| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Одного гиалиец сумел убить, скупо полоснув ножом по горлу сбоку, пока трупоеды привыкали к полумраку комнаты. Но двое уцелевших, нисколько не испугавшись, а наоборот, придя в ярость от гибели двух своих сородичей, начали теснить его, пользуясь длиной своих мечей. Даргед уловил миг, когда один из дикарей, преследуя его, заслонил собой второго. Тут же гиалиец, сцепив свой клинок с мечом врага рукоятками, нанёс трупоеду сокрушительный удар в нос левой рукой. Противный хруст ломаемых костей и перед ним остался только один противник. Последний талдфаган, встретив холодный взгляд лумарга, развернулся и бросился к выходу из комнаты. Межу ними был труп и, гиалиец понимал, что подручный Андазира если не уйдёт, то шум поднять сумеет точно. Но короткий свист рассекающего воздух метательного ножа — и трупоед, словно наткнувшись на невидимую преграду, падает на пороге.
Гиалиец повернул голову в сторону окна. Тёмная фигура, перемахнув подоконник, застыла в напряжении.
-Лумарг, с тобой всё в порядке? — еле различимый шёпот коснулся ушей Даргеда.
-Ты Эдаг, начальник отряда, которому я сдался, когда появился в Мидде — сказал гиалиец.
-Это я — подтвердил трупоед, приближаясь к изгою.
-Зачем ты вмешался?
-У меня свои счёты к Андазиру и его братьям — ответил Эдаг. Даргед поймал его взгляд, полный застарелой ненависти. Целый рой чужих воспоминаний промелькнул в голове гиалийца: смешливое лицо девочки-подростка, жар торопливых объятий за околицей деревни, как гром среди ясного неба: "благородный Андазир берёт восьмой женой", ярость, горечь, скромный могильный холмик на родовом кладбище.
"Она прожила во дворце дина всего полгода" — добавил Эдаг, поняв невесть как, что лумарг прочитал его мысли — "Андазир счёл, что она слишком нерасторопно снимает с него сапоги, и избил её до смерти. Хвала Ветрам, никто не знал о моей страсти, и мне удалось выслужиться до сотника — во время переселения и войн с агэнаярами. А эти четверо — все родичи дина. Не с ним самим, так с роднёй поквитался". Смолкнув на миг, талдфаган добавил: "Сегодня днём я случайно подслушал, как наш дин разговаривал с бардэдасовым ключником и его сыном. Чернявый давал Андазиру яд, чтобы отравить тебя, лумарг. Но предупредить тебя я не сумел. Только и оставалось, что караулить под окном".
-Спасибо трупоед. Если бы не ты, мог подняться шум — произнёс Даргед — Иди, пока тебя никто не увидел. О твоём участии никто и не догадается. Всё припишут моему колдовству.
-Прощай, лумарг — прошептал сотник, уже стоя на подоконнике.
-Прощай — повторил негромко Даргед.
С мягким стуком Эдаг приземлился на той стороне, чтобы навсегда исчезнуть из жизни гиалийца — со страхом перед колдуном-лумаргом, застарелой тоской по давно умершей любви, ненавистью к отобравшему эту любовь повелителю.
Сняв меч с одного из убитых, изгой прошёл через ряд комнат. В соседней ползал в луже собственной блевотины Андахор. Даргед подумал, что яд не успел всосаться его желудком полностью, и трупоеду можно ещё помочь. Прислушавшись, всё ли тихо, он поднял Андахора. Усадил на скамью. Порядочный кувшин с вином предназначался, судя по всему, для убийц. Гиалиец разжал агану рот и принялся вливать вино. Когда кувшин опустил на треть, он решил, что хватит. Теперь надобно вызвать рвоту. Выдернув перо из пучка на шлеме кого-то из стражников (сейчас гиалиец не обращал внимания на то, что перья взяты с убитой птицы), Даргед сунул его как можно дальше в глотку Андахору, наклонив того, чтобы он не захлебнулся своей собственной рвотой.
Оставив агана извергать из себя вино и желчь, гиалиец бесшумно выскользнул в коридор. Из центральной части дворца доносились звуки продолжающегося пира. По проходу, соединяющему Пиршественный Зал с кухнями, сновали туда-сюда слуги. Пройти незамеченным было весьма трудно. Даргед повернул обратно. Придётся воспользоваться окном, несмотря на то, что в комнату вот-вот нагрянут слуги Андазира, посланные узнать, чего это мешкают воины и не несут голову лумарга. Да и путь до стойл с "секущими" удлинится, чуть ли не в три раза — придётся обогнуть большую половину дворца.
За окном было темно и тихо. Перекрикивались где-то вдали стражники, выли на нарождающуюся луну собаки. А здесь, под стеною дворца было тихо. Гиалиец заскользил, вдоль стены влево, прочь от ярко освещённого входа в темноту. Осторожно он обогнул дворец, долго искал тропу, ведущую к рисюшням. Нащупав под ногами утоптанную землю дорожки, Даргед быстро зашагал вверх по склону.
Двери рисюшни были приоткрыты. Сторож сидел на земле, прислонив голову к стене. При появлении Даргеда он даже не пошевелился. Гиалиец наклонился над стариком. Похоже на то, что кто-то опередил его — сторожа явно оглушили. Эдаг? Но зачем? Участие сотника в сегодняшних событиях останется скрытым от всех, а бегство только возбудит подозрения.
Даргед вынул на всякий случай нож. В дверях показалась женская фигура.
-Я знала, что ты сумеешь выбраться, Деревянный Меч — шёпотом произнесла девушка.
-Дандальви? — удивлённый гиалиец убрал кинжал в ножны.
-Да, это я — отозвалась дочь ард-дина.
-Мне пора уходить — сказал Даргед.
-Я знаю — ответила Дандальви, помедлив — Потому я выкрала у отца твой меч.
-Спасибо — гиалиец протянул руку, чтобы взять клинок. Ладонь его соприкоснулась с мелко дрожащей ладонью трупоедки.
— Спасибо — повторил изгой — Прощай — добавил он как можно жёстче. Несколько мгновений, и они расстанутся навсегда, и никогда он больше не увидит эту дикарку.
-Я ухожу с тобой — вдруг заявила княжна.
-Что? — гиалиец непонимающе посмотрел в лицо дочери ард-дина.
-Я ухожу с тобой, лумарг — повторила Дандальви.
-Зачем? — холодно спросил Даргед.
-А говорят, что колдуны с крайнего запада способны видеть людей насквозь — горько усмехнулась аганка.
-Способны — подтвердил гиалиец и добавил — Меня убьют, рано или поздно. Ты это понимаешь? И что сделают с тобой, это ты представляешь?
-Меня побьют камнями — ответили девушка спокойно — Хотя мне всё равно. Если не станет тебя, то незачем жить и мне. А не возьмёшь с собой, пойду и брошусь в Серебрянку, течение здесь глубокое.
"И ведь бросится" — подумал гиалиец. Вязкое и тягучее отчаяние наваливалось на него, точь-в-точь как тогда, когда обезумевший бык мчался прямо на холм, где сидела дочь ард-дина со свитой. Только сейчас не поможет никакой шет, ибо некому сворачивать на этот раз шею. Разве что самому себе...
-Я знаю, что мы, простые смертные, для лумаргов всего лишь животные — горячо зашептала Дандальви.
-С чего ты взяла — Даргеда словно холодной водой окатило.
-Я слышала. Так одна агэнаярка рассказывала. Давно, когда мы только завоевали Мидду.
-Глупости — сказал гиалиец. Чувство, которое он испытывал сейчас, было ему внове — кажется, трупоеды зовут это не то стыдом, не то совестью.
-Возьми меня с собой — в голосе княжны послышались слёзы — Пусть я буду твоей собакой, пусть. Но с тобой...
-Не говори глупостей. Ты для меня не животное — мягко ответил изгой. Странно, ложь далась ему безо всякого труда. Может быть, потому что она была почти что правдой, особенно сейчас, когда его словно накрыло тёплой волной, исходящей от девушки. Как будто время повернулось вспять и он вновь в Бидлонте, среди Единого Народа.
"Ты ещё сто раз пожалеешь, что ушла со мной" — тихо и печально говорил Даргед, прижав её к себе. Дандальви сдавленно рыдала, уткнувшись в грудь гиалийцу. "Лучше бы нам расстаться" — добавил он.
"Ну и пусть, ну и пожалею" — всхлипывая, пробормотала девушка.
-Хорошо — Даргед обречённо отстранил её от себя и шагнул внутрь конюшни.
-Выбирай любого из риси, кроме моего Ворчуна — прошептала Дандальви.
-Вообще-то мы пойдём пешком — ответил гиалиец, открывая первую клетку — Разве ты не знаешь, что "секущие" не могут летать в темноте?
-Нет — удивлённо произнесла девушка — Тогда зачем ты пришёл сюда?
-Для того, чтобы выпустить крылатых — гиалиец продолжал открывать загородки — Это собьёт с толку преследователей, которые будут думать, что мы улетели. Кроме этого в первые часы нас не смогут выследить с воздуха, а потом мы доберемся до лесов, отделяющих красных радзаганов от соседей.
Когда последняя клетка была открыта, гиалиец с довольным лицом обернулся к Дандальви, неотступно следовавшей за ним по пятам: "Можно уходить". Небо на востоке начинало светлеть. Во дворце умолкли последние гуляки. Сопровождаемые тихим шорохом кожистых крыльев освобождённых крылатых, гиалиец и дочь Бардэдаса Мрачного удалялись прочь от стен Келен-Коннота. Хрустела под ногами ломкая прошлогодняя трава, журчала не видимая в темноте Серебрянка. Риси медленно расползались по округе, чтобы с первой зарёй подняться в небеса и отправиться искать места, где никто не будет ловить их и заставлять летать с тяжёлой ношей.
IV
Исчезновение колдуна первым обнаружил доблестный Андазир, дин талдфаганов. Он тщетно прождал голову убийцы брата почти всю ночь и, едва небо на востоке посветлело, послал раба узнать, что там стряслось. Агэнаяр вернулся и, дрожа и заикаясь от страха, доложил, что все четверо воинов убиты, а радзаган, поставленный ард-дином, лежит весь бледный и едва дышит.
Раздосадованный Андазир ворвался в комнаты колдуна. Андахор к этому времени пришёл в себя и пытался подняться, шатаясь от непонятной для него слабости. Дин прошёл мимо, едва взглянув на вчерашнего защитника колдуна, в спальню лумарга. Здесь всё было забрызгано кровью: четверо троюродных братьев Андазира лежали мёртвыми. Ардахор получил всего один удар прямо в сердце, крови вытекло из него немного. У Бардэхора было перерезано горло. Дандахора предательски убили в спину. А вот Воргахора дин сначала не узнал — лицо его было изуродовано страшным ударом, словно по нему прошлись кузнечным молотом.
Изувеченное лицо верного родича, дважды спасавшего его в лютой сече, добило Андазира. Яростно взревев " Проклятый колдун!" дин талдфаганов выскочил прочь. В соседней комнате он едва не сбил с ног Андахора, тело которого сотрясалось в очередном приступе рвоты.
Андазир продолжал яростно вопить: "Проклятый колдун! Убийца!". Его крики подняли на ноги весь дворец. Аганы собирались в Тронном Зале, недоуменно морща опухшие лица.
-Что случилось, Андазир? — спросил талдфагана Бардэдас, закрывая глаза от нахлынувшей головной боли — Почему ты перебудил весь дворец.
-Ард-дин, колдун — убийца моего брата сбежал, убив ещё четверых человек — сказал Андазир — Напрасно ты отвёл от него обвинение в колдовстве. Не в человеческих силах такое сделать.
-Эй, воины, сходите, проверьте сказанное славным дином талдфаганов.
Двое дружинников побежали в комнату гиалийца. Они вернулись, ведя под руки Андахора.
-Дин — сказал старший из воинов — Всё действительно так. Четверо мёртвых талдфаганов лежат в спальне колдуна, а Андахор, сын Андадаса, ничего не соображает.
-Андахор, мальчик мой, что же произошло сегодня ночью? — обратился ард-дин к бледному как мел воину. Тот посмотрел на правителя мутным, ничего не соображающим, взглядом и извергнул очередную порцию желчи.
-Уберите его — махнул рукой Бардэдас, решивший, что сын славного Андадаса просто перебрал лишнего. Дружинники оттащили его и посадили на скамью. Слуга-агэнаяр сунул под нос благородному господину чашу, дабы тот не блевал на пол.
-Ард-дин — повторил Андазир — Зря ты не дал расправиться с колдуном днём, когда его сила слабеет.
-Андазир, скажи, почему твои люди погибли в спальне колдуна, а не в прихожей комнате, где они должны были находиться? — вдруг спросил Бардэдас.
-Я э-э-э... — талдфаганский дин не знал что сказать.
Видар, стоящий справа от ард-дина и Гван из-за спины правителя всех аганов смотрели на Андазира в ужасе, предчувствуя, что этот мужлан признается сам и выдаст своих сообщников. Но судьбе было угодно пощадить заговорщиков в этот раз. В зал вбежала старая служанка, приставленная следить за девичьей честью Дандальви.
-Господин, молодой госпожи нигде нет!!! — завизжала она, бросаясь под ноги Бардэдасу.
-Что?! — грозный хозяин Келен-Коннота вскочил с трона — Что ты мелешь, старая сводня?!
-Госпожи нет — затараторила служанка — Я ночью глаз не сомкнула. Не знаю, куда она могла деться.
-Это колдун похитил дочь ард-дина! — крикнул Видар. Мигом были забыты все странности, связанные с исчезновением лумарга.
Придворные и гости принялись кричать о коварстве лумаргов. Зал опустел — все побежали седлать риси, дабы броситься в погоню за вероломным колдуном. Но рисюшня была открыта настежь, "секущих" и след простыл. Сторож, держащийся за разбитую голову, не мог сказать, что же произошло — он помнил только, что кто-то подошёл к нему, когда он задремал, и ударил по голове. Очнулся же он только утром. На вопрос Нардхора, почему сразу не поднял тревогу, старик ответил: "Если бы тебя, щенок, звезданули по голове, ты бы лежал сейчас и скулил" — он заплакал от бессилия — давно прошли времена, когда после такого удара по затылку он мог немедленно вскочить и побежать по девкам.
Погоню пришлось посылать пешком. Свыше пяти сотен аганских воинов, разбившись на отряды в десять-пятнадцать человек, рассыпались во все стороны по степи. Довольно быстро собаки взяли след, ведущий вверх по течению Серебрянки. Но через два хариля след исчез на берегу реки. Тщетно лучшие следопыты вглядывались в отпечатки звериных лап на песке на протяжении многих харилей по обе стороны от места, где обрывался след. Колдун и похищенная им девушка как сквозь землю провалились.
Буквально в полдня наводивший ужас на друзей и врагов правитель всех аганов словно постарел на двадцать лет. Безучастно он взирал на суету, творившуюся вокруг. Видя равнодушие ард-дина, дело в свои руки взял Кувандас, приказавший искать беглецов на многие дни пути вокруг. Гонцы, несущие ужасную и позорную весть, помчались ко всем одиннадцати племенам. Каждый пастух, каждый охотник и землепашец должны были знать, что колдуна следует схватить и доставить вместе с дочерью ард-дина в Келен-Коннот. Не забыл сын ард-дина и об отравленном Андахоре. Но про это он пока решил помалкивать.
А в заднем приделе храма на вершине Кургана Ветров собрались заговорщики, которым с утра пришлось поволноваться за свои жизни.
-Проклятый щенок Кувандас забрал слишком много власти — сказал Гван.
-Меня заботит только колдун — сказал Андазир.
-Не забывай, если его схватят живым, то может всплыть, откуда яд, которым едва не отравился Андахор, и тогда я бы не дал за наши жизни и медной монеты. Может быть, ты, Андазир и ты, Видар, и сумеете выкрутиться — сказал Гван.
-Чего разнылся, как баба — оборвал его Видар безо всякого почтения к сединам Гвана — Нам всем вместе надобно выкручиваться.
-У нас достаточно воинов, чтобы самим найти колдуна и девчонку — сказал Нардхор — У тебя, дин, сотни дружинников, у нас с отцом не один десяток людей. Мы пошлём своих соглядатаев по всей Мидде и за её пределы: в Эсхор и в горы. Перероем всё и найдём их раньше ард-дина. Лумарга убьём, а дочь ард-дина достанется мне.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
