Я все-таки был и оставался грубым, неотесанным мужланом, собрался переночевать у такой красивой девчонки, а к ней пришел с пустыми руками, не купив ей чайных роз! И вместо того, чтобы этой симпатяге с такими большими зелеными, как у настоящей кошки, глазами, говорить о своей большой любви, я крадучись проник в ее квартиру, воздействуя на ее сознание своим мысленном зондом. К тому же, как оказалось, эта девичья нерешительность, проявленная Веруней под дверью своей съемной квартиры была вызвана не тем, что она испугалась меня, а несколько иными причинами и обстоятельствами, произошедшими в ресторане после того, как я его покинул!
Пока я занимался приобретением личного автомобиля в городе, в ресторане "American Grill & Bar" происходили очень интересные события, о которых я решил рассказать.
В нем вдруг появились люди с оружием в руках, но с лицами, полностью скрытыми под затемненными тактшлемами. Эти суровые и грубые мальчики были одеты в черные комбинезоны, на их головах были тонированные тактшлемы, а на ногах были очень популярные в те времена берцы с голенищами до голени. На комбинезонах не было надписей, пояснявших, какой именно правоохранительной организации этот спецназ мог бы принадлежать. Как только они появились в обеденном зале, то громкими криками и угрозой оружия всех завтракающих людей, положили лицами на грязный пол, категорически запретив им любое движение. Затем они занялись проверкой документов, но документы личности проверяли только у мужчин посетителей этого ресторана. Каждого посетителя поднимали с пола по два спецназовца, они быстро обыскивали жертву, а затем у всех на виду волокли ее в кабинет директора ресторана на допрос.
Там посетителя ресторана допрашивал офицер, но без знаков различия. Не называя своего имени, этот офицер выяснял имя, фамилию задержанного, проверял документы и, установив его личность, отпускал его на волю. Вера совершенно случайно оказалась лежала на полу неподалеку от другого офицера, видимо, командира этого отряда спецназа. Так этот офицер поддерживал с кем-то связь, он чуть ли не каждые десять минут и, совершенно не стесняясь официанток девчонок, разговаривал по рации, употребляя неприличные выражения:
— Товарищ полковник, мы ... все проверили! Документально ... ... установлены личности всех присутствующих лиц, завтракавших ... ... ... в этом ресторане! Разыскиваемого лица ... среди них не выявлено! Как мне сообщили местные товарищи, данное лицо ... ... успело позавтракать до нашего приезда. Затем он ... он покинул ресторан, удалился ... ... ... в неизвестном направлении!
Закончив разговор по рации, офицер на пару минут замолчал, а затем с громкими матерными выражениями обратился к бойцам своей группы со следующим приказом:
— Парни, мы ... ... выполнили нашу работу! Собирайтесь, ... мы свое дело сделали! Нас сейчас ... ... ... уже ждут в другом месте!
Бойцы неизвестного спецназа быстренько построились в шеренгу, а затем один за другим покинули помещение ресторана. На улице они быстро расселись в трех микроавтобусах и исчезли в неизвестном направлении, так и забыв представиться и сообщить, кого же именно они искали. Народная молва тут же появление "маски-шоу", так в те времена народ называл спецназовцев за их нежелание кому-либо показывать лица бойцов, связала с моим утренним завтраком в этом ресторане.
Веруня, как молодая женщина, поверила этим слухам, так как она сама была уверена в том, что спецназ просто так никогда не появлялся в каком-либо месте. В то утро я оказался единственным новым лицом среди обычного контингента людей, завтракавших в ресторане по рабочим дням. Это утреннее происшествие мало чем обеспокоило Веруню, после моего ухода ее сознание занимала одна только мысль, спать ли ей или не спать вместе со мной в эту ночь, когда я к ней заявлюсь на ночлег? Она так и не пришла к какому-либо окончательному решению по этому вопросу, поэтому она так долго колебалась открывать или не открывать мне дверь своей квартиры на мой звонок!
Разбираясь в мыслях этой девчонки, я также узнал о том, что Вера до сих пор не знает, как меня зовут. Только в этот момент до меня дошло понимание всей сложности положения, в котором Вера вдруг оказалась, когда послышался мой звонок в дверь ее квартиры. Воспользовавшись этой нашей кратковременной, но упоительно прекрасной нашей близостью в прихожей, я склонился к ушку девушки и тихо прошептал:
— Здравствуйте, красавица! Давайте, познакомимся! Меня зовут Руслан!
Затем в прихожей я сбросил с плеч свою куртку, снял портупею для скрытного ношения пистолетов в подмышечных кобурах, все это свое хозяйство я повесил на один из крючков вешалки. Повернулся к Вере, второй раз поцеловал ее в губы! Второй поцелуй с этой девушкой, как и первый, мне очень понравился, мне даже показалось, что девчонка на него слабо, но все же ответила. Уже не спрашивая на то специального разрешения, я прошел в комнату, чтобы осмотреться и понять, что же собой представляет это мое будущее жилье?! Должен вам признаться в том, что Верина квартира не произвела на меня особо положительного впечатления. Все в ней было убогим, мебель попросту дышала на ладан, на нее было страшно садится или ложиться, а вдруг она подо мной развалиться?! Разобранный диван и смятое одеяло на диване подсказали мне, что это была Верина постель, но вдвоем с ней мы вряд ли на этом диванчике уместимся! Да и сам этот диван подо одним мной развалится, как только я на него присяду! Придется мне с Верой спать на полу. Эти и многие другие вещи, как в жилой комнате, так и на кухне и в ванной комнате мне четко и ясно говорили о том, что Вера занимает съемную квартиру, которой требуется срочный восстановительный ремонт!
— Ты живешь одна, или эту квартиру делишь еще с кем-либо? — Поинтересовался я.
— Эту квартиру я арендую вместе со своей подругой. Сегодня Клава уехала к своим родителям в Рязань на уикенд, завтра она должна вернуться! Руслан, давай, пройдем на кухню, мы с Клавкой там проводим все свое свободное от работы и учебы время. Сюда в комнату мы приходим только для того, чтобы лечь спать или немного поработать на компьютере.
Как мне показалось, кухня этой квартиры была культурно-оздоровительным центром. Там все блистало чистотой, чистый и неоднократно мытый обеими девчонками пол почти сверкал, не отражая ни единого грязного пятнышка. У окна стоял приличный обеденный столик на двоих, на двухкомфорочной электроплите уже пыхтел пузатый чайник, а в углу стоял маленький, совсем старый холодильник, который подозрительно громко гудел.
Столик на двоих явно был центром кухоньки, этого настоящего женского царства. Сейчас он был заставлен тремя тарелками с разносолами, приобретенными в соседнем продуктовом магазине. По сервировке столика можно было бы судить о том, что Веруня ожидала моего появления, так как никогда бы в жизни она не стала бы для самой себя покупать в магазине настоящий и очень дорогой стейк из говядины. А также в качестве гарнира использовать картошку, которую требовалось отмыть от грязи, срезать кожуру, порезать на ломтики, а затем ее следовало бы еще и пожарить! Да, и выставленные прямо в банке белые грибы стоили очень большие деньги, честной и одинокой журналистке, подрабатывающей на жизнь подменной официанткой в ресторанах, они были явно не по карману. У меня из глаз едва не потекли слезы умиления, так как не трудно было догадаться о том, что подрастающее светило российской журналистики на этот званый ужин потратило всю свою стипендию.
Разумеется, я не стал интересоваться тем, что начал выяснить, что именно и сколько оно стоит в магазине, а просто сел за этот кухонный стол, едва уместившись за ним. Отчего Веруня весело и счастливо рассмеялась, ей, видимо, я понравился, а главное ей понравилось моя громадность, так как я оказался настолько большим ее парнем, который с большим трудом уместился за ее кухонным столом! Пока Веруня затаив дыхание обдумала женский вопрос, какой кухонный стол мне наиболее подошел бы? Я незаметно для нее, повертел под столом кистью своей правый руки, и тогда на столе появилась бутылка настоящего Хеннесси. Этот замечательный коньяк я разлил по двум граненым стаканам. Один стакан протянул Веруне, другой стакан взял в свою левую руку. Освободившейся правой рукой, я подтянул к себе Веруню, заставив ее подняться на ноги, своим носом уткнулся ей в живот, произнес короткий тост:
— За тебя, родная! За твое будущее благополучие!
Вера как-то странно встрепенулась, ожила, она ловко вывернулась из-под моей руки, снова присела на стул. Пару раз она пыталась на вилку наколоть большой груздь, плававший в маринаде банке, но все время она промахивалась. Тогда, бросив свою вилку на стол, она рукой ловко залезла в другую банку с маринованными огурцами и, ухватив своими пальчиками один малюсенький огурчик, тут же им сладко захрустела. Прикоснувшись губами к коньяку, Веруня резко его отставила в сторону и сказала:
— Уж ты, Руслан, этот свой хваленый иностранный коньяк пей один, мне он не очень-то понравился! Я не очень-то люблю пить крепкие напитки, от них моя голова становится слабей. Ну, а вот вина я бы немного выпила, правда, если оно будет качественным вином, а не какай-то там бормотухой! Ты, давай, поухаживай за дамой, залезь в холодильник, там должна оставаться еще одна бутылка какого-то грузинского вина!
Слово дамы, закон для кавалера! Вскоре на столе к бутылке Хеннесси присоединилась бутылочка благородного грузинского вина Ркацетелли. Пока Веруня смаковала свой первый бокал вина, то я незаметно для нее успел-таки граненые стаканы заменить на красивые винные бокалы. Все время нашего званого ужина Веруня несколько раз порывалась стать его хозяйкой, ей хотелось ухаживать за мной, разные вкусные кусочки, подкладывать на мою тарелку. Но в таких случаях я проявлял свой суровый мужской характер. Силой усаживал ее на свои колени и, приглушив яркий верхний свет на кухне, одним лишь этим ее помещение превращал в самое волшебное место на земле, принимался ее целовать, пока не переходя границы дозволенного. Веруня хихикала, меня страстно обнимала руками и так прижималась своим телом к моему, что мне просто страшно за нее становилось. Простым усилием воли включил приемник Моторолу, стоявшую на подоконнике, нашел музыкальную станцию со спокойной классической музыкой, наши поцелуи продолжились с новой силой!
Хорошая музыка заполнила кухню, она начала успокаивать наши взбудораженные нервы. Инфракрасным излучением своих пальцев, я хорошенько разогрел телятину с гарниром, налил Веруне еще один бокал вина, свой бокал наполнил Хеннесси и предложил нам обоим выпить за наше новое знакомство. Веруня в тот момент взгляд своих зеленых кошачьих глаз не отрывала от моего лица, она медленно приголубила бокал Ркацетелли и негромко произнесла:
— Руслан, когда утром сегодня я увидела тебя, то мое сердце оборвалось, мне вдруг показалось, что мы давным-давно знакомы друг с другом! В голове я даже начала перебирать всех своих знакомых мужчин, но тебя в их числе так и не обнаружила! Понимаешь, оказалось, что до этого момента мы с тобой еще не встречались! Ты был совершенно новым для меня человеком! Но что-то глубоко во мне сейчас шепчет, подсказывает, говорит, что это неправда, что мы не в первый раз встречаемся! Так, ты только расскажи мне, кто же ты такой на самом деле, зачем снова пришел ко мне?
— Веруня, давай, выпьем и чуть-чуть после этого поговорим! Поверь, что сейчас я пришел к тебе надолго, может быть, навсегда! Теперь все зависит от тебя, если ты захочешь, то мы будем очень долго жить вместе! Если ты захочешь, то даже можешь родить мне парнишку!
Веруня выпила из своего бокала маленький глоточек вина и прошептала:
— Когда сегодня я в магазине покупала это вино, то была уверена в том, что меня обязательно обманут, продадут какую-либо мочу в бутылке! А ведь это настоящее Ркацетелли! Руслан, а как твой коньяк оказался на столе, насколько я помню, то я его не покупала. Он стоит слишком дорого и, по моему мнению, этот алкогольный напиток попросту отвратителен, его нельзя пить?
— А ты попробуй!
— Хорошо, тогда налей мне его чуть-чуть на донышко, а не то опьянению и начну к тебе приставать!
— Делай и поступай, как ты хочешь, Веруня! Ты завоевала на это полное право!
— Руслан, но ведь ты ничего обо мне не знаешь! Не знаешь того, что мне стоило бросить свой город и отправиться в Москву без копейки в кармане. Сколько боли и унижений я претерпела, прежде чем поступила на факультет журналистики МГУ. Утром хожу на занятия в здание факультета журналистики на Моховой, а по вечерам и по воскресным дням зарабатываю на проживание в этой квартире, работая официанткой в ресторане!
— Я, Веруня, пришел, чтобы тебе предложить новую жизнь! В этой новой жизни ты будешь иметь все, чего не пожелаешь. Но первым делом, Верочка, ты должна доучиться, стать журналистской. Я же тебе подарю нормальную квартиру! Готов выплачивать ежемесячную заплату, в счет которой будешь выполнять на меня небольшую дополнительную работу!
— Руслан, но только что ты говорил, что я могу выйти за тебя замуж?!
— Я и сейчас это свое предложение руки и сердца готов подтвердить! Но хочу сказать, что возьму тебя в жены только при одном единственном условии, если ты меня полюбишь!
Спать мне постелили на полу, так как мебель в этой жилой комнате была не способна меня выдержать! Я заснул мгновенно, как только моя голова коснулась свернутого в рулон одеяла, используемого в качестве подушки. Но поспать мне так и не дали, где-то в середине ночи на меня свалилась какая-то фигура и со стоном:
— Не могу я одна спать, до костей промерзла!
Эта фигура тотчас же нагло полезла в мои объятия!
Мне же пришлось для начала для согрева женского тела, его до красноты ладонями растирать. Свою работу начал с массажа спины одной девушки, которую снова молотил сильнейший озноб. Затем крепко-накрепко начал ее прижимать к своей груди, целуя в губы и руками лаская обнаженную грудь.
Словом, вы поняли, что это Веруня разбудила меня посреди ночи, сначала она не давала мне уснуть, так как ей почему-то было очень жарко. Затем ей понравилось целоваться, она изобретала все новые и новые позы для этих поцелуев. В конечном итоге она доигралась, приняв в себя всего моего нового дружка, мне даже за нее страшно стало, когда я увидел, что он полностью скрылся в ней. Но Вера продемонстрировала свое полное бесстрашие, наивность и одновременно наглость в искусстве любви. Она снова и снова повторяла свой предыдущий подвиг, взамен требуя от меня внимания, вежливости и самоотверженности.
Под самое утро она заснула, глубоко зарывшись в мои объятия.
Только-только я прикрыл глаза, чтобы хотя бы немного поспать, как в квартире послышалась трель дверного звонка. Я бы не стал подниматься на ноги, идти открывать дверь, если бы дверной звонок позвонил бы пару раз и замолк бы, но этот звонил, не переставая в течение очень долгого времени. Видимо, Веруне, после нашей бурной ночи любви все было нипочем, она и бровью не повела на этот звонок в дверь! Пришлось мне подниматься на ноги и, с трудом разыскав на полу свои трусы, натянул их, я пошел открывать дверь. Трель же дверного звонка все это время ни на секунду не прерывалась! Когда я открыл дверь, то перед собой увидел еще одну симпатичную девчонку лет двадцати — двадцати пяти. Увидев меня в одних трусах, у девчонки нижняя челюсть медленно поползла вниз, глаза стали дурными, округлыми и почему-то полезли на лоб.
