| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Постепенно уходя вглубь леса, я перестал понимать, где мы сейчас идем. Лес тот же, но вот мне совершенно ничего не знакомо. Когда ты бежишь от дикой разъяренной свиньи, тебе не до осмотров достопримечательностей, но, хоть убей, никак не сориентируюсь. Даже постоянно сверяясь с картой и используя внутренний компас, понимаю, в какую сторону мы идем, но не где именно.
— Я нашла его! — радостный возглас сестры, раздавшийся в моей голове, вырвал меня из пучин страданий от осознания собственного топографического кретинизма.
— Кого?
— Того кабана, которого я прикончила после тебя. Вот он лежит, — сказав это, она взглядом показала куда-то между деревьями.
Присмотревшись, я действительно смог различить силуэт тушки кабанчика. Подойдя поближе, я заметил, что во многих местах отсутствовали его шкура и мясо. Мертвечину потихоньку начали растаскивать по кусочкам мелкие зверьки и птицы, а вот их самих рядом не было, наверное, почувствовали наше приближение и удрали. В принципе, обычное поведение дикой живности: если есть халява — бери, если рядом кто-то сильный — беги. Глядя на покусанную тушку, которая к тому же начала смердеть, я начал сокрушаться о том, что мы так много времени бесцельно провалялись. Если бы сразу направился сюда, смог бы узнать характеристики этого кабанчика. Но не судьба.
— Сиал, я вспомнила, куда нам идти.
— Отлично, — радуясь этому известию, я оповести сестру и направился за ней сквозь чащу. Её силуэт стал мелькать между деревьями, и, чтобы не упустить её из вида, мне пришлось ускориться. Поравнявшись с ней, мы шли некоторое время, но она вдруг резко остановилась.
— Вот мы и пришли, — раздался голос в моей голове, а сестра взглядом указывала на две кабаньих тушки, валявшихся на расстоянии друг от друга. Подойдя к ним поближе, стало ясно, что их постигла та же участь, что и третьего, — стать кормом для мелких лесных зверей. Проходя между ними, я запнулся и с трудом смог удержать равновесие. Развернувшись, пытаясь посмотреть, за что я зацепился, мой взгляд упал на неглубокую воронку в земле. Она неестественно смотрится на фоне хаоса, создаваемого природой, — ровные края, слегка присыпанные листвой, и почти сферически правильная форма. Кажется, кто-то целенаправленно вырыл эту ямку.
— Неужели мы помешали белочку хоронить, — подумал про себя, случайно передав свои мысли сестре.
— Какую белочку? — спросила Калиса, приблизившись ко мне. — А, вот где она. Именно сюда я попала своей магической стрелой, когда промахнулась. Так, значит, он лежит здесь, тот, другой, там. Воронка тут. Сиал! Мы их там заметили, — закончив свои размышления, сестра указала на ближайший к нам холмик.
Пытаясь всматриваться в сторону возвышенности, я поначалу никак не мог вспомнить это место: все казалось незнакомым. Но потом из памяти стали всплывать образы, отдельные места стали казаться знакомыми. Тут мы стояли, затаив дыхание. Вот сюда я шёл, перед тем как кинуться на вепря. А они стояли на этом холме. Значит, мы заметили их, когда они были в той стороне.
— Сестра, я знаю куда нам идти, беги за мной, — оповестив родственницу, я галопом сорвался с места и побежал, как мне казалась туда, где нас ждет настоящий пир.
— Брат, подожди! — откликнулась родственница и помчалась следом.
Напрягая свое зрение по максимуму, я старался различить хоть малейшие признаки того, что здесь проходила эта стая. И мне удалось. Сточенная кора деревьев, отломанные веточки — все говорило о том, что мы движемся в правильном направлении.
Вдалеке стала различаться небольшая полянка, на которой сваленные деревья образовывали некий природный шалаш. Наверно, это их логово. Я ускорился, уже предвкушая уровень, который скоро получу. Но по некоторым причинам, моим мечта не суждено сбыться. На поляне, вокруг почти полностью обглоданных свиных тел, стояло и лежало очень много различных причин. Такие с серой шерстью и с острыми клыками. Один из них, почуяв меня и сестру, встал и уставился в мою сторону, а вслед за ним встала вся остальная стая.
— Ну нахер вас, ребята, — пронеслась мысль в моём сознании.
Глава 8. Карта
— Опоздали, — оповестив свою сестру, я стал рассматривать бывшее логово кабаньей стаи. Повсюду валялись останки свиных туш. Некоторые были совсем маленькие, размером с небольшого поросенка. Много тел было размерами с тех кабанов, что мы встретили, а некоторые были даже больше, но все равно не дотягивали до габаритов вожака. Но они были кабанами. Сейчас же они просто куча обгрызенных тел. Надо было сразу сюда направиться, а не беспечно валяться на земле. А то так получается, мы всю работу за этих шакалов сделали. Обидно немного.
Закончив сокрушаться, я стал изучать волков. Они все, повернувшись в нашу сторону, рассматривали нас. Словно бы ожидали приказов, не проявляли видимой агрессии. А в это время на поляне воцарилась тишина. И лишь лес, что окружал нас, создавал свою музыку жизни. Музыку борьбы за жизнь. Но никто из нас на неё не обращал внимания. И я, и волки, и, надеюсь, моя сестра, были слишком увлечены этой неожиданной встречей. Внезапно раздавшийся тоненький писк и тявканье из логова кабанов нарушил тишину.
На свет из своего убежища неуверенно стали выползать маленькие волчата. Жалобно повизгивая, они пытались обратить на себя внимания. Наверно, им стало интересно, почему все взрослые вдруг резко подскочили и уставились в одну сторону. Смотря на столь милую картину, я стал понимать, что: либо нам придется отступить, либо нас загрызут, стоит нам лишь сделать шаг в сторону потомства волчьей стаи. Попросив сестру, что бы она сделала шаг назад, стал изучать реакцию хищников. Но они так и продолжили стоять. А это значит, что они сыты и драться не горят желанием.
Внезапно, из логова вышла массивное тело огромного волка, ростом не меньше вепря, которого мы недавно победили. Его шерсть напоминала чем-то раскраску зебры — в основу легла обычная серая расцветка, но к ней добавились полосы белого и черно цвета. Огромные челюсти были сомкнуты, но все равно проглядывались торчащие из-под шерсти клыки. А еще взгляд, которым он стал изучать сначала сестру, потом меня, говорил о том, что он прекрасно понимает, кто мы, зачем мы сюда пришли и что сделали с тем предводителем кабанов. Он, скорее всего, тоже улучшил свой класс до вожака, как и тот вепрь, или что там у него. А суммируя всю информацию, которую я смог получить, просто наблюдая за ними, можно сделать вывод — если на этой поляне я и могу связаться с кем-то, то только с этим вожаком.
— Покайтесь, грешники, ибо судный день близок! — попробовал передать свою мысль этой серой меховой горжетке, на что тот лишь оскалился и глухо зарычал. И все волки последовали его примеру. Судя по все общему поведению, им как то все равно на все возможные наказания в геенне огненной. Значит надо делать ноги, но медленно.
— Калиса, не разворачиваясь, потихоньку уходи назад.
— Зачем?
— Потому что... — решив, что убеждать её бесполезно, я решил подать ей пример и стал постепенно, пятясь назад, отступать в чашу. Сестра, осыпая моё сознание своим ворчанием, все же последовала моему совету. И вскоре мы удалились на расстояние, достаточное для того, что бы я смог перевести дух. Поэтому просто развернулся и побрел в сторону противоположную поляне. Калиса, поравнявшись со мной, продолжала бубнить, чем очень сильно портила моё, и без того паршивое, настроение.
— Пожалуйста, сестра, прекрати ворчать.
— Что значит прекрати? Почему ты решил так трусливо уйти? Разве они для нас представляют хоть малейшую опасность? Ведь нам мама говорила, что она...
— Да, я помню, что она поубивала всех в этом лесу, кто мог представлять для нас опасность. Но это когда было? До нашей первой спячки, или второй? Или ещё до того момента, как мы родились? Но это не так важно! Позволь тебя спросить — ты считать умеешь?
— Да, нас же мама обучала вместе! К чему этот вопрос?
— Тогда будь любезна, ответь, скольких волков ты насчитала на поляне?
— Маленьких около двадцати, штук десять средних и одного большого, а что?
— Моя горячо любимая, бесстрашная сестра, послушай, — я вдруг резко прервался, так как понял, что она ведь настолько неразумна, что, сколько ей не втолковывай, ничего путного из этого не выйдет.
И вот именно сейчас мне стало ясно, почему популяция "первичных" драконов, если верить словам мамы, постепенно падает. Как там она говорила — "любая изумрудная или черная дракониха может отложить за жизнь две кладки яиц, максимум по десять каждая, но после катаклизма из этих десяти, в лучшем случая половина вылупиться на свет". Но это так, мелочи жизни. И тоже не существенно, что дракончики не редко свой первый год не могут прожить и умирают. Но ведь у этих гребаных ящериц напрочь отсутствует инстинкт самосохранения! И рядом со мной идет и достает меня своими тупыми вопросами почему-то до сих пор живой пример... Кажется, еще немного, и я поучаствую в космической программе мало бюджетных стран, используя тепловое возгорание своего подхвостного пространства как ускоритель... Надо успокоиться... Надо успокоиться... Читаем сутру: "Я един с миром, и мир един со мной. Я един с миром, и мир един со мной"... Кажется, помогает...
— Сестра. Слушай, — решил продолжить свою речь, немного успокоившись и придя в себя. — Ты немного ошиблась в подсчетах. Во-первых: на поляне было не двадцать маленьких волков. Те маленькие бегающие шерстяные комочки всего лишь детёныши. Хоть их и было семь штук — считать их не нужно. А вот обычных волков там было тринадцать голов. Во-вторых: не средних, а взрослых особей, которых было восемь штук. В-третьих: тот, кого ты назвала большим, ни кто иной, как вожак стаи. А теперь вопрос, — какие шансы у нас победить эту ораву? Хотя нет, давай по-другому. Сколько раз ты можешь запустить магическую стрелу?
— Три раза.
— Хорошо. Значит, в лучшем раскладе, это три мертвых обычных волка, так?
— Да.
— Просто замечательно. А теперь давай подумаем вместе, — ибо ты думать не способна, добавил про себя. — Не будем учитывать, что те, средние, повысили свой класс на одну градацию, а тот большой, как мне кажется, на две. Это не существенно для нас. Давай просто посчитаем цифры! Тринадцать минус три, это десять. Десять плюс восемь да еще один сверху — это девятнадцать! Вопрос — что может помешать этой толпе нас окружить и задавить числом?
— Ой, — раздался голос сестры, как она резко остановилась и стала смотреть на меня взглядом, полным удивления. — Я как то не подумала, — после её слов моё словно пробил озноб от осознания того, что мы могли помереть, если бы она сделала хоть одно неверное движение... Как же мне хочется высказать ей все, что я думаю. Но меня удерживает тот факт, что не так уж много времени прошло с нашего разговора про её поведение. Если буду на неё давить, она может вновь в себе замкнуться, а это не то что бы плохо, но все же...
— Калиса, давай договоримся! Если я говорю тебе что-то, значит это важно и к моему мнению стоит прислушиваться. Я всегда тебе могу объяснить причины моего поступка. Но пробуй иногда сама немного думать, хорошо? А теперь как насчет того, что бы вернуться в нашу пещеру и немного отдохнуть, а то у меня уже от постоянной смены дня и ночи голова побаливает. Не привык я к этому.
— Ой, давай. А кстати тоже чувствую себя последнее время как не в себе. А потом мы ведь все равно вернемся в лес?
— Конечно. Кушать то надо! Сходим в лес, найдем кого-нибудь и съедим, вернемся в пещеру и отдохнем. А потом как появиться чувство голода, повторим, идет?
Ответив радостным согласием, сестра бодро засеменила в сторону нашей пещеры. Я направился за ней следом, в надежде, что в родных стенах смогу уютно отдохнуть и обрести душевную гармонию. Что-то мне подсказывает, что мне проще принять Буддизм и познать дзен, иначе в один прекрасный момент моя родственница действительно может меня довести. Пытаясь немного отвлечься от всего этого негатива, я решил начать изучать рисовавшуюся у меня в лог-файле карту. Но на ней были зарисованы только те места, по которым мы бродили в последнее время, такие как участки леса, вход в нашу пещеру и небольшой участок равнины, по которому вы шли от горы до леса. Подумав, что лучше будет, если я посмотрю на всё окружающее нас пространство с высоты, закрыл карту и ускорился, догнал сестру и мы рядышком быстро дошли сначала до края леса, а потом и до нашей главной пещеры.
Когда мы оказались внутри, сестра тут же упала на холодный каменный пол, всем своим видом давая мне понять, что до следующего приступа голода она не собирается двигаться. Её проблемы, подумал про себя и побрел в сторону того выхода, который располагался на стороне каньона. Надо будет сказать спасибо маме, что не стала его запечатывать, а то все мои замыслы могли рухнуть, и мне пришлось бы превратиться в аморфное существо и растянуться на полу, как моя сестра.
Выйдя на край платформы, я стал внимательно всматриваться в горизонт, попутно изучая каньон, нашу гору, расположенный рядом "Эверест" и все остальное, что мог заметить, попутно посматривая в карту. Зарисовка шла медленно, волнами расходясь от точки, где я находился. Убедившись, что навык действительно зарисовывает удаленные объекты, я решил не мучить себя. Лучше полностью изучить пространство с обеих сторон горы, а только потом узреть получившиеся результаты. Закрыл лог-файл с картой и продолжил вглядываться в окружающее пространство. А когда солнце стало клониться к горизонту, меня словно ударило током. Ведь только что эта люстра подвесная еще даже в зенит не вошла, а уже вечер? Что за ересь? Может быть, у меня действительно сдвиг по фазе? Ведь я не спал, не отключался, полностью себя осознавал... А что если это как-то связанно с моим восприятием времени? Интересно...
Решив сконцентрировать свое внимание на краю горизонта, в своем сознании стал отсчитывать секунды. Когда же цифра приблизилась к отметке в две тысячи, я одернулся и посмотрел на светило. Оно сдвинулось примерно где-то на расстояние в полчаса. Немного подумав, дальше решил попробовать так же всматриваться вдаль, но уже не считать секунды, а просто предаться воспоминаниям из прошлой жизни, но постараться не терять внутреннее ощущение времени.
В какой-то момент я стал различать разницу в насыщенности светом в окружающем меня пространстве и посмотрел на солнце — оно переместилось примерно на два часа по времени и уже на треть скрылось за горизонтом. А внутренний хронометр мне подсказывал, что прошло от силы часа полтора максимум... Но эта погрешность не критична, ибо у меня всегда были натянутые с ним отношения. Но вот теперь самая сложная часть в моем эксперименте — надо постараться познать самадхи и уйти в нирвану. Уставиться в одну точку в горизонт, очистить свой разум и отрешиться от всего мирского бытия...
И сколько бы я не пытался, ничего так и не вышло. Солнце всё ещё продолжало медленно заходить за горизонт. И почему у меня не получилось? Почему мне ещё не открылись врата прозрения и просветления? Что же я такого делал, когда терял счет времени? Вроде бы ничего особенного, просто не думал. Не думал в принципе ни о чем... Наверно, надо отбросить эти тщетные попытки и уже дождаться возвращения мамы да спросить у неё об этой странности со временем. Поняв, что это самый лучший вариант, я решил дать навыку еще немного времени, для точности результата, и встал бесцельно бороздить взглядом по всему, что было видно на местности, как это делал в самом начале.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
