Оказалось, что наши конники не просто погнали, а фактически растоптали конных гепидов, и гнали врага до самого вечера. Но потом увлеклись и как следствие вылетели на открытое место, где их поджидал конный полк сына Атли, того самого конунга вильцев по имени Ирон.
Битва произошла не очень удачно, наши преследовавшие врага конники серьезно растянулись. Первым шел отряд Тиудимира и он получил самый сокрушительный удар. Враждеские воины прижали отряд Тиудимира со всех сторон, стягивали людей сына Воломира с лошадей арканами, били стрелами прямо в прорезь шлемов. Отряд Святовита смог опрокинуть противостоящих конных воинов врага, но пробиться к Тиудимиру не смог и враги смогли захватить израненного княжича.
Мои воины под руководством Радко, были сзади колонны, поэтому пострадали не так сильно, однако враги били стрелами очень метко и Радко поймал три стрелы.
Самое главное, что есть шанс найти еще кого то, так как Святовит возглавил отступление и начал отводить конников назад, однако общий строй распался и наши смелые воины спасаясь в лесу бросились в разные стороны. Поэтому Святовит смог вывести только тех, кто сбившись в плотную группу прорвал окружения и вышел из боя, остальных по видимому либо побили, либо повязали. Преследования не было, так как наши ушли в лес, а сын Атли в лес не поехал.
Вот такой вот тяжелый исход боя, мы потеряли как минимум половину конной рати и треть пешцев.
Лично мой отряд который составлял почти семь сотен пешцев и три сотни коных потерял две сотни раненных пешцев, что уехали на телегах, восемь десятков убитых пешцев, что сейчас догорали на погребальных кострах, и еще почти пять десятков пешцев пропало без вести. Мои конники потеряли сто сорок человек, и это в основном люди Радко, так как мои тяжело вооруженные отроки на конях отстали и в момент завязки финального боя оказались в конце большущей колонны, поэтому почти и не пострадали. Правда есть надежда, что большинство отсутствующих людей Радко все таки сумели прорваться и скрыться в лесу, и в скорости найдутся.
К обеду дождавшись как уйдет конница, мы начали отход. Шли очень медленно, оставляя позади огромные тыловые сторожевые заставы, что сплошным гребнем раскинулись по лесу, мое воинство двигалось на запад. К вечеру следующего день я пришел в лагерь, где мы оставили главный обоз.
В лагере ждала хорошая новость, там оказалось три десятка песьеголовцев, что поперлись отступать вместе с ратниками Святозара, поэтому в без вести пропавших числилось всего двадцать пешцев. И самое главное, что к месту сбора вышло еще четыре десятка конных воинов из отряда Радко. И того, мои потери значительно сократились, а шанс на успешное окончание компании значительно возрос.
Разгрузив часть телег, я приказал грузится всем раненым и отправляться обозу к Щецину — столице ободритского королевства, а остальным готовится к возможному возобновлению компании.
Конунг Воломир прознав об отступлении войск Ардариха и о подлом пленении Ироном своего сына Тиудимира долго ругался, а потом объявил свое решение. И это решение мне не понравилось, я об этом так и сказал, а что мне тупить.
— Ты Воломир конечно мудрый царь — сказал я — но решение твое основано на эмоциях и злости, а также стремлении отомстить за сына. Ты думаешь, что сможешь дойти до Данубиса и разбив Ирона освободишь своего сына.
— Ты боишься Чеслав? — нахмурил брови Воломир.
— Нет, не боюсь, но неужели ты думаешь, что сейчас отступив, ты в дальнейшем сможешь разбить объединенную армию Ардариха и Ирона?
— Мы воевали без дружины Видимира, который по твоему совету остался охранять обоз, теперь же мы сможем разгромить Ирона, объединив наши силы.
Я уже и не знал что придумать, ну не могу я этому уродцу объяснить, что тупорылый Тиудимир сам подставился, а теперь не менее горячий, и не более умный Воломир собирается повторить судьбу своего старшего сына.
— Твой воевода, что ходил к истокам Данубиса сказывал, что там открытое место, подходящее для конного боя, а конницу нашу мы потеряли.
— Твой воевода Радко сбежал, открыв фланги, из-за этого Ирон смог окружить и разбить рать Тиудимира — наклонился вперед и плюя слюной возмутился Воломир.
— Вот сидит конунг ругский Святовит — показал я пальцем на руянца — спроси его как случилось, что разбили наших конных воинов.
— Нет в том вины воеводы Радко — тихо произнес Святовит — наши вои бежали все разом, сразу после того как пали стяги Тиудимира.
— Ты мыслишь сердцем Воломир, а не головой, ты ищешь виновного в беде, что сталось с твоим сыном — покачал я головой — однако если хочешь вернуть сына направь послов к Ирону и выкупи Тиудимира.
— Ты конечно же собрал всех раненных людей Ардариха? — со злостью в голосе спросил Воломир — где пленники, на кого мне менять сына?
— Я обменял всех раненых людей Ардариха, что нашел в поле на всех твоих людей, что взял ранеными Ардарих — посмотрел я в глаза конунгу ободритскому — или ты считаешь, что нужно было их оставить в руках ворога нашего, так почему ты мне об этом раньше не сказал? Я бы так и быть бросил всех твоих людей и притащил бы тебе сотню израненных оборванцев гепидов.
— Не горячись Воломир — поднял руку Святовит — Чеслав прав, он поступил по правилам чести и обменял наших раненых на раненых воев ворога. Тебе нужно что-то другое для обмена, ты должен найти знатного мужа, не менее знатного чем твой сын, или выкупить Тиудимира за злато.
— Есть знатные люди, что сидят в крепости Миккелин на Лабе, ту крепость нужно взять и людей Ирона пленить для обмена.
— Ты хочешь пойти на Лабу и там осадить замок, который не смог взять Тиудимир со всей своей ратью? — возмутился я.
Тиудимир когда поднимался вверх по реке Лаба (Эльба) захватил и разорил почти все городки вильцев, кроме одного, что стоял на какой-то притоке основного течения реки, и вот сейчас Воломир хочет взять эту крепость, имея за спиной приличную дружину Ардариха.
Воломир реально идиот, он наверное может взять эту крепость, что позволит ему надежно перекрыть врагу пусть к селениям, что лежат ниже по течению реки Лаба. Воломир может взять и укрепить эту крепость, но у него нет такой задачи, он просто хочет набрать знатных пленников. Но ведь это изначально не верная цель компании, слишком мелко. И что потом, что если придет Ирон с войском, что потом опять бросить эту крепость, ведь сил на её удержание уже у Воломира не хватит.
— Сейчас не о чужих землях думать нужно, ты можешь конечно увести войска на Лабу, но тогда враг придет на Обру и разорит твои земли — тут уже встрял в спор Святовит — конунг руянский.
— То мои земли и мой сын сейчас в руках Ирона — гаркнул Воломир — я возьму это чертово гнездо, а потом обменяю своего сына на воеводу того замка и его людей.
Тон у Воломира был реально свирепый и спорить с ним я не стал, однако воевать в далеких землях на реке Эльба мне не улыбалось — ты можешь идти куда угодно Воломир, я не пойду с тобой на Лабу, я пришел сюда, чтобы не пустить ворога в твои земли, твой ворог разбит и теперь моя дружина возвращается домой.
Святовит посмотрел на меня — я дойду с тобой Воломир до той крепостицы, бывал я там и место знаю, однако в осаде сидеть не буду, я пойду вниз по реке до моря.
— Вы бросаете меня? — возмутился Воломир.
— Я пришёл помочь тебе, отбить врага от твоей земли конунг Воломир, но губить своих воинов за чужие замки я не хочу, то не моя война, если хочешь вернуть сына, выкупи его. Если у тебя нет злата, я дам тебе взаймы.
— Ты можешь уходить князь болотный — презрительно рявкнул Воломир, и я понял, что это все, мой поход окончен, пора домой.
Дальше был долгий переход к морю, а там скупая припасы у прибрежных селений я просидел целую седьмицу ожидая корабли Радомира. А потом мы медленно двинулись вдоль моря к рижскому заливу, где и распрощались с Радомиром. Короткий поход длинной в четыре месяца закончился в ничью.
Я в качестве уплаты за поход и компенсации семьям погибших отдал вождям отрядов кривичей, вятичей и мокшан по три воза трофейного оружия и брони, что мы собрали в поле и по сдирали с убитых воинов Ардариха и Воломира. Как не странно, но Воломир забыл с меня истребовать оружие своих убитых людей, хотя я подозреваю, что ему плевать сейчас на своих убитых воев, он все грезит местью за пленение Тиудимира.
Сам же я, от этого похода в свою казну почти ничего не получил, все добытые трофеи были розданы воинам моей дружины и людям Радко, часть взятого в качестве уплаты за поход досталась свейскому конунгу и брату Радомиру.
Я же взял себе несколько наиболее приглянувшихся кольчуг, так чисто для образца, нужно научится такие делать, но для этого требуется найти мастеровых людей, начинать с нуля такое дело, не имея у себя ни одного мастера, это дело не простое. Хотя моя бронь тоже показала себя очень хорошо.
Расставаясь с отрядом мокшан я посетовал, что такие хорошие соседи ни разу не испили вкусного меда и передал приглашение мокшанскому князю приехать в гости. Отряд мокшан ушел, разошлись по домам песьеголовцы, а я опять окунулся в бытовые проблемы, опять как день сурка — каждый день одно и тоже, работа в кузне, объезд территории, тренировки и учения, встреча с торговцами и подготовка к зиме.
Такая жизнь для меня была не очень интересной. Все эти походы просто выбивали меня из реальности. Я уходил и возвращался, а в Полоцке что-то менялось, менялся Смоленск и Орша, отстраивался Витебск и город Цветаны на Ильмень озере. Люди жили со своими проблемами, с радостями и горем, а я уже дистанцировался от всего этого. Почему, наверное потому что я уже знал судьбу Воломира и его королевства, а после падения глупого конунга ободритов такая же участь ждет и меня и Святовита — конунга руянского. Вот сейчас соберет войско побольше Атли и прихлопнет Воломира как назойливую мошку, а дальше возьмется за нас. И все эти люди, что строили и копали, родили и растили детей вынуждены будут все бросить и бежать в леса, нет не дело это, нужно мирится с Атли, не охота мне все отстраивать, а Воломир сам дурак, так пусть сам и отмазывается.
Время было особенным, мы не просто работали, мы строили новую цивилизацию в диком-диком краю.
В какой-то момент я стал продавать не только оружие, железо, янтарь, горшки и свечи. На продажу иногда отправляли приличные доски, полотно из лесной шерсти, большие шестивесельные лодки и настоящие речные десятивесельные ладьи. А мои корабелы впервые создали монстра.
Да, да настоящего сорокавесельного морского монстра, очень похожего на дракар будущих хозяев северных морей, но с небольшой палубой сверху. То есть для создания плотности конструкции, мои корабелы приби дв бревна от носа до кормы и на эти бревна положили полутора метровые доски. Мой кораблик получился почти двухпалубным и теперь можно было перевозить приличный отряд в 50-60 человек с припасами. Получается, что настоящий дракар очень длинный и может на волне просто сломаться по середине, вот корабелы и поставили на высоте в сажень между носом и кормой две дубовые балка, а уже сверху прибили доски обозначив узкую палубу.
Да, я знаю, что вы скажете: "подумаешь, у римлян уже давно имеются стоместные биремы и двухсотместные триремы, а еще есть прекрасные морские монеры, которые легко перевозят по морю 30-40 человек".
Да, это верно, но ведь все это есть у ромеев, а теперь и я научился делать не примитивные двадцативесельные ладьи, а настоящие сорокавесельные палубные драконы. На пулубе могут стоять стрелки и бить врага болтами, а можно вообще скорпион или баллисту поставить, и не одну. А если такое судно в будущем вооружить парусами, то это уже настоящий КОРАБЛЬ. Мои мастеровые из поморов предложили делать паруса из тонковыделанных шкур морского зверя. Я вначале посмеялся, но когда увидел результат работы, то зауважал поморов, эти люди настоящие мастера. А зверем у них зовется нерпа, что водится в Белом (Балтийском) море.
И вот теперь я ощутил необходимость перенести свои судоверфи подальше от Полоцка и поближе к устью реки Янтарной (Северной Двины), так как теперь спускать от мастерских дракон до моря стало проблематично, слишком уж длинным получился корабль, по пропорции примерно 7 к 1. То есть 20 метров длины на 3 метра ширины судна, мы его с трудом сплавили в Рижский залив и устроили пробный обход острова Эзен.
Я наверное переименую этот остров, почему, да потому, что Эзен по чудински означает "остров". Вот поэтому я и не могу остров называть "островом", это как собаку назвать собакой, а не Жучкой например. Нужно придумать название для острова, так что я его назвал "Солеваренным". Почему, да все просто, на этом острове я поставил небольшой острог, на котором круглосуточно пахали солеваренные мастерские, а соль развозилась пока только по территории моего княжества. Но потом, когда выпуск такого необходимого товара увеличится, я наверное смогу возить соль на экспорт.
Новый корабль выдавал скорость на волнах просто бешенную, если поставить большой парус, то казалось, что это корыто летит над водой. Скрип играющих досок был пугающий. Хотя течи и не было, однако я очковал реально, и если честно признаться, то в дальний поход я скорее всего пойду на старой двадцативесельной ладье, которая построена по проекту 5 к 1, то есть на 3 метра ширины, всего 15 метров длины, такая схема кажется более крепкой, хотя это наверное во мне играет страх перед водой, ну не люблю я моря, слишком это не предсказуемая стихия, мне и речных походов хватает. Я вот типа князь, значит большую часть жизни должен проводить на коне, но вот фиг вам, я большую часть своей жизни провожу в огромной шлюпке, что по недоразумению зовется "лодья".
При постройке настоящего морского флота я много внимания уделял выплавке якорей. Технология плавления чугуна была в принципе неплохо налажена. Если в первый год разработки технологии у моих сталеваров иногда получалась большая крица вместо чугуна, то в последнее время чугун добывался стабильно. Однако расходы железных криц и угля были колоссальными, поэтому я загружал чугуноплавильную печь не чаще раза в седьмицу. А все остальное время мои сталевары осуществляли выплавку тигельной стали, и это был самый настоящий секрет, за который я был готов расстреливать и вешать, сажать на кол и сдирать шкуры. Меры безопасности и охрана мастерских были такими, что позавидуют спецслужбы атомных электростанций.
Летом мне сообщили, что один слишком пронырливый старичек ошивается в районе сталеплавильных печей. Я его приказал тихонечко взять и представить пред ясные очи князя.
И что бы вы думали дед отмазался, да так классно, что я вначале полчаса молчал, а потом потребовал еще и еще раз повторить деда свой жизненный путь.
А дедок оказался самым настоящим мастером, что почти тридцать лет добывал и продавал смолу, при чем его смола продавалась аж в Греции.
— Ведь вот что я тебе скажу князь — продолжал свой рассказ дедок — вот посмотри как твои люди нонче смолу добывают? А добывают они её как и деды и прадеды наши, то есть просто в конце зимы снимают кору с хвойных деревьев, а потом как снег сойдет на дереве топором глубокие канавки прорубают и собирают живицу, а уж из той живицы вываривают смолу.
