Гордой за свой народ. Это странно... Чем могут гордиться люди? Ведь их жизнь подобна жизни маленького мотылька, летящего на свет огня. Рано или поздно он сгорит. И не останется от него ничего. Даже пепла.

Впрочем, это не его дело.

А вот нити судьбы у нее интересные... Желто-изумрудные. Сплетенные в непонятный ему узор. Настолько странный, что и разобраться сложно... Что к чему привело. Что послужило толчком для того или иного события?

— Так, что вас гложет? Поделитесь...

А девочка, что была с госпожой Кои, довольно умна. Поняла, что предстоящий разговор не предназначен для ее ушей... и тихонько ушла дожидаться свою госпожу в паланкине.

Усталость на миг исказила тонкие черты лица... Но миг... и все стало как прежде.

— Осень... Зима... Все сразу...

Трудно говорить обо всем, но в тоже время — ни о чем. Но надо было. Разучилась бывшая княженка доверять всем. Безоглядно. Как раньше. Разучилась.

А кто не разучится, когда постоянно пытаются то отравить, то убить, то еще что? Не железная ведь она... Но терпеть надо. Поэтому с губ не сорвалось ничего лишнего. Так надо. Так ее здесь научили.

Доверяй, но проверяй. Всегда следи за тем, что говоришь.

Только вот, не ее это. Совсем. Но выбора — нет.

— Правильно. Терпите, госпожа. Другого вам и не посоветуешь...

Или нет? Ведь не бывает так, чтобы ничего нельзя было сделать! Всегда есть выход! Только увидеть его не всегда можно...

— Не удивляйтесь, я умею читать сквозь строки. Слышать недоговоренное. Как и ваш муж.

Уж тот-то умеет! Так умеет, что Кои стала стойко молчать в его присутствии. От греха подальше...

— Тогда, расскажите мне, что вы поняли из моего рассказа....

Обреченность в голосе... Тоска во взгляде... Иногда, чтобы разобраться в себе надо, чтобы кто-то другой рассказал тебе о том, что с тобой происходит... Потому, что этот кто-то может увидеть-услышать чуть больше...

— Вы боитесь... Чужой страны, чужого мира. Своего чужого мужа... Боитесь показать перед всеми свои страхи.

Да, боится. До дрожи в коленях. До темноты в глазах. Но не только этого...

— Не только...

Улыбка.

— Не только. Вы боитесь не оправдать надежды своего рода. Но... никто не совершенен, госпожа. Даже китсуне... Даже мы. Хоть нас и называют мудрыми, сильными, первыми.

У нас тоже есть свои мечты, желания и страхи. Просто скрываем мы их лучше. За маской.

Несовершенны... Может быть. Но по сравнению с людьми — они совершенство. Настоящее. Или так только кажется?

— Нам есть чему поучиться у каждой из рас. Просто мы слишком горды, чтобы признать это прямо...

Вы тоже... гордая. Только ваша гордость другая. Она удерживает вас от ошибок. Помогает держаться. Но в тоже время — сталкивает в пропасть.

Молчание. Тягостное.

— Сколько раз на вас уже покушались? Три? Четыре?

— Десять... с половиной.

Удивлены, Жрец? Еще бы... Столько раз за несколько месяцев не покушались даже на Императора! Боятся... хотя он и лакомая добыча. Желанная.

А что боятся человека? Слабого, беззащитного... Тем более женщину...

Только не на ту напали. Она выживет. Слишком многое поставлено на карту. Слишком дорого оплачено. Слишком много испытано боли.

Но все-таки.... Иногда так хочется просто уснуть. Чтобы не проснуться. Никогда.

— Яды?

— Красная дымка. Вечный сон. Яшма. Жемчужное отравление.

С каждым названием Жрец все выше поднимал брови. Это как же надо ненавидеть, чтобы применять опаснейшие из ядов? Хорошо хоть до Золотой смерти еще никто не додумался. Хотя тут скорее всего виноват Император...

Красная дымка. Назван так из-за того, что при его приготовлении над чашей вьется тоненький красный дымок. Парализующий готовившего. Сам яд вызывает смерть через час после принятия. Отравленный просто сгорает изнутри. В страшнейшей лихорадке. С жуткими по своему содержанию кошмарами.

Вечный сон. Название полностью раскрывает суть. Человек засыпает. Тихо. Мирно. Удивительно безболезненная смерть, если сравнивать с другими. Из особенного — действует исключительно на людей и фей. Для остальных — безвреден.

Яшма. Имеет изумрудно-зеленый оттенок, из-за чего добавляется только в тени. Изумрудные. Опознать можно только по еле заметному свечению. В полной темноте. Когда не горит даже самый маленький лепесток свечи...

Жемчужное отравление. Ядовитые бусы. Вызывает слабость, тошноту, затем озноб, окоченение и смерть. Очень распространенный вид убийства. Здесь. Но настолько же известный. Так что... от него довольно быстро научились защищаться.

— Золотая смерть.

Ошибся. Додумались. Кому ты так досадила, девочка? Кому?

— Еще что-нибудь?

Конечно. Как же иначе. Губы кривит горькая усмешка.

— Подосланные убийцы-наемники. Трое. Убиты стражами Владыки.

Мда... Стражи у Императора только лучшие. Мышь не проскользнет. Муха не пролетит. Да и сам Владыка всегда начеку... Жену ведь защищать надо. Даже не любимую. Даже не очень-то нужную. Но — свою.

— Вовремя подставленная подножка в коридоре. Я должна была вывалиться из окна. С пятого этажа. Спасла Кори.

Та девочка? Неплохо... Умненькая. Глазастенькая. И довольно хитрая. Но это, скорее всего, воспитание. Дядино. Не даром же Касуми-доно готовит ее себе на смену. На роль Главы рода.

— Еще устроенный в пути обвал... У нас сломалось колесо буквально за несколько метров до того места. Спаслись, что называется — чудом...

Предсказуемо.

Только вот сломанное колесо... Какие же Боги так хранят тебя? Вечность? Судьба? Жизнь? Или кто-то еще?

— Дважды натравили животных натасканных убивать. Ииэрши и Варки.

Ииэрши аналог человеческих собак. Только более опасных. И злобных. У людей их называют Адскими гончими. Хотя... это они и есть. Если учуют свою жертву — не отступятся. Пока не почувствуют на своих клыках ее кровь.

Варки — хищные птицы. Их обычно используют на охоте. Они размером с орла. А еще природа наградила их стальными когтями и клювом.

Хорошо же вас стерегут, госпожа... Пуще глаз своих.

— А половина?

Вот тут убийцы действительно поработали на славу... Кто же мог знать здесь, что у Кои страшнейшая аллергия на ночные фиалки. Вроде безобидный цветок... а какова реакция.

— Фиалки. Император их выбросил.

Усмешка стала еще более горькой. Приревновал. Мол, чей-то подарок. А он ведь предупреждал!

— Я не имею права принимать знаки внимания от кого бы то ни было, кроме своего мужа.

Ах да... Собственник. Впрочем, как и все многохвостые.

— Виновники найдены?

Почти незаметное покачивание головой. Найдены... Ха! Ее хотят убить мастера своего дела. Какое там найдены... Они даже следов не оставили! Ни единого!

Жрец огорченно покачал головой. Жалко, жалко... Девушка по-настоящему начала ему нравиться... Из нее вышла бы неплохая Императрица. Только вряд ли это будет... Здесь этого не позволят. Да и Владыка, скорее всего, не захочет этого...

— Мне пора... Жрец. Помолитесь за меня своей Богине, если сможете. Если она примет вашу молитву обо мне.

— Разве она и не ваша Богиня?

Порыв холодного ветра взметнул полы цветного кимоно. Боги такого не прощают. Не ей. Не той, которая наделена даром Кружевниц.

— Уже нет.

Теперь эхо шагов звучало подобно вызову. Барабанной дроби.

Бросить вызов Богам! Кто бы мог подумать...

Жрец долго смотрел вслед уходящей девушке. А потом решительно кивнул своим мыслям. Пусть будет так. Заслужила.

Кои уже села в паланкин, когда ее окликнули. Кори чуть приподняла брови. Что такое? Что случилось? Разговор же, вроде, окончен? Или она что-то не поняла? Забыла?

— Госпожа! Госпожа!

Высунуться из окна. Посмотреть на торжественное лицо без маски. Спасибо... За доверие. За признание.

— Позвольте задать вам Вопрос...

Кори вскрикнула. Вопрос! Для госпожи! От главного Жреца храма!

— Госпожа, чего бы вы хотели, если бы у вас были крылья?

Кои рассмеялась. Радостно. Беззаботно. Как хорошо! А главное — вовремя! Ведь именно это и волновало ее в глубине души! Не такие уж потемки для вас Жрец оказывается чужие сердца и помыслы!

— Тогда, и вы ответьте на мой... Как вас зовут?

Теперь уже смеялся златохвостый. Не этого вопроса он ждал. Но все ж... можно сказать. Потому что маска — снята.

— Хошибоши, госпожа.

Кажется, теперь она знает, как с ним попрощаться. Как отблагодарить за оказанную честь и милость.

-Что ж... Тогда пусть звезды всегда будут озарять ваш путь!

Жизнь снова обрела свои краски... Заискрилась, запела. Из сердца исчезла тоска... Просто ушла. Тихо-тихо прикрыв за собою дверь.

— Госпожа...

— Что такое?

Она снова улыбается. После дождя всегда светит солнце, не так ли? И бывает радуга. И тепло. И птицы поют.

— А вы нашли свой... ответ?

Кои подняла глаза к небу. На нем зажигались первые звезды, так похожие на Болотные огоньки. Только они не заманят в трясину, а укажут путь... Не дадут потеряться в ночи. Осветят дорогу уставшему путнику. Расскажут историю древнюю как мир. Как и они сами.

— Нашла.

Конечно, нашла. Ведь ответ-то очень простой. Чего можно пожелать, если бы можно было иметь крылья?

— Я хотела бы иметь место, где меня всегда будут ждать. Где будет гореть огонь. Где на столе будет стоять чашка с чаем. Где мне будут рады. Где всегда будет тот, кто меня любит. Что бы со мной ни случилось. Какой бы я ни была.

В голосе прорезалась грусть. Теперь осталось только найти такое место...

— Для своих родных я уже чужая. Для них я умерла. А здесь... Здесь я еще не своя. И вряд ли ей стану.

Кори уже чуть не плачет. Не надо... Не плачь... Китсуне не должны плакать. Вы же почти не умеете этого. Почти забыли, что это такое...

— Я хочу иметь место, которое я могла бы назвать своим домом...

Глава 5

Кимоно...Сложная одежда народа многохвостых лис... Человеку в ней немудрено запутаться...

Таких платьев нет ни у одной расы. Хотя обычаи в чем-то схожи у всех. Меняется только внешность. Суть одна.

Например, есть кимоно, которые может носить только замужняя лисица. А еще — которые носят только молодые девушки. Есть те, которые одевают на свадьбу, похороны или на прием к Императору. И все разные...

Многое еще зависит и от узоров. Так узоры из цветов сакуры и бабочек носят только зимой или летом, а из листьев клена — осенью. Зимой же главными узорами считаются — бамбук, сосна и цветы сливы.

Есть еще цвета, принадлежащие какому-либо роду. Только кимоно родовых цветов одевают на праздники да аудиенции у Владыки. Правда, есть еще пара случаев, только я их не запомнила... Сложно.

Единственное и главное в цветовых гаммах только то, что верхние одежды золотых, белых и красных цветов может носить только Императорская семья. Как и узоры из хризантем.

Под любое кимоно всегда одевается так называемое нижнее кимоно. Рукава у него чуть-чуть длиннее верхнего, и поэтому его шьют из очень дорогой и красивой ткани. Впрочем, здесь ткани все дорогие и красивые.

А под нижнее — что-то наподобие нижней юбки. Из белого, голубого или фиолетового шелка. Хотя допускаются вариации.

На ноги надевают таби или высокие носки. У них есть специальное отделение для большого пальца. Они бывают черными или белыми.

Туфли же называются дзори. Они бывают ровно, как и очень простыми, так и богато украшенными. Тяжелые... Да еще подошва у них деревянная. Во всяком случае, у меня и Кори.

Пояс, повязываемый вокруг кимоно — оби. Причем завязывают его в зависимости от ранга и рода.

А еще китсуне очень любят украшения... Самые различные! Нефритовые, серебряные, золотые... Много их, в общем. Много.

Сущей же пыткой для меня является официальное кимоно, которое я должна носить почти каждый день. Чувствую себя слоеным пирогом, коий так часто пекла дома Няня.

Жду лета... Тогда можно будет надеть юкату. Легкое домашнее кимоно... Мечты!

(Кои-Лада,

месяц голоземья, 1 день северных ветров).

Белая крошка снега неспешно сыпалась на голую землю, превращая ее в восточный узорчатый ковер. Выл северный ветер. Отчаянно. Горько. Безнадежно. Как милое сердцу напоминание о покинутом доме. Как привет от родных. От земли, где прошли детство и юность. Где сейчас уже царила Зима.

Плакало золотыми лучами зимнее бледное солнце. Оно уже почти не грело остывшую землю. Так, легонько и нежно ласкало ее, не делясь, впрочем, благословенным теплом.

Тянули ввысь свои ветви вековые деревья Императорского сада, разрывая бледно-голубое небо на тысячи клочков. Почти белых.

Зима вошла в свои права. Она неслышно ступила на землю Империи.

Только здесь эта белая красавица не была такой беспощадной, как на Северных островах. Там солнца почти никогда не видно из-за тяжелых свинцовых облаков, окруживших кольцом горы. Вплоть до весны белых полей не касались лучи солнца. На море почти всегда бушевал шторм, и волны бились об обледеневшие скалы.

Природа там спала тяжелым, глубоким сном, мечтая о теплых, погожих днях, кода можно будет сбросить с себя это навязанное оцепенение.

Одинаковым был только ветер. Впрочем, он в любой части земли одинаковый. Северный ветер. И южный. Просто где-то они у себя дома, а где-то нечаянные гости. Как здесь. Потому что эта Империя — владения восточного ветра — бродяги с подвешенными на рукавах колокольчиками. И каждый его шаг сопровождается их звоном, вызывая на лицах улыбки. И желание потрепать по голове этот странный, с вечной хитринкой в глазах, ветер.

На Кои он навевал тоску по Родине. По родным и близким. По своему ветру. Но... Ничего, это было даже не плохо. Не давало забыть.

А Кори старалась, как могла, пытаясь развеселить свою госпожу и сестру. Рассказывала легенды своего народа, объясняла разницу культур, учила рисовать по шелку. Показывала разные удивительные и непонятные диковинки. Шкатулки, гребни, украшения. Делилась новостями и сплетнями. Красовалась в новых нарядах. Обсуждала собственного Владыку, иногда рассказывая довольно забавные случаи из его биографии.

А еще она обучала Кои письменности многохвостых лис — иероглифам. Тонким, с сотнями черточек и галочек...

У китсуне писать записки кому-то знакомому было таким же развлечением, как и у людей прясть холодными зимними вечерами.

— Госпожа моя, ну что вы вцепились в кисточку?! Мягче надо... Нежнее... Вы же не дрова собрались рубить, право слово!

Только у Кои, к своему стыду, ничего не получалось. Совсем. Она умела шить, вышивать, прясть, но рисовать и писать эти домики-иероглифы не могла. Вместо цветов у нее выходили мутные пятна, дивные птицы больше походили на чудовищ, да и звери тоже... А про почерк вообще лучше бы было молчать. Потому, что это не письменность, а... издевательство какое-то!

То ли дело Кори! Посмотришь на ее работу — залюбуешься. Того гляди даже влюбишься!