— Это у тебя давление. К врачам ходил? А вообще, похудеть бы тебе. Раньше-то помню, какой мужчина был статный. Все девки в округе Любке твоей завидовали. А как ушёл из семьи, запустил себя. В квашню превращаться начал. — Укоризненно так смотрит.

— Я ушёл? — Удивлённо смотрю на неё.

— Не знаю Серёжа. В чужие семейные дела, я лезть, не привычна. Так что, говорю что вижу.

К разговору присоединяется Виталий.

— Да то Любка евойная, хахаля привела, пока он в морях болтался, да потом из дома попёрла.

— Сам ушёл. — Поправляю.

— Да какая разница Серёга? Мог бы и не уходить. Квартира то родительская была. Её нужно было на улицу гнать.

— И дочь вместе с ней?

— Что дочь? — Не понимает.

— Дочь говорю, тоже надо было на улицу гнать? Суды у нас такие. Сам знаешь. Всегда, априори на стороне матери. Не мог я так поступить. Пришлось переписывать жильё на дочь, а самому уходить.

— Но себя-то, зачем же так запускать? — Снова говорит Зинаида Павловна.

— А! — Машу рукой. — Чего теперь-то?

— Слухай Серёг! Я знаю, у тебя всегда есть что покрепче. Давай накатим а? Тебе вот точно надо, чтобы отпустило, да и я не отказался бы. За всё то время, после землетрясения, столько натерпелся.......

— Там. — Тычу большим пальцем себе под ноги. — В подвале, на полке, канистра из нержавейки. В ней спирт. Разведи.

— Это я мигом. Потирает ладоши Виталий и исчезает в подвале.

— Вы не против, Зинаида Павловна?

— Да нет. Вы ж на своей территории. Гараж всё-таки. — Улыбается. — Я сейчас кашу разогрею, да компанию поддержу. Вы только не напивайтесь мальчики. Вы ж единственная наша надежда теперь.

— Вы Зинаида Павловна не сумлевайтесь! — Из подвала появляется рыжая голова. — Сегодня глотнём с устатку, завтра огурцами будем. Этому слону и литр чистогана после пережитого, как вода пойдёт. Да и то сказать, не понимаем что ли? Мы токма здоровья для, а не пьянки ради. Да поговорить чтоб. Какой разговор, на сухую?

Поговорить было о чём. Это я две с половиной недели пластом провалялся. А Виталий всё это время, выживал как мог. Много видел и всякого.

— Понимаешь Серёг, я в первые дни, после землетрясения, много где побывать успел и облазить. На острове мы теперь.

— Как это?

— Да вот так. Выживших было мало. Ночь ведь была. В районе нулей трясти начало. Большинство уже успело, по домам после работы вернутся. Так что не удивительно. Мы поначалу, помощь ждали. Приморье сроду ведь не трясло. Думал, вот-вот спасатели нагрянут, палаточные городки, полевые госпиталя с кухнями, то сё. День прождали, тишина. Так не бывает. Понятное дело, что в нашей стране, по-всякому может случиться, но такое не заметить......, сам понимаешь, невозможно. А тут ёщё теплынь как летом. Ну, неспроста ведь. Тогда я пошёл на разведку. Мертвяки к тому времени ещё не вставали. Валялись, где конец свой встретили. Убирать-то некому. Забрался на самую высшую точку. Ну, туда, где крейсер многоподъездный стоял. Вернее на кучу, что от него осталось. Гляжу и глазам не верю. Весь город, вернее та его часть, что к нам ближе, как на ладони должна была быть. Да только нет того города.

— Развалины?

— Да какие развалины Серега?!!! Вообще нет. Как и не было никогда. Там дальше, если на север смотреть, то ли степь виднеется, то ли ещё что....., вроде пустоши. А между той землёй и нами, вода. Немного совсем, но вода. По речку объяснения нас, как от пирога отрезало. Понимаешь? Чуркин, часть Сахалинской с Тихой, да нами. Тогда я кинулся в сторону морского кладбища......

— Туда-то зачем? Там же кладбище, мало ли что из земли полезет.

— Нет, Серега, там как раз вряд ли. Да и не знал никто тогда ещё про мертвяков. Туда полез, чтобы на другую сторону глянуть, там тоже высокая точка, да и домов там не было, а значит меньше по завалам лазить.

— И что?

— А то. Еще остров Русский есть, а дальше море.

— А другие острова? Попов, Рейнеке и так далее?

— Если честно, тогда даже не обратил внимание. Но, какая разница Серёг? Ты что не понимаешь о чём я?

— Что-то не очень. Ты нормально можешь объяснить. Чего загадками изъясняешься?

— Да я тебе прямым текстом говорю, башка ты стоеросовая! Мы уже не на старушке Земле.

— Мальчики, мальчики. Тише. — Успокаивает разошедшегося Виталия Зинаида Павловна. — Дети ж спят уже. Разбудите.

Виталя делает испуганные глаза и изображает жест, как будто бы на губах молнию застёгивает.

— Всё, всё. Понял. Забыл, где нахожусь. — Дальше уже мне. — Ты пойми Сергей, ладно б если весь город в руинах лежал, так нет его. Города. Куда он делся? Считай только Первомайский район, да остров Русский остались. Остальное где?

Смотрю на него молча, жду продолжения. Сам-то ещё ничего не видел. А человек уже осмотреться успел и выводы кое-какие сделал. Бредово звучат если честно, выводы эти, так и трупы ходячие тоже из того разряда, однако бродят и пофиг им, что они сказочные персонажи. Вопрос-то он чисто риторически задал, да и ответить мне всё равно нечего. Выводы буду делать после. Пока идёт накопление информации.

— Вижу, не веришь мне. — Ухмыляется. — Считаешь, сбрендил я? С катушек слетел? Крышу рвануло?

Не знаю, чего он там себе надумал, но и в мыслях не было. Однако, похоже, снова закипать начал.

— Ты Виталя дело говори, а не кричи. Дальше рассказывай. — Успокоительно так говорю. — Слушаю я тебя, внематочно....ооо, внимательно.

— Наливай тогда. В горле пересохло. Ну, за выживших и чтоб мёртвые спали спокойно, а не по округе бродили.

Замахнули, тыкнулись ложками в сковороду.

— Так вот, я чего ещё заметил. Отсутствие остальной части города, это не один признак. Есть и другие. Хотя один этот и то, косвенным уже не назовёшь. На полноценную улику тянет. Факт это! Понимаешь?

— Ладно, ладно, Холмс. Ты дальше излагай. Про другие улики.

— Будут и другие. Наливай. Ну, за......., впрочем, давай снова за живых, мало нас осталось. Так вот, я ещё на луну посмотрел.

— И что увидел? — Ухмыляюсь. — Там зелёные человечки завелись? Он всегда мечтателем был. Астрономией увлекался. У него даже телескоп есть. Он его с собой прихватил. Видимо рука не поднялась оставить. Я б тоже не смог. Хорошая вещь, только я в астрономии, как свинья в апельсинах.

— Ты зря смеёшься. Много чего увидел. Для начала скажу, что не Луна это.

— А что?

— Ну, в смысле луна конечно, но только применительно к понятию спутника земли. Слышал же наверно в ящике, если хоть одну умную передачу на эту тему смотрел, про луны Юпитера например?

— Да вроде слышал.

— Ну, так сам тогда должен понимать, что луна и Луна, это разные вещи. Просто луна, это спутник какого либо космического тела, который виден с того самого тела. А наша Луна, кроме того что она по сути луна-спутник, ещё и имеет имя собственное, но одноимённое. Так вот эта луна, не наша Луна. Рисунок поверхности, чужой. Не наш. А самое главное, что она дальше от планеты, где мы находимся и меньше нашей по размеру. Я считал. Ну, вернее пробовал. Так ведь кроме луны, еще и рисунок звёздного неба изменился. Ни одного знакомого созвездия. Грешным делом подумал, что планета наша полюса сменила. Читал про такую возможность, от того и рисунок другой......, но нет. Вообще ничего общего. Я долго искал, хоть что-то, но узнал бы. Хрена. Понимаешь?

Фигасе он успел работу провернуть. Это уже реально аргумент. Виталя в этой теме, действительно волокёт. Ясен перец, на любительском уровне, но по сравнению со мной, профессор.

— Ну и лето. — Он победно откидывается на стену, за неимением спинки у пластикового ящика.

— Что лето?

— Пипец Серёга, ты сегодня трудный. Вроде никогда тормозом не был. В наших широтах, повторяю, В НАШИХ ШИРОТАХ, зима блин должна быть. А на улице, лето стоит. Трава полезла где смогла.

— Но как? — Шары мои наверно, на лоб повылазили. И ведь понимаю, что бывший одноклассник мне, на очевидные вещи указывает, но поверить в реальность происходящего не могу.

— А хрен его знает Серёг. Но вот чуйка подсказывает, что праздничная иллюминация в небе, перед землетрясением, имеет непосредственное участие в случившемся. Ты видел это?

— В первых рядах можно сказать. Меня ПэПсы прямо возле гаража приняли. Везли в отдел. На Борисенко, встали в пробке. Ни туда, ни назад. Мигалки и те не помогли. Вот и смотрели. Прямо перед глазами иллюминация сверкала.

— Ха, так вот откуда, у тебя укорот.

— Ну да. Они ж как трясти начало, дунули. Только я их и видел. Один даже ствол свой забыл. А может бросил.

— А ты?

— Да я мало что помню. Накрыло. Карёжило так, думал богу душу отдам. Но отпустило потом. До гаража, на автопилоте добрался. Очнулся много позже. Даже по времени не скажу. Утро там было или ночь. Часы два часа показывали. Это я потом увидел, когда генератор запустил. Дня...., ночи..., хрен знает. Да и хреново было. Не до выяснения точного времени. Плохо соображал. Лежу на диване, ксюха на пузе, к правой руке спинка от сидения УАЗ-а наручниками пристёгнута....... — не вдаваясь в детали, поведал свою историю. — Так вот и провалялся. Пару дней назад, только на ноги встал, а тут......

— Как же ты так Серёженька! — Всплеснула руками Зинаида Павловна. — Ты ж помереть мог. К врачу надо было, в больницу.

— Зинаида Павловна! Ну, какие врачи? Какие больницы? Где они теперь? Большинство врачей, сейчас в овраге, возможно друг дружку поедают. — Возражает Виталя.

— Всё время забываю. — Смутилась сердобольная женщина и заплакала. — Всё кажется, что вот-вот, моя Юленька за ребятишками приедет. Они с мужем, на БАМ-е квартиру купили, ремонт делали.......

Не, не тот БАМ что вы подумали. Наш БАМ, сиречь, Батальон Армейской Милиции. Он там квартирует, а вокруг него жилой микрорайон. Прижилось название. Относительно Первомайского района, он на другом конце города находится. Точнее находился.

— Главное, что ребятня уцелела. — Говорю. — Вам сейчас о них беспокоиться надо.

— Я понимаю Серёжа, всё понимаю. Вот только сердце надрывается. Ему не прикажешь.

— Так вот, — снова начинает лекцию доморощенный астроном, чтобы разрядить обстановку, — полагаю, что пространственная аномалия образовалась. Не спрашивай как, не спрашивай почему. Всё равно не отвечу, ни я, ни кто-либо другой. Но напруга в небе плясала бешенная. Мало ли, как и что там сработало. Главное то, что мы не на Земле и это факт. А напоследок ещё аргумент, там на Земле, мертвяки ходячие, только в сказках бывают. А тут они наяву ходят. Кстати о зомборях — они тоже ведь разные.

— В каком смысле?

— Наливай, ща буду речь толкать, о своих некрофилич..., короче о наблюдениях за нежитью. Смазать бы надо, глотку.

Выпили, закусили.

— Таааакс, с чего бы начать? — Виталий задумался.

— Давай с начала, — подсказываю.

— Вариант. — Соглашается. — Вставать трупы начали на третий день только. Я поначалу обрадовался. Думал же, что не померли они, а просто в отключке лежали. Понимаю. Так себе надежда. Ведь пованивать уже начинало. Надуваться начали. Жара-то днём, до сорока доходила. Но как говориться, чего только сам себе не придумаешь. Как увидел первых, хотел от радости плясать. Бежать обниматься. Хорошо, что не побежал. А потом и всех кого смог остановил. Не всех успел. Они, трупы эти ожившие, друг дружку жрать начали. Вставали в разное время. Кто-то раньше, кто-то позже. Так вот, они начали жрать тех сначала, кто пока не встал, а оставался до поры порядочным трупом. Ну, просто мёртвым значит.

— Что значит до поры?

— А то и значит Серёжа, что некоторые из тех трупов, оживали в процессе пожирания. То есть, в процессе их собственного пожирания другими. Думал, поседею, когда это увидел. Но вот что интересно, если трупак ожил, то охочие до мясца, сразу же бросали его поедать и переключались на следующего, ближайшего. Представляешь? Ходили тут разные, у одного руку успели отъесть, у кого пузо выжрали, а они ходят и в ус не дуют. Более того, видел одного, вдалеке правда, так и вовсе до костей обглоданного.

— И что?

— А ничего. Ходит себе.

— Да ну!

— Ей богу Серёга. Ерунда что далеко было, я через телескоп наблюдал. Похоже, что как только встал, всё. Свой типа. Однако приоритет у них, всё же живые. Если рядом есть живой, все они на него целятся. Про обычные трупы забывают на время.

— Пипец!

— Да не. Это ещё не пипец. Он позже начался. Тут ведь какое дело, сами по себе, они не сильно опасны, трупаки эти. Они-то сразу, заторможенные какие-то. Тупят со страшной силой. Ходят медленно, дёргано как-то. Как кукла на верёвочке, у плохого кукловода, а вот если отожрутся, то начинают менятся.

— Как Светка?

— Во-во! Однако, чтобы так отожраться, им нужна живая плоть. Не знаю, от простой мертвечины они меняются или нет, но не даром же они, в первую очередь кидаются именно на живых. Вот тем, что посчастливилось налопаться не тухлятины, а свежины, те и мутировать начинают. Информации мало, наблюдать надо. Может такое статься, что от живого мяса, они просто быстрее трансформируются, вот и стараются. Но есть и другая интересная деталь. Мертвечину когда жрут, то только от себе подобных. Другие виды, не трескают. А вот живых, едят всех подряд. Что примечательно, просто трупаки, подъедаются без особого разбору. Тухлятина, или нет, не важно, но вставших, не трогают. Отожравшиеся, те и собратьями не брезгуют. Будет живой, слопают живого, не будет, так не беда, трупы тоже подойдут, но если и тех не останется, то они и своих подельников харчат со свистом. Тут вроде иерархии или чувство самосохранения у них включается. Вот завелась у нас та парочка, остальные, кто встал, куда-то делись. То ли ушли с чужой территории и тогда, это иерархия работает, а может убрались, пока самих на корм не пустили, тогда уже самосохранение.

— А как про другие виды вызнал?

— Да просто. Наблюдения. Делать нечего, вторую неделю тут сидим безвылазно. Вот и пялюсь вокруг. Собаки например, тоже как люди. Какие выжили, а какие нет. Так вот выжившие сразу дристнули куда подальше. Собака хоть и зверь, а тоже с понятием. Жить всякой твари охота. Да токмо ловкие твари, эти отожравшиеся упыри. От нежити-то псине увернуться раз плюнуть, а от таких хрена лысого. Бегают похлеще самих собак, а хитрости в них и того больше. Так что вся живность, что выжила после катастрофы, дунула куда подальше, а вот дохлятина четвероногая, бродит и эти их не трогают. Сам видел. Дома-то попадали, обзор увеличился. Наблюдай не хочу. Наблюдал и за этими, упырями двоими. Они ведь именно парой жили. Вроде как на своей территории. Уходили иногда, на охоту наверно, но всегда возвращались.

— Что значит парой? Хочешь сказать, что они размножаться могут?

— Чего не знаю, того не знаю. За интимной стороной их жизни, наблюдать не довелось. А когда говорю парой, имею ввиду не сексуальную озабоченность, а охоту парой и проживание. Тут было как-то, припёрся конкурент, со стороны Тихой. Я как раз с той стороны наблюдал. Крался, осторожно шёл. Эти его мигом вычислили и в лоскуты подрали, ну, а потом употребили по прямому назначению. Выбирают ли себе пару, по половому признаку, сказать не могу. Мало информации. Но мало ли. Это ведь дело такое, всякое может быть. Новый вид жизни, вернее не жизни.