Оцифрованный человек 2

— Спасибо, — поблагодарил ее я. Самочувствие действительно стремительно улучшалось.

— Это было жутко, — подала голос Шэна. Я повернул голову в ту сторону и встретился взглядом с тифлингессой. На ее лице была искренняя обеспокоенность, и я не смог сдержать улыбку. — Хорошо, что все обошлось. Ты можешь продолжать путь?

Я прислушался к ощущениям и кивнул.

— Да, могу. Дайте мне минутку, и пойдем дальше.

Наконец, контроль над телом и ясность разума вернулись ко мне полностью, и мы выдвинулись вперед. На этот раз впереди шел я, за мной следовала Шэна, в середине была Леанти, которая отслеживала состояние нашей группы и то и дело обновляла Очищение, не допуская негативного влияния на нас некротической энергии. За ней следовал Эш, которому было до жути неуютно в этом месте, а замыкал процессию Кроф, пристально следящий за нашими тылами, дабы избежать неприятных сюрпризов оттуда.

С направлением поисков определиться было несложно. Мы зашли с северо-восточной стороны пустошей и должны двигаться на юго-запад, чтобы достичь центра Шаррэн-Ха, где располагается якорь Черных Рыцарей. Ну а определить сторону света с помощью игровой карты — проще простого.

Больше приступы внезапного "выцветания" меня не настигали, но моей заслуги в этом не было. Леанти действительно приходилось нелегко, и ее запас маны то и дело опасно приближался к нулевой отметке. Ее сил впритык хватало на обеспечение нас защитой, так что как боевая единица эльфийка была совершенно бесполезна. Впрочем, этого было достаточно.

Мы шли по выжженной земле уже почти полчаса, но пейзаж вокруг не менялся. Все та же чернота, серость и безжизненность, все те же черные скрюченные деревья, все та же тишина и периодически налетающий на нас ледяной потусторонний ветер. Свинцовые тучи, затянувшие небо, как будто давили на нас всей своей массой, вынуждая пригибать головы в ожидании, что вот-вот вся эта громада обрушится на наши головы. Добавлял нервозности и отчетливый запах гниения, исходящий, казалось, отовсюду сразу.

— Эй, вы ничего не слышите? — внезапно насторожилась Шэна. Мы остановились и стали прислушиваться. Действительно, какой-то странный шаркающий звук, очень тихий, почти неслышный. Удивительно, как жрица его услышала. Я перехватил поудобнее меч и подготовил к использованию "Призрачного оружейника", готовый атаковать. Кроф вцепился в свой молот, и я заметил, как перед ним в воздухе замер полупрозрачный алый конструкт рунического круга, испещренного непонятными символами. Шэна тоже была готова к сражению, а Эш вздыбил шерсть на загривке и ощерился.

Ждать пришлось недолго, и уже через минуту источник звука явил себя. Это был полусгнивший зомби в древних ржавых доспехах, медленно волокущий за собой огромный двуручник, явно ему не по размеру. Запах гниения усилился. Система определила его как Рыцаря королевства Эстромо 87 уровня.

Мы не стали ждать, пока он подойдет, и атаковали всем, чем могли. Полупрозрачное копье из материализованной мной маны прошило насквозь его плечо, сняв почти четверть здоровья, но это ни капли его не замедлило. Следом на него обрушилось Изгнание нежити в исполнении Шэны, а затем впечатался алый конструкт рунического круга, запущенный Крофом. И если Изгнание принесло пользу, то вот атака гнома... Вы когда-нибудь могли представить себе зомби, из которого стремительно растут ромашки? Вот и я даже немного растерялся от такого зрелища.

— А ведь этот рунический круг должен был его сжечь, — посетовал Кроф.

— Ну, так тоже неплохо, — попыталась успокоить расстроившегося гнома Шэна, наложившая на ощутимо замедлившегося и едва волокущего ноги зомби очередное Изгнание нежити, едва время перезарядки прошло. Тот дернулся и, застыв, медленно завалился набок.

— Не советую задерживаться, — процедила сквозь зубы Леанти. — В этом месте нежить в принципе не удастся упокоить. Некротическая энергия восстанавливает ее на раз. Единственный способ — это сжечь дотла, но это долго. Так что идем.

Мы переглянулись и последовали ее совету.

За следующий час реального времени, что мы продвигались сквозь пустоши, нам еще несколько раз попадались зомби разной степени гниения. Но ни один из них не вызвал каких-либо затруднений. И вот когда мы уже успели немного расслабиться, Леанти зашипела, как рассерженная кошка, увидев очередного Рыцаря.

Надо признать, что этот действительно сильно отличался от своих сородичей. Во-первых, он почти не нес следов гниения. Высокий могучего телосложения мужчина с землистым лицом и черными пятнами, закованный в старые искореженные латы, частично скрытые изодранным и порядком выцветшим табардом, сжимающий секиру.

— Того, кто его уничтожит, я поцелую, — заявила эльфийка. — Эта сволочь отрубила мне голову в прошлый раз, когда я здесь была!

Ну, нам все равно пришлось бы с ним сразиться...

Вот только несмотря на свои габариты, рыцарь оказался очень ловким и проворным. Он ушел и от моей дистанционной атаки материализованной маной, и от рунической ловушки Крофа, и даже Изгнание нежити в исполнении Шэны не особо на него повлияло. Да и в ближнем бою оказался опасен.

Уклоняясь от его секиры, я направлял удары своего меча в слабозащищенные области тела, атакуя сквозь прорехи в доспехах, которые держались на одном честном слове и не обеспечивали хоть сколько-то надежную защиту. Скорость была на моей стороне, но каким-то непонятным образом рыцарь продолжал отбиваться и то и дело переходил в контратаку, вынуждая меня перемещаться и защищаться. Однако кое-чего мне добиться удалось — связав его боем, я мешал ему избегать атак моих товарищей.

И именно в этот момент влияние некротической энергии снова начало меня подкашивать. Леанти не успевала везде — в ходе сражения мы, постоянно перемещаясь, успели несколько отдалиться от нее.

Сначала я заметил, как замедляется моя реакция. Все чаще атаки проходят впустую, и все чаще рыцарь перехватывает инициативу. Затем начало ухудшаться зрение. Мир потихоньку расплывался, и это еще больше осложняло сражение. Я начал совершать ошибки и пропускать удары, посыпавшиеся на меня градом, стоило противнику почувствовать слабину. Полоска здоровья неумолимо сокращалась, то и дело, впрочем, предпринимая попытки восстановиться — Шэна не спала.

Один из ударов, который должен был меня разрубить, распорол сюрко, скрывающее черную кольчугу Первородного, но лишь беспомощно звякнул, столкнувшись с ее кольцами. Но в следующий момент, когда я уже собирался было перейти в контратаку, попутно борясь с навалившейся слабостью за контроль над телом, мощный удар в грудь отбросил меня на несколько метров. Удар об землю выбил дыхание, но меч из рук я так и не выпустил.

Мир постепенно сужался до узкого тоннеля, окруженного чернотой. И сквозь этот тоннель я видел, как рыцарь-зомби заносит надо мной свою секиру. Но я не хотел умирать. Материализованный из маны нож влетел ему прямо в глаз одновременно с Копьем Тьмы, прилетевшим откуда-то из-за спины.

— Твою ж... — прохрипел я, пытаясь перевернуться на живот и, опершись на руки, хотя бы приподняться. Но тело практически не слушалось. И снова этот мерзкий голос начал нашептывать что-то в ухо...

А в следующий момент мир наконец-то вернул свою четкость. Леанти снова успела помочь до того, как я откинул копыта. Нет, определенно, у меня какая-то непонятная аллергия на некротическую энергию.

Я чувствовал руки Шэны, помогающей мне подняться.

— Прости, — невольно вырвалось из уст. — Опять увлекся.

— Я заметила, — ответила она, накладывая на меня исцеляющие заклинания. Вскоре все было в порядке, и мы впятером сгрудились у поверженного зомби с изрядно деформированной головой.

— Ну, героиня, иди сюда, — проворковала Леанти и, потянувшись, быстро чмокнула Шэну в щеку. Тифлингесса немного зарделась — никто не ожидал, что ее Копье Тьмы нанесет решающий удар. — А теперь давайте сожжем эту падаль.

— А как же время? — спросил Кроф, но эльфийка только отмахнулась от него и, достав из инвентаря факел, подпалила его, бросив на тело зомби, а потом полила его сверху какой-то едко пахнущей дрянью. Огонь неожиданно сильно вспыхнул, охватив все тело дважды мертвого рыцаря. На лице Леанти было написано удовлетворение.

— Все, уходим, — скомандовала она, понаблюдав за горящим трупом несколько минут.

Остаток пути к центру пустошей не стоит отдельного описания. Сильных противников, способных противостоять нашему отряду, вроде того рыцаря-зомби, нам не попадалось. Лишь один раз мы наткнулись на довольно большую группу ходячих мертвецов, которые попытались нас сожрать, но тут, как ни странно, отличился Кроф. Его руническая ловушка, которую он оставил на пути следования толпы противников, чтобы хоть как-то выиграть нам время для отступления и перегруппировки, снова сработала не по плану. Вместо того, чтобы взорваться, она налилась светом и... благословила всю ораву зомби. Те, не выдержав такого издевательства рассыпались прахом. Гном, не ожидавший такого эффекта, застыл в ступоре, глядя на кучки пепла, ворошимые ветром.

— Я ведь не священник... И никому из богов не поклоняюсь. Так откуда... — пробормотал он. Мы даже не знали, что ему ответить, так что я просто похлопал его по плечу, прежде чем отправиться дальше.

Путь к сердцу пустошей занял у нас еще два реальных часа, то есть почти сутки игрового времени. За это время мы ни разу не остановились на привал и продолжали идти, перекусывая на ходу тем, что находилось в инвентаре. Это было единственным вариантом, поскольку Леанти было сложно поддерживать Очищение на всех нас постоянно, и чем быстрее мы доберемся до цели, тем лучше.

С каждой минутой мы все больше убеждались, что весь этот поход — это чистейшей воды авантюра. Без некроманта соваться в пустоши нет никакого смысла. Пусть остальным некротическая энергия не била по мозгам с такой силой, но без поддержки Леанти ни Шэна, ни Кроф, ни Эш не протянули бы больше игровых суток. А так мы продвигаемся по проклятым землям уже второй день и до сих пор живы.

Однако цель нашего путешествия была близка. И ее вид заставил хмурить брови.

Это было поселение. Очень старое, мертвое, как и все в этих проклятых землях. Но отнюдь не заброшенное.

Между хижинами бродили зомби-зверолюди, облаченные в практически полностью истлевшие одеяния. При этом в их брожениях была определенная логичность. Они как будто пытались жить той жизнью, что вели до своей смерти. Я видел, как двое зомби-лисов стояли друг против друга и вяло жестикулировали, как будто ведя беседу. Я видел, как один из мертвецов ковырял кривой палкой выжженную землю, будто копал ее. Я видел, как трое совсем маленьких мертвых детенышей зверолюдов хаотично перемещались друг за другом, изображая, судя по всему, детскую игру.

Все это выглядело настолько сюрреалистично и жутко, что я снова поймал себя на мысли, что совершенно не хочу входить туда. И, судя по лицам остальных, я был не одинок в своем желании.

— Леса Шаррэн-Ха были домом для множества общин зверолюдов. Но самой крупной и самой уважаемой была община Северных Лисов, — тихо произнесла Леанти, не сводя взгляда с зомби, имеющего облик пожилой женщины-лисицы, сидящего на пеньке и наблюдающего за резвящимися "детишками". — Когда королевские войска заманили чернокнижников в леса Шаррэн-Ха, чтобы с помощью друидов их уничтожить, многие Северные Лисы вступили в схватку, помогая друидам, призванным королем Эстромо с Острова Белого Древа. И тогда Элеас Бесс, видя безнадежность своего положения, призвал Принца Инферно. Почти все погибли. Включая стариков, женщин и детей, оставшихся дома, в глубинах леса.

— Ошлан вроде бы Северный Лис, — припомнила Шэна.

— Да. Он был одним из немногих, кто сражался и пережил эту битву. Пережил уничтожение собственного дома, — прошептала эльфийка, опустив голову. Светлые пряди упали на лицо, скрывая ее глаза.

Несколько минут мы молчали, наблюдая за этой гротескной попыткой имитировать жизнь.

— Идем, — наконец, сказал я и первым пошел к поселку.

Чем ближе мы к нему подходили, тем все больше зомби-зверолюдов застывали, смотря на нас своими мутными безжизненными глазами. Они не двигались, когда мы вошли в поселение. Не двигались, пока мы шли по широкой улице к центральной площади. Только мутные белесые глаза провожали нас пустыми пугающими взглядами. С улиц. Из окон домов. С обзорных площадок на невысоких башенках, служащих, видимо, сторожевыми.

Ни один из них не шевельнулся.

Мы вышли на центральную площадь поселения. В ее центре стояла стела. Абсолютно черная, с выгравированными на ней рунами неизвестного назначения. И даже в этом месте сюрреалистического абсурда она казалась совершенно лишней, чужой, инородной. Ее не должно было здесь быть. Точно так же, как не должно было быть того мемориала в затерянном подземном городе в горах Квисана.

— Это он? Это якорь, удерживающий Черных Рыцарей под контролем Нельденера? — спросила Леанти, разглядывая стелу.

— Да, — почему-то охрипшим голосом ответил я. — И ее надо уничтожить.

— А вот этого, — внезапно раздался за моей спиной холодный безэмоциональный голос. — Я вам позволить не могу.

Мы мгновенно обернулись, вскинув обнаженное оружие. И я почувствовал, как по спине бежит предательский холодок при виде закутанной в черные одеяния худой фигуры, опирающейся на узловатый посох с сапфиром в навершии, с пульсирующими алым пламенем углями в черноте провала капюшона. И даже стоящий за его спиной гигант в шипастом доспехе с жуткой на вид секирой и двуручником за спиной не так пугал, как этот на вид хлипкий маг.

Перед нами стоял Нельденер.

Глава десятая. Круг огня

Тишина.

Пустота.

Тьма, застилающая взор.

Странное состояние подвешенности в пространстве — ни единой точки опоры. Такое ощущение, будто тела вообще нет.

Так выглядит смерть? Так ощущается смерть? Это — смерть?

В голове сумбур. Воспоминания разрозненными кусками пытаются собраться воедино. Как паззл из миллионов деталей. Как витражное стекло, разлетевшееся осколками, чей узор пытается восстановить нерадивый мастер.

Мне пять лет. Я сижу на лавочке и наблюдаю, как маленькая девочка со смешным рыжим хвостиком увлеченно копается в песочнице, пытаясь выстроить дом. Получается плохо, но она не опускает руки. Ее энтузиазм поражает. На чумазом лице сияет самая светлая из возможных улыбок — улыбка счастливого ребенка.

Я слышу чей-то голос. Женский. Глубокий и мягкий. Родной до невыносимости. Статная молодая женщина с каштановыми волосами, отливающими медью, среди которых попадаются пряди ранней седины, и смешливыми мимическими морщинками в уголках глаз. Она подходит к девочке, садится прямо на песок, поправляя подол летнего платья, и присоединяется к ней. Мама.

Я помню ее лицо, но не помню ее имени. Оно стерто из моей памяти, как будто кто-то посчитал это попросту ненужным. Было ли это время? Или я сам был настолько отвратительным сыном, что счел за необходимость забыть ее имя? Вычеркнуть из памяти ее образ не получится, как ни пытайся, но имя...