Алабай (Богиня-2)

Быстренько растопив мангал, который я сделал уже давно, нанизал на шампуры мясо, достал бочонок белого вина, закупленного в большом количестве. Большая редкость в этих краях, но мне повезло проезжих купцов растрясти, в Киев везли чей-то заказ, но я перехватил. Хоть и стоило это мне приличных денег, но не жалею. Это не порошковая отрава из супермаркета, это натурпродукт! Наделал салата, приправив майонезом. Тоже уже привычная новинка для Купавы и открытие — для Рогнеды. Майонез она ещё не пробовала. Надеюсь, что понравится. Потом, приступил к самому священнодействию — готовке. И поплыл по воздуху божественный запах восточной кухни.

Из бани высунулись заинтересованные мордашки девушек и вопросительно посмотрели на меня.

-Вылезайте, посидим, салата поедим для аппетита. А тут и шашлык поспеет.

-А можно я не буду в своё платье одеваться? — робко спросила Рогнеда.

-Не понял? А зачем в него одеваться, — удивился я, — Вроде никуда не уходишь?

-Меня учили, что для трапезы княжна должна быть одета как княжна.

-Для трапезы, можно быть хоть одетым, хоть раздетым — главное голодным, — нравоучительно ответил я, — Так что, не смущайся и делай всё что тебе хочется. Хоть нагишом сиди. Об остальном я позабочусь. Вот, смотри на Купаву, моё воспитание.

Купава не заморачивалась вопросами морали или этикета. А придвинув большую миску к себе поближе, усиленно поглощала салат и посматривала на мангал — уже ела шашлык глазами. Как человек культурный, я давно озаботился соответствующей, разнокалиберной посудой и приборами. Разные ножи, ложки, вилки — всего хватало. Хоть это и вызывало у Купавы удивление первое время, но она быстро привыкла и поняла удобство их использования.

Рогнеда, посмотрев на аппетит Купавы, тоже подхватила незнакомый ей прибор — вилку и сначала неумело, потом всё увереннее стала завтракать. Ну, а тут я выложил на блюдо шашлык и разлил по кружкам вино. Завтрак удался.

Через какое-то время, мои насытившиеся женщины, выпятив животики развалились на лавке, довольно прищуриваясь.

-Какое счастье, — проговорила Рогнеда, — Давно так славно не ела и не чувствовала себя хорошо и спокойно.

-А, чего, в хоромах ваших плохо кормят, что ли? — удивлённо отозвалась Купава.

-Нет, кормят сытно, только... — княжна замялась, — Так всё сложно. Одевают тебя разные няньки, потом выходишь, сидишь, преешь во всех этих одеждах за столом, и сама ничего не можешь взять, всё тебе подавать должны. Чуть в рот не засовывают. Брррр... И так изо дня в день. Самое счастливое время было, в детстве. Попроще было. Да и кругом люди, и все смотрят — чего взяла, как ешь, что сказала. Тяжко.

-Мда, тяжела ноша княжеская, — посочувствовал я.

-Арес, ну ты хоть не смейся, — быстро поняла мой тон Купава, — Не видишь, девке взгрустнулось.

-А я что? А я ничего, — тут же отмазался я, — Какие планы на сегодня? Может на реку сходим? Искупаетесь, погода хорошая.

-Ой, здорово! — аж подпрыгнула Рогнеда, — Я уже и забыла, как это в реке купаться!

-Забыла — вспомнишь, — рассмеялась Купава, — Ивашку возьмём, девок кликну. Поплещемся вволю.

И поднявшись на ноги, залезла на лавку и заорала в сторону соседнего двора:

-Лада! Ладкааа!!!

-Чего? — отозвалась через какое-то время, её ближайшая подруга Лада.

-Пошли на реку, покупаемся, да раков поедим!

-Тришку звать?

-Зови!

-Тришкааа!!!....

-Ветлаааа!!!...

Ну, понеслось, мать их. Я им ещё и раков буду ловить. В принципе, ожидаемо было, да мне и не сложно. Только огня в горшке прихвачу, что тоже не сложно. С мангала углей нагребу. Для такого случая и горшочек в оплётке был припасён. Не впервой на пляж идём. Кстати, тоже я приучил.

* * *

Девки наплескались, напрыгались, и стали играть в волейбол. Моё изобретение, я и мяч с бычьего пузыря сделал для этого. Само слово — волейбол, они не запомнили, но надутый пузырь стали называть мячом и играли с удовольствием. Так и прижилось название — игра в мяч. Наконец и в волейбол они тоже наскакались. Теперь вот, довольные валялись на небольшом, уютном пляже. Меня они абсолютно не стеснялись. Большинство из них, давно побывало у меня в постели и вели себя со мной по-родственному.

Я тем временем наловил раков, сварил их, и сейчас они их усиленно поглощали, запивая всё тем же вином, которое, как это не странно — тоже тащил я. Эксплуататоры. Но дико красивые. Вот сколько смотрю, некрасивых женщин тут почти нет. Видимо, здоровый образ жизни сказывается. А сын Ванька тихо сопел, лёжа в теньке. Ему на все эти женские забавы, было глубоко наплевать.

Мирно горел костерок, треща ветками, пахло вином, женщинами. На Купавино приглашение, отозвалось семнадцать девок. Они знают, что будут и сыты, и довольны, и никто не обидит. Да и моя компания им приятна. Молодые соплюшки, лет по тринадцать-четырнадцать, тоже уже посматривают на меня заинтересованно. Ещё сиськи не отросли как следует, а туда же, мать их... Хотя, это для меня они соплюшки, а по местным меркам, почти невесты на выданье. Ещё пару — тройку лет и начнут женихов приглядывать.

Иногда девки даже уговаривали меня спеть. Очень им нравятся мои песни, которые я сумел переложить на местный язык, в меру своих способностей. Необычный ритм, строение фраз и содержание, приводили в восторг. Не привычны они им были сильно, но понравились. Тут всё больше баллады рассказывают. Вот и сейчас привязались — спой, да спой. Ладно, чего бы им исполнить? Ти ж мене підманула — пел, несе Галя воду — пел, коло рiчки, коло броду — пел. Все песни быстро становились шлягерами, передавались от дома к дому и вскоре, вечерами стали исполняться хором. Есть тут такая традиция, собираются у какого-либо двора и поют. Красиво... Ладно, спою-ка я им эту:

Роспрягайтэ хлопци конэй

Та й лагайтэ спочивать,

А я пиду в сад зэлэный,

В сад крыныченьку копать.

Маруся, раз, два, тры, калына,

Чорнявая дивчина

В саду ягоды рвала...

Понравилось. Память привычная у людей к восприятию речевой информации — всё запоминают влёт. На последнем припеве уже подпевали. Ну всё, сегодня вечером будут распевки с новой песней. Кстати, они одно время у нашего двора песни орать придумали, но я их быстро отвадил. Хоть и красиво поют, заслушаешься, но вот смех и визг под окном до глубокой ночи, быстро надоели. Пусть у других шумят, или вообще за околицей.

Глава 7

Посторонний звук меня насторожил, заворочалась интуиция. Звук раздался с другого берега реки. Речка вроде не широкая, метров в двадцать, а местами и переплюнуть можно. Но, если это свои, то чего прятаться? За девками подсматривать? Ну, может быть. Тут, в нашу сторону ветерком потянуло и запахом пахнуло — бомжами, лошадьми и бараньим жиром. Вот блядь, эти-то сюда как добрались?

-Девки, тихонько, не подавая виду, подымаетесь — и бегом в лес. Степняки на том берегу, — прошептал я.

Но девки, вместо того, чтобы сделать то, что я им сказал — тут же начали по сторонам головами крутить. Вот, курицы глупые. На том берегу, сразу наметилось движение. Услышав звук натягиваемой тетивы, я сразу вскочил и тут же отбил в стороны несколько стрел. Судя по траектории, все они были направлены в меня, теперь понятно — девок хотят захватить.

-Быстро, блядь, в лес! — рявкнул я, видя, как Купава подхватила сына и нырнула в кусты, за ней проскочила Рогнеда и следом — толпой ломанулись остальные, топая как лоси по весне. А я тем временем, отбил ещё несколько стрел, направленных уже не только в меня, но и в девок, вот козлы. Прислушался, вроде девчата далеко убежали, не увидят. А теперь, поиграем. Мир сжался...

Что сказать? Одежда испорчена бесповоротно, пришлось слегка застирать снятый хлам с узкоглазых пожирателей баранов, но на то чтобы до дома дойти хватит. Хотя, меня и голым не обломает пройти по деревне. Но вот общественность не оценит. Разве что, бабы.

На счёт степняков. Не знаю, кто это были, половцы, печенеги, хазары или может вовсе невиданные тут татары, как-то забыл их нацию спросить. Мне про них всех немного рассказывали, хотя разницы я так и не понял. Хоть те, хоть другие — смуглые, узкоглазые, на конях и воняют. Но половцы вроде как ближе чем все остальные. Хазары ещё. А печенеги, эти даже не представляю где, что-то со школы помнится, что были такие и их на Руси били постоянно, за то, что они баб воровали. Ну и правильно били, нехрен наших баб трогать. Вон, эти тоже пришли. Потрогали.

Два десятка этих копчёных сначала с визгом дружно бросились в рассыпную, от злого меня. Потом вроде как решили мужественно погибнуть, в результате — просто сдохли. Мне на их удары, кривыми саблями из дерьмового железа, как-то насрать. Крис так усилила моё тело, что на мне сейчас можно орехи колоть. Да и после изучения второго уровня базы Метаморфа, моё тело конкретно отличается от первичной формы — как танк от трактора. Теперь всё не только на форму завязано, но и на магию.

Это я магией назвал, Крис назвала — оперирование энергией. Правда я ничего не умею, учиться не у кого, спросить тоже, Крис нифига не знает, но информация косвенная имеется. Потому и знаю. В общем, это что-то вроде боевой трансформы теперь, а не просто оборот в собаку. Зубы способны металл жевать, шкура как броня — проверить не чем, но удар саблей или стрелой, никакого дискомфорта не вызывает. Я их просто не ощущаю. Когти такие длинные и прочные, что ударом — те же доспехи, как бумагу рвут. Вместе с телом. Ну и куда этим аборигенам против меня? Только на тот свет или самим головами об дерево убиться. Но вот одежду я снять не успел, поэтому сейчас и страдаю. Сейчас ещё коней их соберу, не пропадать же добру. Через реку перегоню и домой. Раздам народу, пусть пользуется. Да трофеи собрать надо тоже. Кузнецу железо не лишнем будет. Может наковальню прошлогоднюю простит, наконец-то. А то запарил, чуть что, напоминает. Гад, такой. Но я его хоть и ругаю, но мужик он отличный. И выпить с ним и за жизнь поговорить и в работе никогда не отказывает. Просто подход к человеку нужен, а то другие его побаиваются, а по мне так всё отлично.

Помучался я конечно, с этой животиной. Кони уродские. Пришлось снова оборачиваться. Тут уж, они сами в панике — как Христос по воде, реку перебежали не замочив копыт. Боятся, суки. А там их народ уже встретил, собрались блин, вояки хреновы. Пока собирались, за это время степняки бы в деревне были давно. Ладно, я тут, девки целы, всё в порядке. Коротко рассказал, что и как, успокоил, про коней распорядился. Пора домой. А дома...

А вот дома было совсем не радостно. Проём калитки зиял пустотой, разбитая в щепки, с искорёженным запором валялась во дворе. Двери выбиты в избе, тоже разнесены в хлам, валяются на полу прихожей, перевёрнутая лавка, разная утварь опрокинута.... Бревно какое-то посреди прохода. Им выбивали, что ли? И злющая Купава с опухшей щекой и разбитой губой, сидевшая в доме с Ивашкой на руках.

-Кто посмел?! — спросил я, чувствуя, как во мне подымается чёрная волна ярости.

-Стражники, — прошипела, до сих пор кипящая эмоциями Купава, — Мы, когда прибежали в деревню, сказали, что степняки за рекой, и ты с ними сражаешься, что помощь нужна. Так воины киевские сразу засобирались уезжать, уроды. Там боярыня ихняя начала бегать, суетиться. Всё торопила — быстрей, да быстрей. Вот они в возок погрузили ихнего главного, потом сюда. Я калитку заперла, так они бревно притащили, выбили, потом двери сломали. Я кинулась Рогнеду защищать, да куда там. Куда мне против воинов, это не мужиков наших палкой гонять. Вон, дали по лицу я и успокоилась. А то ведь и зарубить грозились. А Рогнеду увезли силой, скрутили и связали. Тоже не давалась...

-Суки, — выдохнул я, — Кровью захлебнутся. А я-то думаю, чего это наши мужики прибежали, а этих металлистов не видно, а оно вон что. Ну, ладно, посчитаемся, воины сраные.

Протянув руки, легко-легко прикоснулся к повреждённой стороне лица Купавы, неожиданно раздался шёпот Крис:

=Инициация способностей к стихии Жизни.

Мою ладонь окутала лёгкая, зелёная дымка. Проведя по лицу Купавы, я увидел, как пропадает красная припухлость, и затягивается разбитая губа. Боже, какое счастье, что эта сраная магия наконец-то заработала. Вовремя. Не мог спокойно смотреть на повреждённое лицо любимой женщины, всё нутро скручивало от жалости.

-Как приятно, — удивилась Купава, погладив себя по щеке. Прикоснувшись осторожно к губе, продолжила, — И не болит уже. Ты колдунствуешь, что ли Арес?

-Немножко, милая, немножко, — ласково ответил я и уже смелее погладил её и, наклонившись, поцеловал, — Сейчас Коростеню свистну, пусть тут мужиков поставит, а я догоню тех, кто тебя посмел обидеть и накажу.

-Может пусть их, нехай едут? — обеспокоенно отозвалась Купава.

-Ну, уж нет, — зло рассмеялся я, — Ты знаешь сама, я не прощаю тех, кто посмел причинить мне зло. Тронуть мою женщину, это хуже, чем тронуть меня. Я могу и стерпеть, но за свою женщину.... Земля будет гореть там, где попытается укрыться мой враг.

-Тогда, забери Рогнеду, — решительно ответила Купава, — Пусть будет второй женой. А этот князь Киевский, пусть подавится. А Рогнеда хорошая, она сама сказала, что не хочет никуда уезжать. Не в Киев, не домой. Ей у нас понравилось. И ты, и я, и Ивашка наш понравились.

Я задумался на мгновение, просчитывая варианты, потом согласно кивнул головой:

-Хорошо, любимая, как скажешь.

Выскочив из дома, крикнул Коростеня, попросил его выставить пару мужиков, для Купавиного спокойствия возле моего дома, что он тут же и выполнил. Единственно, поинтересовался, не будет ли у деревни проблем, а то вдруг чего... На что я его успокоил, что проблем не будет, если в деревне трепать языками не станут, кому не попадя. А те, за кем я сейчас побегу, уже никому и никогда ничего не скажут. Он только согласно кивнул головой. А что ему ещё оставалось?

Подхватив на спину, свой давно подготовленный всякий случай рюкзак, я выскочил за околицу и углубился в лес. Снял одежду, уложил и надев рюкзак обратно, перекинулся. А теперь — на охоту.

Далеко эта компания не ушла. Как они не гнали, но ушли всего километров на десять от силы, возок косолапый их сильно задерживал. Обогнав, я перекинулся, переоделся, а потом подумал — а зачем? Живыми их оставлять я не собираюсь. Как киношному герою Голливуда, поговорить с ними — типа, какие они все уроды и какой я Дартаньян? А зачем? Всё равно убью, а с мертвецами не о чём разговаривать. Плюнул, снова разделся. Ну, вот, пока возился — едут, спешат смертнички, торопятся. Вышел на дорогу, сел, жду. Ну что, увидели меня, остановились...

А чего замерли, чего боимся? Чего-то говорят. А, вон что — Дух Леса. Наши им баек порассказали. Ну, ладно, как там в рекламе было? 'Вы всё ещё кипятитесь? Тогда мы идём к вам'.

Конечно, попытка защитится была, всё-так воины, но только неудачная. Все они умерли и очень быстро. Ржали и метались напуганные кони, орали воины, размахивая копьями и мечами, но шансов у них не было. Совсем. Даже просто убежать шансов не было. Гораздо больше хлопот, мне доставило трупы в лес затащить, снять полезные вещи и лошадей переловить. Тут уже мне помогла моя открывшаяся способность эмпатии.