Она проплыла чуть дальше, увидела агрегат, которым, по ее мнению, управлялся летающий объект и попыталась включить его. Агрегат явно лишился своей энергии и требовал ее извне. Она вздохнула, быстренько подсчитала в уме сколько энергии на него потратит, поняла, что не очень много и отважилась сделать это.
ДОМ, МИЛЫЙ ДОМ
Маша не проронила не слезинки, сидела уткнувшись в экран, смотрела в темноту, на плывущие мимо звезды. Она решила, что бросит все, как только окажется на Земле, она вернется к маме... Она придумает что-нибудь, чтобы объяснить свое многолетнее отсутствие, скажет что-нибудь о государственной безопасности, и забудет обо всем, чем жила все эти годы.
Она никому не обязана подчиняться, ее заставили делать то, что она не хотела, когда насильно увезли из дома, и пусть попробуют ОНИ обвинить ее в чем-то. ИМ придется ее убить она не будет на них работать!
За многие годы Маша по существу впервые была сейчас одна, предоставленная сама себе, выпущенная на свободу, в безграничных просторах галактики. У нее был прекрасный корабль, который она могла направить куда угодно хотя бы на ту же Салану, прибежище всех отщепенцев, предателей и разбойников, где ее никто никогда бы не нашел. Она сделала бы это не задумываясь лишь бы отомстить Эйку продала бы корабль и на эти деньги устроилась бы вполне сносно... Но она до тошноты не хотела больше видеть все эти инопланетные рожи, не хотела видеть, как взлетают и садятся корабли, не хотела слышать грохота их двигателей, не хотела чувствовать под ногами противную вибрацию, когда эти самые корабли готовились оторваться от поверхности планеты.
Маша хотела домой. К маме. К сестрам. К ЛЮДЯМ!
К людям, которые не летали никуда дальше Луны, и вряд ли полетят куда-то в ближайшем будущем, она хотела до конца дней своих просидеть на одной планете... Забиться в темный угол, в свое старенькое обшарпанное кресло, укрыться пледом и как следует поплакать. Маша верила, что тогда ей обязательно станет легче. Но только тогда.
... — То, что случилось, конечно, неправильно, — говорил Лиэ, прижимая Машину голову к своему меховому плечу. Его рука гладила ее по щеке, утирая слезы, — Но в жизни очень часто бывает все не так, как мы хотим. Случаются ужасные и непоправимые вещи... Нет, это не твой случай... Пусть ты не должна находиться здесь, но подумай о том, дорогая, что далеко не каждый житель твоей планеты когда-нибудь увидит столько интересного.
— Я не жалею, Лиэ, — всхлипывала Маша, — правда, почти совсем не жалею. Я просто скучаю по маме, — слезы снова потоками текли из ее глаз, — и мне жалко ее, ведь она думает, что я умерла. Что меня убил какой-нибудь маньяк там в лесу... Если бы только можно было как-то сообщить ей, что я жива...
Она смотрела на него, но Лиэ смотрел в сторону, и он ничего не ответил ей.
— Все пройдет, — сказал он тихо, — Твоя боль утихнет, поверь мне...
Маша обняла его и уткнулась носом в теплый подшерсток на его груди, и он тоже обнял ее...
— Почему он предал меня, Лиэ? Почему так чудовищно, так безжалостно поступил со мной?! Почему, Лиэ? Я не понимаю! Ты сможешь мне объяснить, я знаю! Ты сможешь меня утешить! Ты сможешь как всегда доказать мне, что все, что происходит со мной — исключительно мне во благо!!!
Маша проснулась и сначала не поняла, где находится — она так и уснула за пультом управления. Болела шея, болела спина, она едва смогла разогнуться. Корабль летел заданным ему курсом, расстояние до Земли неуклонно уменьшалось, и цифра на экране компьютера уже не казалась такой огромной.
"Я прилечу уже сегодня, — поняла Маша, — И в Москве будет ночь..."
Внезапно сердце забилось сильнее и перехватило дыхание.
Дом... Она скоро будет дома! Она сможет забыть...
Да, она решила окончательно и бесповоротно, что не выйдет на связь в положенное время! Она исчезнет, растворится среди огромного населения планеты. Ее не найдут!
И пусть у Эйка из-за нее будут бо-ольшие проблемы!
Все забылось, потеряло значение, исчезло, растворилось в тумане, в шорохе листьев, в запахах миллионов разных трав. Маша опустилась на землю, и колени ее подогнулись. Она не старалась справиться с собой, она упала на траву, зарылась в нее пальцами, и так и осталась лежать, прижимаясь к ней всем телом, обнимая ее, родную...
"Может быть, это ты решил мне сделать такой подарок, Эйк, — думала она, — Расплатиться со мной таким образом?"
Маша усмехнулась, взяла губами влажный стебелек травы и слегка его укусила. Слезы текли из ее глаз, даруя долгожданное облегчение, она перевернулась на спину, раскинула руки и посмотрела в темное, затянутое тучами небо, на поникшие ветви деревьев и глубоко вдыхала сырой прохладный воздух.
Вот и все. Вот и прошло. Все прошло, как только она ступила на порог родного дома... после семи лет отсутствия. Не надо даже кресла и пледа, достаточно травы, сырой холодной земли, туч и ветра. Как мало, в сущности, надо для счастья.
В капсуле, которая перевезла ее из корабля на поверхность планеты, лежала приготовленная для нее земная одежда, ключи от машины, которая стояла на одной из автостоянок и от квартиры, которая была снята в Москве на ее имя предыдущим агентом. Предыдущий агент был кавалийем и походил на землянина только внешне, да и то если не особо приглядываться. Свои желтые кошачьи глаза он прятал за линзами и старался не особенно широко раскрывать рот, чтобы не был заметен его раздвоенный язык. К тому же он не слишком хорошо ориентировался в специфике земной жизни.
— Моя работа проходила в постоянном напряжении и страхе, — рассказывал он Маше в их единственную встречу на Исчене, — я не мог сосредоточиться на том, что должен был делать, все время следил только за тем, как бы не выдать себя. Ад кромешный. Слал начальству рапорт за рапортом, ну послали бы, черт возьми, хотя бы эрайданца или геллайца, или вельзарельца, почему послали меня, ведь я похож на них, как... как солдат на балерину!
Маша тогда еще подумала, что за неполные шесть месяцев, проведенных на Земле он все-таки постиг кое-что в земной специфике, хотя страдания кавалийя ее совсем не трогали в тот момент.
Маша переоделась и отослала капсулу на орбиту, повертела в руках пульт дистанционного управления замаскированный под брелок для ключей и все-таки не решилась выбросить его...
"На всякий случай..." — подумала она, хотя и представить не могла что может значить это "на всякий случай".
Она была одета в джинсы, свитер и кроссовки — кавалий решил, что это самая подходящая и удобная одежда для агента. Маша была другого мнения, она шла по едва заметной тропинке в сторону кольцевой автодороги и мечтала о том, как уже завтра пройдет по лучшим магазинам города, чтобы купить себе что-нибудь красивое и жутко дорогое, на что она заглядывалась будучи девочкой без всякой надежды на приобретение. Да, теперь она запросто может слетать в любой город мира за понравившейся ей вещью. Она может купить все, что угодно, каких бы денег это не стоило!
Может быть, это было низменно, не патриотично и по-детски — но ее голова была свободна от проблем галактики и от ее, машиной, важной миссии. Девушка думала о том, что является сейчас самым богатым и — что тоже немаловажно — самым могущественным человеком на Земле. Не о том ли мечтает каждый ее житель? Не о том ли мечтала она сама, когда сидела с книжкой в своем любимом кресле у окна? Тысячу лет назад?
Маша улыбнулась. Хорошую шутку сыграла с ней жизнь.
Она вышла к шоссе точно в том месте, где и рассчитывала. В Москве сейчас была половина одиннадцатого вечера, еще не поздно. Сейчас она доберется до метро, приедет в свою квартиру и как следует выспится. А потом возьмет со стоянки свою машину.
По дороге она изменила свои намерения, теперь уже она не собиралась порывать связь с Исченом. Она будет регулярно слать сообщения оператору и — жить в свое удовольствие. Что, в конце концов, может случиться на старушке Земле, которая прекрасно жила себе миллионы лет никем не потревоженная? А оэрлоги... Ну что ж, она не прочь пристрелить парочку оэрлогов, если они попадутся ей на пути.
Оэрлоги были единственными известными инопланетными существами, периодически наведывающимися на Землю. Они были незаметны невооруженным взглядом, выходили на охоту обычно в темное время суток, пожирая по два-три человека за раз. Они были очень осторожны и отлов их требовал определенного мастерства. По сути, Маша должна была охранять Землю именно от этих милых созданий. Более опытные агенты, с которыми должно будет выйти на связь в ближайшие дни, ее специально обучат и предоставят нужные приборы, чтобы обнаружить в небе искрящий розовый контур почти невидимого существа и пристрелить его из весьма компактного оружия, которое по правилам должно было всегда находиться в ее рукаве.
Маша шла по дороге, и странное чувство нереальности происходящего не покидало ее. Может быть, ей все приснилось? Может быть, она сошла с ума, и ей привиделись все эти инопланетные приключения? Она шла по дороге... и ветер дул ей в лицо... и шелестели листья... и машины проносились мимо. И было немножко страшно от того, что этот мир, увидеть который она хотела больше всего на свете, смотрел на нее, как на чужую, и она смотрела на него... Так же. Кто-то очень изменился, может быть он, может быть она, а скорее всего оба...
Маша любила Землю, она страдала без нее, но Земле было все равно, жила ли на ней девочка Маша или исчезла навсегда. Все, разумеется, так и должно быть... Но все равно обидно, и как-то горестно, и сердце застыло в нерешительности, биться ли счастливо или скучать по острым черным скалам мертвой планеты. Вот ведь как странно устроен человек! Она ведь с правда скучает... совсем чуть-чуть... но скучает по Исчену!
Маша не узнала Москву. Бродила по городу остаток ночи, всматривалась в вывески, в огни витрин и не верила в то, что это действительно Москва... Только люди, их речь в точности. Как и прежде. Маше нравилось слушать людей и понимать то, о чем они говорят. Понимать без помощи электронного переводчика, без помощи вложенных в нее гипнозом знаний множества разных языков. Понимать глубиной своей сущности, душой, всей своей сутью. Она пыталась говорить, и у нее получалось!
Маша забрала со стоянки машину и подъехала к своему дому. Остановилась под окнами, посмотрела на желтое пятнышко света под самой крышей. Как ей хотелось, чтобы кто-нибудь в этот момент прошел мимо окна, она была уверена, что узнала бы! Узнала бы, несмотря на все эти годы, даже младшую сестренку, которая должна быть уже совсем взрослой... Но никто не прошел мимо окна и она так и просидела в машине до самого утра не отрывая глаз от этого желтого пятнышка, которое погасло в один прекрасный момент, и она смотрела уже в темноту, представляя, как все в ее доме спят. И не знают...
Уже утром она ехала в принадлежащую ей теперь московскую квартиру уставшая до такой степени, что плохо ориентировалась на дороге. Она кусала губы, пыталась слушать радио и удивлялась... удивлялась... Ей казалось, Москва никогда не устанет ее удивлять, преподнося все новые и новые сюрпризы... А так хотелось почувствовать ее родным городом, городом ее детства, таким, каким она его любила.
Маша оставила машину на стоянке, возле дома, заплатив деньги за ее охрану флегматичному старичку и поднялась на лифте на восьмой этаж самой что ни на есть тривиальной девятиэтажки. Уже когда она вставляла ключ в замочную скважину, почувствовала, что в квартире ее кто-то ждет.
Из-за тяжелой железной двери не доносилось ни звука, и все-таки в квартире определенно кто-то был. Неужели — некий злоумышленник поджидал ее в темноте и тишине?
Маше нравились занятия по выживанию в школе СОГа, там научили ее многому интересному, в том числе и чувствовать присутствие живого там, где оно затаилось и поджидает. В кромешной темноте и тишине — по биению пульса, по шуму бегущей в венах крови, на самом деле это было не так уж сложно, просто слушать надо было не ушами, а будто бы осязанием.
Когда она открыла дверь, то поняла, что ошибалась... Ошибалась не в том, что почувствовала чье-то присутствие, а в том, что этот кто-то поджидает ее в темноте и тишине.
Квартира была ярко освещена, на кухне скворчали сковородки и бормотал подвешенный на стене телевизор.
Мужчина ярко выраженной кавказской национальности, выглянул из кухни в коридор и помахал ей, застывшей в изумлении на пороге, деревянной лопаточкой для тефлоновых сковородок.
— Проходи, раздевайся, мы тебя заждались. Завтрак будет через пятнадцать минут.
Он скрылся на кухне, но через мгновение появился снова.
— Мое имя Вартан. Вартан Андреасян.
— А я...
— Машенька. Я уже все о тебе знаю.
Мужчина вернулся к своим сковородкам, а Маша принялась раздеваться. Она не спеша сняла куртку, кроссовки, стараясь придти в себя от столь неожиданной встречи. Кавалий не сказал ей, что ее будут встречать, она должна была связаться с другими агентами на следующий день после прибытия... Может быть это вовсе и не агент? А кто тогда?
Маша надела поджидающие ее у порога тапочки и вошла на кухню, окунувшись в море соблазнительнейших в мире запахов.
Вартан обернулся к ней с ослепительной улыбкой.
— Как долетела?
— Нормально, — Маша улыбнулась в ответ, чувствуя себя при этом довольно странно, может быть сказывалось старинное предубеждение против кавказцев, внушенное еще мамой.
— Давно не была на Земле?
— Семь лет.
— Ого! — удивился Вартан, — Тебе будет трудно, Москва сильно изменилась за это время.
— Я заметила.
Сам Вартан тоже был еще довольно молод, на вскидку ему можно было дать лет тридцать-тридцать пять, во всем его облике, во взгляде, в движениях скрывалось море энергии, глядя на него хотелось забыв об усталости вскочить и приняться за работу — все равно какую.
Он поставил перед Машей тарелки и та набросилась на еду с неприличной поспешностью.
— Спасибо, — проговорила она извиняющимся тоном как только утолила первый голод, — Все так вкусно.
— Кушай, кушай, — улыбался Вартан.
Потом они сидели в креслах, потягивая удивительно вкусное красное вино.
— Нас на Земле довольно много, — рассказывал Вартан, — Хотя и не так много, как хотелось бы. У нас большая планета, густо населенная и нестабильная. Один агент погиб у нас несколько месяцев назад в Ярославле, попал в автомобильную аварию и — сразу насмерть, не успел вызвать помощь. Два года назад погиб агент в Чечне... в общем случается и такое. Раньше мы работали по двое на крупный город, теперь уже не можем позволить себе такой роскоши. Я еще побуду в Москве пару недель, а потом... — он печально развел руками, — Куда назначат... Жаль, я люблю этот город.
— Кто назначит?
— Координационный центр у нас в Ванкувере, я дам тебе перед уходом адрес и пароли. Пока я в Москве, буду слать отчеты за нас двоих, потом будешь сама.
— А почему именно в Ванкувере?
— Центр переезжает с места на место приблизительно раз в два года, это конечно создает нам всем ненужные проблемы, но таковы меры безопасности, мы должны стараться, чтобы земные спецслужбы не узнали о нашем существовании.
