— И все-таки я тебя ограничиваю, — вздохнул мужчина, скользнув рукой по спине юноши.
— Как именно? — Зариме даже чуть приподнялся, удивленный.
— Если бы не я, ты мог бы жить нормально...
— На дне моря, гремя кандалами?
— Я не об этом. Но если бы я не взял тебя в свою постель, то ты бы мог жить обычной жизнью...
Не сдержавшись, Зариме рассмеялся и ответил:
— Обычная жизнь мне не суждена изначально. К тому же, если вспомнить, кто кого куда затащил...
— Но если бы ты попробовал с женщиной... — гнул свое Интар.
— А кто тебе сказал, что у меня никогда не было женщин? — улыбнулся Зариме, но улыбка вышла какой-то грустной.
— Что, в самом деле? — честно говоря, Интар был уверен, что его любовник достался ему девственником во всех смыслах.
— Да.
По большому счету Зариме уже почти не помнил свой первый... опыт. Он случился задолго до того, как его купил купец. Юноше тогда было что-то около четырнадцати, а ей, наверное, восемнадцать. Зариме никогда не спрашивал. К тому же они виделись ровно одну ночь.
Девушка пробралась в дом его матери и понадеялась увести таким неординарным способом. Не вышло. Несмотря на молодость и некоторую незрелость, Зариме всегда чуял ложь и истинные намерения. Он просто ушел. И сколько девушка не звала его — так и не дозвалась.
После этой были и другие, не только женщины, но и мужчины: падкие на экзотику или жаждущие заполучить Зариме в личных корыстных целях, но лишь единицам удавалось добраться до юноши. Кого-то он прогонял, кому-то ради интереса поддавался, порой делая вид, что на него подействовало приворотное зелье, но все равно эти "свидания" не длились больше одной ночи. Он просто не хотел.
Последний случай произошел как раз перед тем, как Зариме должен был уехать с купцом. Одна из жен вождя, презрев все мыслимые и немыслимые запреты, пробралась в шатер юноши и попыталась соблазнить всеми доступными способами, в том числе и приворотным колдовством, заклятым на смерть. Слишком жаждала увидеть золотые глаза, обращенные только на нее. За это и поплатилась.
Прознав о колдовстве и прочих обстоятельствах, соплеменники бросили женщину одну в пустыне. Издревле у жителей пустынь не было большего преступления, чем покушение на народ Зариме. И не сказать, чтобы юноша испытывал жалость по этому поводу, считая возмездие справедливым.
За всю эту "эпопею" Зариме лишь однажды довелось иметь дело с действительно просто увлеченной им девушкой — одной из компаньонок седьмой принцессы Судана, но юноша прекрасно понимал, что не в силах оправдать ее ожидания — слишком разные судьбы, и самоустранился. И вот теперь Интар... И с ним все так, как и должно быть.
— И много? — меж тем Интар решил подтрунить над юношей.
— Около полутора дюжин.
Мужчина удивился весьма картинно, даже рот чуть приоткрыл, а потом прищурился, словно разбирая в уме каждое слово на составные части, и заключил:
— Ты ведь не шутишь и не преувеличиваешь...
— Нет. Зачем мне это?
— Ну, многие привирают по молодости, стремясь выглядеть солиднее.
— Никогда не видел в этом смысла, — пожал плечами Зариме и перевернулся на живот, подперев подбородок рукой.
— Хм... и тебя не тянет к женскому телу? — похоже, Интар решил досконально разобраться в этом вопросе.
— Нет. С тобой я не испытываю нужны в ком-либо еще.
— И ты считаешь это правильным? — с характерным подозрительным прищуром.
— Почему нет? Мне никогда не говорили, что это может быть неправильным.
— Никто-никто?
Зариме отрицательно покачал головой. Как бы ему хотелось рассказать. Рассказать все, чтобы Интар понял и не терзался совершенно лишними вещами. Но еще не время. Скоро, но не сейчас. Пока юноша бережно хранил свою тайну, и вместо слов лениво потерся о плечо Интара. Тот невольно улыбнулся, пробормотав:
— Вижу, ты уже совсем сонный.
— Немного.
— Укатал я тебя.
— Не факт, — приоткрыв один глаз.
— Спи уже, нахаленок!
Зариме смешно фыркнул, но больше ничего не сказал, а потом все же уснул. Интар позволил себе некоторое время полюбоваться этим "сокровищем тысячи царей". Сейчас, как никогда, юноша казался хрупким и уязвимым. Его хотелось оберегать от всех и вся, видеть его постоянно рядом. Просто агнец, если не замечать некоторых мелочей. Под всей этой беззащитностью скрывалось что-то большое и грозное. Интар покачал головой, упрекая себя в излишней мнительности, поплотнее укутал юношу в одеяло и уснул сам.
Глава 14. Стамбул.
Ближе к следующему вечеру "Звезда Ночи" вошла в порт Стамбула. Интар вел ее собственноручно, искусно лавируя меж других судов. Когда галера оказалась надежно пришвартована, а начальник порта удостоверился в исправности документов и получил небольшую мзду, началась разгрузка. Лишь под ее конец Интар и Зариме сошли с корабля.
Несмотря на стремительно сгущающиеся сумерки, жизнь в порту продолжала кипеть: караваны носильщиков с грузом сновали туда-сюда, ржали кони, то и дело раздавался звон цепей невольников. И, конечно, запах, представляющий собой смешение всего возможного: от запаха конского пота до аромата редчайших пряностей.
Сойдя на берег, Зариме первым делом оглушительно чихнул и поплотнее укутался в бурнус.
— Знаю, с непривычки пробирает, — кивнул Интар. — Пойдем, найдем повозку.
Интар и не думал останавливаться на постоялом дворе. В Стамбуле у него был дом. Совсем не такой роскошный, как в Трабзоне, но он и стоял пустым большую часть года. Но Интар всегда предпочитал останавливаться в собственном жилище, чем непонятно где. К тому же недвижимость — не самое плохое вложение денег.
Скромный дом в весьма приличном купеческом районе встретил их уютом и теплом. Все это обеспечивал один-единственный слуга. Уже пожилой мужчина в длиннополых одеждах. В прошлом, до рабства, он был врачом, да и сейчас все еще продолжал практику, стараясь, конечно, этого не афишировать. Интар знал, но предпочитал закрывать глаза. Если слуга справляется со своими обязанностями, то неважно, есть ли у него еще какой приработок.
По дороге Интар пожалел, что уже слишком темно, и Зариме не сможет увидеть красоты города. А ведь Стамбул менялся, и сильно. Похоже, Сулейман I всерьез занялся его благоустройством.
Дома старый слуга долго сокрушался о том, что не знал, что господин приедет не один, и не сумел должным образом подготовиться. Интар поспешил успокоить его, говоря, что ничего страшного, они прекрасно устроятся в хозяйской спальне. Только Амалю нужно подготовить комнату. Старик согласно закивал и принялся за работу. Если ему что и показалось неправильным, то он не подал виду.
Через полчаса всех ожидал скромный, но вкусный ужин. Конечно, сам Интар не ел. Он делал вид, что пьет кофе, и наблюдал, как трапезничал Зариме. Тот из всех блюд отдавал предпочтение мясу, и на процесс поедания оного стоило посмотреть. Зариме ел, словно любовью занимался, смакуя каждый кусочек, вдумчиво, и в то же время как-то... угрожающе, словно хищник. Казалось, тронь его сейчас — и тот ощерится не хуже леопарда.
После ужина, когда Интар и Зариме ушли в спальню, якобы для отдыха, настала очередь вампира трапезничать. Он все еще очень редко брал кровь у юноши, но если раньше боялся просто навредить, то сейчас — привыкнуть. Каждый раз это было как праздник, божественное откровение. И, кажется, этим невозможно насытиться, хотя больше пары-тройки глотков не требовалось — уж слишком большой живительной силой обладала эта кровь.
Сам Зариме всем своим видом показывал, что наслаждается процессом не меньше. Хотя вампирские чары на него совершенно не действовали, а ранки заживали почти мгновенно. Покончив с "трапезой", Интар ощутил, что стал таким же горячим, как сам юноша, и, бережно уложив того на подушки, поинтересовался:
— Как ты? Голова не кружится?
— Нет, все хорошо, — Зариме обезоруживающе улыбнулся. — Это же пустяки.
— Хм... Все-таки потеря крови.
— Я выносливый. К тому же не имею ничего против этого. Мне даже нравится.
— Мне лестно это слышать. И все-таки это не ежедневное... занятие.
— Ну... тебе же каждый день и не нужно.
— Это правда, но все равно.
Зариме пожал плечами, всем своим видом показывая, что ему надоело спорить с таким упрямцем, чем вызвал смех Интара, а потом спросил:
— А сколько тебе лет на самом деле?
— Как ты сам думаешь? — лукаво прищурился Интар.
— Где-то около пятиста, — задумчиво протянул Зариме.
— Ты почти угадал. Пятьсот девятнадцать, из них четыреста восемьдесят восемь я вампир.
— Интересно. Я слышал, что у вампиров существуют кланы.
— И откуда ты такой... всезнающий? — усмехнулся Интар.
— Я просто внимательный. Многое слышу и запоминаю, — возразил юноша. — Ты принадлежишь к какому-либо клану или это тайна?
— Если и тайна, то не от тебя. Я вампир клана Драго. Магистр, если тебе это о чем-то говорит.
— Говорит. Значит, ты уже никому не подчиняешься и можешь свободно перемещаться из страны в страну.
— Это-то ты откуда знаешь? — еще пуще удивился Интар.
— Мне говорили. Правда, я вряд ли вспомню, кто именно.
— Лжешь, — пожурил юношу вампир.
— Нет, скорее умалчиваю, — ничуть не смутился тот. — Это имя тебе ничего не скажет, а мне его упоминать лишний раз не стоит. Ни к чему это.
— Ладно, не буду выпытывать.
— Спасибо, — Зариме благодарно потерся щекой о плечо Интара, а тот добавил:
— Но это вовсе не значит, что мне не хотелось бы знать.
— Понимаю, — как-то уж очень серьезно ответил юноша. — И, поверь мне, ты узнаешь, когда тому придет время.
— Надеюсь, мне придется ждать меньше, чем я живу на свете.
— Меньше, куда как меньше, — согласно кивнул Зариме. — А завтра мы идем к султану?
— Нет. Мы приехали с запасом, так что завтра я могу показать тебе город. Его стоит посмотреть.
— Спасибо.
— Не за что. Спи лучше. Уже светает.
* * *
Стамбул восхитил Зариме. Богатые и бедные дома, рынки, дворцы и мечети — во всем он находил свою красоту. Казалось, приобретенное зрение способно было украсить каждую, даже самую неприметную вещь. Правда, это, похоже, еще и заразным стало. Стоило Зариме уделить внимание какой-либо вещи, как Интар тоже начинал видеть ее в другом свете.
Стоит отметить, что Зариме умел восхищаться, не привлекая лишнего внимания. Просто на его лице появлялось выражение тихого восторга, и он тихо делился своими эмоциями с Интаром. Лишь в одной из мечетей мулла заметил этот взгляд и подошел, сказав с добродушной улыбкой:
— Редко встретишь столь юное и столь одухотворенное лицо.
— Здесь красиво, — ответил Зариме.
— Такова воля Аллаха, — смиренно ответил мулла и добавил: — Твой брат должен гордиться тобой. Столь благочестивый юноша...
Зариме лишь улыбнулся, проговорив:
— Спасибо, почтеннейший, — и вместе с Интаром направился к выходу.
— Да будет легок ваш путь, — на губах муллы заиграла улыбка, ставшая еще благодушнее, когда Интар оставил несколько монет. Уже на улице мужчина усмехнулся:
— Похоже, здесь решили, что ты правоверный мусульманин. Или это, действительно, так? — хотя, он не заметил, чтобы юноша был обрезан.
— Нет, не так. Он лишь увидел то, что хотел увидеть, — ответил Зариме, плотно укутываясь в бурнус.
— Ты умеешь располагать к себе людей.
— Да, наверное.
— Это хорошо. Такое качество будет весьма ценным во дворце султана.
Юноша кивнул, и они пошли дальше. Еще немного побродили и вернулись домой. Завтра их ожидал великий день, к которому следовало подготовиться, проверить, в порядке ли дары, вычищены ли кони и тому подобное. Нельзя упустить и малейшей мелочи.
Глава 15. Великолепный султан и дары.
Аудиенция была назначена на шесть вечера, но уже в полдень в доме Интара кипела жизнь. К старому слуге пришлось приставить в помощь Амаля и еще одного толкового паренька, и все они с ног сбились, исполняя поручения: приготовить единственную купальню, проследить, чтобы в воду были добавлены нужные ароматические масла, помочь Зариме с волосами, и уже обоим господам с одеждой.
Под конец сборов Интар выглядел ослепительно: начищенные до зеркального блеска ботфорты, новый, затканный серебром камзол, широкополая шляпа с пером и бриллиантовой пряжкой, на поясе сабля. Блистательный и грозный вид.
Зариме не изменил бурнусу, но этот был густо расшит алым с золотом, а под ним шелковые рубашка и штаны того же самого цвета. Интар не мог не признать, что этот цвет идет парню более всех остальных, и, самое интересно, не делает его агрессивнее, что немаловажно, если вспомнить о цели визита. Также у Зариме на поясе висел кинжал.
Оглядев уже полностью готового к выходу юношу, Интар пришел к выводу, что тот смотрится весьма мужественно. Вампир впервые поймал себя на мысли, что из Зариме вполне мог выйти воин, и лишь долговременная слепота наложила на это ограничения.
— Что-то не так? — юноша почувствовал этот изучающий взгляд.
— Нет, все нормально. Ты отлично выглядишь.
— Но что-то встревожило тебя?
— Пустые мысли.
— Хм...
— Ты теперь ничем не ограничен. Я имею в виду зрение, — ответил Интар, смахивая невидимую пылинку с плеча юноши. — Возможно, ты захочешь чем-нибудь заняться. Из того, что раньше было недоступно.
— Я бы хотел научиться читать, — признался Зариме, потупив взгляд.
— Когда вернешься домой — найму тебе учителя, — с долей облегчения ответил Интар. Он упорно отказывался признавать, что ревнует Зариме и боится, что однажды тот захочет уйти.
— Спасибо, — юноша улыбнулся, и на душе вампира стало светлее. Он протянул руку со словами:
— Пойдем. Нам пора к султану.
— Да, конечно.
Дворец Сулеймана I, раскинувшийся на одном из семи холмов Стамбула, возвышающийся над Мраморным морем и бухтой Золотой Рог производил неизгладимое впечатление. Эдакая квинтесенция восточной роскоши и красоты. Видно, что новый султан решил внести ряд изменений, но так же старался, чтобы они гармонично вписались.
Причем новшества начинались буквально с порога — с центральных ворот, названных Баб-и-Салям, что означало "Ворота благословения". Перед ними всем пришлось спешиться. Верхом въезжать мог только султан.
Белоснежные стены казались розовыми в закатном солнце, а сам дворец утопал в зелени, порождая полную умиротворения обстановку. Охрана султана при всей своей многочисленности не бросалась в глаза.
Стоило Интару и Зариме с их маленькой процессией войти во дворец, как их сразу же встретил главный распорядитель. Полный, но невероятно энергичный мужчина в желтом тюрбане и просторных одеждах. Кивком приняв приветствие Интара, он быстро заговорил:
— Наконец-то! Я опасался, что вы опоздаете.
— Как можно!
— Сейчас султан заканчивает встречу, после которой ожидает вас.
— Могу я поинтересоваться, кто еще будет на встрече?
— Главный советник Ибрагим и предводитель янычар Насим.
