Правда, уже где-то через час пути Рыся поняла куда именно они идут. Хаккой, не то маленький городок, не то весьма разросшуюся деревушку, они как раз проскочили вчера вечером, направляясь ко двору. Что ж, местечко ни чем не хуже, и ни чем не лучше любого другого. Да и вряд ли тут есть ещё хоть какое-то другое поселение с постоялым двором. А в обычный дом их в такой поздний час ни один нормальный человек не пустит. Впрочем, в таком виде их и на постоялый-то двор могут не пустить. Интересно, что Ветка Персика станет делать? Нет, правда интересно.

Вскоре Ветка Персика поумерила шаг и предостерегающе вскинула руку. Впрочем, могла бы и не волноваться, чутье у Рыси ни чуть не хуже ее собственного, человеческое жилье давным-давно учуяла.

Стремительно повернувшись к Рысе, Ветка Персика внимательно оглядела ее с ног до головы и недовольно поморщилась. От этого пристального, не упускающего ни одной мелочи взгляда, девушка почувствовала себя неуклюжей растрепой. Ха, можно подумать Ветка сама лучше выглядит после всех приключений. Впрочем, ее хоть в мешок обряди, так сумеет себя подать, за королеву примешь. Что ни говори, а лисы знают, как лучше манипулировать человеческими чувствами.

— Так, я благородная дама, а ты моя служанка. Не морщись, любимая, доверенная служанка. Этот лохматый — мой телохранитель. Нечего прохлаждаться, пусть принимает человеческий облик.

— И какого тенгу делает благородная дама в такое время, в таком месте? С единственным охранником и служанкой, да ещё и на своих двоих, вместо паланкина? — несколько излишне резко поинтересовалась Рыся.

— Ну, дама-то хоть и благородная, но не сильно богатая, так что и такое сопровождение сойдет. И почему это на своих двоих? — Лукаво улыбнулась Ветка Персика, — Вот тебе и паланкин, и носильщики. До гостиницы их хватит, а там кому какое дело, куда все подевалось?

Рыся резко обернулась, скорее почуяв, чем успев заметить шевеление за спиной. Фу, лучше б и не оборачивалась! Преображение коряг в людей выглядело на редкость неприятно. Да и люди из них вышли... корявенькие, скажем так. Но для сельской местности и впрямь сойдет. Ну, они, сойдут, а мы? В таком виде только благородных дам разыгрывать — растрепанные, чумазые, ободранные. Да и подкоптило их порядком, пока из дворца выбирались. Ветка Персика понимающе захихикала, сорвала с ближайшего куста листик и положила его себе на голову. Буквально через несколько секунд перед обомлевшей Рысей стояла настоящая дама, в строгом дорожном кимоно, с золотыми украшениями в изящной прическе. Правда, если присмотреться, то можно было заметить, что украшения старенькие и что кимоно далеко не последней моды. Но зато истинное благородство в облике Ветки заменяло все эти мелкие недостатки. Такой даме хотелось служить, выполнять любое повеление, рискуя головой, а в качестве высшей награды — погибнуть, защищая свою госпожу. Проникнувшись величием момента, Тануки преобразился в немолодого сурового воина, потрепанного жизнью и противниками, но все равно сумевшего остаться непобежденным. Что ж, пожалуй, и впрямь одного такого сопровождающего более чем достаточно. Покончив с собственными преображениями, Барсук и Лисица взялись за Рысю. Вот уж где они покуражились в волю! Отчего-то Ветка и Тануки прекрасно представляли, как именно должны выглядеть госпожа и воин, зато облик простой служанки был у каждого свой. Рыську принялись вертеть в овсе стороны, омолаживать, старить, делать более плотненькой, наоборот, превращать в какую-то немыслимую худышку... А под конец Ветка Персика заявила, что прическа ни куда не годится и она сама сейчас все уложит как следует. Взвыв, Рыся рванула прочь через кусты. Выманить ее обратно удалось с большим трудом.

— Нет, нет, госпожа! Уходите, умоляю вас! — хозяин "Девяти драгоценностей", единственной на весь Хаккой гостиницы едва не рыдал, выпроваживая вон благородную госпожу и её сопровождение.

— Я не могу! Он и так всех уже разогнал! Прошу вас, пройдите через сад, я подам вам ужин прямо в комнаты...

Будь Ветка Персика самой обычной гостьей это предложение было бы как нельзя к стати, уж куда приятнее спокойно отдохнуть после утомительной дороги в тишине и спокойствии, чем торчать в общем зале. Но им было просто необходимо показаться сперва там.

— Да что случилось, объяснитесь! — сердито сдвинула тонкие бровки госпожа.

За спиной перепуганного хозяина раздались какие-то вопли и мимо с перепуганным визгом проскочили две размалеванные девушки.

— Да вот этот господин у нас и случился! — взвизгнул хозяин, испуганно отскакивая прочь.

Следом за девушками в дверь выпал вдрызг пьяный мужчина, грозно потрясающий сямисеном.

— Эта!... Не умеете, не беритесь!... Хозяин, я за что деньги платил?! Это по-твоему таю?! Это две размалеванные курицы!

Из дальнейших воплей подгулявшего гостя стало понятно, что он всего лишь желает, что бы за его деньги к нему с уважением относились. А его тут никто не уважает! А он блаародный человек и отдыхать желает по-блаародному! И если ему сейчас же не предоставят то, что он хочет, то... Договорить гость не смог, с совершенно тупым видом уставившись на Рысю. И чем дольше он смотрел, тем шире его надутая пропитая физиономия расплылась в улыбке.

— Вот! Эт она! Счас споёт! — заявил он, наконец, радостно тыча в девушку пальцем, — На! Сказку давай!

И прежде чем Рыся смогла хоть что-то высказать в ответ, он бесцеремонно сунул девушке в руки сямисен и поволок ее за собой. Рыська попыталась было запротестовать, отбивалась и кричала, что никаких сказок не знает, но тут ей в ноги бросилась вся обслуга гостиницы. Оказывается, это кутил самый богатый торговец городка. Он недавно вернулся из очень удачной поездки и вот уже сутки пьянствует у них, требуя что бы его как следует обслужили девушки-таю. Чего именно он хочет, вроде бы понятно, но что ему не предложат все не так! Где-то ему, видите ли, показали, что такое настоящие столичные таю и вот теперь он мудрует. А что они могут сделать?! У них не столица, всего лишь маленький провинциальный городок. И как можно отказать, если благополучие хозяина гостиницы напрямую зависит от благосклонности торговца? Пусть он и перепутал служанку госпожи с какой-то таю, но что ей стоит немного развлечь гостя? Глядишь он и буянить меньше будет, а хозяин тем временем для благородной госпожи столик в уголке накроет, что-нибудь вкусненькое приготовит. Все за счет заведения!

— А может, — Тануки со значением поправил перевязь меча, — я с ним поговорю?

— Нет! — взмолился мгновенно побледневший хозяин, — Только не это! Вы завтра уедете, а мне с ним тут до конца жизни рядом быть! Вы хоть представляете, что он может с нами учудить?

— Ладно вам! — прошипела Рыся кипя от праведного гнева, — Не знаю с кем он меня перепутал, но будет вам сказка! Страсть, какая романтичная!

Решительно прошагав на середину зала, девушка шлепнулась на пол напротив пьяного нахала, выдала на сямисене какую-то дикую руладу и громко объявила:

— Госпожа отрыжка. Сказка.

Народ притих, обескураженный столь неизящным названием сказки, а Рыська как ни в чем ни бывало продолжила:

— В старину, в далекую старину жила в одной деревне добрая девушка, но был у неё один недостаток: издавала она за едой неприятный звук, даже при гостях. — Очевидно, что бы никто не усомнился, что за звук издавала девушка, Рыська очень похоже изобразила его с помощью инструмента. Все вздрогнули, — И не могла ничего с этим поделать. Пришлось ей поэтому расстаться с надеждой найти себе жениха.

Честно говоря, сказочка была ещё та. Девушке наконец удалось встретить прекрасного молодого человека, который пожелал взять ее в жены. За это она пообещала своей матери вести себя прилично, но спустя пять дней после свадьбы не смогла сдержаться за столом. Не вынеся насмешек и позора, она сбежала и утопилась. Парень, узнав про это, убежал на тот же водопад и с горя утопился. Потом были родители... Следом в сказочке поперлась косяками родня....

— Родственники богача и родственники его жены пришли к водопаду и попрыгали один за другим вниз, расставшись с жизнью.

"Мы не можем жить без богача. Наша жизнь потеряла всякий смысл. Для чего же нам жить? Лучше умереть."

Прослышав о смерти богача, его жены и их родственников, все жители деревни бросились к тому водопаду и попрыгали один зав другим вниз.

Больше в той деревне никто не живет!

Судя по наступившей тишине, сказочка произвела самое неизгладимое впечатление на слушателей. Особенно на давешнего любителя эстетических наслажений, поскольку мужик сидел замерев, с так и непригубленной пиалой саке в руке и невидящими глазами уставившись в пространство перед собой. Наконец, его слуги пришли в себя, сгребли господина в охапку, вежливо откланявшись, потащили его прочь. Постепенно ожили и остальные обитатели гостиницы. Госпоже и ее спутникам быстро освободили столик и предложили угощаться. За столом довольно долго висело неловкое молчание, пока Тануки через силу не выдавил:

— Это ты сама такую... сказочку придумала?

— Еще чего! — возмутилась Рыся, понимая, что в ней проснулся зверский аппетит, — Самое что ни на есть народное творчество! Я бы до такой жути не додумалась.

— А..., — отрешенно протянул парень, все еще не в состоянии переварить услышанное, — Ты только мне обещай кое-что, ладно?

— Хм... И что же?

— Никаких больше сказок в моем присутствии!

— Ну, как скажешь, — Рыся от расстройства даже палочки отложила и низко опустила голову, — А я ведь от чистого сердца! Я так старалась...

Ни дать ни взять — наивная девушка жестоко обманутая в своих светлых мечтах. Наивный Тануки немедленно купился на это и принялся неуклюже утешать ее. Повсхлипывав для поддержания легенды еще пару минут, Рыська осторожно коснулась уголков глаз краешком рукава, словно вытирая набежавшие слезы. А потом подняла голову и глядя прямо на парня своими наглыми, совершенно сухими кошачьими глазищами поинтересовалась:

— Ну, раз сказок больше нельзя рассказывать, то давайте я вам только правду расскажу? Про лис, бесов, духов или еще кого такого же милого и незатейливого? Ну, просто чтоб за столом веселее сиделось! А то нам тут ещё неизвестно сколько куковать.

Тануки, на радостях, что все обошлось, и на него больше не сердятся, хотел, было наконец отведать саке, да только как услышал последнее предложение, так и поперхнулся. Только и мог, что сидеть с вытаращенными глазами и кряхтеть — что проглотить, то что он уже отправил в рот, что выплюнуть это было в равно степени проблематично. Впрочем, радушное предложение Рыськи, не оставило равнодушной и Ветку Персика. Благородная дама совершенно неприлично хрюкнула, залилась краской и поспешила укрыться за веером. Правда, как истинная куртизанка, в совершенстве владеющая своим телом и чувствами, она быстро взяла себя в руки, но заткнуть Рыську, было выше ее возможностей.

Видимо, напряжение всех этих дней и последней ночи в особенности, сказалось на девушке весьма своеобразно — у нее наступил период неудержимого трепа. Очевидно, она здорово вымоталась как морально, так и физически за это время и глупая выходка пьяного купца просто подсказала ей наиболее простой способ расслабиться. Но знаменитый девиз: "Болтун — находка для неприятностей", вдалбливался на Полигоне на уровне рефлексов даже самым безалаберным ребятам. Так что тема для трепа была выбрана хоть и со смыслом, но совершенно безобидная. Зря она что ли "Заметки из хижины Великое в малом" Цзи Юнья едва не до дыр в своё время прочитала?

Больше всего ей нравились именно истории про лис. Уж очень неоднозначные существа они были. Это тебе и философы, познавшие Дао и насмешники, любящие покуражиться над бесчестными людьми, и хранители дома, пытающиеся в меру своих сил помочь понравившимся им людям, просто хулиганы мешающие спать, а то и откровенные злодеи, забирающие жизненную силу для собственного блага. Короче говоря, истории явно были с намеком и в тему их приключений. И на приятелей, похоже, произвели благоприятное впечатление, раз Ветка с интересом слушает ее, позабыв про еду, а Тануки, мужественно затолкав саке в себя, теперь с удвоенным рвением закусывает, но с Рыськи глаз не сводит.

— ... боясь, как бы люди не узнали об их связи, она в начале назвалась ему чужим именем, а потом, увидев, что он все больше привязывается к ней и уже не бросит, выдала себя за лису-оборотня из этого сада. Увлеченный ее красотой, юноша, конечно, не отверг красавицу.

Прошло уже много времени, как вдруг с крыши дома этой красавицы посыпалась черепица и послышалась брань:

"Я давно уже живу в этом саду, у меня там дети бегают, кирпичами бросаются, соседи жалуются, что их беспокоят, до развратных ли мне развлечений? Да как же ты посмела на меня клеветать?"

За спиной девушки раздался громоподобный хохот, а на плечи ей, похоже, рухнул мешок с рисом.

— Вот уж верно, так верно! Ежели лиса за благочестие возьмется, то никакими силами ее с пути праведного не свернешь! Надо же было до такого додуматься — наговаривать на честную мать семейства!

Увернувшись от следующего мешка, Рыся поспешно обернулась. В первое мгновение ей показалось, что за ее спиной стоит на задних лапах огромный медведь, напяливший на себя человеческую одежду. Но спустя пару мгновений, до сознания обомлевшей девушки сумела таки достучаться мысль, что даже самый остроумный медведь ни за что не сможет так искренне заливаться смехом. Ага, заливаться, да то и дело пытаться дружески похлопать рассказчицу по плечу. А рученька-то у него не меньше настоящей медвежьей лапищи будет.

— Ну что, женушка, рада видеть меня? — поинтересовался этот человек-гора у смущенной раскрасневшейся Ветки Персика, — Как моя Небесная сестрица справилась с поручением?

— Да, супруг мой, я все выполнила, как вы и повелели, — Ветка Персика просто лучилась от счастья и явно ожидала похвалы, — Преступник лишен своей силы и усмирен. Я обратила его в собачку и сейчас прячу в рукаве.

С этими словами она поспешила вытащить бывшего князя за шкирку из рукава и показать мужу. От оценивающе оглядел собачку и хмыкнул:

— Что, потомок льва и обезьяны, не нравится? А ты не шали! И скажи спасибо, что не в какую-нибудь мелочь хохлатую превратили. Спрячь обратно, местечко ничем не хуже любой другой тюрьмы. Пусть там и сидит. А мы пока поболтаем с нашими неждаными помощниками. Что, ребятки, боитесь следователя из Тайного Приказа Яньло-вана?

Тануки, если и испугался, то сумел сдержать себя и взгляд маленьких пронзительных глазок выдержал с достоинством. Рыська же решила, что хватит с нее гусарской удали и, робко охнув, поспешила прикрыть лицо рукавом кимоно.

— Э нет, голубушка, — рассмеялся следователь и насильно отвел руку девушки от лица, — ты мне скромницей не прикидывайся. Я про тебя, пожалуй, побольше любого другого знаю! Ты мне лучше вот что скажи: неужто думали, что мы не сумеем распознать чужаков? Да ещё когда их столько один за одним пожаловало?