое преимущество...

— Секрет!

— Не понял, — он шагнул в мою сторону.

— А что ты не понял! Мы под землей!

Ну, немного соврать еще никому не помешало.

— Чего?!! Под какой землей?! — он вдруг схватился за сердце и медленно осел на пол, пока я изумленно за ним наблюдала. — Мы что, в могиле?

— Ты дебил, что ли? — он тут же отпустил сердце и прищурился. — Мы в подвале!

— Ох и сучка же ты! — тут же ожил Раневский и резко поднялся.

— Стоп! — я прижалась к стене предостерегающе выдвинув вперед правую руку. — Только без рукоприкладства!

— Дай хоть душу отведу.

— На себе отводи, ок? — кивнула я.

Парень закатил глаза.

— А ты нежный такой!

— Да ты нарываешься! — тут же сжал кулаки он.

— Я к тому, что ты в обморок от легкого удара упал! — протарахтела я одновременно сжимаясь в комок.

— А... Кислородное голодание.

Парень отступил.

— А что это за помещение такое? Дверь открывается? — он сделал шаг мимо меня "нечаянно", но довольно ощутимо, задев.

Подергал за ручку.

— Закрыто, — устало проговорила я. — Думаешь, я бы сидела здесь наедине с тобой почти час по своей воле?

Он взглянул на меня и скривился:

— Боже, ты такая предсказуемая, — Стервятник подергал ручку, что-то щелкнуло. — К тому же еще и дура.

— Ты охренел?! — завелась я с пол оборота.

— Ты могла выйти в любой момент! — он распахнул дверь настежь. — Вот кнопка, — пощелкал парень для полной убедительности.

Я сжала зубы и прикрыла глаза.

Да, иногда даже Стервятник прав — я действительно дура.

Сумка прижата к груди, шумное дыхание — недовольная я выплыла в коридор. Дура, дура натуральная!

— Эту историю я расскажу внукам, — донеслась мне вслед ироническая реплика.

— Да хоть собаке! — огрызнулась я.

— Да ты еще и лгунья, — смешок луной пошел по пустому коридору. — Мы на первом этаже.

— Да ты что! — я театрально взмахнула руками. — Как я так ошиблась! А-я-яй!

Я ускорила шаг по направлению к лестнице.

— Ты кое-что забыла.

Тут же остановилась и развернулась.

— Что? — телефон? Сумку?

Но не успела я толком обдумать, как в лоб что-то больно ударилось.

— Щелбан! — возликовал Стервятник.

Чисто рефлекторно мое колено сошлось с самым ценным Раневского. Он моментально согнулся пополам и что-то неразборчиво засипел.

— Слышишь, уважаемый,— я потянула его голову за волосы вверх, пока не встретилась с бешеным взглядом. — Никогда не поднимай руки на женщину, — по словам четко проговорила я и отпустила. — Это тебе на будущее.

Пока я гордо удалялась из здания, мне вслед еле слышно доносилось нежное, сиплое:

— Сучка...

Ночь.

Итак, начнем с того, что я пожалела о том, что сделала.

Фух, вот призналась сама себе, и сразу как-то легче стало.

Никогда и не думала, что пожалею о том, что ударила Великую Стерву. Но увы, после происшествия, когда я уходила с гордо поднятой головой от скорчившегося Раневского, в моем подсознании поселилось непонятное чувство, которое к вечеру я определила, как чувство вины. Блин, это так противно!

Даже думать о том, что я испытываю к Стерятнику какие-то другие чувства, кроме ненависти, не очень приятно, а осознавать — так тем более. Я — жертва подсознания. Наверное. Ну как еще объяснить себе свое состояние? Хоть беги посреди ночи, и проси у него прощения!

Я посмотрела на часы — 1:02. Что ж, завтра на пары я не пойду. Интуиция подсказывает, что это будет не самый хороший день моей жизни. Тут три варианта. Либо Стервятник меня окончательно укокошит, либо я пойду просить прощения, либо попросту просплю весь день. Второй вариант лично меня устраивает меньше всего.

Ох, и объяснить то толком ничего не могу... Почему я чувствую себя перед ним виноватой? Не знаю. Не за последний свой удар, так точно. Скорее за происшествие на лестнице. Я же не знаю, от чего он в обморок упал, а вдруг у него болезнь какая серьезная? А я его так приложила, и он теперь умирает раза в два быстрее, чем должен? Ох уж эти предположения... Или он просто такой нежный, и натура у него женская? Так тогда это только на пользу ему пойдет. Может возмужает чуть-чуть. Ага, а как же! Возмужает! Если я его постоянно лупасить буду, так этого никогда не случится. Мысли, мысли...

Я перевернулась на другой бок и уставилась в стенку со старыми обоями в мелкий синий цветочек. Этот узор не слишком то навевал сон, тем более, когда с улицы ярко-оранжевым светом его освещал такой же старый, как обои, а может даже старее, фонарь. Пятно света резало глаза, потому я отвернулась обратно.

Сколько еще мне мучатся, Господи?! И от чего? От ненависти? От злости? От чувства вины? Или ты придумаешь мне еще что-то интересное?.. Спаси и сохрани меня от чего-то более изощренного и сильного, чем ненависть!

Куда катится мир?.. Я ведь была спокойной, как слон, пока не встретила Стервятника...

Белый свет. Вокруг меня белый свет, и он какой-то теплый... Мне нужно идти прямо. Идти и идти, и идти, идти... Пока что-то случится. Что?

А если я не хочу туда идти? Может быть у меня тоже есть собственное мнение.

Я с размаху плюхнулась задницей на мягкий теплый пух (или это просто воздух?) и с независимым видом уставилась вперед.

— Подсознание, если это твои странные игры, то покажи все сразу и прямо тут. Никаких запутанных улочек. Валяй давай!

Я оглянулась — ничего не произошло. Ладно, как хочешь. Я и во сне поспать могу! Расстроено надув губы, я завалилась на бок.

Странное местечко. Какое-то облачное, или точнее облачно-ватное. Брови сошлись на переносице — я услышала чьи-то шаги, что очень странно с научной точки зрения, ведь предположительно, если идти по вате, шагов слышно не должно быть. Но ведь это сон, я надеюсь. А во сне возможно все.

— Привет, солнышко... — что-то теплое коснулось моего плеча.

Я уставилась в точку прямо перед собой и не могла пошевелить губами. Голос был до неприятного знаком, и я, не сумев перебороть эмоции, скривилась и передернула плечом.

— Бо-же-мой.

Я медленно села и повернулась лицом к говорившему.

— Боже мой... Ты уже достал... — поднялась на ноги и вытянула руку вперед. — Даже здесь.

— Что случилось? — обеспокоено спросил Раневский протянув мне руку.

Дыхание выбило, я сделала шаг назад и, сощурившись, уставилась на знакомое лицо.

— Ты офигел что ли? Чего ты лапы свои тянешь?

Он с непониманием посмотрел мне в глаза и сделал шаг на встречу:

— Ты в порядке? Что с тобой? — боком взглянул на меня парень.

— Со мной?.. Со мной все нормально! — я выделила последнее слово. — Но с тобой, — пальцем указала на Стервятника я, — Точно не все в порядке! Да знаешь! Ты чокнулся!

— Эй-эй! Тихо. Ти-хо... — он протянул руки, чтоб обнять, но я шарахнулась в сторону.

— Да ты совсем!.. — я широко открыла глаза и посмотрела на парня изумленным взглядом. — Не прикасайся ко мне!

— Ладно, — он примирительно поднял руки и осмотрелся. — Хорошее местечко.

Я сдвинула брови.

Раневский отправил свою крышу в отпуск?

— Ты нормальный вообще? — задала я интересующий меня вопрос.

— В отличии от тебя — да, — ответил он незамедлительно, продолжая рассматривать пространство вокруг нас.

— Неправда! По-моему, в точности до наоборот.

Я немного отошла от него. Мало ли, что взбредет в голову этому человеку!

— Куда пошла? — тут же острый взгляд метнулся в мою сторону.

— Куда-то подальше от тебя...

— Я с тобой.

— Ты не понял...

— Я понял все.

Он быстро подошел и поцеловал меня в щечку.

Мои глаза расширились от удивления.

— Зачем ты это сделал?

— Потому что захотел.

— Воу! Тише! — я оттолкнула его рукой, но он успел ухватить мою ладонь.

— У тебя красивые пальцы.

Я подумала, что он начнет их ломать.

— Не делай это!

— Не делай что?.. — он поднес мою руку к своим губам и поцеловал мизинец.

Я тяжело вдохнула и попыталась вырваться, но у меня не получилось.

— Ты обкурился?!! Отпусти меня!

— Тебе же нравится, — он поцеловал безымянный пальчик и посмотрел на меня из под опущенных ресниц.

Не зная что ответить, я сжала зубы и смотрела на этого обезумевшего.

— Кто тебе сказал, что мне это нравится?!

— Ты вся дрожишь от одного прикосновения...

— Вранье! Я просто тебя боюсь! — я рванула руку на себя, но непонятным образом оказалась в объятьях Стервятника.

— Неправда... — он носом провел вниз по шее и потерся о ключицу.

Внутри что-то оборвалось. Я попыталась высвободиться, но руки были зажаты и все что я могла сделать — укусить Федора за плечо, что я и воспроизвела в следующие секунды.

— Может, ты вампир? — его глаза оказались на одном уровне с моими. — Больно кусаешься, — усмехнулся парень.

— Ты бешеный, — прошипела я.

— Возможно, — он сжал меня крепче. — А ты трусиха.

Я с силой сжала глаза.

— Я тебя...

Открыла глаза и встретилась взглядом с мелким синим цветочком.

— ...ненавижу, — шепотом закончила я.

9

— Привет! Куда спешишь? — Илона догнала меня на втором этаже.

— Привет. Да никуда, — я не сбавила темп. — Просто решила пораньше прийти в аудиторию.

— А... Так может сядем?

Я резко остановилась.

— Ну, давай посидим.

Залезла на наш подоконник и насторожено оглянулась.

— Ты какая-то дерганная сегодня, — заметила девушка присаживаясь рядом.

— Разве?..

— Ну да... Избегаешь кого-то?

— Не знаю...

— Кого? — заинтересовалась Илона.

— Угадай с трех раз! — я стукнула кулаком по деревянному подоконнику.

— А, этот... Ну да. От кого же еще ты можешь бегать!

— То есть, бегать? — посмотрела я на нее.

— Ну, скрываться, прятаться, бояться... — начала перечислять Илона.

— Стоп. Я тебя поняла. Но я его не боюсь, — покачала я головой.

— Да что ты говоришь!

— Я не боюсь Стерву... Просто, — я неопределенно взмахнула рукой, — Чувствую себя сейчас не готовой ко встречи с ним.

— Даже так? — подняла брови девушка.

— Ага...

— Странно.

После недолгой паузы, я исподлобья посмотрела на Илону и спросила:

— Что странно?

— Ну, — она поправила сумку, лежащую рядом. — Ты не готова. Когда это такое было?

— Да ладно тебе! — я оперлась на окно. — Я что, железный человек, что бы это все постоянно терпеть?

— Логично. Но ты это ты, и что могло случиться...

— Вот ведь Варвара! Ничего не скажу.

Девушка спрыгнула с подоконника и взяла сумку.

— Как хочешь. Я просто переживаю за тебя.

Внутри что-то дрогнуло. Кто-то за меня переживает.

— Да ничего не случилось, — сдалась я. — Просто... Нет. Случилось.

Илона вопросительно на меня посмотрела. Ее рука, держащая сумку, зависла над подоконником.

— Я жду.

— Ладно, садись. Только девчонкам не говори ничего.

— Как рыба.

* * *

— А ты случайно не втюрилась в него? — подруга склонила голову набок.

В ее голосе сквозил интерес и капля пренебрежения.

— Издеваешься.

— Так почему, если не поэтому?

— Я не знаю, — раздраженно бросила я и подхватив свою сумку, поднялась с подоконника.

— Только не психуй, а! И не вздумай на меня дуться. Другого в голову не лезет, вот и все.

— А знаешь что? Я скажу тебе, почему! — я сжала сумку в руках и расстроено посмотрела на Илону. — Потому что год, целый год, я терпела унижение от этого человека, и моей мечтой было жить в мире, где нет таких уродов. Ночами я бредила, как медленно и мучительно убиваю Стервятника, и это, наверное, были самые счастливые минуты, — на этих словах руки затряслись. — А теперь я не удивлюсь, если у меня тяжелое нервное расстройство с галлюцинациями, и мой мозг поражен болезнью, которая и вызывает такие сны. И ты знаешь, Илон, как плохо мне было во сне, и как противно, когда я проснулась! Ты не знаешь! — сумка все-таки выпала из рук, и подруга тут же бросилась ее поднимать.

— Ану-ка стоп, — поднялась на ноги девушка. — Я вижу, ты хочешь развыться.

Сумка уперлась мне в живот. Трясущимися руками я прижала ее к себе.

— Слушай меня. Никто не напрягал тебя, никто насильно не требовал мучиться. Если бы ты захотела, эта проблема могла сойти на нет в самом начале. Ты могла не думать о ней, заняв свой мозг чем-то более достойным. Но мучиться — это твой выбор, и никто не виноват что ты у нас такая мать Тереза. Не виноват даже Стерва, — подвела шокирующий итог Илона и ткнула в мое плечо пальцем. — Можешь стоять и реветь дальше, но помни — это твой и только твой выбор.