А ШИФРА Я НЕ ЗНАЮ. И НЕ ЗНАЛА НИКОГДА.
Глава 4. WHO IS WHO
ТЕСК
Наконец, Победительница поднялась:
-Я в спортзал. Идёте?
-Пожалуй, пора и мне тоже нагонять упущенное! — я имел в виду себя на фоне её нереальных мышц.
Она промолчала, направилась к выходу, я последовал за ней.
-Вас какое тяготение устраивает? — Поинтересовалась женщина, входя в зал.
-Хочу попробовать ваше.
Она, ни секунды не колеблясь, откинула клапан комбинезона... И с достоинством Председателя Планетарного Совета предстала передо мной без одежды.
Я не мог к этому привыкнуть! Почувствовал, как бросило в жар. Меняя комбинезон на тренировочные шорты, подумал — настоящая Богиня из древней легенды! А ведь она была с кем-то близка... Великолепная грудь... Какой же у неё, наверное, был мужчина! Куда уж тут мне...
Анне скомандовала:
-Установить новые параметры. Шифр "602"!
Сигнал. Тут же мне показалось, что "Хелла" резко маневрирует. Сотни лет я летал в космосе. И был твердо уверен, что позаниматься в спортзале при двух "g" для меня пара пустяков. Победительница легко бежала среди возникших вокруг зарослей. Я старался держаться рядом. Ощущение было таким, будто я несу ещё одного Теска Ламена. Перед каждым шагом поднимаемая мной нога весила ровно вдвое больше. Женщина спросила:
-Капитан, сколько вы живёте на свете?
-Я появился в 8906 году, Анне. Триста сорок лет топчу палубы разных кораблей.
-Стало быть, капитан, вы относительно молоды. Многие из вас живут с 8712-го?
Я подумал: "Живут-то многие... Вот например, самая большая сволочь, Председатель Берта Ларс, та вообще живёт шестьсот пятьдесят лет... Свихнулась она, похоже, ещё тогда, когда тянула на лекарствах, в правительстве задолго до 8712-го ждали открытия пути в бессмертие. Потом, почти сто лет, до появления телопластики, она так и жила, жуткой бессмертной стошестнадцатилетней мумией. Только в 8809-м ей восстановили благопристойную внешность".
И наконец, заговорил вслух:
-Мало кто из мужчин остался с 8712-го. Их можно пересчитать по пальцам. На рубеже восьмого и девятого тысячелетий произошла катастрофа на гигантской космической станции у планеты Долстам. Учебный центр космофлота. Как раз тогда там собрали всех опытных офицеров. Никто не спасся. Погибли десятки тысяч.
-Причины катастрофы? — сухо поинтересовалась Анне, на бегу поправляя волосы под силовой повязкой.
Что ей сказать? Она, хоть и не похожа на женщину, всё-таки женщина. Враг! Если она пока не сознает этого, говорит со мной, как с равным, то со временем, будет вынуждена встать против нас. Элементарная логика подскажет — лучше присоединиться к победившим. Пусть даже у неё самый что ни на есть мужской образ мышления... Кто, имея возможность выбора, примкнёт к побеждённым, тщетно силящимся восстановить свои права? Я не был и близко на станции Долстам, но все здравомыслящие офицеры понимают: гибель этих мужчин была выгодна правительницам. Матриархат всегда опасался тех, кто хотя бы от своих родителей помнил, как жил Ониск до 8650 года.
-Причина — ошибка управляющего компьютера. Таковы выводы комиссии. В атмосфере станции появились мутировавшие бактерии. Они образовали неизвестное ядовитое соединение.
Мне вдруг захотелось спросить Анне о тех временах, когда жила она. Как всё было на самом деле? Она, в числе немногих женщин, летала на полностью мужском корабле!
-Анне, расскажите мне, как жили люди шестьсот лет назад?
-Многое из того, что я узнала о сегодняшнем Ониске, мне непонятно. Например, почему у нас уже три с половиной сотни лет не совершается никаких научных открытий? А что, чёрт меня подери, случилось с космофлотом? Вам же явно не хватает кораблей, чтобы закрыть пограничные районы!! Вы гражданский космолётчик?
-Я капитан первого ранга космофлота, Анне. Сегодня это последнее звание, присваиваемое мужчинам. Понимаю ... — пытался вставить я хоть слово.
Победительница возмущённо зарычала:
-Каперанг, шестьсот лет назад старший офицер не мог бы спокойно спать, зная, что флот небоеспособен! У меня до сих пор это в голове не укладывается. Да и как же вы, люди, присягавшие Отечеству, до сих пор терпите у себя на шее какой-то "архат"? Как позволяете себя порабощать? В наше время каждый сам доказывал, чего стоит. Кто бы он ни был, мужчина или женщина. Своей головой, своими руками! — она потрясла у меня перед носом пудовыми кулачищами.
От всего услышанного мне показалось, что в зале стало уже не два, а по меньшей мере, три "g". Анне заговорила как настоящий боевой офицер. Под каждым её словом расписался бы любой из нашей организации!!! Просто мы, руководители, старались быть как можно осторожнее, чтобы не повторился Долстам. Кто же эта женщина, саккар нас всех побери?!
Она помолчала, а потом сказала такое, отчего я с минуту вообще ничего не мог понять.
-Я знаю, на борту есть мозговой сканер Кланста. Так вот, если я вам стану рассказывать о себе, вы не поверите. Сканируйте мои воспоминания. Всё станет ясно.
Анне выпалила это и продолжала бежать, как ни в чём ни бывало. Для любого человека ментоскопирование — крайне неприятная процедура. Каждый имеет право на уголок в своей душе, куда не пускают любопытных прохожих.
Т а к к т о о н а ? ? ?
Вскоре мы добежали эти три километра. Как и в прошлый раз, она легко подтягивалась и отжималась. Мне, после бега, стоило больших усилий усмирить сердцебиение и задышать ровно. На тренажёрах два "g" уже не казались пустяком. Победительница не сократила ни вес, ни количество повторений, а я едва мог делать по три-четыре повторения, да и количество подходов резко упало. Ноги и руки налились свинцом, перед глазами плыли фиолетовые круги. Качало, ручьями текло по лицу, и я не понимал, чего течёт больше — "дождя" или пота. Но если у меня хватит духа хоть сотню дней так позаниматься, может, будет толк?
Вновь она запрыгала по камням, размахивая руками и ногами. Ясно было, что это какое-то искусство боя безоружных. У нас в Школе, триста двадцать лет назад, помнится, несколько парней занимались чем-то подобным. Все считали их любителями древней истории и посмеиваясь, предлагали соревноваться в том, кто сильнее покусает друг друга.
Хриплый, короткий крик Победительницы дал знать, что у меня остались шансы дотянуть до конца занятия, не упав в обморок.
Снова бег. В густеющей розовой пелене перед глазами я мог теперь видеть только её размытый V-образный торс впереди. Звуковой сигнал прозвучал гимном. Можно было сбавить темп. Я еле перебирал ногами, хватал ртом воздух, будто бы в спортзале он уже кончился. Анне, как мне показалось, резко остановилась. Я чуть было не налетел, точнее, чуть не упал на неё. Откуда-то издалека я услышал:
-Тяготение и все остальные параметры вернуть к прежним значениям!
Подобного облегчения я не испытывал много лет. Добавочный Теск Ламен мгновенно растворился в воздухе. Противная рябь и точки перед глазами быстро улетучивались. Стало легко, будто в невесомости. Я инстинктивно шагнул осторожно, боясь взлететь. Вслед за женщиной потрусил в бассейн. Как-то незаметно для себя, без моральных проблем сбросил шорты и влез под душ. Струи воды смывали усталость. Анне же после всего этого ещё и плавала в бассейне!
Теперь мне стало казаться, что не я прожил на свете вдесятеро больше, а она. Отчего-то чувствовал себя курсантом на выпускном экзамене Школы. Простой серый комбинезон виделся мне на Анне парадной адмиральской формой. Она величественно восседала в кресле, глядя на меня спокойными, чуть меланхоличными глазами.
-Начнём, если вы не против, — услышал свой голос как бы со стороны.
-Я в вашем распоряжении, капитан! — отозвалась Победительница.
С полминуты я фокусировал поле прямо над креслом. Потом вдруг возникло изображение.
* * *
Захлёбываясь, выла и выла пронзительная сирена. По гулким металлическим коридорам с диким топотом башмаков неслись в разные стороны люди в зелёных, чуть мешковатых корабельных комбинезонах. Мигали красные лампы. В невидимых динамиках ревел, заглушая саму сирену, громовой голос: "Боевая тревога! Боевая тревога!". Откуда-то сзади, неразборчиво крича, ускользнула в боковой коридор маленькая беловолосая фигурка.
Картинка изображения стала подпрыгивать и раскачиваться. Анне тоже бежала. Вскоре появилась рубка древнего корабля. Вогнутый, и какой-то тускловатый обзорный экран во всю переднюю переборку. Под звёздным светом висели один огромный ярко-жёлтый диск планеты, имеющей атмосферу, и два поменьше, выщербленные и голые — её спутники.
Вокруг, казалось, совершенная пустота. Ни одного габаритного огня корабля или какого-нибудь другого искусственного тела. Только на середине меньшего из двух серых дисков мирно, по-домашнему, подмигивал зелёный огонёк орбитального маяка. Пульт управления причудливой архитектуры, здоровенный, с множеством нелепых пластиковых экранов и ископаемых клавиатур, занимал половину помещения. Что-то ритмично попискивало, низкий голос настойчиво бубнил:
-Флагман "Победитель", эскадра Сакара. К объекту на орбите Осина! Прошу дать свои позывные.
-Флагман "Победитель", эскадра Сакара. К объекту на орбите Осина! Прошу дать свои позывные.
Ответа не было.
Спинами сидели несколько человек, оцепенело уставившиеся в экран. Тот, что был посередине, седой настоящий богатырь, повернулся. На усталом, широком лице появилась грустная, добрая улыбка.
-Привет, каперанг! Тут у нас проблема. Радар засёк кусок какого-то корабля, скользнувший за Осин. На запросы, мерзавец, не отвечает. Я рассчитал его предполагаемую орбиту. Мы выскочим ему в борт.
Голос Анне:
-Дахол, истребители готовы?
Кто-то слева чётко отозвался:
-Так точно, каперанг! Все на старте через 30 секунд после объявления тревоги.
Снова Анне:
-Ну ладно, пойду-ка я, сменю Рикси у носовой пушки. На всякий случай...
Теперь коридор мерно раскачивался в такт её шагам. Кабина лифта. Свист сжатого воздуха. Опять коридоры.
Небольшое помещение с огромным единственным креслом в середине. Экран, похожий на тот, что в рубке, но поменьше.
-Добрый день, Рикси!
-Добрый день, каперанг!
-Я вас сменяю.
-Есть, каперанг.
Анне, по-видимому, устраивается в кресле, что-то пристёгивает, потом кресло поворачивается влево-вправо с негромким шумом сервомоторов. На экране та же планета с двумя спутниками.
И тут врывается из динамиков торжествующий голос:
-Федеральный крейсер "Максар"! К эсминцу номер .............! Приказываю застопорить ход, лечь в дрейф. Экипажу приготовиться к сдаче в плен!
На экране из-за маленького спутника планеты медленно выплывает внушительных размеров боевой корабль, ощетинившийся не менее, чем двумя десятками пушек и ракет.
В тот же миг изображение орудийной рубки вместе с экраном резко дёргается, становится смазанным. Видимо, эсминец бешено набирает скорость. Он несётся на сближение с почти втрое большей громадой крейсера, но так, что между ними остаётся спасительная сфера спутника.
Динамик продолжает кричать:
-Сакар! Остановись, иначе тебе конец!!
Кресло поворачивается, неотрывно удерживая изображение растущего на глазах противника в центре экрана. Слышатся голоса. Один молодой, возбуждённый:
-Сектор 73! Пять отметок. Цели скоростные, малоразмерные. Не маневрируют.
И другой, спокойный:
-Противоракетная оборона! Цели уничтожить!
В это мгновение на левом обрезе экрана, показавшись из-за жёлтого гигантского диска планеты, возникают, будто зеркально отражаясь, ещё два однотипных крейсера! Они словно знали заранее, в какую сторону направится "Победитель", уходя от первого корабля. И ждали эсминец именно там...
-Сектор 90! На радаре пять отметок.
-Сектор 102! На радаре пять отметок. Ракеты по нам, адмирал!!
-Всем: Огонь!!!
Резко меняется направление хода. Рывки в разные стороны. Снова мутнеет изображение. На экране появляются несколько маленьких дрожащих точек с десятками прыгающих цифр отметок возле каждой. Бешено вертится кресло. То и дело раздаётся резкий, короткий свист. Дрожащие точки одна за другой вспухают бледными пузырями с расходящимися во все стороны остроконечными отростками.
Но их много, очень много!...
...Изображение на секунду вспыхивает зловеще багровым. Лопается, со страшным грохотом раскалывается на куски. Раздаётся жуткий, леденящий душу каждого космолётчика вой рвущегося в пространство воздуха... Всё подпрыгивает, потом падает вниз. Наступает кромешная тьма...
У меня в голове, как после мозговой коррекции. Не понять, где, что вокруг!
Мы в одном звании?! Должно быть, при патриархате ей было не легче стать капитаном первого ранга, чем мне сейчас адмиралом...
Но какое презрение к смерти у этих древних! Вот, оказывается, как раньше сражались! Острая зависть и безмерное уважение к Победительнице и её экипажу охватывает меня. В одиночку против трёх крейсеров! Им, конечно, не повезло, положение было совершенно безвыходным. Но они и не подумали сдаться! Воины. Это вам не современная тактика, где исход боя М-координаторы просчитывают заранее и зачастую даже не открывают огня! ...
...Прерывистый рёв сирены. Мертвенный свет аварийных ламп.
Изображение почти неподвижно. Палуба совсем рядом. Коридор будто втрое вырос в высоту. Он начинает чуть двигаться, человек ползёт. Так проходят минут десять, не меньше. Наконец, из полутёмных коридоров показываются и торопливо приближаются металлические башмаки древних скафандров.
Едва узнаваемый, срывающийся в хрип, голос Анне:
-Доло..жить..... об..становку...
И ответ:
-Каперанг, мы поражены двумя восьмитонными ядерными ракетами. Носовое орудие уничтожено. Есть потери. Адмирал увёл нас из-под огня, но теперь они настигают. Двигатели повреждены, тянут на 60 процентов. На "Теллусе" сама Жирная Берта. Всё время твердит о сдаче...
Изображение дёргается, потом намного ближе пододвигается потолок с тусклыми лампами. Долго-долго едет назад.
Слышится приглушённый вскрик. Совсем рядом возникает побелевшее от ужаса юное девичье лицо. В отчаянии мечется, появляясь то с одной, то с другой стороны. Показывается ещё и мужское, широкое, того седого офицера из рубки.
Голос Анне:
— ... Меня ... к пульту... ... ещё могу ... стрелять...
Опять поехал назад потолок, но девичье лицо неподвижно и всё время рядом. Красивые, чувственные губы сильно дрожат, неслышно и торопливо что-то повторяя...
Анне хрипит:
— ... Э...то ... я.... вино...ва...
Наступает темнота...
И снова возникает безнадёжное, мученическое лицо молоденькой блондинки. Всё мокрое от слёз, оно то и дело приближается вплотную. Переполненные безумной болью глаза девушки совсем рядом. Неистовые, исступлённые крики становятся беспрерывными:
-Власточка! Власточка моя!! Не надо!!! Родная!!! Не бросай!!!...
И долгая тьма.
Наверное, несколько минут царило молчание. Я не мог собраться с мыслями. Впечатление было такое, будто я сам, смертельно раненный в неравном бою, сейчас умер на руках близких.
