Приспособленец

Он секунду посмаковал воспоминания и подытожил:

— Не жизнь была — малина!

— Вот в чем выражается извечная русская мечта, — то ли шутя, то ли серьезно сказал Сергей, — в сказках по скатерти-самобранки; молочные реки с кисельными берегами; миссии Красного Креста и турецкого полумесяца. В общем про халяву.

Витек обижено примолк, и я его таки понимаю, он тут душу наизнанку вывернул, про свою голубую мечту поведал, а тут его этак низенько приземляют.

— А что Вы хотите предложить? — мирно подъедая остывшие макароны по-флотски, спросил я.

Сергей немного помялся, что было странно для человека, только что активно и с успехом полемизировавшего с нами и глухо произнес:

— Я предлагаю объединится.

Заметив, что я собираюсь начать говорить, он вскинул руки в защитном жесте:

— Я ни в коем случае не требую от вас немедленного ответа, но считаю, что было бы правильным... — тут он замялся, а я с интересом следил как он пытается выкарабкаться и не назвать себя мозгом, а нас руками и ногами.

— ... что это было бы правильным. Для этого необходимо отовариться в ряде магазинов, список я вам предоставлю.

Я прервал его:

— Давайте сделаем так, мы не будем суетиться. Вы предлагаете по максимуму закупиться на случай возможной чрезвычайной ситуации — с этим мы согласны. Второе, я считаю, что все равно надо разведать, что это за пункты эвакуации, и так ли там хорошо, как представляется Виктору. Если нас устроит вариант с эвакопунктами, то мы вас оставим, уж не обессудьте, — я развел руками.

* * *

В магазине творилось, что то невообразимое. Видимо не один я оказался таким умным в последний момент, одновременно прозрение коснулось сотен людей и все эти сотни ломанулись в магазины. Беспорядков не было, а вернее они начались несколько позже. Поначалу все было более-менее цивильно, огромные очереди, как иногда бывает в дни распродаж или перед большими выходными, когда полмосквы сбегаются закупаться на пикники. Мы подъехали на бабулином вольвешникеи с трудом нашли место для парковки. В течении пятнадцати минут мы тупо катались по рядам. Пока бабуля резким движением не воткнула свою здоровую дуру вместо отъехавшей одиннадцатой, подрезав пару машин, тоже нацелившихся на это место. Вышли из машины, хлопнув дверками. Витктор, или Витек, на что он отзывался с большим удовольствием, чем на Виктора Петровича поддерживал бабулю под локоток, провожая к лифту.

Магазин бурлил.

— Это мы вовремя зашли, — медленно произнес я, машинально почесывая в затылке.

Может тогда попозже заедем, — заискивающе произнес Витек, — ну, потом, когда народ рассосется.

Он был с самого начала против поездки в супермаркет. Считая, что можно прекрасно обойтись маленькими магазинчиками, в которых привык затовариваться еще в недалеком алкашеском прошлом.

Потом будет хуже. — сказала. Как отрезала бабуля и мы понуро направились за ней.

Даже за тележки шла битва, люди толкались , шепотом орали друг на друга, вырывали их из рук, но тем не менее старались оставаться хоть в каких-то рамках. Этому вполне способствовало наличие в магазине охраны, причем не абы какой, а серьезных ребят в бронниках, сферах с укороченными автоматами, причем явно не калашниковыми. Они стояли группами по четверо человек, прикрывая друг друга. В происходящее они не вмешивались, просто наблюдали, хотя пока хватало и этого. Родная же охрана магазина, явно осмелела с появлением этих бойцов, по крайней мере она интенсивно орудовала дубинками, неизвестно откуда взявшимися у секьюрити в официальных костюмах, пытающихся навести порядок. Сумасшествие было настолько явным, что я на секунду остолбенел, люди дрались даже за то, что не представляло вообще никакой практической пользы. В овощном ряду две молодые мамаши с колясками, ругаясь вполголоса, тянули из рук друг друга полураздавленный пакет с редиской, хотя рядом лежали точно такие же пакеты. К ним уже спешили двое охранников, недалеко, с брезгливым интересом посматривал боец, правда, ни во что не вмешиваясь. Еще один мужичок, с заросшим кадыком и одетый, честно говоря, не очень хорошо, стоял около открытого холодильника, вываливал из открытых банок черную икру в ладонь и жадно засовывал её в рот, частью роняя, частью раздавливая на лице. Я поморщился, все ничего, но в этом холодильнике дешевая белковая подделка, впрочем неслышно вынырнувший из-за стеллажа охранник не раздумывая саданул его дубинкой по затылку. Мужик упал лицом в холодильник, не отняв ладонь ото рта. Банки загремели и посыпались наружу, закатываясь под стеллажи. Немного не рассчитавший охранник сделал шаг назад с хищным удовлетворением оглядывая дело своих рук, наступил на покатившуюся банку, нелепо взмахнул руками... потом ногами... и со всей силы приземлился затылком на стеллаж. Два тела оживляли небольшой закуток с селедочными пресервами, искусственной икрой и крепко запаянной, чтоб не воняла, расползающейся скумбрией холодного копчения.

Все это происходило очень быстро, в течении каких-то минут и смотреть было занимательно, однако бабуля не дала мне возможности стоять с открытым ртом:

— Чего стоим? — прошипела она нам обоим и глазами показала на две тележки с детьми стоящие без присмотра с другой стороны полета, около которого охранник пытался вразумит переругавшихся мамаш.

Аккуратно ссадив детей и выложив сумочки и немногие продукты мы быстро присоединились к бабуле.

— Нам надо разделиться, — озабоченно высказался Виктор, мы с бабулей переглянулись.

— Он прав, — сказал я, — разделимся и встречаемся в отделе автомелочей около кассы, вряд лли кому сейчас понадобятся автодезодоранты.

— Ну, я тогда пойду за хлебом, ну и так, по мелочи поковыряю.

С Виктором мы встретились на полпути к месту встречи, его тележка была нагружена под завязку железными банками с тушенкой, стеклянными банками со всякими кашами с мясом, за собой он тянул тележку с ценником, в которой лежала расфасованная по пакетам мука.

— Вот, — слегка запыхавшись сказал он, — по пути лежала.

Проследив за моим взглядом, он немного смутился, в тележке между мешочков торчало несколько бутылок водки, причем самой дешевой.

— Ну дык, как же не отметить, — неловко повел он плечами.

Я только кивнул и быстро направился в сторону автомелочей. Мы завалились за стеллаж и окаменели. Толстый мужик с красной харей выламывал из рук бабули тележку. Которая как осьминог цеплялась за ручки. Мужик пытался отцепить её, лихорадочно оглядываясь на шипящий сзади женский голос:

— Да что ты с нею возишься! Стукни легонько, да поехали, а то народ подойдет. Мужик занес было кулак, но потом визгливым шепотом спросил:

— А если коньки бросит?

— Раз до сих пор не отцепил, значит старушенция крепкая — выдержит, — прошипело в ответ.

Заметив нас, мужик застыл и агрессивно спросил:

— Чё?

Виктор схватил швабру, а я огнетушитель со стены.

— Что вы себе позволяете вмешалась дебелая матрона, с трудом протиснувшаяся мимо мужа. Дернула его за рукав, проговорила: "Пойдем от этой лимиты" и они ушли.

Бабуля трясущимися руками капала себе лекарство, сосредоточенно считая капли.

— Как Вы ? — озабоченно спросил я.

Бабуля положила в рот кусочек сахара прикрыла глаза и задышала ровно-ровно:

— Сейчас. Скоро все пройдет.

Пока мы стояли в очереди, она немного отошла, по крайней мере начала улыбаться и цвет лица стал не желтым, а чуть розовым. Очередь была огромна. Вот охрана повела человека, который громко матерился — он попытался проскользнуть без очереди. Толстые стояли в соседней, старательно игнорируя нас, лишь иногда кидая презрительные взгляды и готовые вступить в перебранку в любой момент. Постепенно очередь дошла и до нас, измученные девушки на кассах выбивали чеки и постоянно оглядывались на вход, охрана тоже туда поглядывала. Как говорится, жена упала — штирлиц насторожился. В бешеном темпе я швырял пакеты на кассу, девушка, похоже, специально работала очень медленно. Как мне кажется она ждала, когда я начну скандалить, а я только мило улыбался, так, что оскалом сводило губы.

Дайте еще шесть блоков парламента, — вежливо попросил я.

Парламента нет, — с вызовом произнесла девченка.

Тогда некста.

Тоже нет.

Петра?

Тоже нет.

Хорошо, что есть?

Есть все, но россыпью.

Я начинал все больше нервничать, такое ощущение, что девочка специально тянула время. В соседней кассе с упоением ругался толстый.

Хорошо, я расплачусь, — все еще мирно проговорил я, отпуская бабулю и Виктора с чеком и со всеми телегами, они как раз успевали в средний лифт, поднявшийся из гаража.

Снимая деньги с карточки, девочка что-то недовольно бурчала себе под нос. Я расписался в чеке и сказал:

Девушка, пожалуй я согласен, наберите мне шесть блоков россыпью.

Девчушка задохнулась от возмущения и начала нервно кидать мне в пакет майку сигареты. Я попросил вдогонку:

И еще шесть пожалуйста, если нет парламента, то любых других.

Видно только из злости она накидала мне тоненьких воговских палочек, но я не стал возникать — расплатился, пошел к выходу и только сейчас увидел, чего выжидали работники супермаркета. В центральные двери магазина вливались один за другим люди очень похожие на тех бойцов, которые смирно стояли на территории магазина. Впрочем смирно они уже не стояли, вместе с прибывшими они рассекали толпу на несколько частей. Часть прибывших была вооружена щитами и дубинками. В это время по громкой связи рекламу заменил чей-то решительный голос: "Уважаемые покупатели, просьба соблюдать спокойствие. Магазин закрыт. Продукты питания будут выдаваться в соответствии с карточками полученными в пунктах сбора. Прекращается бесконтрольная скупка продуктовых товаров. А теперь прослушайте нормы отпуска некоторых продуктов...". Гул в магазине поднялся просто офигенный, все заговорил разом, кричали разную чушь, кто-то попытался кинуть чем-то в сторону вояк, но мобильные группки, заранее рассредоточенные по залу , мигом пресекли эти нездоровые телодвижения. Командир бойцов, заорал в матюгальник:

— Всем молчать, по распоряжению правительства все магазины сейчас получили приказ о закрытии на два дня, до полного выяснения обстановки. В крупные магазины направлены вооруженные силы, чтобы взять их под контроль и избежать возникающих случаев мародерства. Сейчас будет оглашен список, и все находящиеся в магазине смогут в соответствии с ним отовариться по двухдневной норме...

Мне ловить было нечего и я направился к выходу, крепко прижимая к груди пакет с сигаретами. На лифте никто не поднимался, но через витрину я видел как бойцы разворачивают подошедших, которых постепенно набиралось ощутимое количество. Кто бросил камень я не знаю, тем более, что он даже не разбил витрину, но реакция бойцов заставляла задуматься. они открыли огонь: в сторону толпы полетели дымные снаряды, одновременно несколько бойцов начали стрелять из автоматов, к счастью только над головами. Толпа разбегалась кашляя и чихая, их никто не преследовал.

Я попытался вызвать лифт, но он оказался заблокирован. Чей то насмешливый голос сзади произнес:

— Куда собрался?

Я обреченно начал оборачиваться. Сзади меня стоял крепкий парнишка из пришедших.

— Да вот. Домой собрался...

— А в пакете что? — спросил он, требовательно протягивая ладонь.

Я без слов протянул пакет и попытался объяснить:

— Слушай, брат, понимаешь — я курильщик, — жалко улыбаясь начал я разговор, — ты себе не представляешь, как ломает, когда сигарет нет. Ты может не помнишь, но в девяностых было время, когда сигареты испарились с прилавков магазинов. Так мы ходили чинарики собирали, салабоны на рынке окурками торговали. Стакан окурков как пачка сигарет стоил. А счас как все это началось я сразу за сигаретами побежал, — я еще говорил какую-то чушь, смотрел умильными глазами на бойца, демонстрировал всякую зависимость от него, но ничего особенного не ждал. Курил я больше для понтов, в компаниях, после выпивки ну и так, а последнее время вообще не курил. Так что потеря сигарет — не велика потеря. Меня внезапно заинтересовало другое, пока я жаловался на плохую жизнь, те бойцы которые были раньше потихоньку тянулись к выходу, а один из них что-то втолковывал громкоголосому комнадиру с матюгальником в руке, а то слушал и покорно кивал. Как мне казалось — сейчас прибыл постоянный гарнизон, который и будет пасти эту торговую точку.

Выговорившись я замолк, покорно ожидая решения. Солдатик посмотрел, покрутил разнокалиберные пачки в руках, потом сказал:

— Ладно уж иди давай, сам курильщик со стажем, так что прекрасно тебя понимаю.

Я приободрился, и чуть ли не со слезами, начал совать ему пару пачек сигарет подороже с несвязными словами:

— Спасибо брат. Сам понимаешь... я жешь... ну ты сам понимаешь...

С легкой улыбкой тот принимал слова благодарности, вместе с сигаретами. Надо сказать, что вид я имел ненамного презентабельнее Витька. Одевался для толпы, чтобы иметь возможность быстро свинтить, то есть почти убогий, а на Руси к юродивым всегда было особое отношение.

— Как хоть тебя зовут то? За кого Бога благодарить? — спросил я с надрывом.

— Леша я. Панасюк, — и уже уходя, — старший лейтенант.

Я прочувственно перекрестил ему спину, со словами:

— Храни тебе Бог, солдатик.

По моему ему было слегка неудобно, но немного приятно.

Повернувшись, я не стал пытаться вызвать лифт, а развернулся к лестнице пожарной лестницы, и быстро сбежал вниз. Не знаю почему, но настроении у меня было очень хорошим, на лицо постоянно наползала беспричинная улыбка. Познакомился с хорошим человеком, то есть если что-то нужно то можно к нему обратиться. Еще надо придумать чем его можно заинтересовать, но главное сделано. Мне не нужно шататься около магазина, вылавливая кого-нибудь, я могу подойти и спросить старшего лейтенанта Алексея Панасюка. И он меня узнает, все таки я заставил его себя запомнить не как нарушителя, а как немного звезданутого, безобидного мужичка. А заинтересовать я его точно заинтересую, сигареты то он у меня взял.

* * *

Бабуля с Витьком ждали меня в том углу, где мы оставили машину. Когда я подошел, Витек свистящим шепотом проговорил:

— Слышь Вадим, сматываться надо быстрее. Пока ты ходил тут такие дела были!

Глаза Витька горели возбуждением:

— Короче, подьехали два камаза, а оттуд вояки как горох посыпались, да все в шлемах таких специальных, со щитами, чисто рыцари...

— Я в курсе, — прервал его словоизлияние. Нам сейчас действительно побыстрее линять отсюда надо, пока они и стоянку не перекрыли.

— А кто там? — поинтересовалась бабуля.

— Вованы, — махнул я рукой, — причем похоже из самых дешевых, типа тех кто общие зоны охраняет. Поборами не брезгуют, форма необмятая, новенькая. Никакого сравнения с теми кто в зале стоял не выдерживают, но больше в магазины без карточек соваться не стоит.

Мы устроились в машине, негромко поспорили, решая вопрос куда ехать, решили все везти к Сергею и бабуле, а там разберемся.