Вакнар-раг (общий файл)

Шаман повернулся в ее сторону, но к его удивленью самая грозная колдунья Тайнары сейчас склонила голову перед старцем. Тот же ехидно улыбался и медленно расхаживал перед нелепо замершими двумя обитателями снежной пустыни.

— Марьяна, что с тобой? Ты чего склонилась пред этим рабом?

— Ты на его ауру посмотри.

Гстанаг, уже хотевший набросить на старца несколько болевых парализующих заклятий, все же взглянул на ауру непрошенного гостя. От силы и мощи, которую излучал человек, шаман ощутил как по его телу стал распространяться страх.

— Ты кто? — дрожащим голосом спросил шаман.

— Мы с тобой уже встречались Гстанаг, — весело улыбаясь, и расхаживая перед телом лежащего орка, проговорил Глош. — А вот с тобой Марьяна, я давненько не встречался. А я все думал, где ты могла спрятаться?

— Прости владыка, но я опасалась гнева Великого Магарода.

— А моего не опасалась? — Гневно проговорил старец, от голоса которого раскалился воздух, от переполнявшей его энергии. — Ну да ладно, те дни давно уже прошли, и у меня сейчас нет нужды тебя наказывать.

В этот момент, Марьяна, вся словно на иголках ожидала праведного гнева, которого она избежала несколько тысяч лет назад когда, сражаясь вместе со стоящим перед ней богом, когда покинула его терпящим поражение.

-Ну да ладно. Те, времена давно уже прошли, и я почти забыл, как ты предала меня, — и пронизывающим взглядом посмотрел на свою бывшую помощницу. — Но я сейчас здесь не для этого, — уже другим, довольным тоном проговорил он.

На несколько минут в помещении сохранялось молчании. Таинственный старец для шамана, все больше и больше вызывал в нем удивлений и вопросов. А Глош, словно забывший о двух замерших жителей Тайнары, все ходил возле тела Рагнара и улыбался сам себе.

— Ну что шаман, сильно жалеешь о том, что потерял самого талантливого и молодого шамана?

Орк лишь только стал еще мрачнее.

— Да не убивайся ты так. Если бы не этот парень, то я бы сам вырвал этому орку сердце, — улыбаясь, произнес седовласый старик.

Шаман хотел уже грозно ответить, но, встретившись с взглядом, который больше походил на огненный вулкан, тут же запнулся, и молча глядел на одного из великих, с которым ему удалась столкнуться.

— Ну что ж, я, думая лучшего кандидата Тайнара вряд ли уже создаст, да и время неспокойное наступает, — глядя на двух, ничего непонимающих магов, сказал Глош. — Твое удивление шаман меня просто поражает. Неужели ты не разу не задавался вопросом, как посреди ледяной пустыни может появиться новорожденный орк? Можешь не отвечать. Уже вижу, что не раз думал над этим. Ну что ж, скоро ты узнаешь ответ на свой вопрос, — все также улыбаясь, проговорил он. — Так что могу сказать, что вам сильно повезло присутствовать при воскрешении одного из богов. Ладно, пора от слов прейти к делу. Предупреждаю обоих, если кто посмеет мне сейчас помешать, то спалю быстрее, чем случится удар сердца, — грозно проговорил старик.

Замерев рядом с телом Рагнара, старик развел руки. Сперва ничего не происходило, затем старческие пальцы засветились, медленно наливаясь красным светом. Между руками стал формироваться сначала небольшой пульсирующий шар. Размытое пятно, постоянно меняло свой цвет, пока не обрело темно бурый. В этот момент руки старца мелко задрожали. В такт этой дрожи темный шар стал увеличиваться в размерах и окутываться прозрачной дымкой. Достигнув своего максимального размера, пятно стало вибрировать и издавать звук. Звонкие удары походили на таран, который с нарастающей силой бьет в стену, намереваясь ее разрушать. Висящий в воздухе шар все накалялся, переполнялся энергией. Орк и колдунья вжались друг в друга, готовые к тому, что дико пульсирующий темный шар сейчас выплеснет из себя огромное количество энергии. Но вместо этого старик поднес свои ладони к груди мертвого шамана. Темное пятно забилось в еще сильнейшем приступе, намереваясь покинуть невидимые нити держащие его. Глош уже весь покрытый потом, медленно приближал багровый шар к бездыханной груди. И чем ближе становилась грудь орка, тем больше начинало трясти старческие руки. Как только нижние костяшки пальцев легли на грудь, шар, словно получив невидимый заряд, взмыл вверх на уровень головы старика. Темное пятно буквально раздирало на мелкие кусочки, которое желало освободиться от переполняющей ее энергии, но тончайшие магические нити, удерживающие шар с пальцами не дали ему такой возможности. Глош заскрипел зубами, которые заострились. Лицо изменилось, лоб окрасился в темный цвет, и на нем появилась два бугра. Пальца потемнели, на них появились острые когти. Пульсирующий шар медленно приближался к телу. Вот он коснулся груди, и вновь хотел взмыть вверх, но на этот раз Глош удержал его. Вот бьющее пятно стало входить в дыру груди, и к изумлению Гстанга и Марьяны они увидели, как из груди вырвались разноцветные нити, которые тут же опутали пульсирующий шар.

Шаман несколько раз уже до этого пытался посмотреть, что же творится на энергетическом уровне, но всякий раз был вынужден возвращаться обратно. Так как сила используемая стариком была настолько сильна, что орк просто слеп от нее и не мог выдержать того воздействия, которого она оказывала, как только он оказывался в слоях Паланы. Используемые силы оказались настолько велики, что они даже сейчас проявлялись в материальном мире. И как догадался шаман, что это бьющееся пятно является сердцем, которое сейчас уже бьется в груди его лучшего ученика.

К этому времени старик почти закончил уже свой обряд. Безумно бьющее сердце уже билось внутри груди, на которой почти уже не осталось и следа от бывшей раны.

— Ну вот и все, — облегченно произнес Глош, внешность которого уже вызывала страх у стоящего рядом орка.

Через несколько секунд, старик вновь вернул себе свою обычную внешность. После чего прошелся рядом с лежащим телом, довольно улыбаясь, и уселся немного в сторонке, любуясь своим результатом.

Грудь Рагнара бешено билась, но тело оставалось все также неподвижно.

— И что дальше? — скептически спросила колдунья, уже позабывшая о своем недавнем страхе.

— А ты смотри, — в ответ ей проговорил старик.

И словно повинуясь его команде, бешеный стук в груди прекратился, и она замела неподвижно. Затем раздался шумный вздох, напугавший двух магов Тайнары, и грудь вновь задышала, но на это раз уже медленней и размеренней.

Гстанг видел, как у его ученика раскрылись глаза, и смотрят в полог шатра, затем его тело резко поднялось с настила, и молодой орк стал рассматривать окружающее его пространство. Но как только Рагнар встретился взглядом со своим наставником, старый орк понял, что в теле находится уже другая сущность, и вся его надежда на то, что его ученик снова будет жить, уже умерла окончательно.

— Где я? — спросил сухой голос, от которого у колдуньи защипала кожа.

— А все там же, — раздался веселый голос Глоша.

— Так значит это все-таки ты, меня вновь вернул, — довольно заулыбался Рагнар.

— Ну а кто же еще мог воскресить такого кровожадного урода как ты?

— Да хватает еще психов кроме тебя, если их так же как и меня не отправили на просторы Тайнары или за них. Я рад тебя видеть Дьяв, — довольно скалясь, заявил Рагнар.

— А я бы твою рожу еще пару тысячелетий не видел бы, но нынче времена сильно неспокойные настали, так что без тебя никак не справиться.

— Как только хвост прищемит, так сразу все зовут Ксаруха.

— Хвост, похоже, прищемило всем, но об этом мы поговорим наедине. А пока позволь представить тебе одного шамана, которому ты обязан за столь богатые возможности своего тела.

— Но не ужели нельзя было выбрать нормального орка, а не этого карлика?

— Ты знаешь. Выбирать то не из чего было. Прошлый кандидат ничем кроме мускул не отличался. Тебе ведь важны возможности тела, а это было самым лучшим со времен твоей смерти. Поэтому пришлось жертвовать буграми мышц в угоду магически способностям. Но зато теперь тебе будет гораздо проще и быстрее восстановить свой потенциал и иметь гораздо большие преимущества пред явившимися нашими братьями из вне, которые скора пожалуют.

— Ну что ж проверим прав ты или нет, — и воскресший бог повернулся к Марьяне, заставив ее побледнеть. — Ну здравствуй дорогая, — и после этих слов колдунью скрутила невидимая сила.

— Ты сильно не усердствуй, она нам еще пригодится, — испугано проговорил Глош, видя как темная аура, уже готова покинуть женское тело.

— Вполне неплохо, — заявил оживший Рагнар, прекратив свое истязание.

— Ну что ж шаман, могу тебя похвалить, ты воспитал действительно хорошего ученика, и ты можешь гордиться тем, что он пожертвовал мне свое тело.

Шаман ничего не ответил, лишь только склонил голову в знак почтения перед богом.

— Теперь оставьте нас, — грозно проговорил Ксарух. — Нам с моим братом нужно многое обсудить.

Глава 8

Сон Дрона

Пустота. Но вот появляется ветер, а за ним и серебреный туман, который рождает различные образы. Сначала проплывают размытые непонятные пятна, затем появляются бури, налетают ураганы. А за ними словно накатывает огромная волна, которая рассеивает последние остатки непроглядного полотна и перед взором появляется ясная картинка. Невидимая кисть художника начинает рисовать образы, которые становятся все четче и приобретают ясность. Сначала появляется красивый пейзаж, который постепенно заполняется жизнью. Красивые деревья и удивительная трава, явились, словно по волшебству, а за ними стали появляться различные персонажи, замершие в нелепой позе. Вот группа высоких людей замерших в сторонке, вот гномы, рвущиеся к переправе, вот эльфы, пускающие свои стрелы. За длинноухими нарисовались странные многорукие создания, а за ними все с возрастающей быстротой стали появляться остальные персонажи. И вот последний мах неведомого художника и картина ожила, и все персонажи пришли в движение. И куда бы не падал взгляд, всюду он натыкался на сражающихся между собой воинов. И количеству этих воинов не было пределов. И чем дальше блуждал взгляд по этим просторам, тем быстрее становились действия. Ночь сменилось днем, за темнотой пришел свет и снова тьма. Но сражение все также продолжалось, и уже на темном холме, все появлялись новые и новые персонажи. Неведомые демоны сражались с прекрасными эльфами, которые уже теснились возле багрового водопада, окрасившегося от цвета крови. Гномы, стоящие плечом к плечу рядом с орками сражались против уродливых великанов. Весь воздух был пропитан магией, и небесные просторы, словно воды морские были полны различных магов, которые вели между собой воздушные бои, исторгая из себя бесчисленные потоки различных разрушительных энергий. Явившиеся драконы сжигали все своим пламенем, а песчаные змеи поднимали уничтожающие бури.

И так уже бесчисленное количество дней, которые сменяла ночь, битва все продолжала набирать свою мощь. И помимо природного холма, когда-то украшенного удивительным прозрачным водопадом, появились уже десятки гораздо более высоких гор трупов, которые омывали реки крови.

Дрон, оказавшись посреди этой нескончаемой битвы, никем невидимым свидетелем, смотрел на сражение отсутствующим взглядом. Как он оказался в темной пустоте он не помнил, сознание его безвольно блуждало по бескрайним просторам до тех пор, пока не появился серебреный туман и не стал являть различные образы. А появившейся туман создавший ожившее полотно набирающий обороты величественной битвы, таким же образом являл и воспоминания Андрею. Пришедшая в движение картина, послужила толчком к первому воспоминанию жизни, когда впервые застучало его сердце еще в утробе матери. И чем более становился осмысленным невидимый взгляд, тем быстрее проносились действия битвы, и тем больше восстанавливалась его память. Вот битва закипела с новой силой, и Андрей каким-то неведомым чувством почувствовал, что кульминация сражения близка. Но из-за огромного количества энергии, которая буквально разрывала пространство, даже невидимый взгляд Дрона, не мог разобрать и различить всех действий происходящий на поле битвы. Но в своей восстанавливающейся памяти он ощутил, как свет ударил его по глазам и он в своей жизни издал свой первый крик, а в сражении, в центре сражающейся яростной группы произошел грандиозный взрыв. Огненная волна, явившаяся над битвой, стала пожирать собою все пространство. И в этот момент память словно совершила огромный скачок вперед, и Дрон ослепленный световым взрывом, ощущал, как ускоряется вокруг него пространство и меняются различные образы.

За пожирающим светом понеслись различные события, которые походили на нескончаемую череду фантастических снов, и параллельно с этим память являла давно забытые земные воспоминания. Андрею то являлись великие битвы, то новые миры и населяющие их удивительные создания, то необыкновенные приключения различных героев. Большая часть из этих фантастических картин тут же забывалось, другая же часть оставляла лишь небольшой след в памяти. Но была еще одна небольшая часть, которая твердо врезалось в память, наряду с такими воспоминаниями как первый звонок, первая настоящая драка, и первое свидание и последовавший за этим страстный поцелуй. Эта своеобразная галерея различных действий глубоко врезалось в сознание, словно часть этих проносящихся перед невидимым взором событий была неразрывно связана с парнем.

Дивные события неслись друг за другом уже бесчисленное время, иногда лишь являя похожие образы и действия, в то время как память уже являла не так давно еще позабытые студенческие годы. И вот память как раз подкралась к тому моменту, как Андрей спустился в метро, а являющиеся незнакомые действия вдруг резко прекратились, словно ожидая чего-то.

В пространстве, заполненном переливающимися потоками различной энергии, уменьшался пульсирующий шар, который, достигнув своей критической точки, распался на мелкие сверкающие осколки, устремившиеся в различные стороны. Дрон вновь ощутил, как его тело пожирает невыносимая боль. Из несуществующих легких, раздался душераздирающий крик, такой же, как и у парня замершего посреди бушующих потоков энергии. В этот момент замершие фантастические действия, словно только этого и ожидавшие пришли в движения, и это послужило невидимым толчком, поволокшим сознания за пределы непроглядной пустоты. Во время это стремительного полета Дрон лишился связующего звена, которое удерживало его сознание, и оно опять окуталось туманом.

* * *

Единственно, что хотелось — это пить, а больше этого только пить, пить и еще раз пить. Человек попытался открыть глаза, но не мог, попытался пошевелиться, но не смог, и тут он вспомнил крик, свой крик и его охватил безумный ужас, и он сразу ощутил каждой клеточкой своего тела, что с ним произошло. Как он горел и кричал, пока не подавился своим крикам. Сейчас его тело составляло одну сплошную рану. На нем не было ни одного живого места. На некоторых участках кожа почти вся прогорела, кое-где даже успело запечься розовое мясо. Человек представлял собой поджаренный шашлык. Он даже успел удивиться, почему он еще жив и почему не умер. Если бы он смог нормально дышать, то он задохнулся бы от того зловония, которое он испускал.